День четвертый. Воскресенье
Великобритания. Лондон
Он снова накосячил. Конечно, Роджерс быстро взял себя в руки и сделал вид, что его совершенно не разозлило слишком вольное поведение, в общем-то, незваного гостя на его территории, но Шарль успел заметить выражение лица англичанина, когда тот ворвался в кухню в уличной обуви и с сумкой на плече. И это Роджерс ещё не успел заглянуть в ванную, на которую Шарль тоже успел утром покуситься, когда влезал в последние взятые с собой чистые вещи. Первым и самым естественным желанием было — бежать. Что Шарль и попытался сделать. Роджерс успел перехватить его на полдороги к двери, приподняв над полом, словно нашкодившего котёнка. Чертовски унизительно, между прочим! Шарль попытался вырваться, но безуспешно: Роджерс продолжал держать его на весу и что-то внушать. Спокойным таким, убаюкивающим голосом. До Шарля постепенно начали доходить отдельные слова, а затем — и фразы. Роджерс его отпустит, если он не станет убегать. Роджерс уже не злится и даже согласен съесть то, что Шарль попытался приготовить. Вдох-выдох. Кажется, пронесло. А потом Роджерс пошёл в ванную и обнаружил его постирушки. Чёрт! Вот теперь ему точно кранты! Если Роджерс так взбеленился из-за микроволновки, то за чужие трусы в своей ванной вообще нахрен убьёт. Шарль подобрался, готовый при проявлении агрессии в свою сторону в любую секунду сорваться с места, подхватить сумку с экипировкой и сбежать, бросив в квартире половину вещей. И потому был несколько озадачен мягким, почти извиняющимся тоном Роджерса и его раскрытыми объятиями. То есть ни бить, ни отчитывать за чрезмерную наглость его не собираются? Шарль неуверенно сделал пару шагов навстречу, но на большее не решился. Роджерс продолжал успокаивающе говорить, а, услышав просьбу о подушке, сломя голову помчался громить собственную спальню. Чтобы гостю было удобней. Шарль озадаченно моргнул. Роджерс и правда не сердится и хочет, чтобы Шарль у него остался?! Англичанин снова приглашающе раскрыл объятия, и Шарль после некоторого колебания неуклюже обхватил его руками, ткнувшись лбом в грудь. Оставалось лишь надеяться, что выглядит это не слишком жалко. От ответного объятия Роджерса у Шарля чуть не затрещали рёбра, но он героически не издал ни звука. К счастью, англичанин его быстро отпустил и подтолкнул к столу, предлагая разобраться с результатами шарлевых кулинарных стараний, а, расправившись со своей порцией, сразу же скрылся в ванной. Где несколько раз что-то уронил. Пошумел водой. Снова что-то уронил. Шарль невольно фыркнул: судя по всему, Роджерсу с его комплекцией в небольшой ванной без разрушений обходиться не получалось. Отчего-то эта мысль его немного успокоила. Неуклюжий Роджерс казался… менее опасным. Нет, ну, серьёзно: если чувак не в состоянии помыться без вреда для себя и окружающей обстановки, то уж Шарль с его реакцией и проворством, если будет всё время начеку, точно сумеет от него улизнуть, если англичанин вдруг попрёт в дурь и снова начнёт наезжать или распускать руки. В ожидании своей очереди в душ Шарль от скуки успел запустить посудомойку и застелить на ночь диван. Роджерс не изменил себе и зачем-то приволок ему ещё один плед, две наволочки и аж три простыни. Спрашивается: нафига?! Он же просил только подушку! Подушка, к счастью, тоже была и едва уловимо пахла дешёвым мужским парфюмом, словно на ней спали ещё совсем недавно. Шарль понадеялся, что не отнял у хозяина дома последнее, но удостовериться в этом всё же не решился: если микроволновку и постирушки Роджерс как-то пережил, то из-за вторжения в спальню точно слетит с катушек. И кому это надо? Шарль сложил в кресло лишнее постельное бельё и, не зная, чем себя ещё занять, запустил на телефоне игру. Под конец третьего уровня ванная освободилась. Роджерс, ещё более усталый и больной на вид, неловко потоптался мокрыми босыми ногами посреди гостиной, пряча руки в карманах серой толстовки от спортивного костюма. Штаны были от другого костюма, но то ли Роджерса