Стюардесса по имени Женя

У каждого наступает такой день, когда хочется изменить привычный ход вещей. Наверное, в тот знаменательный день во мне распрямилась давно сжатая пружина, или же мне просто надоело мириться с единственным страхом моей жизни. Мне предстояло встретиться лицом к лицу с моим заклятым врагом - с самолетом. До самого дня покупки авиабилета эта поездка в моей голове никак не укладывалась, так как желудок скручивало от одной только мысли очутиться на борту. Однако я решил не отступать, покоряясь показному геройству и гордости, какая бывает только у настоящих ослов. Я взял чемодан и направился в аэропорт, морально готовясь вытерпеть все унижения таможенного досмотра. О самом полете я предпочитал не думать. Повинуясь какому-то идиотскому порыву я даже пересмотрел сериал "Lost" перед днем икс. И вот, я смотрел в окошко иллюминатора на взлетную полосу, с которой ветер сдувал хлопья снега. Воздух – страшная стихия. Она непредсказуема, опасна и абсолютно неуправляема. Впрочем, как и любая другая стихия, если ты до смерти ее боишься. Я успокаивал себя обнадеживающей статистикой, как рядом опустился парень моего возраста, легким движением пристегнул ремень и вопросительно вперил в меня свои синие, как океан, глаза. Я поспешно отвернулся. - Первый раз летаете? – спросил он, когда стюардесса закончила инструктаж по безопасности. - Да. А как вы догадались? - По-моему, вы единственный, кто так внимательно смотрел инструктаж. Я не нашел, что ответить, только пожал плечами, еще раз проверив, надежно ли пристегнут ремень. Внезапно мой сосед рассмеялся. - Что? - Мы еще даже не взлетели, а у вас уже такое лицо, словно вы обречены. Меня, кстати, зовут Женя. - Виктор. Я услышал рев турбин, и мне вдруг стало не до парня. Нас затрясло, когда самолет, как огромная птица, ускорялся, чтобы взлететь. Вокруг меня нарастал почти осязаемый и очень тяжелый гул. Я на секунду поверил, что самолет сейчас развалится, не успев подняться в небо. Я сглотнул, чувствуя, как самолет оторвался от надежной тверди. Господи. Я услышал чей-то голос. Господи. В голове было пусто. В ушах звенело. О, господи. Я зажмурился. Мне казалось, это будет продолжаться вечно. -Эй, тише, ну, - мои пальцы накрыла теплая ладонь. - Вот и все, мы летим, - сказал Женя. Только тогда я открыл глаза. Самолет, кажется, выровнялся. У меня болели все кости, и немного мутило. Сердце колотилось, как сумасшедшее. Однако я все еще был жив. Наступила та редкая минута, когда меня несказанно удовлетворял один этот факт. Мой сосед улыбался. - У меня все на лице написано, ведь так? – спросил я. - Ага, - он вдруг перегнулся через меня, прижавшись лбом к окошку иллюминатора. Я замер, опешив от слабого давления в область паха. Рука Жени быстро метнулась назад. Он заглянул мне в глаза и произнес, ничуть не смущенный: - Вид просто потрясающий. Я снова бросил взгляд на иллюминатор. За ним распростерлась розовая пелена рассвета. Будто совершенно иной мир существовал за этим оконцем, невесомый, но такой плотный, что я ощущал его всем своим нутром. Вид действительно потрясающий. Я все еще молчал, дыша ртом, чтобы не закладывало уши. Женя мне нравился. И вид из окна тоже мне нравился. Поэтому я улыбнулся: - Зачем летите? - Возвращаюсь домой. А вы? - Я еду за куриными крылышками. - Серьезно? – Женя насмешливо поднял брови. - Типа того. Если мы разобьемся, мне не о чем будет жалеть на том свете. - О-о-о, - только и протянул на этой мой попутчик. Начали разносить завтраки. Я попросил блины, а мой сосед – омлет. Еда была на высшем уровне, только есть было жутко неудобно из-за тесноты. Женя уже начал есть, а я все еще возился, как ребенок, со всеми этими бесконечными упаковками. В конце концов, раздраженный, я неосторожным движением руки смахнул свои приборы на пол. - Зараза, - вырвалось у меня. Недолго думая, я полез подбирать вилку. Женя прыснул в кулак: - Не беспокойся. Просто позови стюардессу, она принесет тебе другую. - Зачем мне другая? – я все еще пытался просунуть голову в узкое пространство между моими коленями и откидным столиком, ругая себя за неловкость. – Что я зря буду человека отвлекать. У нее и без моей вилки проблем хватает. - У тебя-то без вилки будут проблемы, - я не понимал тона мужчины. Он говорил в шутку, но