Квартет

Птица просыпается первым. За окном только начинается рассвет, однако, первые, ещё несмелые, лучики проникают внутрь комнаты и настойчиво не дают спать. Он пытается закрыться от них крылом, но это не срабатывает: лучи то и дело проскальзывают между перьев, словно горя в ярко-рыжих волосах Сережи, ещё и Олег начинает ворочаться. «Надо будет купить шторы, это уже не в какие ворота не лезет…» — думает Птица, глядя на любовников. Картина открывается просто умилительная. Сережа и Олег переплетаются телами так, что становятся похожи на единый слаженный механизм: четыре руки, четыре ноги, только голова одна. Сережина макушка выглядывает откуда-то из подмышки Олега, как он туда вообще уткнулся, и насколько там было возможно дышать, Птица так и не понимает. Видимо, это было инстинктивное желание ощущать родной запах, уже забытый за столько лет, рядом. Птица валяется ещё минут десять, но окончательно смирившись с фактом, что заснуть обратно не получится, встает и подходит к окну. Ему скучно одному, поскольку без Сережи он не может ровным счетом ничего. Пока что. Марго его не замечает, физические вещи тоже игнорируют факт его существования. Все. Ну, может за исключением Олега. Налюбовавшись знакомым пейзажем утреннего города, Птица возвращается в постель. Уже не столь ранний час, а значит можно и поиздеваться немного. Хитро усмехнувшись, Птица с размаху плюхается на постель, буквально в паре сантиметров от сладкой парочки. Ноль реакции. — Хм… Так дело не пойдет, — Птица копается под одеялом, шурша крыльями, на что Сережа только ласково лягает его ногой куда-то в затылок. Возмущенно выныривая из-под одеяла, Птица сверкает в его направлении яростным взглядом. Сережа спит, ему хорошо. — Ах, так?! — Птица подкрадывается поближе, примостившись почти у самого уха, — Ну, сейчас ты у меня попляшешь. Практически касаясь губами ушной раковины, Птица шепчет какую-то невообразимую дурь. Сережа мычит в ответ что-то нецензурное и поглубже зарывается в щель между подушкой и Олегом. Волков ещё крепче обнимает его, и они снова затихают. — Капец, — Птица огорченно садится на своей трети кровати и опускает крылья так, что они накрывают остальные две трети и часть пола, — Ну, и что мне теперь делать? — Заткнуться и лечь сюда, — Сережа бурчит это настолько неразборчиво, что Птица лишь интуитивно понимает смысл озвученного. Пока до него доходит, Сережа вытаскивает руку из-под одеяла и хлопает себя по бедру, — И пошустрее. Птица подползает ближе и опускается подбородком на указанное место. В ответ Сережа начинает лениво гладить его по голове, перебирать волосы. Пернатый аж начал урчать от удовольствия. Он быстро подтягивает остальное тело, сворачиваясь клубочком, и зажмуривает глаза. Да, это то, чего ему не хватало. Спустя пару минут Сережа вновь оказывается в объятиях Морфея, утаскивая за собой и Птицу. Олег, до этого ощущавший каким-то шестым чувством странные вибрации, наконец, расслабляется и тоже уходит в глубокий сон. Наступает мирная тишина. Пару часов спустя — Ну, что, чем сегодня займемся? — Олег сидит за барной стойкой, мирно размешивая кофе. Сережа, сидящий напротив и копавшийся в телефоне, поднимает на него взгляд. На его лице ярко прослеживается мыслительный процесс. — Придумал, — хитро улыбаясь, Сережа поднимается из-за стола, — Подожди секунду, я кое-что принесу. И сбегает. Олег проводит его недоуменным взглядом, пожимает плечами и возвращается к кофе. Из спальни слышится приглушенный мат и звуки передвигаемой мебели. — Тебе помочь? — Олег уже почти собирается подняться, но, слыша отрицательный ответ, остается на кухне. Спустя ещё пару минут Сережа возвращается, держа руки за спиной. — Олег, помнишь, я сказал, что договорился с Птицей пока тебя не было? — Ну? — В общем вот, — Сережа вынимает