***
Меня зовут Элизабет Колвин и моей мечтой, с самого детства, было стать репортером, как мой дорогой дедушка. Воспоминания о нем навсегда оставили отпечаток, как на мне, так и на моей профессии. На сердце всегда становится тепло от стука клавиш печатной машинки, что сопровождали все мое детство. Я с упоением читала сельскую газету с дедушкиной колонкой интересностей и полезных советов, вчитываясь в каждое слово. И уже тогда я поняла, что это моя судьба и начала усердно учиться, чтобы поступить в престижный Императорский университет. И когда я получила желанное письмо, то очутилась на грани жизни и смерти. Я не могла решиться открыть его целый день и все ходила вокруг него туда-сюда, пока наконец, зажмурившись, не раскрыла конверт. Я почти что скончалась на месте от радости. Меня приняли! Меня, деревенскую девчонку! Прижав письмо к груди, упала на кровать, широко заулыбавшись, будто мне написал горячо любимый человек. Наконец, чуть-чуть придя в себя, я ураганом пронеслась по дому, обрадовав родителей, и сразу же убежала собирать вещи. В тот же день я уже стояла на станции, крепко сжимая чемоданчик с немногочисленными вещами. Меня ждала абсолютно другая, новая жизнь. Все было для меня в новинку. Большой шумный город, огромные, поражающие своей красотой здания университета, библиотеки, вмещающие в себя сотни и тысячи книг, мудрые профессора, сверстники, с которыми можно было живо обсудить волнующие вопросы и самое главное… Она… В Императорском университете было множество выдающихся студентов, но она была особенной. Девушка в авиации. Девушка, перелетевшая океан. Девушка, что не стесняется отстаивать свои права и при этом излучающая энергию, подобно звездному светилу нашей планеты. Ее лучезарность привлекала к себе множество людей, и я даже не смела подумать, что она захочет общаться с такой как я. Почти всегда Шарлотта Харисс, а именно так звали ту девушку, находилась в окружении людей, и увидеть ее в полном одиночестве было крайне необычно. Шарлотта сидела на университетской лавочке, поджав одну ногу к груди, и смотрела вдаль на кампусский прудик, поглощенная мыслями. Я сидела напротив нее, занятая чтением пометок преподавателя на моей работе, потому совершенно не заметила, как она пришла и как долго тут находится. Я дернулась от неожиданности, но мгновенно застыла, почувствовав, как перехватило дыхание. Приближался вечер, и солнце медленно заходило, нежно поглаживая свое дитя по лицу, придавая ему новые краски, акцентируя внимание на деталях. Именно тогда я заметила, что ее глаза не карие, а янтарные, насколько аккуратны и точены черты ее лица и поцелуи солнца – веснушки. Как же в тот момент хотелось вскочить, подойти ближе и прикоснуться к красоте. Сесть рядом, узнать мысли, что бушуют в голове Шарлотты. С силой сжимая, свою работу, я опускаю глаза. - Так странно. Так близко и так далеко. Вода чем-то похожа на небо… - разорвал тишину странно спокойный голос Шарлотты, заставив мое сердце биться еще сильнее от неожиданности. Я подняла взгляд, но она все также смотрела на пруд. - Как будто они разные стороны одной монеты. Такие похожие и такие разные. Скорость и размеренность. Тишина и разрывающий ушные перепонки звук ветра. Открытое небо и таящее в себе неизведанное вода. И все же…Они так похожи и оба невероятно опасны. – девушка улыбнулась уголком рта и опустив ногу, приподнялась, отряхивая штаны. - Спасибо за приятную компанию, мисс. – Шарлотта легко поклонилась, приложив руку к сердцу, смотря на меня. Мне оставалось лишь ошарашенно сидеть, словно рыба с открытым ртом. Лишь через минуту мне удалось пробормотать: «не за что», подорвавшись с места и быстро убежав. Как же я корила себя за это. Ведь Шарлотта хотела познакомиться. Так, мне и пришлось следить за ней до самого выпуска, и