такие мелочи не волновали, то ли он просто не сумел отыскать среди чистой одежды полный комплект. Спросив, не нужно ли Шарлю ещё что-нибудь, и получив в ответ отрицательный кивок, англичанин пожелал гостю спокойной ночи и заперся в спальне. Нет, серьёзно! Заперся! На ключ! Этот шкаф его что, боится?! Впрочем, Шарль уже, кажется, начал свыкаться с мыслью, что Роджерс — странный. В ванной стоял сильный цитрусовый запах, словно пролили полбутылки геля для душа, что вполне объясняло доносившиеся перед этим звуки. После некоторых колебаний Шарль всё же отправил в стиральную машинку снятую с себя одежду. Заодно туда же полетели джинсы Роджерса и несколько его футболок, обнаружившихся в корзине для белья: бесполезным нахлебником Шарль становиться не собирался. Почистив зубы и неспешно приняв душ, Шарль собирался было для снятия напряжения разок передёрнуть перед сном, но решил, что это будет совсем уж свинством по отношению к приютившему его Роджерсу. Натянув высохшие трусы, футболку и чуть влажные джинсы и не зная, чем ещё себя занять, Шарль забрался в постель. Диван был узким и неудобным — явно не предполагавшим ночёвку гостей. Шарлю снова стало стыдно за то, что так бесцеремонно напросился жить к Роджерсу, для которого присутствие в квартире других людей, похоже, было в диковинку. Хотя… Кажется, тот что-то говорил про двух мужиков и кота — значит, какое-то время он с кем-то всё-таки жил… Лежащий на журнальном столике айфон напомнил о ещё одном деле, и Шарль открыл список контактов: — Привет, мам! Ты как? «Наслаждаюсь сериалами и пытаюсь не убить папу». Шарль невольно улыбнулся: — Что он опять натворил? «Варит мне бульон и хочет, чтобы я его выпила. Как будто из-за перелома ноги у меня несварение желудка случилось!» — Он пытается о тебе заботиться. Как умеет. Потерпи. «Я терплю. Как умею. Ладно, здесь пока все живы и почти здоровы. У тебя какие новости? Ты сказал, что едешь подписывать контракт с «Альбионом». — Да, мам, они меня подписали, всё в порядке. «Вместо кого?» — Не вместо. Они в следующем году выставляют третью машину. «Что, персонально для тебя?» — Ну… — смутился Шарль. — Вроде того. «И во сколько нам с папой это обойдётся?» — Ни во сколько. Они готовы взять меня просто так. Без денег. В трубке повисла напряжённая тишина. — Мам? — напомнил о себе Шарль. «Милый, ты ведь в курсе про то, где бывает бесплатный сыр?» — Да, мам. Но они действительно готовы сами платить за моё участие, не беря с меня ни цента. «С какой это радости?» — Они не хотят отдавать меня «Джету» и «ГП-инжиниринг». С их нынешним составом они не вывезут в следующем году против меня и Джетты разом. «И ты хочешь сказать, что ради единички на капоте машины они готовы выкинуть на ветер полмиллиона?» — По всей видимости, да. Возможно, у них есть план, как окупить подобные расходы, я не знаю. Мать снова на минуту замолчала, размышляя: «Не знаю, что тебе сказать, милый. Есть масса куда более дешёвых способов достичь нужной им цели». — Они выбрали этот. «Да. Ты уверен, что с контрактом всё чисто? Ты внимательно всё прочёл?» — Да. Трижды. «И что?» — Ничего странного не заметил. «Это-то и странно». — Да, — Шарль замялся, не решаясь признаться, что утаил от матери информацию о втором контракте и подписал его, даже не посоветовавшись. — Мам? «Выкладывай». — Контрактов было два. Я подписал оба. «Почему мне ничего о втором не сказал?» Шарль виновато промолчал: ну, а что тут скажешь? Захотел почувствовать себя самостоятельным, вылезти, наконец, из-под материной юбки? А потом постеснялся при Фицрое и Фессенден звонить и спрашивать разрешения? Хотел дать понять, что сам всё решает? Да всё, блин, сразу! — Так получилось. «Вечно у тебя… так получается, — Шарль представил, как при этих словах недовольно морщится мать. — Что во втором контракте?» — Договор с Фицроем. Он теперь — мой менеджер. В трубке снова повисла пауза. «Это идея Фессенден?» — Кажется, его собственная. Но я не уверен: бумага была у неё. А что? «Ничего. Но я уже