из-за спины какой-то диск и кладет на стол, перед Олегом. По форме эта штука напоминает даже не диск, а яйцо. Плоская, с вышивкой по краям, которая складывается в незнакомый орнамент. В середине на нитях был зафиксирован массивный камень, в форме треугольника с закругленными краями. Напротив каждой грани были символы. Волков не мог сказать, что хорошо разбирается в подобных вещах, но тут каким-то шестым чувством понимает, что это не простая безделушка с рынка. Амулет. Настоящий. Скорее всего, сильный. И почему-то ощущение, что Олег его уже где-то видел. — Что это? — Олег решает уточнить свои догадки. — Это Уймату*. Амулет. Якутский, — вдруг за Сережиной спиной Олег видит Птицу. Тот касается амулета пальцами, поглаживая камень. Волков чуть вздрагивает от неожиданности, но сразу же берет себя в руки. Он впервые отчетливо, целиком видит Птицу. Тот был не столь ужасен внешне, как представлялось раньше. Олег усмехается про себя. Не так страшен черт, как его малюют. — В общем, пока тебя не было у нас много чего произошло. Мы и ругались, и дрались, один раз нас даже чуть в психушку не увезли, — Сережа рассказывает медленным, спокойным голосом. Птица сидит рядом, крутя в руках амулет. — Вскоре после этого случая мы нашли очень хорошего психиатра. Она сказала, что Птица не может быть моей второй личностью, поскольку при таком условии, у нас должно быть хоть что-то общее, какие-то взгляды, мировоззрение, да хоть желание съесть на завтрак одно и то же. Но самое главное, вторая личность не может помнить раннего детства, когда ее ещё не было. А Птица помнит. Он мне рассказывал.** Сережа выдыхает, смотрит на Птицу, как будто спрашивая разрешения продолжать. Пернатый в ответ кивает и кладет руку ему на плечо. — Ну, так вот, Птица помнит. Когда мы это установили, врач сказала обратится к одной ведунье. Мол, когда-то давно, она ездила в Якутию искать материал для своей работы и повстречала ее. Мы сначала не поверили, ушли и забыли. Но контакты сохранили. Спустя месяц, когда нас снова очень сильно прижало, мы всё-таки решили попробовать. Позвонили психиатру, та сказала нам, как найти эту ведунью, и мы поехали… Деревенька небольшая, всего-то с десяток юрт. Одна стоит на отшибе, старая, перекошенная, заборчик вокруг повалился местами, на входе череп то ли козы, то ли лошади. Хрен разберешь. — Нам туда? — Сережа ежится от холода и капельки страха в теплую куртку. — Думаю, да, — Птица идет чуть-чуть позади, максимально сложив крылья, видимо, чтобы казаться меньше. Сережа не успевает постучать в дверь, как та распахивается и открывает прекрасную картину на жилье ведьмы: по стенам тут и там развешаны какие-то травы, позвонки, дохлые насекомые и даже крысы, в дальнем углу стоит котел, посередине очаг, тихо тлеющий красными искорками. На пороге стоит низенькая старушка. На ней тоже навешаны какие-то амулеты, травы. Внешне выглядит очень недовольно, однако, смотрит по-доброму, как будто даже с сочувствием. — А, так это ты? Долго же я ждала тебя. Заходи, мил человек, неча на пороге стоять, — старушка заходит внутрь, ведя Сережу и Птицу за собой. Им приходится нагнуться, чтобы не снести ничего, — Вижу сущность инородная в тебе поселилась, да так давно уж, что корни пустить успела. — А как вы?.. — А вот так, касатик. Ведунья я, много чего на свете повидала, и твою хворь вижу. Хотя энтого и хворью не назовешь, — старушка кивает в сторону пернатого. Птица и Сережа недоуменно переглядываются. «Спроси» — одними губами просит Птица. — А… Вы его?.. Видите?.. — Вижу-вижу, отчего ж не видеть. Ты садись-ка вот сюда, да рассказывай, — Старушка умещается на какой-то подушке, возле очага, Сереже приходится пролезть вглубь юрты, чтобы присесть на предложенное место. — Да… Я собственно… — Понимаю. Вроде и избавиться совсем