последний год без ее присутствия в университете казался мне тусклым, да и множество нахлынувших выпускных работ не добавляли радости. И только выпуск вселял в меня надежду, что я достигну долгожданной цели и начну работать в престижной прессе. Профессоры написали обо мне хорошие рекомендации, и я на все сто была уверена в своих силах. Как же я ошибалась… Никто не мог и представить, что меня ждало и насколько лицемерна работа репортера, особенно в крупных компаниях. И как легко они сжирают, пережевывают и выплевывают, пытающихся идти против системы репортеров. Но я смогла найти честную контору под названием Готэм Таймс. И с ними я смогла продолжить свое расследование, которое должно было стать сенсацией и раскрыть темные делишки города. И самое главное, я вновь встретила солнце, которое не угасло ни на фотон. Она узнала меня, что вызвало не удивление, а даже шок. Неужели она помнит меня? Знаменитая Шарлотта Харрис, которая каждый день встречается с бесконечным множеством восхищенных ей или ее отцом людей. Помнит меня и еще давно хотела познакомиться. Так сильно мое сердце еще не трепетало. Она всегда была так далеко, а теперь на расстоянии вытянутой руки и улыбается только мне и общается на равных. Именно тогда я пожалела, что не набралась смелости подойти к ней раньше и убежала, когда сама девушка пошла ко мне навстречу. Теперь же у меня в руках бумажка с заветным номером и тепло от прощальных объятий. К сожалению, после той встречи у меня не было времени позвонить Шарлотте и я вовсю погрузилась в расследование, не без помощи одной сильной и великолепной женщины, с которой Шарлотта познакомила меня. Диана Бозман – первая чернокожая женщина прокурор в нашей стране. И именно она сподвигла меня взяться за дело о психбольнице всерьез. И я свято верила, что эта статья перевернет город и спасет множество жизней, но для получения информации, мне необходимо было втереться в доверие к Шарлотте. Использовать ее. Ради города. Особенно после слов Бозман. - Безопасность города и людей прежде всего. Если мы сможем раскрыть планы мафии и понять откуда им поступает поддержка, то спасем множество жизней, миссис Колвин. Вы же понимаете, что ради этой цели можно пойти на любые жертвы. Ради будущего города. Я надеюсь на ваше понимание и сотрудничество, а главное, что на честность между нами – строгий взгляд становится чуточку теплее, женщина протягивает руку, ожидая рукопожатие, означающее мое согласие с ней. Слегка неуверенно я протягиваю руку в ответ и крепко пожимаю руку, кивая. Мне немного неуютно на сердце за то что я должна сделать, но ради благого дела я готова на это. Думаю, что Шарлотта простит меня. Придя тогда домой, я долго не решалась сделать звонок, но звонкий голос девушки сразу же очистил мою голову от всех мрачных мыслей. Мы договорились о встрече в кафе. Я никогда так долго не выбирала себе наряд. Ни на одно свидание. Но мне так хотелось выбрать такой наряд, чтобы сиять не меньше Шарлотты. Наконец, мой выбор пал на белое платье с подсолнухами. Покрутившись в зеркале минут пять и поправив все что только можно, я нацепила на себя соломенную шляпу. Мы договорились встретиться в летнем кафе недалеко от пляжа. К счастью, после своих возни с платьем, я опоздала только на 5 минут. Правда и Шарлотты нигде не было видно. - Элизабет! Как же вы прекрасны! Решили сегодня ослепить меня своей красотой?! – громко засмеялась девушка за моей спиной, сильно напугав меня. Вздрогнув, я незамедлительно повернулась и чуть ли не столкнулась носом с улыбающейся Шарлоттой. Она была в коротких белых шортах, полосатой футболке с зелеными, желтыми и белыми полосами, а на лице красовались большие круглые солнцезащитные очки. - Ох, Шарлотта, вы меня напугали. И полно вам. Вы сегодня выглядите не хуже. – я