Грани

Когда мы с Янкой вышли из воды, ты с детьми сидела на берегу, но при нашем приближении встала и направилась в сторону леса. Я быстрым шагом тебя догнала и пошла рядом. За границей пляжа росли сосны, и когда мы отошли достаточно далеко, я взяла тебя за руку, и, развернула к себе лицом у теплого шершавого ствола: – Наташа, тебе что-то не нравится? Что-то не так? Ты не стала отвечать, а потянула меня к себе. Я прислонилась к твоему нагретому солнцем телу, коснулась плеча губами, а ты вдруг обхватила меня совсем по-детски за шею, чуть не повиснув на мне. Я обняла тебя за талию: – Наташка, милая ты моя, не бойся, всё будет хорошо! Я чувствовала, что тебе тревожно, и как-то вдруг осознала, какой беззащитной, несмотря на свою природную отчаянную смелость, ты стала рядом со мной. Я не имела никакого права тебя предавать! Да, честно говоря, и не собиралась делать ничего такого! Мои мысли прервал голос Клер: – Мама! Наташа! Я отпустила тебя, и мы обе вышли из-за дерева. Клер увидела нас и побежала быстрее: – Мы вас потеряли! Она остановилась перед нами, на секунду задумалась, а потом встала посередине и, взяв нас обеих за руки, повела снова на берег: – Мы уже домой хотим! В машине Клер утянула тебя на заднее сиденье, а Янка села спереди. Выруливая, я заметила, что она на меня смотрит, и, как только выехала на прямую дорогу, вопросительно кивнула. Она скосила глаза в твою сторону, одними губами спросив: «Как она?» Я качнула головой: «Все нормально». Несмотря на прожитые порознь годы, мы не потеряли с Янкой умение понимать друг друга по одному взгляду, и чем дольше я рядом с ней находилась, тем сильнее чувствовала полное восстановление этой способности. Дома мы быстро разобрались с обедом, Янка стала мыть посуду, она так же, как и ты, в обычной жизни игнорировала посудомойку, я сидела у окна и курила, а ты с детьми была во дворе. Димка, забравшись с гаечным ключом на стойку у качелей, занимался ремонтом, а Клер стояла рядом с тобой и о чем-то говорила, показывая на окна второго этажа. Я заново привыкала к детям. На моей памяти Димка казался старшим, и всегда прикрывал Клер от возможных неприятностей, но за прошедшее время их роли поменялись – Клер явно взрослела быстрее и в чем-то даже опекала брата, хотя в том, что касалось каких-то инженерных идей, он по-прежнему был первым. Затянув гайку, Димка спрыгнул вниз и позвал вас. Вы с Клер сели на качели, чтобы проверить его работу, а я подумала, что Клер сейчас почти столько же лет, сколько было тебе, когда ты из-под стола фотографировала нас с Томкой во время вернисажа своего отца, и осознала всю ту бездну времени, в течение которого я каким-то немыслимым образом жила в твоем сердце. Янка тем временем подошла ко мне сзади, положила руки на плечи, поглаживая их: – Ну и как ты думаешь, получится? – А ты видишь какой-то другой выход? Вечером, когда дети оккупировали ванные, я села рядом с тобой: – Ты не против, если мы сегодня останемся здесь? Ты подняла на меня глаза и медленно качнула головой: – Не против. Разогнав, наконец, по комнатам детей, которые активно противились этому процессу, вдруг превратившись в малышей, сто раз подряд отправляющихся то за водой, то в туалет, Янка ушла в ванную, а мы с тобой, уже успевшие принять душ, сидели на террасе и курили. Пару раз в открытом окне второго этажа появлялась мордашка Клер, но показанный ей мой кулак с весьма однозначной перспективой дальнейшего развития событий, наконец, привел к спокойствию. Янка вышла к нам в халате, с мокрыми волосами, развернула плетеное кресло и села, положив свои длинные ноги на наши колени. Я обняла ладонью Янкину ступню, и стала тихонько ее поглаживать. Спустя какое-то время я услышала, как изменилось ее дыхание, увидела, что она откинулась назад, глаза ее прикрылись, голова повернулась набок, подсохшие