***
Всё пошло не по плану с самого утра. Чонгук проспал будильник, опрокинул плохо сваренный кофе на свою любимую рубашку, чуть не порвал брюки, пока бегал по лестнице в поисках папки с документами, которая по итогу оказалась в машине. Ну и как вишенка на торте, стоило ему сесть за руль, как загорелся значок, оповещающий о том, что бак с топливом полностью пуст, а на улице начался ливень. Приехали. В гневе адвокат стал названивать Юнги, чтобы тот забрал его, но следователь почему-то не отвечал. Чонгук метался по дому, вызывал такси, но никто не хотел ехать в такую даль за город. До заседания оставался час, а он даже не выехал. Пришлось идти на крайние меры. — Да? — настороженно протянули на том конце, пока Чонгук закатывал глаза от одного только голоса собеседника. После недельной нервотрёпки с постоянными допросами с пристрастием, Чона начало уже воротить от Ким Тэхёна. И совсем недавно он не выдержал и, мягко говоря, послал его. Три дня стояла чудесная тишина, но, к сожалению, пришлось её самому же нарушить. Ситуация вынужденная. — Здравствуйте, Тэхён. Мне необходима ваша помощь. Не могли бы вы меня подвезти до суда. Бак с бензином полностью пуст, а такси не едут. Я могу очень сильно опоздать, если вы меня не выручите, а Чимин без меня справиться вряд ли сможет. Очень вас прошу… — Я смогу приехать только минут через двадцать. По всему городу пробки, — по-прежнему не скрывая своего удивления, пробасил Тэхён и, отодвинув телефон в сторону, что-то сказал своему водителю. — Хорошо. Буду ждать. Спасибо. — И отключился. Ровно к обозначенному времени до почти уснувшего на диване адвоката донёсся сигнал от подъехавшей машины. Чонгук сразу напрягся, подобрал все свои вещи, которые пока дремал спихнул на пол, и выбежал на улицу. Ливень не прекращался, и до чёрной машины Чону пришлось добежать, прикрываясь новым пальто. Про зонт он как-то даже не вспомнил. Ехали в полной тишине. Тэхён лишь негромко поздоровался и тут же отвернулся к окну. Чонгук так же сухо поприветствовал мужчину и большую часть дороги копался в своём телефоне, листая новости. Одному водителю было вполне комфортно: он изредка поглядывал в зеркало заднего вида, хмыкал про себя от сгустившейся сзади атмосферы. Недолго думая, водитель включил радио. Из динамиков мгновенно заиграл тяжёлый рок, отчего оба мужчины одновременно поморщились. Намёк выключить этот ужас был кристально ясен, поэтому песня тут же сменилась на нейтральную мелодию. Ким делал вид, что поглощён происходящим за окном автомобиля, но на самом деле почти ничего не видел из-за заливающей весь город воды. Нос щекотал чуть горьковатый парфюм адвоката, а в голове совсем не было связных мыслей. Сейчас Тэхён цеплялся за то, что через несколько минут он наконец увидит друга и попытается во что бы то ни стало вернуть его домой. Тут же вспомнились слова Пака о том, чтобы вести себя как обычно и не доставать адвоката. Теперь Киму аж поплохело, когда он представил, что может с ним сделать Чимин, узнав, как именно он «не высовывался и не доставал» Чон Чонгука за неделю, что его не было. Подзатыльник даст, будь здоров. Но ведь Ким всю эту ерунду творил, потому что о нём же волновался, о Чимине! Всё равно ему влетит. А в глазах адвоката он точно теперь представляется не в лучшем свете… — Спасибо, что согласились подвезти, — голос Чонгука прозвучал достаточно грубо и неожиданно на фоне расслабляющей мелодии. — И извините, что тогда на вас накричал. Просто меня не стоит отвлекать, когда я работаю. Очень быстро теряю концентрацию, — Чон сам не понял зачем оправдывался перед Тэхёном, но, сказав это, он заметил, что настроение немного улучшилось — Простите, что доставлял вам неудобства. Я просто очень сильно переживал за Чимина. Переглянувшись, они быстро кивнули друг другу, снова отворачиваясь каждый к своему окну. Дышать как-то сразу свободнее стало обоим, а пейзажи за окном начали проглядываться лучше. Видимо, закончилось водоснабжение на небесах.***