легко улыбнулась, приветственно пожимая руку, одновременно пытаясь успокоить свое колотящееся сердце. - Мне с вами не сравниться, но мы дополняем друг-друга. Я как стебель, а вы как цветок. И честно говоря, готова поддержать вас. – ее слова слегка заставили меня покраснеть и я скрыла улыбку ладонью. Обменявшись любезностями, мы направились в кафе и устроились под зонтиком, заказав мороженное и кофе. - Честно, я всегда была так занята работой, что у меня редко выдавалось время сходить в кафе и тем более на пляж. Не помню, когда купалась последний раз. Может быть в своей родной деревушке. Мы часто бегали к речке с другими детьми, - я мечтательно улыбнулась, посматривая на резвящихся в воде людей. Как внезапно ощутила прикосновение к моей руке. - Мисс Колвин, так чего же мы ждем?! Нужно хватать момент, пока он есть! – Шарлотта сжала мою руку, смотря на меня своим ослепляющим взглядом. - Ч-что? Купаться прямо сейчас, но я не взяла купальник…Может в следую…,- у меня не хватило времени договорить, так как вскочившая Шарлотта, потянула меня за собой к реке. Скинув обувь, девушка кинулась в воду с разбега, опрыскав всех, кто стоял вокруг. Я стояла в легком шоке, смотря на Харрис, что мигом была облеплена намокшей одеждой, очерчивая ее фигуру обычно скрытую за одеждой, но ее это совсем не смущало. Она запрокинула голову, загладив мокрые волосы, рукой и посмотрела на меня, протягивая руку, - Идемте же, Колвин! Вода потрясающая! Потом жалеть будете! Мои щеки явно покраснели, это чувствовалось по теплу прилившему к лицу. Медленно сняв обувь, я осторожно коснулась пальцами воды и вошла по колено, боясь идти дальше и размышляя стоит ли мочить платье. - Никогда бы не подумала, что вы настолько трусишка, Колвин! – Шарлота явно издевалась надо мной, и мне следовало думать быстрее, так как через секунду она окатила меня водой с головы до ног. - Ах! Вы! Шарлотта! – я злобно надула губы и кинулась на нее, брызгаясь в ответ. У нас началась маленькая война и, кажется, что я была не в выигрыше. Шарлотта каким-то образом, умудрялась плескаться в два раза быстрее, и мне остался последний маневр. Крепко зажмурившись, я кинулась через брызги и опрокинула девушку в воду. Только я не учла, что она потянет меня за собой, обняв в последний момент. Погружение, темнота, приглушенный звук и одновременно тепло чужого тела. Я испуганно задергалась, почти сразу выныривая. Следом из воды появилась и Шарлотта, довольно хохоча, - И все же вы трусишка, мисс Колвин, хотя ваш поступок был сродни поступку камикадзе и это достойно уважения – Шарлотта вытерла нос, посмотрев на меня. Ее глаза опустились ниже моего лица и она сразу же покрылась румянцем, мгновенно уставившись в небо. - Мисс Колвин, думаю, что вы замерзли. Давайте выйдем из воды, чтобы не портить ваше платье дальше, да и я не хочу, чтобы вы болели. – Шарлотта протянула мне руку мы вышли на теплый песок. Правда ветер был совсем не теплый и я сразу же обняла себя руками, стараясь не стучать зубами. - Ох, у нас совсем нет сменной одежды. Зря я вас потащила с собой, но ничего страшного. Я вызову машину и отвезу вас к себе домой, если вы не против. Он совсем недалеко от пляжа. Угощу вас лучшим чаем. – Шарлотта положила руку на мое плечо и мы двинулись в сторону телефонной будки. Машина приехала сразу со сменной одеждой и внутри салона мы сидели уже в полотенцах, слегка прижимаясь друг к другу. В салоне играла монотонная приятная музыка, медленно погружающая меня в дрему. Я так старалась изо всех сил, пытаясь не закрыть глаза, но усталость после воды победила и моя голова медленно опустилась на что-то мягкое. Перед тем как провалиться в сон окончательно, я почувствовала как на мою руку легла теплая ладонь. Никогда бы не подумала, что кровать может быть настолько