Anarchist

      Вентилятор на краю стола противно гудел и отвлекал от мыслительного процесса, но без него сразу задохнешься. Холодная промозглая весна закончилась, и на смену ей пришло душное лето. Даже для Кореи воцарилась аномальная жара. Следователь был уверен, что еще чуть-чуть — и его мозг вытечет через уши, а сам он останется жалким пятном на рабочем кресле. Заниматься какой-либо работой — хоть умственной, хоть физической — не было никаких сил, но Юнги честно пытался. Про себя он искренне радовался, что не ему выпала задача сейчас разъезжать по городу и собирать все данные с тех, на кого Хосок указал на допросе. Вместо этого он окислялся в полицейском участке и пытался прочитать отчеты, которые ему недавно любезно скинул Намджун. Этот столичный следователь всё-таки влез в их дело и теперь активно мутил воду. У Юнги чуйка на таких людей — подкупленных. Поэтому читая отчёт, Мин с каждым словом всё больше хмурился и тяжело вздыхал. Прочитанное его возмутило до глубины души. Ким Намджун самым наглейшим образом исказил всё. Весомые доказательства, которые Чонгук приводил в суде, были не зафиксированы, зато несколько липовых обвинений, о которых раньше даже речи не шло, присутствовали.       В двери громко постучали и, не дождавшись ответа, зашли. Это был крайне недовольный жизнью Чонин, который тут же презрительным взглядом осмотрел не меняющийся с годами кабинет следователя и громко запыхтел от возмущения. Юнги вышел из транса и уставился на начальника. Ему совершенно не хотелось знать, что он успел сделать с утра пораньше такого, что Ким опять в прескверном настроении.       Но ситуация тут же прояснилась, когда следом за начальником в кабинет проскользнул Сокджин и громко сказал:       — Хватит от меня бегать, Чонин! Рано или поздно мы всё равно с тобой должны будем нормально поговорить!       — Не должны, — отрезал начальник, а после подскочил к столу следователя и проревел ему почти в лицо:       — Ты! — он ткнул пальцем Юнги в грудь. — Собирайся! Едешь к Паку и узнаёшь, какого чёрта он творит, что мне потом приходят такие отчёты от этого Ким Намджуна! Немедленно!       Юнги даже возразить не успел: Чонин вылетел пулей из кабинета, по пути наорав ещё на кого-то.       — Что вы опять не поделили? — начиная собирать сумку, спросил Юнги. Он сам уже подумывал ехать к Паку и разобраться во всём. От простого сидения в участке толку много не будет.       — Чонин отказывается приходить на празднование в честь юбилея нашей матери! — сразу же откликнулся Джин, который уже оккупировал стол следователя и заинтересованно перебирал бумажки. — Он совсем перестал поддерживать с нами связь! Так же нельзя!       — Чонину всегда не было дела ни до кого, кроме себя. Вы должны в первую очередь об этом помнить! — пожал плечами Мин, отбирая у друга папку с отчётом и показывая на выход.       — Я всё равно не понимаю, как так можно! — Джин устало вздохнул, он выглядел донельзя измученным и совершенно потерянным.       — Я просто уже устал пытаться вытащить его из вечных обид и восстановить нормальные отношения в семье. Причём я даже не могу вспомнить, когда точно это всё началось. В какой момент он решил отказаться от своей семьи?! Неужели так сложно сказать в лицо, что его не устраивает?!       Юнги задумчиво посмотрел на расстроенного друга, не зная, как того поддержать. Проблемы с братом начались давным-давно, и вспомнить, что послужило яблоком раздора, действительно сложно. Мин не вникал в подробности этой драмы, но честно пытался поддержать Джина каждый раз, когда тот приходил к нему после неудачных попыток всё наладить.       — Неужели у тебя нет никаких предположений, что могло его так обозлить? Чонин хоть и злопамятен, но быстро отходит. Ты точно должен был заметить, когда что-то пошло не так. Вы же были неразлей вода.       — Это было до того, как я уехал в Сеул учиться. Потом наше общение свелось к минимуму по разным причинам. — Джин поджал губы, снова погружаясь в неприятные воспоминания.       — Поехали со мной, развеешься… — предложил вдруг Юнги. Он понимал, что брать Джина на разборки с подозреваемым — очень плохая идея. Но, с другой стороны, кому он там помешает? А судя по его скисшему виду, ближайшие сутки Ким планировал провести в самобичевании. Пусть лучше с ним за компанию съездит, может, подскажет что-нибудь в деле. Ким — тот ещё стратег.       Не размышляя, Джин с большим энтузиазмом принял предложение друга. Оставаться сейчас в полицейском участке и пытаться добиться хоть чего-то от брата было бы глупостью.       Дорога заняла около часа. На выезде из города были дикие пробки, все стремились в такую жару уехать подальше от душного Пусана к океану, свежему воздуху. Юнги сосредоточенно вёл машину и размышлял над тем, как бы поскорее свалить в отпуск. Его не интересовали пейзажи за окном, в голове снова крутились мысли о деле. Оно с каждым днём становилось всё массивнее и труднее. Факты перемешивались между собой с догадками, ужасно нервировало начальство, а вся ситуация в целом казалась какой-то бредовой. Следователь чувствовал, что упускает какую-то важную деталь. Но к чему конкретно эта деталь относится, он не имел ни малейшего представления. В мыслях полная неразбериха.       — Ты даже перед экзаменами так не грузился, как сейчас, — Джин уже взбодрился и теперь по полной эксплуатировал его мини-вентилятор, что валялся на заднем сиденье. Сокджин имел поразительную способность в любой ситуации выглядеть как модель. Именно поэтому Юнги, краем глаза взглянув на друга, недовольно вздохнул и тихо пробурчал:       — Застегнись, придурок. — Джин сидел в солнцезащитных очках и даже в потной и полностью расстёгнутой рубашке был похож на голливудского актёра.       — А что, возбуждаю? — заразительно рассмеялся Ким, а после поставил скорость вентилятора на максимум.       — Прости, но ты не в моем вкусе, — улыбнулся в ответ Юнги. — Достань мне солнцезащитные очки из бардачка, а то я вообще дороги не вижу.       — Да быть такого не может. Меня все хотят. Мы просто по гороскопам не сошлись, — усмехнулся Джин и услужливо протянул другу очки, а после благодушно помахал на него ручным вентилятором. Кондиционер в машине его принципиально не устраивал.       К дому Кимов прибыли, а солнце как прилипло, так и не выходило из зенита. Жара становилась невыносимой.       — Зайдём в дом — садишься в уголок, и ни слова чтоб от тебя. Делу не мешай, шуточки свои не шути. Не место, — поспешил дать инструкции Юнги.       — Да кто я такой, чтобы мешать великому следователю Мин Юнги. Но напарником твоим смогу прикинуться! Я все твои схемы знаю! — Джин поднял руки в примирительном жесте и поспешил к двери, в тень. Юнги кивнул маячащим на территории охранникам, мысленно сопереживая их героическому подвигу (те были в закрытых чёрных костюмах и до сих пор живы).       Звонок. Дверь открылась практически мгновенно. На пороге стояла невысокая симпатичная девушка и щурилась от яркого солнечного отражения в очках следователя. Юнги пытался вспомнить по рассказам Чимина, была ли у него сестра или вдруг девушка, но ничего подобного не всплывало в голове.       — Вы к Чимину? — только и успела произнести незнакомка.       — Бог ты мой, какая красота передо мной! — Юнги буквально спиной почувствовал восторженный взгляд Кима, который заскользил по девушке. Та сначала в удивлении приподняла брови, потом нахмурилась. Но спустя ещё мгновение все складки на её лице разгладились, и она очаровательно улыбнулась. Улыбка была до жути знакомая.       — Ёнсон, ты чего тут стоишь на пороге? — донёсся из глубины дома голос Чимина.       — Чим, это к тебе, похоже, — еле слышно сказала девушка, отступая назад и пропуская вперёд Пака.       Чимин вышел в свет в одних хлопковых шортах и с банданой на пожелтевших волосах. Он просто кивнул следователю и уже хотел его пропустить внутрь дома, но заметил мужчину за его спиной. На его лице не промелькнуло никаких эмоций, но в голосе однозначно прозвучало недовольство:       — Вы удивительно похожи на Ким Чонина.       — Странно, если бы мы были не похожи. Он мой брат. — Хороший настрой Джина вмиг улетучился. А Юнги уже тысячу раз проклял себя за то, что решил взять его с собой. Чимин одной единственной фразой успел проехаться по самой больной теме для совершенно незнакомого человека. Поразительная способность.       — Вы тоже из полиции? — Пак перегородил проход, полностью встав в проём и загаживая широкими плечами девушку, которая по-прежнему мялась в прихожей.       — Он со мной, — твёрдо проговорил Юнги, улавливая взгляд Чимина. — Мы можем уже наконец пройти в дом?!       — Да, разумеется, — сквозь зубы выдавил Чимин, пропуская гостей внутрь. — По какому важному делу вы решили навестить меня сегодня? Какой закон я успел нарушить, находясь под постоянным наблюдением ваших сотрудников?       — Какой это закон, я точно не помню. Но в отчёте начальства целый абзац посвящён тому, что вы взломали Анархиста, — присаживаясь на диван, буднично проговорил Юнги. Он вытащил из сумки папку с тем самым отчётом и протянул её пораженному Чимину. Тот ещё некоторое время осторожно перебирал листы дрожащими пальцами, будто та сейчас взорвётся.       — Это невозможно! Вы выволокли из дома всю технику! Я последнюю неделю ничего, кроме этих четырёх стен, не вижу, даже что в мире происходит, толком не знаю! Как я мог бы взломать этот дурацкий сайт?       — Ну, это подтверждает теорию, что вы работаете не один. Нам давно пора было проверить ваших друзей, — проговорил спокойно Юнги.       — Они здесь совершенно не при чём! — прошипел Пак, загораживая спиной Ёнсон. Девушка испуганно выпучила глаза на слова следователя и схватилась за руку Чимина.       — Кем вы приходитесь мистеру Паку? — Юнги напрямую обратился к ней. Сейчас ему нужно было выяснить все детали.       — Она моя подруга и сестра Тэхёна. И она к этому делу никак не причастна! В этом я могу вас заверить со стопроцентной вероятностью, следователь! Ёнсон, поднимись к себе, пожалуйста! Я здесь сам всё решу!       — Позвольте мне поговорить с ней! — неожиданно подал голос Джин, обращаясь к Чимину. — Обещаю, что я не буду давить, лишь задам несколько базовых вопросов. Поверьте, это может очень сильно помочь делу! — самым обворожительным тоном говорил Ким. Чимин на это лишь нахмурил брови, но Ёнсон, кажется, эта идея понравилась больше, чем запереться в своей комнате. Она медленно кивнула, как бы осознавая важность этого разговора, и направилась на кухню под настороженный взгляд Чимина.       Следователь уставился на своего друга и хотел было уже его осадить и потребовать не выскакивать, но потом до него дошло, что Джин просто повелся на миловидную внешность девушки. В нём включился университетский ловелас. Юнги мысленно усмехнулся: может, так даже лучше. Ким со своим обаянием действительно способен узнать что-то полезное, тем более сестра Тэхёна явно повелась на его заманчивый тон.       Когда дверь на кухню захлопнулась, Пак нервно присел на край дивана и стал судорожно листать отчёт. По мере прочтения документа его брови всё больше хмурились, а лицо выражало крайнюю степень злости.       — Это полнейший бред! Вы же сами понимаете, что ничего из этого я не делал! — смотря прямо в глаза Юнги, отрезал Пак.       — Понимаю. Более того, я уже пробил несколько «фактов» из этого отчёта, и все они точно лживые. Есть у меня подозрения на счёт того, кто мог это всё провернуть. Вот только в одном они не соврали. Анархиста действительно взломали. Вам что-нибудь известно об этом?       — Нет. Я действительно находился в информационной изоляции всё это время, — серьёзно начал Чимин. Слова следователя о том, что всё в отчёте липовое и лично Юнги его ни в чём не обвиняет, чуть успокоили его. — Но возможно, Тэхён что-то знает. Он пытался понять, как работает это сайт… Пытался помочь следствию.       — А где Тэхён? В таком случае мы должны непременно с ним поговорить.       — Эм, ну, он уехал к Чон Чонгуку, — немного заторможенно ответил Чимин, поудобнее устраиваясь на диване и отыскивая под подушкой ручной вентилятор. Духота даже в доме не давала покоя.       — Зачем? Чонгук мне ничего не говорил о том, что хочет провести дополнительные беседы со свидетелем, — Юнги стал лихорадочно соображать. Наверное, отчёт поступил к адвокату раньше, и он решил сам разобраться с уликами.       — Он написал Тэхёну посреди ночи, чтобы тот срочно приехал к нему утром. Ну Тэхен и рванул, как только солнце встало, — пожал плечами Пак, размахивая вентилятором на манер веера. Следователь же только сейчас обратил внимание на то, что сам пылает. Вот только ещё не успел понять, это из-за духоты в помещении или из-за того, что взгляд зацепился за татуировку колибри под левой ключицей Пака. Если память не изменяла следователю, то значение этой татуировки было простым: любовь к жизни и стремление к свободе.       — Это наши парные татуировки с Тэ, — проследив за взглядом Мина, тихо проговорил Чимин, улыбнувшись при этом каким-то своим мыслям. — Набили в честь первой проданной программы, которая называлась «Колибри».       — И в чём её сущность?       — Она быстрее любых других программ находит баги в сайтах и приложениях, автоматически вносит исправления и может даже немного усовершенствовать их, если правильно настроить.       — И кому вы её продали? — как бы на автомате, задавал вопросы Юнги, по-прежнему гипнотизируя яркую птицу на белой коже Пака.       — Какому-то знакомому Хосока из Америки. Сюмин его, кажется, звали, заправлял крупной компанией, которая занималась разработкой компьютерных игр и приложений. Не помню точно. Все файлы остались у меня на компьютере.       Или у Юнги совсем от жары крыша поехала или у Пака действительно голос стал невероятно томным, соблазняющим. Он попытался сосредоточиться и как следует подумать над поступившими только что, несомненно важными, данными, но мозги окончательно расплавились. Дышать вдруг стало совершенно невозможно, а расслабленно развалившийся перед ним полуголый Чимин с не менее томным, чем его голос, взглядом никак не способствовал улучшению состояния. Наоборот, следователь только больше поплыл. Он никогда не переносил чересчур высоких температур, становясь из-за этого почти пьяным. Юнги предпочитал пребывать в прохладе.       — Можно воды? У вас тут, видимо, кондиционер не работает, — прохрипел Мин, расстёгивая пару верхних пуговиц на рубашке.       — Да, вчера сломался, теперь вот с этими мини-вентиляторами ходим, — неуклюже поднимаясь, стал оправдываться Чимин. — Сейчас схожу на кухню за водой. А вы можете снять рубашку или действительно задохнётесь. Не представляю, как можно ходить в форме при такой погоде…       Пока Юнги медленно расстёгивал пуговицы, пытаясь сосредоточить на них свой плывущий взгляд, из кухни уже вернулся задумчивый Пак. Подходя к следователю почти вплотную и протягивая ему стакан воды, он доверительно сообщил:       — Они там смеются с чего-то…       — Кто? Они? — Юнги практически присосался к стакану, стараясь не смотреть на Пака, что по-прежнему продолжал возвышаться над ним, слегка покачиваясь. Видимо, тоже плохо жару переносил.       — Ёнсон и ваш напарник. Вот, подышите, а то совсем вам плохо, — Чимин сел рядом, начиная водить вентилятором над ватным телом следователя. Полностью расстёгнутая рубашка свалилась с плеч не без помощи искусственного ветерка, ничуть не облегчая положение хозяина. Тому, кажется, ещё хуже стало. Юнги аккуратно перехватил запястье Чимина, останавливая эту бесполезную воздуходуйку где-то на уровне груди.       Пак не пытался освободить свою руку, лишь с интересом ждал, что будет дальше. Его в некоторой степени забавляла растерянность следователя, а затуманенный взгляд вызывал в душе приятное волнение. Чимин попытался забрать из рук Мина наполовину опустошённый стакан, чтобы не возникло в дальнейшем никаких казусов, но не успел. Пальцы Мина разжались в тот момент, когда прямо перед его носом оказалась та самая татуировка колибри, а на всю гостиную прозвучал задорный голос Джина:       — Молодец, напарник, по моей схеме работаешь! Охмуряй и покоряй!