Глухие покашливания на каждое высказывание адвоката разносились по всему залу суда и стали причиной мигрени у некоторых свидетелей. Судья Чон Хвиин уже полчаса выслушивала их претензии по поводу и без и изредка переключала своё внимание на комментарии Чонгука и прокурора. Ан Хеджин сегодня была чрезвычайно красноречива — в своём деле она разбиралась отлично. Чонгук уже пересекался с ней при рассмотрении других дел, но такой активности за женщиной раньше не замечал. Видимо, сказывалось то, что в зале присутствовало достаточно журналистов, которые безостановочно щёлкали своими камерами. Нужно должным образом себя показать. Ким Тэхён всё это время сидел на самой дальней скамейке и внимательно прислушивался к ведущейся дискуссии. Чонгук как раз очень уверенно обращался к судье, перечисляя улики. Он тут же преподносил папки с задокументированными данными Хёджин, чтобы та одобрила их, а затем передавал непосредственно судье. Адвокат выразительно смотрел на всех сидящих в зале и убеждал их в том, что мистер Пак добропорядочный гражданин. Раньше тот никаких судимостей не имел, в школе и университет был увлечен общественной деятельностью, и вообще он просто замечательный человек, который трудиться на благо нашей страны, участвует в развитии медицины, пишет врачам вспомогательный программы. То, с какой непринужденностью и азартом выступал адвокат, вызывало смущающий ворох чувств внутри Тэхёна. Был бы он судьей, не глядя, оправдал бы Чимина. И даже не потому, что он его друг. А потому, что Чонгук «заставлял» себе верить. Всё именно так, как говорит он. Не иначе. Представители компаний сидели насупившись, подавали друг другу торопливые сигналы и хмурились с каждым сказанным словом Чон Чонгука. Они периодически подталкивали друг друга локтями, и эта своеобразная волна обязательно доходила до сутулого лысеющего дядечки лет пятидесяти, который сидел напротив прокурора. Он смешно подскакивал каждый раз, когда его толкал сосед слева и опасно сверкал своими мутными заплывшими глазищами. Дядечка тут же распрямлял плечи и начинал ёрзать, пытаясь подать сигнал Ан Хеджин, чтобы та начала опровергать все сказанное адвокатом. Но женщина старательно игнорировала все их «просьбы» и поползновения в свою сторону. Прокурору было отнюдь не в радость сидеть рядом с этими плесневеющими личностями. На все скромные знаки дядечки она лишь кивала и мысленно молилась, чтобы кто-нибудь распахнул окна в зале. Похоже, никто из «пострадавших» не считал нужным принимать ванну. Тем не менее, внутреннее отвращение не мешало прокурору терпеливо слушать Чонгука и мысленно выстраивать цепочку дальнейших доводов, действий и обвинений. Все вокруг были так увлечены речью адвоката, что позабыли про его подзащитного. Пака было почти не видно за высоким столом. Он немного съехал на скамье и гипнотизировал трибуну, за которой на данный момент выступал адвокат. Чимин пытался хоть чуть-чуть вникнуть в суть слов, но увы, все вокруг как будто на другом языке говорили. Дышать в помещении было действительно невозможно — всё провоняло. Жёлтые стены плыли в сознании: то сужались, то расширялись, а плохое освещение только усугубляло ситуацию. Еще чуть-чуть, и у Пака вновь начнётся приступ клаустрофобии. — Ваша честь, прошу обратить внимание на инцидент, произошедший одиннадцатого марта этого года. В этот день был сбой во всех программах второй компании — «IPU», — которая занимается косметическими разработками. Программисты провели тщательный анализ их компьютерных систем и выявили, что вирус присутствовал на серверах за неделю до того, как начал свою активную работу… Господин Пак был замечен на видеокамерах, как раз в то время, когда вирус «ожил». На видео, предоставленных следствием, он замечен в компании господина Чон Хосока — бизнесмена, с которым на тот момент состоял в отношениях. Чон Хосок достаточно известная и скандальная личность. Довольно многим известен тот факт, что на почве личных неприязненных отношений с главой компании «IPU», Ким Минхёком, господин Хосок очень нелюбезно публично высказывался о нём и его способах ведения бизнеса, а также неоднократно делал заявления, что тот использует запрещенные препараты для своих разработок. По моим последним данным, они знакомы около пятнадцати лет и, что удивительно, раньше были друзьями. Пути двух бизнесменов разошлись около трёх лет назад и до сих пор в сети иногда проскальзывают статьи о их стычках на светских мероприятиях, где им приходится довольно часто взаимодействовать… Время в зале суда текло очень медленно. Чимин всё больше трясся на своём месте и старался глубже дышать. Ему было жутко некомфортно. Журналисты, что сидели от него слева, никак не желали убирать свои камеры со вспышками. Большинство из них, конечно, были обращены к Чонгуку, который не прекращал свой монолог, но Пака они все равно угнетали. — Как только мой подзащитный был взят под арест, от Чон Хосока не было никаких известий. Если до этого он довольно часто появлялся на публике или показывался в своём клубе, то уже около недели его никто не видел. Клуб и автосалон Чон Хосока работает в обычном