мягкой. На секунду у меня мелькнула мысль, что я и вовсе умерла и оказалась в раю, но это была всего лишь гостевая комната семьи Харрис. Нехотя мне пришлось вылезти из кровати, в прохладную реальность, но хотя бы ковер был почти такой же пушистый как и кровать. Снаружи меня встретили служанки и отвели к Харрис. - Вы наконец проснулись. Знаете, я никогда не видела, чтобы кто-то так мило спал. – она засмеялась, попросив слуг налить нам чай и принести сладостей. - Вам так нравится смущать меня, Шарлотта? Извините, что уснула в столь неподходящее время и заняла гостевую комнату. - Да что вы. Зачем же нам тогда гостевая комната, если ее никто не будет использовать? Или вы хотели попасть в мою комнату и написать про нее статью? Я не против, - Шарлотта заговорчески подмигнула, чем опять окрасила мои щеки в красный. - Нет-нет, я и не думала ничего такого писать…- Вот только в голове сразу же возник разговор с Бозман про кабинет мистера Харриса и его тайник. В душе уже стало не так легко. Но меня отвлекли слуги, что принесли чай, аромат которого постепенно заполнил всю комнату. Мы начали чаепитие, продолжая разговор на разные темы, но политики и отца Харрис мы не касались. Да и я сама боялась отпугнуть девушку такими вопросами. Перед отъездом домой мы тепло попрощались, крепко обнявшись. Объятия длились непозволительно долго, но видимо мы обе хотели запечатлеть этот день получше. Думаю, что он надолго мне запомнится, как один из самых лучших с тех времен как я приехала в этот проклятый город. Так, мы еще множество раз встречались в разных кафе, узнавая друг друга все лучше и лучше. И постепенно в моей голове вспыхнуло понимание, что мое отношение к ней не просто восхищение великой персоной или дружба, а нечто большее. Я влюбилась. И поняла я это окончательно, сидя в кабине самолета рядом с его обладательницей, рассматривая как по небу, россыпью мерцали точки звезд. Мне не хотелось прерывать минуты спокойствия, боясь нарушить идиллию. Но мне хотелось перевести взгляд с звездного неба на вид не менее завораживающий. Я поворачиваю голову и сталкиваюсь взглядами. Сердце мгновенно подскакивает, из груди вырывается прерывистый вдох, и мы обе застываем, будто что-то выронили и пытаемся отыскать в темных зрачках. Из транса меня прерывает прикосновение к руке. Шарлотта тепло улыбается мне и слегка сжимает свою ладонь. Я чувствую как моя ладонь медленно согревается, разливая тепло по всему телу, как краснеет мое лицо и губы неосознанно расплываются в улыбке. Девушка приближается ко мне и с каждым сантиметром мое сердце стучит все быстрее и быстрее, пока не замирает от влажного прикосновения губ. Глаза сами собой закрываются и я скрещиваю пальцы наших рук, безмолвно соглашаясь на поцелуй. Он был краток, губы Шарлотты слегка дрожали и она сильнее сжала мои руки, прислоняя их к своим губам. - Элизабет…Я люблю тебя…Ты можешь оттолкнуть меня и убежать и будешь права, но ты уже этого не сделала. Значит ли это что-то? – Харрис с надеждой посмотрела на меня, ожидая ответа. Она была настолько растерянной и взволнованной, что у меня не получилось сдержать смех. Кинувшись пилотке на шею, я вновь поцеловала ее, прижимая к креслу. Таким образом, мы начали отношения, вспыхнувшие как искра между кремнями. К сожалению, искры часто ведут к пожарам, особенно, если подкидывать легкогорючие материалы самому. Став настолько близкой к Шарлотте и ее семье, я могла приходить когда угодно и теперь мне осталось только достать документы, о которых и упоминала Бозман. Это оказалось легче, чем я думала. На семейном обеде, отпросившись в туалет, я проникла в кабинет Харриса и выудила документы, угадав тайник. Спрятав документы, в нижнее белье, я быстро вернулась за обеденный стол рядом с Шарлоттой. Она совсем не стеснялась