уж не хочется, но и жить в одном теле вдвоем уже невмоготу. Сережа в очередной раз бросает на нее полный шока взгляд. Старушка в ответ даже не оборачивается. Тихонько ковыряет кочергой тлеющие угли. — Как беде твоей помочь, я знаю. Ритуал есть один, древний. Не думал же ты, что один такой на свете? История всегда ходит по кругу. Вот и ты ко мне пришел. Нужно ряд условий выполнить, тогда всё пройдет как должно. Ну, что? Согласен? — Эм… Ну, смотря что надо делать, наверное. — Эх, молодежь пошла! Всюду подвох ищут. Ты Сергий, скажи, хочешь разделиться с энтим вот, али так все оставить? — Хочу. — Тогда ритуал — твой единственный шанс. — А. после ритуала, он… ну, останется?.. — Жив? Да. Сережа смотрит на Птицу, Птица смотрит в костер. Думает, взвешивает, наконец, кивает и ловит Сережин взгляд. — Тогда согласен. — А тот, второй, тоже согласен? — Бабка хитро смотрит прямо на Птицу, тот ежится от пробирающего озноба и кивает ей, — Ну, вот и ладушки. — Слушай меня внимательно, дружок, работы предстоит много. Сначала вам нужно перестать цапаться. Стать ближе друг к другу, понять друг друга. Затем, вам нужно будет наладить связь. Любовная лучше всего подойдет. Понял? — Честно говоря… — Секс. Нужно вам позаниматься любовью, чем больше и дольше, тем лучше. Пока только друг с другом. Ну, а как получится у вас это, нужно будет найти «якорь». Энто значит, человека, который вас обоих так же полюбит. Во время ритуала, он и станет якорем, что не даст вашим душам разлететься по небу. Коли сильна будет любовь оба выживите, а коли ошибетесь с якорем, то… — старушка разводит руками и корчит скорбную мину, — Понятно? Сережа переглядывается с Птицей, и они одновременно кивают. Они уже знают, кто будет «якорем». — Вижу, есть уже кто-то на примете. А чтобы попроще было, вот вам Уймату. Это древний, сильный амулет. Он таких, как твой сосед позволяет видеть. Нужно надеть его на Птицу твою и станет он виден всем, да к тому же осязаем. Только энергии хватает ненадолго, пару дней, максимум неделя. Лучше как-то иначе вначале контакт настроить, потом уже использовать его. Как все пройдет, приезжайте уже втроем, будем разделять вас. — А как?.. — А это я уж потом расскажу. Неча тебе сейчас мозги забивать. И так с тебя хватит. Иди. Старушка поднимается и открывает дверь. Сережа вздыхает, убирая амулет в карман и топая к выходу. — Как думаешь, это сработает? — Разумовский сидит на скамейке в ожидании поезда. Птица расхаживает перед ним туда-сюда, пытаясь переварить информацию. — Ну, по идее должно, хотя меня сильно смущает момент, где нам с тобой надо трахаться. — Меня тоже смущает, зато потом мы станем разными людьми и больше не будем мучить друг друга. Птица вздыхает, присаживаясь рядом. — Да… Не веселенький выбор. — Потом мы вернулись домой и попытались, ну… подружиться, — Сережа снова смотрит на Птицу, а затем на Олега, всё это время слушавшего рассказ с непередаваемым интересом. — Мы думали вначале, что это всё только пока мы не разделимся. Но спустя время до нас дошло, что пока мы не начнем желать и любить друг друга по-настоящему ничего не получится. А после расставаться уже и не захочется. Так вот, теперь настал момент, когда вы с Птицей тоже должны сблизиться. У нас на это есть неделя, может меньше. Олег… Ты… Согласен? — На вопросе Сережа, смотрящий до этого в глаза Волкову, смущается, отводит взгляд. Птица кладет амулет на стол и исчезает. Олег не слышит. Он сейчас далеко. Пока Сережа рассказывал, на него накатили воспоминания. Глядя на Птицу, Волкова нонстопно атаковали флэшбэки. …Черные крылья. Огромные. Также, как и тень от них на песке. Олег сидит рядом с Сережей, на старой перевернутой лодке. Их излюбленное место. Они знакомы всего неделю, но Олег уже удостоился чести узнать про это место. Волков крутит