Давай вместе выдумаем нас заново

— Сергей, Каролина только что зашла в здание. — раздался звонкий голос Марго, от неожиданности которого парень слегка вздрогнул. — М-марго, открой ей дверь и проводи, если заблудится. — произнёс парень и нервно сглотнул. Он сидел за столом, держа в руках очередную пачку документов и всеми силами пытался сосредоточиться на их содержании, однако пока получалось лишь бежать по строчкам пустым, отсутствующим взглядом. На самом деле это был лишь обманный манёвр, будто появление давней подруги в его офисе совсем не тревожит Разумовского, и он совсем не ждёт её, а, вальяжно расположившись в кресле, заканчивает свою мегаважную работу. Кого именно пытался обмануть парень: девушку или самого себя, он точно не знал. Хотя больше склонялся ко второму варианту. Разумовский бросил случайный взгляд на часы. Опять опаздывает. Надо же, совсем не изменилась. Шесть лет назад она так же, как и сегодня, опаздывала на первую пару в институте. Серёжа сидел один на третьем ряду и как обычно беспорядочно чиркал что-то в тетрадке, не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Каролина впорхнула в аудиторию последней, и почему-то именно в этот момент он поднял свой взгляд. Тогда все почему-то его подняли. Заходя, она улыбалась. Она улыбалась так ярко и искренне, что на долю секунды у Серёжи перехватило дыхание. Её улыбка, казалось, наполняла теплом всю аудиторию, согревая даже тех, кто вечно мёрзнет. Общительная, открытая, весёлая девушка, такое нечасто встретишь в техническом институте, где собрались люди, которые предпочитают работать с машинами, отчего Каролина становилась ещё ценнее. Половина института быстро стала её вечными ухажёрами, а другой половине она моментально стала лучшим другом. Тогда свободных мест в аудитории было не так много, а ближайшее оказалось рядом с Сережей. Воля случая? «Даже если бы я тогда не села рядом с тобой, мы бы всё равно стали лучшими друзьями!» — не уставала повторять Каролина, глядя в голубые глаза друга. А Разумовский не уставал в это верить. Вот и сегодня она влетела в кабинет друга как и тогда, шесть лет назад, в ту самую аудиторию. Легко, уверенно, улыбаясь. А сердце Серёжи дрогнуло ещё сильнее, чем шесть лет назад. — Кажется, у кого-то сегодня день рождения! — крикнула Каролина прямо с порога. Эта девушка просто не умела появляться тихо. — Кара, — Разумовский наконец оторвал взгляд от документов, — я так рад, что ты пришла. — искренне произнёс он. — Разве я могла не прийти? — она удивлённо подняла брови и улыбнулась, будто Серёжа ляпнул какую-то совсем нелепую шутку. — Давай скорее заканчивай с бумажками, я принесла тебе свой фирменный чизкейк. — Бодро произнесла Каролина, расскладывая принесенные в больших бумажных пакетах продукты. Разумовский знал, что для особых торжеств Кара сама печёт торты, вот почему последняя фраза была так важна для него. К какой половине её институтских товарищей принадлежал Серёжа, он и сам не знал. Они стали близкими друзьями ещё в первый день знакомства, потому что понимали друг друга буквально с полуслова. Но первые несколько недель ему почему-то было страшно посмотреть на неё во время разговора, а сердце при этом начинало биться чаще. А на расстоянии ему до ужаса нравилось её разглядывать. То, как она перебирает золотистые волосы, пока пишет конспекты, то, как смеётся, заполняя заливистым хохотом всю аудиторию, то, как внимательно смотрит на собеседника, словно переживая все эмоции вместе с ним, свежий запах её духов, кофе, без которого она отказывалась появляться на первой паре — всё это настолько ему нравилось, что иной раз во время лекции Серёже было сложно сосредоточиться на любимой математике. Как и сегодня на документах. — Извини, что-то я совсем заработался. — он шумно выдохнул, положив внушительную стопку документов на стол. — Эх, опять ты за своё. Хоть когда-нибудь отдыхаешь? — Каролина поставила на диванный столик форму с тортом. Разумовский виновато улыбнулся, покидая своё рабочее место. — Как твои дела? — произнёс он, опускаясь на диван. — Хорошо, — уверенно заявила она, — держу связь со всеми нашими, сейчас тебе про них всё расскажу. Не поверишь, к кому устроился на работу Аргентовский… «Всеми нашими» Кара называла всех своих. Для Серёжи же «своей» была только она. Кроме Каролины он ни с кем не общался, несмотря на все старания, которые приложила подруга, чтобы вытащить Разумовского из его раковины. Она уговаривала Серёжу ходить с ней на тусовки, знакомила его со всеми своими друзьями, а один раз даже пыталась устроить ему свидание. Только ему это было совершенно не нужно. Она одна стала всем его миром, и в ней одной было столько смысла, что он был готов отказаться от всех остальных, чтобы посвящать всего себя только ей. Кому-то не хватает одной женщины на всю жизнь. Ему же не хватало всей жизни, чтобы любить одну. Любить. Да, Разумовский перестал бояться этого слова при мысли о Каре только спустя два года с их первой встречи. Он действительно любил её, только это приходилось держать в тайне. Каролина ужасно трепетно