светлые волосы скользнули с плеч. Я глубоко вздохнула, поймала Янкины руки, протащила ее по нашим коленям и усадила на себя верхом. Халат распахнулся, прямо перед собой я увидела мягкую округлую грудь, и, обхватив Янку за спину, притянула к себе. Краем глаза я увидела, что ты встала, и куда-то пошла, но ничего не могла сделать – наши с Янкой губы встретились, она властно обхватила меня за шею. И вдруг раздался щелчок затвора фотоаппарата. Повернувшись, я увидела, что ты стоишь на одном колене, и снимаешь нас. В ответ на мой взгляд ты ухмыльнулась: – Вы же не против? Я только мотнула головой. Но когда я потянула халат с плеч Янки, она поймала мою руку: – Не здесь. Эта часть террасы может быть видна сверху! – соскользнув с моих колен, она встала, и пошла в дом. Я оглянулась на тебя, подошла, сняла ремень фотоаппарата с твоей шеи, и, обернув его вокруг запястья, обняла тебя второй рукой и повела с собой: – Пойдем! Когда мы поднимались по лестнице, ты вдруг повернулась и поцеловала меня, а я просто подхватила тебя на руки, и понесла в нашу спальню. Янка была уже там, она стояла в распахнутом халате и расчесывала волосы. Увидев нас, она медленно подошла, и, как только я поставила тебя на пол, обняла за шею и начала целовать. Сначала ты ответила несмело, но потом резко притянула Янку за талию, запрокидывая ей голову, ее светлые волосы смешались с твоими темными, и я поняла, что не зря прихватила твой фотоаппарат. Очнулась я, когда вы уже повалились на кровать. Глядя, как переплелись ваши тела, я увидела, что Янка оттаскивает тебя от края, освобождая место, и легла, обнимая тебя со спины. Почувствовав мои руки, ты выгнулась, поворачиваясь к моим губам, а Янка, наоборот, спустилась вниз. Я потянула твое бедро в сторону, а Янкину голову, придерживая за волосы, прижала к низу твоего живота. Ты извивалась в моих руках, разве что не выскальзывая, я целовала тебя, облизывала грудь, и чувствовала, как твое тело вздрагивает от толчков Янкиных пальцев. Твой крик, как всегда, чуть не оглушил меня, я целовала взмокшие волосы, гладила по спине, давая отдышаться, а опустив глаза вниз, увидела, что на твоем бедре лежит Янка, с блаженно прикрытыми глазами и губами, блестящими от твоей смазки. Аккуратно отодвинувшись от тебя, я поманила Янку рукой. Она засмеялась, перекатилась по кровати, и, встав на четвереньки, склонилась над тобой, а я сжала ее упругие широкие ягодицы, заставила расставить ноги пошире и без всякой прелюдии, зная, что она возбуждена до предела, вошла на всю длину пальцев. Янка взвыла, махнула головой, откидывая волосы назад, а я увидела, что ты, поднырнув под нее, зарылась лицом между ее грудей. Ты лежала поперек кровати, и Янка перенесла одну руку на твою грудь. Я видела, как вы целовались, ласкали друг друга, и меня просто-таки скручивало от желания. Облизывая Янку, вонзаясь в ее нутро пальцами, я сама чуть не теряла сознание. Чувствуя, что Янкины ноги задрожали, я подхватила ее за талию, не давая упасть, а она, наоборот резко выпрямилась, выгнулась, и осела на пятки, прижав мою руку к своей содрогающейся плоти, а потом уронила голову мне на плечо. Я легко целовала ее, давая прийти в себя, а ты тем временем развернулась, прошлась языком по всей длине моей ноги, и, наконец, твоя щека легла на мое бедро. Я обнимала Янку, смотрела в твои черные распахнутые глаза и чувствовала себя пьяной от затапливающих меня чувств. Янка тем временем отдышалась, пересела ко мне за спину, давая опереться на себя, перехватила мои руки, зажав локти, и начала облизывать и ласкать мои плечи, а ты расположилась между моих ног. Никогда я не была так близка к смерти от наслаждения, как в эти минуты! Горячее Янкино дыхание у уха, порхание ее языка по моим плечам, что прогоняло волны неудержимой дрожи, бессвязный шепот, и вид твоего лица с