одновременно серьезно. Я не видел его лица, поэтому не мог сказать насмехается ли он надо мной или над ситуацией. - Есть! – я, успокоившись, умудрился выпрямиться в кресле. - Там еще нож остался, - заметил Женя. - Все ты видишь, - я вежливо рассмеялся, маскируя смущение. За ножом я точно не полезу. Я не заметил, как мы перешли на «ты». Я не заметил, что, когда искал окаянную вилку, держал руку на его колене. Женя снова пожал плечами, но в его глазах читалась странная признательность. Он съел свой завтрак быстро, но, как мне показалось, без удовольствия. Хотя маленькую шоколадку он оставил напоследок и с аппетитом слопал, растягивая наслаждение. - Хочешь? – спросил я, протягивая ему сладости из своего набора. - А ты не будешь возражать? - Если бы возражал, тебе бы не предложил. Возьми. Он на миг просиял, как маленький. Я подумал, что таким образом своеобразно поблагодарил его за неудобства. Еще я вспомнил, что говорят, люди, которые любят сладкое, очень страстные и порывистые. Повисла пауза. Снова прошли стюардессы с тележками и убрали еду. Я облегченно вздохнул, когда смог убрать столик на место и вытянуть ноги. Тело затекло, нужно было размяться. - Извините, разрешите? - пробормотал я, перелазив через Женю. Он посмотрел на меня исподлобья и оскалился. Его синие глаза сверкнули огоньком, который я так давно ждал. Я кивнул, отвечая на его немой вопрос. Он вдруг резко раздвинул сомкнутые колени, через которые я перешагивал. Чтобы удержать равновесие, мне пришлось тоже раздвинуть ноги. Я не устоял и начал валиться, как тополь, навстречу моей судьбе. На мгновение пряди моих волос коснулись лба ухмыляющегося парня. Я еле успел выставить руки вперед и опереться на спинку Жениного кресла. Играется, черт. Дама позади него отвлеклась от журнала и уставилась на меня. Наверное, вид длинноволосого брюнета с татуировкой на шее, который почти лежал на своем попутчике, ее шокировал. - Извините, - хмыкнул он и убрал ноги. Я ядовито улыбнулся. За ухо меня покусывал личный дьяволенок. Это доказывает, что я не ошибся в выборе. Хотя еще вопрос, кто кого выбрал. В любом случае, это лучше чем поддаться скучному страху полета, который, признаться, скулил на затворках сознания. Я зашел в туалет и запер дверь изнутри. Тут было очень тесно, как в душевой кабине. Слава богу, что у меня нет клаустрофобии вместе со страхом самолетов. Было бы расчудесно. Раздался стук в дверку. Я открыл ее, расплываясь в ухмылке. Внезапно что-то поменялось. Каждая клетка тела ощутила витающую в воздухе опасность. Резко, как удар молнии, атмосфера зажглась электрическим свечением и раскололась. Женя повалился на меня, но не в порыве страсти. Моя ухмылка сменилась на искривленную усмешку ледяного ужаса. Самолет трясло. Очень сильно. Мы падали. Где-то вдалеке стюардесса что-то говорила. Я не мог расслышать ее, потому что тонул в какофонии оглушительного шума, издаваемого невидимым монстром, имя которому было "смерть". Дурак, и зачем я сел на этот самолет? Неужели я думал, что не о чем будет сожалеть? Меня пригвоздило к стене. Женя взял меня за подбородок и заставил смотреть ему в глаза. Его лицо было спокойным, даже умиротворенным, словно он ловил от всего происходящего неописуемый кайф. На миг я возненавидел его. - Тише, - он приблизился ко мне, все еще крепко держа за руки. – Это простая турбулентность. Такое тут постоянно. Я попытался вырваться, но он не позволил. Да и куда бы я убежал? Женя поцеловал меня в шею, обжигая дыханием кожу. Он был возбужден. Этот черт был возбужден. И этот черт сумел возбудить меня в такой момент. Какое-то постороннее чувство, о котором я не подозревал, ощущало приятное волнение, несмотря на грозящую катастрофу. - Что ты делаешь? – спросил я, но с ужасом понял, что слова без звука шевелились на губах. - Целую, - ответил он невозмутимо, будто вокруг расцветала нирвана. Он запустил пальцы мне в волосы и просунул язык мне в рот. Все происходило так стремительно, что я едва смог опомниться и обхватить Женю руками, чтобы не осесть на пол. Я услышал, как бьется мое сердце, только это я теперь и слышал. Я почувствовал томительное, холодное, но вместе с тем сладкое чувство. Он целовал меня, я дрожал, я забывал делать вдохи. Какое-то пронизывающе-страшное наслаждение обволакивало меня