***

      Тэхён нервно сжимал руль руками и барабанил левой ногой по коврику. Он не водил машину сам уже около года, и приходилось снова привыкать следить одновременно за дорогой и за пешеходами, которые так и норовили вылезти отовсюду. Водитель попросил экстренный выходной, поэтому пришлось добираться своими силами. Ким еле дождался утра, чтобы сразу же рвануть к Чонгуку. Что конкретно случилось, адвокат не рассказал, просто несколько раз повторил, что дело необычайной важности. А Тэхёна дважды просить не надо.       Окрылённый таким неожиданным приглашением, Ким еле сдерживал улыбку. Он был уверен, что адвокат наверняка хочет что-то выяснить о Хосоке или расспросить о ещё чём-то, Киму не важно. С каждым днем мужчина всё больше терял голову, а в мыслях всё чаще всплывал суровый взгляд адвоката в суде, его испуганный вид, когда рука снова начала кровоточить, ласковое обращение с Джи и, наконец, такой неожиданный диалог: Почему ты так смотришь? — Любуюсь.       Мужчина осознавал, что всё произошедшее сказано лишь под влиянием момента, но сердце, уже позабывшее когда в последний раз испытывало хоть к кому-то такую тягу, постоянно напоминало своему хозяину о предмете воздыхания. Слишком давно никто не будоражил разум и душу Тэхёна, чтобы так легко отпустить этого адвоката. Хотя, честно говоря, этого совсем не хотелось. Пусть Чимин ему уже пытался несколько раз промыть мозги и наставить на путь истинный, но отступил, ведь Ким не успокоится, пока не испытывает судьбу и ему не дадут от ворот поворот.       Припарковавшись и выбравшись из салона автомобиля, Тэхён с удовольствием втянул морской воздух и довольно улыбнулся. Ему очень нравилось здесь, на окраине города, наедине с природой. Почти порхая над землей, он прошёл до самого дома и настойчиво позвонил в дверной замок. Прошло пару минут, но даже после третьего звонка Киму никто не спешил открывать. С возрастающим волнением мужчина полез в телефон проверять, точно ли они договорились встретиться у Чона дома. Убедившись, что он приехал правильно, Тэхён решил просто позвонить. Длинные долгие гудки, а после сонное:       — Тэхён? Почему ты звонишь? — Чонгук в это время валялся на диване в кабинете и пытался привести убегающие мысли в порядок.       — Я жду, когда ты мне откроешь дверь и объяснишь, о чём конкретно ты хотел со мной поговорить, — обескураженно говорит Тэхён, прислушиваясь к тому, как замирает дыхание адвоката.       — Я хотел с тобой поговорить? — Этот вопрос окончательно вводит Кима в ступор. Ему же не привиделась их переписка! Он же только что её читал!       — Ну, вообще-то, да, зайди в нашу переписку и сам посмотри! — начиная злиться, проговорил Тэхён. Он тут мчался с утра пораньше, чтобы с ним встретиться, а ему заявляют, что ничего подобного не было.       — Чёрт, — доносится из телефона спустя пару секунд. — Тэхён, я был пьян, а сейчас очень плохо припоминаю, что конкретно делал и по какому поводу вообще написал.       — Ясно, тогда мне ехать обратно?! — плохо скрывая свое раздражение и разочарование, просипел Ким. Опять он себе напридумывал воздушных замков, а про него даже не помнят.       — Проходи. — Входная дверь неожиданно распахивается, а за ней стоит потрёпанный и заспанный Чонгук. Тэхён оборачивается на адвоката и почти млеет от его такого непривычного вида. Чонгук неловко улыбается и зачёсывает вновь отросшие волосы назад. Быстро вспыхнувшая злость также быстро гасится одним виноватым видом мужчины напротив.       — Прости, я правда не помню, почему тебе написал, — начал Чонгук, задумчиво разглядывая длинные стройные ноги Кима, пока тот шёл впереди него в гостиную. — Наверное, понял что-то важное, но сейчас… не могу вспомнить. Пойдем на кухню, пожалуйста, иначе я сейчас умру от сушняка и голода, — почти по-детски хныча попросил он и посильнее запахнулся в свой халат.       Разговор не ладился. Тэхён сидел на стуле напротив адвоката, а голова лихорадочно работала, стараясь придумать хоть какую-то тему для беседы. Атмосфера была напряжённой, и с чего конкретно начать, не знали оба. Чонгук сосредоточенно мешал свой кофе и мысленно стыдился, что Ким застал его в таком непрезентабельном виде. Светские беседы никогда не были его сильной стороной, поэтому Чон даже не пытался начать диалог, понимая, что создаст ещё большую неловкость. Поэтому он просто поставил перед Кимом горячие бутерброды по семейному рецепту и снова отвлёкся на кофе.       