начинаю жалеть, что мы вообще связались с «Альбионом». Нужно было подождать две недели и подписать контракт с «Джетом». — Если бы «Джет» мне его ещё предложил, — покосившись на дверь спальни, понизил голос до шёпота Шарль. «Они были бы идиотами, если бы этого не сделали». — Ты, кажется, забываешь, что у меня нет денег, — снова опасливо обернулся на спальню Шарль. — Того, что мы можем себе сейчас позволить, явно недостаточно на покупку места в топ-команде. И нахуй я «Джету» без бабок сдался?! Разве только на Никко шестерить вместо Лори. Так им проще Фалько перетащить в «трёшку»: он — уже проверенный вариант, залупаться не станет, по щелчку пальцев упадёт на спинку и ноги раздвинет, как весь этот год делал. Так и нахер им я сдался? Если бы меня «Джет» и подписал, то только на таких условиях, чтобы точно вывести из борьбы за титул. Нет, мам: если я действительно хочу навязать Джетте борьбу, идти надо к конкурентам «Джета». Иначе никаких шансов. «Ладно. Теперь-то уже какой смысл об этом?.. А чего ты шепчешь? Ты сейчас вообще где?» — Я… — уже предвидя реакцию матери, замялся Шарль. — У Роджерса. «У Роджерса?! — предсказуемо взорвалась та. — Какого хера ты у него делаешь?! Тебе что, приключений не хватает?! Истории с Прайсом тебе мало было? Ты вообще башкой своей не думаешь?!» — Мам, не психуй, — поморщился от криков в ухо и неприятных воспоминаний Шарль. — Фессенден попросила меня на несколько дней задержаться, чтобы решить некоторые технические вопросы, и присутствовавший при разговоре Роджерс разрешил остановиться у него. Только и всего! «Разрешил? Или предложил?» — Мам! «Не мамкай, сопляк! Ты уже один раз вляпался в историю — тебе мало? Снова жопой крутишь, блядёныш малолетний?!» — Ничего я не кручу, — Шарль поджал задрожавшие от несправедливой обиды губы. — Я просто пару раз переночую у Роджерса на диване — и всё! «Главное — на самом Роджерсе случайно не переночуй». — Мам! — неосознанно повысил голос Шарль, но тут же опомнился и, бросив короткий взгляд на дверь спальни, снова перешёл на шёпот. — Умерь, пожалуйста, свою фантазию. У Роджерса после истории с Доннингтоном прямой запрет от руководства на связь с подчинёнными. Он ко мне не сунется. «Ты в этом уверен?» — Да, — выдал желаемое за действительное Шарль. «Ладно». — Правда? Я могу остаться? Ты не будешь против? «Я твоего решения не одобряю и предпочла бы, чтобы ты перебрался в гостиницу, но, если ты считаешь, что всё будет в порядке, то оставайся». — Всё будет в порядке, мам. Обещаю. «Он точно не распускает руки?» Шарль замешкался, не зная, стоит ли относить в эту категорию тягу Роджерса к обнимашкам. «Милый? — снова напряглась мать. — Мне уже начинать беспокоиться?» — Н-нет! — очнулся Шарль. — Прости, я просто отвлёкся, не расслышал, что ты спросила. «Ничего, милый. Просто будь осторожен. Ты этого человека совершенно не знаешь. Может, он и в самом деле хороший парень, который приютил тебя по доброте душевной. Но если нет…» — Я помню, мам, — ухмыльнулся Шарль. — Коленом — по яйцам, пальцами — в глаза. «Умница, малыш. Ладно, мне надо хромать на кухню. Судя по запаху, папа сжёг бульон. Не спрашивай, как! Пахнет именно так». — Пока, мам, — облегчённо перевёл дух Шарль. — Передавай папе привет и постарайся его не убить. «Очень постараюсь, дорогой». Нажав отбой и поставив телефон на зарядку, Шарль ещё раз покосился на запертую дверь спальни, тряхнул головой, отгоняя вновь полезшие после разговора с матерью тревожные мысли и устало откинулся на подушку. Подушка, даже через чистую наволочку, пахла Роджерсом. Роджерсом, притащившим её из собственной постели, стоило Шарлю только попросить. Роджерсом, бегающим за ним с какао и тёплой курткой и запирающимся в спальне на ключ. Кажется, Деннис упоминал, что с Доннингтоном тот вёл себя примерно так же, а в ответ получил лишь чёрную неблагодарность. А если и в самом деле ничего не было? Что если Доннингтон просто узнал об ориентации Роджерса и испугался его повышенного внимания к себе? Вот примерно, как сейчас сам Шарль… Боже, ну, почему он постоянно влипает в какие-то нелепые истории?! Вначале — с мудаком Прайсом, теперь вот с Роджерсом… Шарль со вздохом натянул плед на голову, действуя по детскому принципу: если я не вижу проблемы, то её и не существует. Полежал так, прислушиваясь к тишине за дверью, пока голые ступни не начали мёрзнуть. Стащил плед ниже, укутывая ноги. Включил без звука телевизор, оставив на каком-то уже ранее виденном фильме, и не заметил, как вырубился.***