гладить меня, брать за руку и обнять при своем отце, но меня же это крайне смущало и Шарлотта часто получала по рукам. А тем более сейчас, когда от страха, я готова была умереть прямо на месте. - Элизабет? Все хорошо? Ты выглядишь сегодня достаточно болезненно. – девушка встревоженно смотрела на меня, явно хотя вновь взять меня за руку. - Извини, у меня плохое настроение. Мне, наверное, следует идти домой. – отодвинувшись от стола с почти нетронутой едой, я поднялась, а следом за мной и Шарлотта, вызвавшаяся проводить меня. На выходе она остановила меня, взяв за руку. - Элизабет…У тебя же не просто плохое настроение. Это уже не в первый раз. Ты избегаешь близости со мной уже какое-то время. И…Я так понимаю, что если ты меня и любила, то влюбленность прошла. Мне бы не хотелось думать, что все что между нами было за такое короткое время было лишь твоей игрой, чтобы получить интервью с моим отцом. Я люблю тебя, Колвин. Но держать не буду. – девушка отпустила мою руку, с надеждой и болью в глазах, ожидая моего ответа. В моей же голове была полная каша. Я действительно люблю Шарлотту, но мне также необходимо раскрыть дело и помочь городу, а это значит, что я действительно использую пилота в своих делах. Да и социум давил на наши отношения. Уже, как минимум, одна новость про нас была в газетах. И, к сожалению, лесбиянок не так уж и любят. Выдохнув, я крепко обняла Шарлотту, прижимая к себе как можно сильнее, - Шарлотта, я люблю тебя, но нам стоит расстаться. Я не готова провести всю жизнь, пряча свои отношения и чувства. И тем более мне не хочется портить твою репутацию. – к концу своей короткой встречи, слезы бежали одна за другой, поглощаемые курткой непривычно молчаливой Шарлотты. - Я…Я поняла тебя. Не буду держать…Я понимаю твои страхи и надеюсь, что мы хотя бы сможем остаться друзьями. – Харрис стерла мои слезы руками, и нежно чмокнув в губы, быстро удалилась домой, видимо, чтобы я не видела ее слезы. Меня до сих пор терзали сомнения насчет правильности поступка, но я не могла нарушить свои принципы. Люди должны знать правду и неважно каким способом она будет получена. И какими жертвами. Шарлотта так не считала. Я никогда не видела ее настолько серьезной и злой. И тогда я все не могла понять, почему же она не верит в то, что ее отец вполне может быть связан с мафией. Как только моя статья вышла, Шарлотта позвонила мне – «Ты хоть понимаешь что натворила?! Ты разрушила мою семью и мою жизнь, Элизабет! Как ты могла?! А я ведь думала, что могу доверять тебе! И чего же ты добилась? Довольна собой?» - громкий щелчок и гудки телефона с той стороны. Мне не дали вставить ни слова. Перезвонить я не смогла. Меня просто не соединяло. Возможно она остынет и тогда мы обсудим с ней все вместе.***
Мне до сих пор тяжело поверить в случившееся. Будто события прошлых месяцев до трагедии не существовали и были стерты одним мановением руки. Моей руки. Мне больно даже думать о том, как бы все сложилось, не напиши я ту судьбоносную статью. Если бы я не выкрала документы и нашла другие источники информации или спросила бы Шарлотту напрямую. Было слишком поздно уже думать об этом. Как и о том, что я могла бы сохранить отношения с девушкой, которую до сих пор люблю. Меня пробивает на смех. Я чувствую его горечь и закашливаюсь. О чем я только думаю? Шарлотты Харрис больше нет. Она пропала после самоубийства своего отца, и я смогла найти ее только через месяц в психбольнице, абсолютно невменяемую, потухшую, без привычного огонька в глазах. Шарлотта не узнала меня. Она будто находилась в коме и не выронила ни слова, пока я навещала ее. В очередной визит, перед своим уходом, я обняла когда-то самого дорогого для меня человека, которому сама же и вонзила кинжал в спину. Мне осталось только пообещать навещать ее. Но