относилась к таким вещам и максимально четко проводила границу между друзьями и любовниками. Попасть в ту самую половину парней, ставших её поклонниками было изначально гиблым делом — это игра, которую не выйграть. И не столько из-за большой конкуренции, сколько потому что Кара никогда не подпускала близко никого из тех парней, с которыми встречалась. Она держала их рядом для развлечения, для секса, для того, чтобы не чувствовать себя совсем одиноко. Но ни один её университетский роман не продлился дольше трёх месяцев. «Дальше — зона риска», — терпеливо объясняла она, — «доверишься, а потом предадут…» — Даня, кстати, сейчас в Америке живёт, — с жаром продолжала она свой рассказ. Бутылка вина, взятая на двоих уже была выпита, торт, как всегда невероятно вкусный, уже был попробован и успел заслужить самые лестные отзывы Серёжи. Каролина сидела на диване с ногами и, положив голову на плечо Разумовского, пересказывала ему жизнь всех одногруппников, которая успела так круто измениться за последние два года. Он слушал, поглядывая на неё всё теми же влюблёнными глазами, смеялся над её шутками, нежно обнимал её за плечи. — Кстати, Юлька с Пашей после того выпускного вечера стали родителями, — Кара тихонько хихикнула, прикрыв рот рукой. Разумовский тоже улыбнулся, не в силах сдержать смешок. — Помнишь выпускной? — Единственная вечеринка, на которой ты заставила меня сидеть до утра, конечно помню, — он скорчил обиженную мину, — ты была неумолима, просто монстр! — воскликнул он, за что моментально получил шутливый удар по недовольной физиономии. — Сам ты монстр! — В следующую секунду он уже перехватил её руку, готовящуюся нанести следующий удар. Секунда. Ещё одна. Он нежно взял её ладонь в свою, переплетая пальцы. — Разумеется, я помню выпускной. В тот вечер они сняли небольшой коттедж и всей группой поехали на природу. В разгар веселья, когда все танцевали под оглушающе громкие биты, Каролина заметила, что не может найти взглядом лучшего друга. Он сидел на верхнем этаже в самой маленькой комнате и задумчиво смотрел в окно. — Вот ты где, — она зашла, и, абсолютно обессилев, рухнула на кровать возле лучшего друга. — Что не танцуешь? — Ты же прекрасно знаешь, что я не люблю… Зачем ты вообще меня сюда притащила?! — Потому что они твои одногруппники, Серёж. Только подумай, мы вряд ли ещё хоть раз соберёмся такой же компанией. А ты и так не просидел ни на одной тусовке больше двух часов. — Потому что я не… — Разумовский шумно выдохнул, стараясь сдержать гнев. — Почему для тебя это так важно? Зачем ты все эти четыре года мучила меня бесконечными знакомствами, вечеринками, мероприятиями? Она удивлённо посмотрела на приятеля. Ещё бы, таким раздраженным Каролина видела его всего пару раз за эти четыре года. Комната уже наполнялась первыми лучами утреннего солнца, они скользили по лицу Кары, делая его ещё более прекрасным. Она поднялась и приняла сидячую позу, понимая, что разговор будет серьезным. — Потому что я не хочу, чтобы ты был одинок. Ты классный, удивительный, интересный парень, которому нужны друзья, семья, близкие люди. Я очень хочу, чтобы ты был счастлив, понимаешь? А счастье невозможно без людей рядом. Без их поддержки, внимания, любви. — Но я не одинок, — произнёс он чуть громче обычного, — у меня же есть… ты, — неуверенно добавил он. — Конечно есть, — Кара мягко улыбнулась, положив руку ему на плечо, — и всегда буду. Просто я одна, понимаешь? Этого мало. — Для меня ты — это очень много. — произнёс Разумовский, глядя прямо в голубые глаза подруги. Она не знала, что на это ответить. Несколько секунд Кара смотрела ему в глаза. Потом бросила случайный взгляд на его губы. Её рука, лежавшая на его плече вдруг потянулась к пряди его огненно рыжих волос и быстрым движением руки спрятала её за ушко. Но Каролина не убрала ладонь со скулы Серёжи, а, наклонившись к его лицу, аккуратно дотронулась губами до его губ. Движение вышло у неё так быстро и ловко, будто она тренировала его годами. Казалось, в тот момент сердце Разумовского сделало сальто назад и остановилось. Девушка, о которой он мечтал все эти четыре года, сидит сейчас с ним на кровати и целует его. От неопытности Серёжа совершенно не знал, что делать, но, к счастью, Каролина это знала прекрасно. Через пару мгновений она отпустила его губы, так же легко и неожиданно, как и примкнула к ним. — Ты что, дрожишь? — она испуганно подняла брови и кивнула на его руки. Кисти Разумовского и правда тряслись от волнения. Он смущённо опустил вниз голову. — Ты совсем ничего не пробовал, да? — устало произнесла Кара. Серёжа не спешил ей отвечать. — А…хотел бы? — шёпотом произнесла она, взяв его всё ещё слегка трясущиеся руки в свои. Разумовский поднял на неё удивлённое лицо. Каролина положила его подрагивавшие кисти себе на талию и, придвинувшись чуть ближе, снова прильнула губами в его губам, зарывая пальцы в его волосы. Тогда, на этом чёртовом выпускном, в эту дурацкую комнату кто-то совершенно бестактно вошёл. А сейчас? Их пальцы переплетены. Он делает тяжёлый, медленный выдох. — Раздевайся.