его руками. Мой попутчик снял с меня рубашку. Тогда самолет накренился набок, и Женя, не устоявши, отступил к двери. Я с размаху хлопнулся на сидение унитаза. В салоне кто-то завизжал. Мною завладела паника, быстро, будто меня перемалывал огромный блендер. Все чувства и мысли смешались в черный колючий комок, который царапал мне горло. Мне никогда не было так страшно. Я лихорадочно начал хвататься за стены. Я почти ничего не видел и абсолютно ничего не понимал. Я всхлипнул, утирая глаза. Я умру в туалете бизнес-класса. - Смотри на меня! – вдруг рявкнул Женя. Его голос прогремел громче воя апокалипсиса. – Самолет просто немного трясет, а ты тут нюни развел. Неспособный сфокусировать взгляд на его лице я потерялся в собственном страхе, который сделал меня ничтожным и беспомощным. Я ощутил непонятную робость, когда парень кричал на меня. Казалось, уже ничего не важно, но его слова задели за живое. Пока живое. - Да? И поэтому ты решил изнасиловать меня, до того момента, как мы все сгорим заживо! Он произнес что-то ругательное и стянул с меня брюки. Я не сопротивлялся и оказался сидящим у него на коленях в точно такой же позе, когда он примерялся ко мне в салоне. Женя ввел сначала один палец, потом два, и резко стал двигать ими. Я держал его за плечи, мои волосы падали ему на лицо. Он шептал мне что-то о том, какой я милый, испуганный и дрожащий. Затем он взял меня за талию и резко опустил на свой член. Я зажмурился от острой боли, а он начал порывисто двигаться внутри. - Посмотри на меня… открой глаза, - попросил он. Я послушно открыл глаза, но картинка была размытой из-за слез. Я плакал. Может быть из-за боли, может быть из-за страха умереть, а может быть от благодарности. - Думай только обо мне. Что же, если мне суждено умереть тут, то пускай мой последний вздох будет в губы этого черта. Мы кончили одновременно. Женя обхватил мое разгоряченное лицо и рассмеялся. - Ублюдочная сволочь, отпусти, - откуда то выползла злоба, но не на попутчика, а на самого себя. Он осторожно поставил меня на ноги и осмотрел с ног до головы. Я стоял почти вплотную к нему абсолютно голый, когда он уже успел застегнуть ширинку. Из меня вытекала сперма, я смутился и быстро оделся под его одобрительные смешки. Когда мы вышли из туалета, я услышал аплодисменты. - Что это значит? – мне было неловко и смешно одновременно. Возникло ощущение, что все пассажиры смотрят на нас и восторженно хлопают в ладоши, поздравляя. Женя поймал мой растерянный взгляд и произнес: - Это значит, что мы приземлились. Я бросился к иллюминатору. За стеклами виднелась взлетная полоса, какие-то люди копошились возле трапа. Из динамиков объявили благодарность за выбор этой авиакомпании. Я возликовал, почувствовав, как огромный камень упал с души. Мне словно дали второй шанс. То, что творилось со мной несколько минут назад, развеялось, как страшный сон. Я даже не понял, когда прекратилась тряска. Черт возьми, я жив. С губ сорвалась хвала Господу, в которого я не верил. Женя ласково смотрел на меня, ожидая, когда я приду в себя. Почти все люди уже вышли, я все еще стоял в проходе, прислушиваясь к своему дыханию. Наконец-то я слышал собственные мысли. Внезапно к моему спутнику подошла стюардесса: - Жень, слушай, мог бы ты подсобить нам на следующей неделе. Я знаю, что ты в отпуске, но персонала катастрофически не хватает. Меня босс умолял тебя умаслить, - она сложила руки в молитвенном жесте. – Пожалуйста! - Я сам ему позвоню, и мы договоримся. Не переживай, Марина, - ответил Женя и взял свою сумку. Стюардесса заметила меня и улыбнулась, в ее улыбке было что-то липкое. Наверняка она все слышала. - До свидания. Надеюсь, вы получили удовольствие от полета. - О да, - оскалился я. – Еще какое. Она хихикнула. Я и мой компаньон покинули самолет. Свежий воздух вернул мне бодрость. Я пытался не думать о том, какой слезливой девочкой я был. - Значит, ты работаешь в этой авиакомпании? – спросил я, чтобы потянуть время. Мне одновременно хотелось ударить его и поцеловать. Мне казалось, что я должен ему. Я не хотел его оставлять. - Ага. Я стюард в бизнес-классе. - Ясно, - протянул я. - И моя работа сделать так, чтобы пассажиру было хорошо, - он сделал ударение на слове «пассажир». Я подумал, что не зря все-таки сел на этот самолет.