мое обещание оказалось напрасным. На следующий день после моего визита Шарлотту Харрис нашли повешенной в собственной палате. И в этом была виновата только я. Мой длинный нос и погоня за сенсацией. Похороны были тихими, на них пришло много людей, но в прессе предпочли не афишировать смерть, некогда знаменитой и значимой персоны. Ее фигуру просто стерли из жизни города, будто никакой летчицы и не было. Мне лишь оставалось стоять вдалеке и смотреть, как простенький гроб постепенно погружают в землю. Как иронично, что в этот момент солнце закатывалось за горизонт. У меня не было возможности взглянуть на нее в последний раз. Крышка гроба была плотно закрыта, чтобы скрыть от глаз причину столь скоропостижной смерти. В тот момент по моему лицу не пробежало ни слезинки, и только дома дамба рухнула под наплывом эмоций. Уже ничто не сдерживало слезы и крики душевной боли, которые закончились лишь со срывом голоса и истощением сил. В голове крутился бешеный поток мыслей, пытаясь найти хоть какое-то оправдание тому, что я не виновата, но после моей статьи мафия быстро разобралась с семьей Харрис, а ситуация в городе не улучшилась. Все, что я делала, оказалось бесполезным. В плюсе оказалась только Бозман, поднявшая раскрываемость преступлений в городе в разы и получившая кучу наград. И только сейчас до меня дошло, что говоря про ходьбу по головам, она и не скрывала, что я ступенька ее лестницы из чужих голов. От резкого просветления меня начинает трясти сильнее, я сжимаю волосы в своей руке со всей силы, справедливо себя наказывая. В глазах медленно потемнело, и я очнулась в пустоте. И эта пустота теперь единственный мой друг, спутник, любовник и враг. Это все что у меня осталось, кроме воспоминаний. Мой поток мыслей прерывает стук в дверь, которая в тотчас распахивается. *** - Элизабет Колвин? Пройдемте на завтрак. После вас ожидает операция. В комнату вошла строгая тучная женщина в выбеленном медицинском халате и слегка наклонила папку, взглянув на растрепанную девушку в больничных одеждах, сидящую на полу и что-то бессвязно мычащую. - Я же говорила, что ее также необходимо привязать к кровати. А они говорят, что она абсолютно не буйная. Ерунда! У них у всех уже ничего человеческого не осталось. Громко хмыкнув, она нехотя помогла подняться Элизабет, и крепко схватив ее под локоть, потащила ее в столовую, наблюдая как пациентка ест, еле держа столовые приборы трясущимися руками. Медсестра нетерпеливо постукивала ногой по кафельному полу. Для нее это была очередная, мешающая жизни здоровым людям, больная. Ест за их деньги и только место занимает. Не дождавшись, пока та доест, она убрала порцию из-под ее рук. - Вставай, рабочий график врача не резиновый. Не заставляй людей ждать свою персону, мисс великая журналистка или кем ты там себя считаешь, - Женщина схватила ее за руку и резко подняла из-за стола, потащив к операционной, где Колвин уже ждали Бывшая журналистка несвязно замычала в ответ, послушно плетясь за медсестрой. Ей бы очень хотелось ответить на все ее издевательства, но сил совсем не осталось и пришлось лишь признать, что женщина права. От нее нет никакой пользы обществу. И общество максимально забыло ее, как только ее, так сказать, польза была утеряна. Никто не навещает ее и она уже сама не помнит, когда выходила на улицу в последний раз. Возможно, что предстоящая операция ее выход. Она убила свое солнце и погрузила свой мир в отчаяние. Она готова. Колвин ложится на операционный стол, принимая свою судьбу. Девушка в последний раз вспоминает светлый образ возлюбленной и закрывает глаза, пока губы расплываются в благоговейной улыбке. Операция прошла успешно. Пациентка осталась в живых. Но ценой послужил ее разум. Элизабет Колвин больше не существовало. Осталась только пустота.