головой, рассматривая пейзаж, пока Сережа рисует. Вдруг взгляд натыкается на их тени. У Олега обычная, ничем не примечательная тень. А вот у Сережи… Всё вроде бы нормально, волосы, голова, куртка… Крылья. Большие, плотные крылья. Как будто он ангел, а не обычный питерский мальчишка. Крылья слегка подергиваются, точнее тень от них. «Наверное из-за ветра» — думает Волков. Вдруг они распахиваются широко-широко, машут, как будто хотят его ударить. На периферии слуха Олег слышит яростное клекотание. Он скашивает взгляд на Сережу, а потом на рисунок. На листе изображен его портрет. — Не смотри, ещё не готово! — возмущается Сережа, и Олег отводит взгляд, возвращаясь к крыльям. В этот момент они вздрагивают, и тень крыльев прыгает прямо на него. Олег в ужасе кричит и пытается отмахнуться, падая спиной на песок с лодки. — Ты чего? — Сережа подскакивает к нему. В глазах неподдельный страх. — Я. э… — Олег оглядывается. Ни крыльев, ни тени больше нет, — Ничего, наверное, показалось. — Похоже ты перегрелся, пойдем назад. — Да, пойдем. Мальчишки уходят, не замечая, как на берегу, возле лодки остается маленькое, черное воронье перо… …Глаза. Яркие, желтые, сочащиеся ненавистью. Олег не может уснуть. Это первая ночь в детдоме. Он познакомился с соседями по комнате и всё, вроде, прошло хорошо. Его никто не донимал. Но засыпать он боится не из-за этого. Почти сразу же после отбоя, когда комната погрузилась в полумрак, а единственным источником света стал фонарь за окном, Волков увидел глаза. Они светились прямо над кроватью его нового соседа — Разумовского. Олег спас его сегодня от старших мальчишек. Волков вот уже полчаса гипнотизирует эти глаза, а они в ответ гипнотизируют его. Не двигаются, не моргают. Как будто два желтых светлячка прилепили к стене и они не могут улететь. Олегу страшно. Ему уже десять, он не верит в монстров под кроватью и бабайку в шкафу. Но сейчас он впервые сталкивается с чем-то непонятным, жутким, паранормальным один на один. Олегу хочется сбежать, забиться в угол, свернуться калачиком, чтобы стать маленьким-маленьким, чтобы его не заметили. Чтобы на него не смотрели эти страшные желтые глаза. Не смотрели так. Оценивающе, с интересом. Наверно так смотрит лев на зебру, перед прыжком. Олег не хочет быть зеброй. Олег хочет домой. Где отец пьет и бьет, где мать вечно орет, что он ничтожество. Это зло, но зло знакомое. Можно просто уйти из дома, погулять, поиграть, вернуться под вечер и тихо залезть в кровать. От этих глаз невозможно уйти. Ни спрятаться, ни убежать, ни обмануть. Они смотрят прямо в душу. «А, вдруг, — думает Олег, — мне они кажутся? Вдруг их там нет? А я лежу и трясусь от страха?» Олег знает, что они там есть, он уверен в этом на сто процентов. Но проверить надо. Это же просто глаза? Всего лишь глаза. Они не укусят. Наверное. Мальчик откидывает одеяло и медленно садится. Он не сводит глаз со стены. Не нарушает контакт. Так же медленно Волков натягивает тапки и встает с кровати. Он приближается к кровати Сережи аккуратно, крадучись. Как настоящий волчонок. Олегу остается всего пара шагов до этих чертовых глаз, как вдруг один из их соседей громко чихает во сне. Олег вздрагивает от испуга и чуть не кричит. Оглядывается. Когда Волков поворачивается снова посмотреть на глаза, он встречается взглядом с Разумовским. Тот спросонья трет свои глаза и вопросительно смотрит на Олега. — Ты чего? — шепчет Сережа. — Ничего, показалось, спи, — Олег возвращается к себе в кровать и засыпает почти мгновенно. Больше никто не смотрит на него с желанием уничтожить… …Перья. Черные перья. Маленькие и мягкие, большие и острые, эти перья каждое утро обнаруживаются почти по всей комнате. Как будто по ночам здесь дерутся стаи ворон. Никто из их соседей не видел ни одну птицу с такими перьями