Разбудил Шарля звонок забытого вчера Роджерсом на кухне телефона. Шарль приподнялся на постели и через спинку дивана бросил взгляд на по-прежнему запертую дверь спальни. Роджерс, по всей видимости, дрых без задних ног. Телефон на кухне продолжал играть смутно знакомую рок-композицию. Шарль вздохнул и поплелся посмотреть, кому неймется в такую рань. Ну, вполне ожидаемо.. Кто ж ещё может быть таким настойчивым! — Он спит ещё, — хриплым со сна голосом сообщил Шарль в трубку. — Доброе утро, мистер Фицрой. «Кто… — рявкнул было в ответ Фицрой, но, услышав обращение, тут же смягчился. — Котёнок, это ты, что ли?» — Это Шарль. «Крис ещё дрыхнет?» — Да. Если это не срочно, я бы попросил вас его не будить. Он вчера выглядел очень уставшим. Правда. «Дожили! Роджерс обзавелся собственной сиделкой! Ладно, сторожевой котик, твоя взяла, пусть дрыхнет. Как проснется, скажи, чтоб набрал мне. Хочется понять, мне просто выебать ван Дейна или в особо извращённой форме». — И от чего это будет зависеть? — ухмыльнулся Шарль, одной рукой держа телефон у уха, а второй пытаясь сменить фильтр в кофеварке. «От количества нулей в сумме, которая потребуется на ремонт его машины». — И со скольки нулей начинаются извращения? — втянулся в шутливый разговор Шарль. — Ну, чтоб знать на будущее… «Ты так заинтересованно об этом спросил, сладкий, что я аж содрогнулся, представив количество крэшей в следующем сезоне в твоем исполнении». — Обещаю держать себя в руках и не злоупотреблять, — рассмеялся Шарль, наконец совладав с кофеваркой и щелкнув тумблером. Фицрой на том конце тоже заржал: «А ты — забавный парень. Поболтал бы с тобой ещё, но у меня звонок по второй линии. Не забудь передать Роджерсу, чтобы отзвонился». И отключился. Ни «здравствуйте», ни «до свидания»… Шарль пожал плечами и вернул телефон на то место, откуда взял. — Кто звонил? — остановился в дверях кухни заспанный и довольно помятый Роджерс. — Фицрой. Просил вас перезвонить, как проснётесь. Я… — Шарль только сейчас вспомнил, что вчера в машине, показывая переписку с Фицроем, Роджерс телефон в руки ему брать запретил. — Я не должен был брать, да? Я просто подумал, что, может, это что-то срочное… Он очень настойчиво звонил. — У Рика всегда всё срочное, — зевнул Роджерс. — Чего хотел, не сказал? — У него вопросы по состоянию машины ван Дейна. — Блять, — Роджерс устало провёл ладонью по лицу. — Ладно. Спасибо, малыш. — Да не за что, — пожал плечами Шарль. — Я могу вам чем-то помочь? — Сделаешь кофе? — почти заискивающе улыбнулся едва помещающийся в дверной проём Роджерс. — А-га, — слегка подзавис над этой картинкой Шарль. — Спасибо, — Роджерс снова спрятал руки в карманы толстовки и, ссутулившись, устало пошаркал босыми ногами в направлении ванной. Откуда через минуту донеслось его совсем уже не сонное: «Блять!» То, что он снова облажался, Шарль понял, замерев в дверях ванной при виде выражения лица Роджерса, стоящего над тазиком с почти высохшей одеждой. Тут же захотелось убиться самому, чтоб не так медленно и мучительно, как это явно собирался сделать с ним англичанин. Не то, чтобы незаслуженно, но и помирать молодым за тазик грязного белья как-то совсем не хотелось. Не зная, что предпринять, Шарль беспомощно закусил губу и принялся просто ждать, чем всё закончится. В конце концов, ну, подумаешь: отвесит ему Роджерс пару тумаков, чтобы в будущем неповадно было шариться в чужом грязном белье — в первый раз, что ли, по шее получать! Хотя кулаки у Роджерса, конечно, были пугающие…