Тэхён тут же принялся за еду, потому что в спешке сюда не удосужился даже позавтракать. Оба исподтишка наблюдали друг за другом, но продолжали сидеть в тишине. За окном сияло солнце и шумели волны с океана. Тэхён стал прислушиваться к этим звукам, сосредоточился на зелёных, мерно качающихся ветках дерева и пении птиц. Он мечтательно улыбнулся своим мыслям, забывшись на некоторое время, где находится. Чон же, сидя спиной к окну и не видя расцветающей природы, снова любовался Кимом. Но тот быстро очнулся и столкнулся с адвокатом взглядом.       — Эта картина невероятно похожа на оригинал, — неожиданно для самого себя выдал Тэхён. Он давно заметил висящую на стене «Звездную ночь над Роной» и мысленно восхитился.       — Что? — Чонгук заторможенно повернул голову к картине, на которую кивнул Ким, и грустно улыбнулся. — Это моя сестра нарисовала. Она была безумной фанаткой Ван Гога и в свободное от работы время рисовала его картины.       — Я тоже очень люблю его творчество, — вдохновлённо улыбнулся Тэхён, разглядывая картину. — Помню, как в детстве родители отвезли меня в Париж на выставку его картин, и мне они так понравились, что я распечатал их все и развесил по комнате, выучив почти каждый мазок. Это очень хорошая копия.       — Да, Йерин была очень одарённой. Это картину она нарисовала, когда ездила к родителям в Европу, — продолжая тянуть грустную улыбку, сказал Чонгук.       — Почему была? — не задумываясь, настолько это не тактично, спросил Тэхён.       — Она умерла. Работала этнографом, объездила весь мир. Меня с собой постоянно тащила, но мне нужно было учиться. Знала очень много языков и диалектов, обожала изучать разные культуры, впитывать в себя всё новые обычаи, ремесла и знания. Особенно обожала Южную Америку и Бразилию. И три года назад, в очередной своей командировке по Амазонке, Йерин подхватила какую-то заразу, хотя всегда делала необходимые прививки и обладала богатырским здоровьем, не справилась с тропической болезнью.       Тэхён перестал жевать и опустил голову. Он не имел ни малейшего представления, что ответить на эту откровенность и как поддержать Чонгука. Мужчина себя уже несколько раз проклял, что ляпнул вопрос про сестру не подумав. Теперь перед ним сидел подавленный Чонгук и бездумно барабанил пальцами по стеклянной поверхности стола. Ким не придумал ничего лучше, как ответить откровенностью на откровенность:       — Мои родители тоже очень любили искусство. Они были реставраторами и специализировались на китайской живописи. Всё детство я провел в музеях и на выставках. А потом родилась Ёнсон, и родителей внезапно сократили на работе. Они практически забили на наше воспитание, в попытках найти хоть какую-то работу, а потом оба спились. Мы с Ёнсон сбежали из дома, когда мне было шестнадцать, а ей одиннадцать. Пожили два года у Чимина дома. Его родители очень богатые, но безразличные ко всему люди. Им важно было выучить Чимина в медицинском и всё. Пока она действовал по их указке, ему разрешалось всё остальное, даже наше присутствие с Ёнсон их ничуть не смущало. Но после того, как Чим бросил мед, они с ним разорвали все связи. И вот остались мы втроем: я, Ёнсон и Чимин.       Каждый вновь погрузился в свои мысли, но в этот раз воцарившаяся тишина не давила, а была необходимой. Им обоим вдруг стало невероятно легко, когда они поделились тем, что глодало их в течение долгих лет и отодвигалась в самую глубь подсознания. Теперь они смотрели друг на друга без утайки и спокойно улыбались, наслаждаясь утром.       — Чонгук, я собрала все коробки от посылок и оставила документы на столе… Ой, здравствуйте, — на кухню зашла Мунбёль, прижимая к груди сумку. Чонгук про себя выругался: он совсем забыл про девушку, которая также после попойки уснула с ним рядом на диване и, видимо, только сейчас проснулась.       — Здравствуйте. — С лица Тэхёна сошла вся краска, а взгляд стал непроницаемым.       — Я поеду домой, пожалуй, — Мунбёль поняла, что пришла не вовремя и поспешила удалиться, кивнув Чону на прощание. Звук захлопнувшейся входной двери чётко донёсся до сидящих на кухне. А после урчание мотора и скрип шин.       Тэхён вспомнил, что рядом с домом стояла ещё одна машина, но подумал, что она принадлежит Чонгуку. Видимо, очень сильно ошибся и не только в этом.       — Я тоже пойду. Спасибо за завтрак, но, думаю, мне стоит вернуться к Чимину. Скоро новое заседание в суде, он очень нервничает. Я ему нужен, — особенно выделив последнее предложение, сквозь силу проговорил Тэхён и направился к выходу. Чонгук лишь растерянно посмотрел ему в спину, а после устало опустил голову на сложенные руки. Ужасно хотелось остановить Кима и попросить побыть с ним ещё немного, но язык не повернулся. Наверное, так даже лучше…