режиме, но работники утверждают, что ничего не знают о его местонахождении. — Вы хотите сказать, что Чон Хосок виноват во всём происходящем? — подала голос судья, когда Чонгук замолчал, переводя дыхание. — Я не знаю, виноват он или нет. Но нельзя опровергать тот факт, что Чон Хосок гораздо больше заинтересован в разорении компаний, которыми руководят ненавистные ему личности, чем господин Пак. К тому же из-за спешки с началом судебного процесса, полиция не успела найти Хосока и, следовательно, не было возможности его допросить. — Присаживайтесь, адвокат Чон, — кивнула судья. Она с минуту перебирала предоставленные Чонгуком бумажки, а после обратилась: — Свидетель Ким Тэхён, подойдите к трибуне, пожалуйста. Тэхён, немного пошатываясь, неуверенно поднялся со своего укромного места и двинулся к трибуне, где только что стоял Чонгук. Мужчина нервно обернулся на Чимина, который был чрезвычайно бледен и даже не смотрел на него. Пак его не видел, зато Чонгук смотрел выразительно, и в его глазах явно читалась просьба не говорить лишнего и немного успокоиться. Ким почувствовал, как по спине пробежал холодок, когда он поднялся к трибуне и услышал бесстрастный голос судьи: — Прокурор, вы можете начать допрос свидетеля. — Господин Ким, вы являетесь близким другом Пак Чимина. Что вы можете сказать по этому делу? Мог ли он совершить подобное? — впервые за долгое время Ан Хеджин всё-таки подала голос. Напряженные дядечки за её спиной облегченно выдохнули. — Он не виновен, — если до этого Ким явно чувствовал себя не в своей тарелке или был напуган, то сейчас его голос звучал твёрдо. — Чимин действительно имеет выдающиеся навыки в программировании, но он всегда направлял их исключительно в положительное русло. Более того, наш с Чимином бизнес также оказался под угрозой из-за этого вируса. Я уверен, что его подставили, и Чон Хосок — очень подходящий вариант. Мне он никогда не нравился. И если обратиться к вашим показаниям об обвинениях Чон Хосока в сторону других бизнесменов по поводу ведения бизнеса, то тоже самое можно сказать и про него самого. Большая часть дохода у Хосока нелегальна. — Вы лично разбирались с делами Чон Хосока, раз можете так смело заявлять о источниках его дохода? — Хеджин продолжала наседать с вопросами. — Он был нашим консультантом, когда мы с Чимином только начинали вести бизнес. И некоторые советы были далеки от законных, но… вполне действенны. Мы ими, конечно же, не пользовались, но слушая его, невольно задумывались о том, как Чон ведёт свои дела. А дела у него всегда шли хорошо, даже слишком. Многие его конкуренты не успевали закрепиться на рынке, как тут же пропадали… Чонгук изучающе пробежался взглядом по профилю Тэхёна и улыбнулся уголками губ. Сейчас всё явно на их стороне, а угрюмые лица плесневеющих дядечек за спиной Ан Хеджин стали этому подтверждением. Им в принципе было всё равно, кого обвинять. Компаниям самое главное — потребовать с обвиняемого возмещение ущерба. И если бы это был Чимин, они были бы счастливы. А вот если в этом действительно окажется замешан Хосок, то это может привести к неудовлетворительным для них последствиям. Чон, каким бы ужасным человеком он ни был, всё ещё очень влиятельная личность в стране. Он сможет с легкостью выкрутиться из этой ситуации, а компании останутся ни с чем. Чонгук поджал губы, плавая в своих мыслях, а после снова обратил внимание на Кима, который теперь рассказывал о подробностях совместного с Паком бизнеса. Телефон в кармане завибрировал, оповещая о новом сообщении. Чон ловким движением вытащил из пиджака нужную ему вещь и взглянул на экран. Юнги: «Мы нашли Хосока. Сворачивай заседание». Рядом кто-то судорожно закашлялся. Чонгук перевёл обеспокоенный взгляд на Чимина, который был белым как мел и пытался дотянуться до бутылки с водой. Чон тут же взял её и протянул Паку. Почти все в зале обернулись на Чимина: тот продолжал заходиться в приступе кашля и медленно сползал под стол. Чонгук в растерянности схватил его за руку — та была ледяной — и вовремя подхватил бутылку, которая выпала из ослабевших пальцев. Тэхён перестал разговаривать и в мгновение ока подлетел к другу, поддерживая того, когда Пак стал падать головой вперёд. Чимин потерял сознание. Все в зале повскакивали со своих мест, а журналисты, которые на некоторое время затаились, вновь начали безостановочно щёлкать камерами. — Вызовите скорую помощь, немедленно! — в панике прокричал Тэхён, пока судья стучала молоточком, оповещая присутствующих о переносе заседания на неопределённый срок.