даже в округе, а тут эти перья каждую ночь. Олегу страшно. Страшно, наверное, даже не за себя, а за Сережу. Что с ним такое? Почему он всех сторонится, почему его все достают? Почему возле его кровати больше всего этих перьев? Глаза, крылья, перья. Олег не может найти ответы на свои вопросы, а спрашивать Разумовского без толку. Однажды утром Олег просыпается раньше и видит, как Сережа бегает по всей комнате, собирая эти проклятые перья. На его кровати их уже гора, а они всё не заканчиваются. Волков хочет спросить, но Сережа, чувствуя, что тот проснулся, бросает такой взгляд на него, что Олег давится своими вопросами. Позже, тем же днем, Олег подслушивает у воспитателей, что ночью случился пожар на берегу и трое мальчишек там погибли. Олег не помнит их имен, но по интонации понимает, что это те задиры, что не давали спокойно жить младшей части детдома, да и воспитателям нервы трепали. Волкову жутко, что взрослые с таким облегчением говорят об их смерти. Значит дети для них ничего не значат, им все равно. В тот день Олег окончательно понимает, что он один. Родители больше никогда не придут, а всем остальным всё равно на него… …Сережа странный. Ведет себя странно, вокруг него странные вещи творятся, рисует он странное. Олег, пару раз заглянув в его альбом, успевает увидеть их. Рисунки. Грязные, как будто наспех сделанные. На них ворон. Большой, с человеческим лицом. Черный, с золотыми глазами. Прямо как те, что Олег видел в первую ночь в детдоме. А есть и другие. Совсем другие. Рваные, со странными знаками, на них непонятно что изображено, а выглядит так будто рисовал монстр с острыми когтями и порвал бумагу. Но они там есть. Сережа их не выкинул, даже больше, Сережа любит их больше остальных, поглаживает нежно, любовно. Как самое ценное, что у него есть. Значит Сережа знает, что это происходит. Знает кто это. Общается с этим. Олегу страшно. За Сережу. Олег хочет оградить Сережу от этого. Этот ворон не принесет ему добра. Это же он убил тех задир. Сжег заживо. Сереже нужна помощь, а Олегу нужна компания. Они смогут помочь друг другу — думает Олег. У него рождается план… — Олег? Олег! — Сережа трясет Волкова за плечо. — А? Да, что? — Олег вздрагивает, сбрасывая накатившие воспоминания. — Ты завис минут на пять. — Да, прости, вспомнил просто кое-что. Сережа понимающе смотрит на любимого. Ему самому непросто далось принять Птицу. Теперь это же придется сделать Олегу. Причем, быстро. — Не переживай, у нас ещё есть время, — Сережа успокаивающе гладит руку Олега. — Да, я знаю, — Волков вдруг встает из-за стола и выходит из кухни, — Мне надо это переварить. Сережа и Птица удрученно смотрят ему вслед. — Как думаешь, он примет? — Птица трется лбом о плечо Сережи, выпрашивая ласку. — Надеюсь, — Сережа в ответ кладет руку ему на затылок и начинает почесывать, — Но это будет не просто… Олег меряет шагами свою комнату, в истерике дергая себя за волосы. — Дурак! Дурак! Боже, какой же я дурак! Идиот! Придурок! — в порыве гнева он сбрасывает со стола документы, телефон, забытую со вчера кружку, таблетки. — Попробовать! — передразнивает он сам себя, — Чем я только думал, когда согласился попробовать?! Имбецил конченный! Да я же свихнусь быстрее, чем мы этот чертов контакт наладим! Нахера вообще всё это нужно?! Ладно, у Сереги кукуха давно улетела, но я-то вроде нормальный. Или уже нет? Черт-черт-черт, как же все сложно! Почему так сложно?! Волков в изнеможении падает на кровать, раскидывая руки в стороны, бессмысленно глядя в потолок, мечтая найти там все ответы. Он закрывает глаза и снова видит Птицу. «Это какой-то кошмар наяву!» — думает он. Перед тем, как погрузится в сон, Олег вспоминает, где видел этот амулет. Вчера, на подоконнике, рядом с той статуэткой, которую смогли подвинуть Птица и Сережа…