полуприкрытыми глазами, прилипшими ко лбу влажными прядями и напористая нежность прикосновений! С учетом всего, что произошло в этот вечер, мне много не понадобилось! Почувствовав накатывающую волну, я выгнулась, вырвалась из Янкиных рук, и с громким стоном повалилась на кровать, закрыв глаза и сжимая колени, чуть не задавив при этом тебя. Я еще тяжело дышала, когда почувствовала, что к моим губам прикоснулось что-то холодное и гладкое, поняла, что это край стакана, и начала жадно пить. Янкина ладонь, подведенная мне под подбородок, не давала каплям стекать на кровать. Я напилась и села. Янка была у меня за спиной, ты сидела в головах, поджав ноги. Я вытянула руки, сгребла вас обеих в кучу, и со смехом мы завалились на кровать. Утром я, на удивление, проснулась первой. Тело болело, но ощущение счастья перекрывало всё. Янка спала у меня на плече, ты лежала с другой стороны, капризно отвернув голову и подняв подбородок. Я аккуратно поцеловала вас, осторожно выбралась из постели, поправила одеяло и одевшись, тихонько вышла из комнаты. Детей еще тоже не было слышно. Я сидела на кухне, пила чай, грызла какой-то пряник и радовалась, что не успела еще привезти сюда своих рабочих, потому что было ясно, что теперь дом надо переделывать совсем по-другому.

Эпилог

На время ремонта мы все вместе решили уехать в гости к Эльке. Работами осталась руководить Галка, ей я могла доверять больше, чем самой себе. Надо было видеть лица членов моей бригады, когда они меня увидели! Точнее, сначала услышали, потому что мы с Галкой орали в тот момент на весь дом. Тебя с Янкой и детьми я на момент выдачи последних ЦУ вывезла погулять, чтобы не обогатить случайно словарный запас детей ненормативной лексикой. Чтобы процесс узнавания прошел более безболезненно, Галка дала мне наораться, пока я не видела, кто стоит у меня за спиной, а потом повернула меня. Первый шок прошел быстро, рассказывать я ничего особенно не стала, но как же я рада была им всем! И сейчас, греясь на южном солнце, я с удовольствием думала, какое бодрое копошение идет в нашем доме! Мы сидели в шезлонгах, дети ушли купаться. С момента нашего приезда Элька всегда садилась подальше от Янки, потому что в первые минуты встречи та высказала всё моей сестре, что о нас думала, и выразила уверенность, что второго столкновения с таким семейным идиотизмом она больше не переживет. Когда Элька за чем-то ушла, Янка посмотрела на меня и, вздохнув, сказала: – Ну что, теперь остается ждать, что ты найдешь кого-нибудь двадцатилетнего. – В смысле? – не поняла я. – Ну смотри, – Янка задумчиво отхлебнула сок из стакана, – детям десять, Наташе тридцать, мне сорок, тебе пятьдесят. Явно не хватает кого-то двадцатилетнего! – Ну уж, нет! – возмутилась я, особенно вспомнив последние ночи, когда я почти не сомкнула глаз, а вы умудрялись спать по очереди, – между прочим, два члена нашей семьи появились благодаря тебе! – Но по твоей просьбе! – парировала Янка. Крыть мне было нечем. Но тут меня осенила другая мысль: – А может ну их, двадцатилетних? Может, нам застолбить нулевую отметку? Наташа, тебе же нравятся дети? Мы переглянулись с Янкой, поняв друг друга, а ты уставилась на нас круглыми глазами. А Янка подсела к тебе, положила руку на живот, заглянула в глаза: – Я тебе помогу, ты не волнуйся! – Да вы с ума сошли! – ты чуть не подавилась, поняв, о чем речь, – Я считаю, двоих на троих нам вполне достаточно! – А ты подумай, – продолжала ворковать Янка, а рука ее уже залезала под широкую штанину твоих шорт, заставляя темнеть твои глаза. Поняв, чем все это может кончиться, я попыталась ретироваться, но мой маневр был разгадан, и вскоре вы меня этапировали на нашу безразмерную кровать, а Элька, вернувшись, только покачала головой и пошла следить, чтобы дети раньше времени не ворвались на нашу территорию.