умоляй меня / payton moormeier

Моя мама всегда говорила мне, с самого детства, что я яркая личность. У меня есть мозги, говорила она, красота, и самое главное, доброе сердце. Я не понимала, почему это было так важно или почему любой акт доброты от меня вызывал на ее лице улыбку. Но мне было только радостно видеть ее счастливой, когда я делала что - то хорошо. Она говорила мне, что долгое время была несчастна, и в тот день, когда я родилась, я стала ее счастьем. Ее ярким лучиком. В том темном мире, в котором она жила, объясняла она с легкой улыбкой на ее светящемся лице, я была единственным светом для нее. Звезда посреди темного неба. Поэтому, она назвала меня Эстреллой. Мой дом детства был построен лучшими архитекторами, которые могла предложить нам Италия, он был расписан и выставлен как само произведение искусства. В доме было пятнадцать комнат с пятнадцатью замка́ми, каждый этаж был покрыт ярдами забрызганной золотом плитки, большая кухня, в которой мамочка могла проводить время, и сотни акр земли, которые нам не позволяли видеть. Если бы мой отец мог бы положить звёздную пыль в каждую комнату, он бы сделал это для нее. Комнаты были заполнены драгоценностями, которые мужчина мог только хотеть, и мой отец сделал их идеальными для нее. Мой отец построил этот дом для мамы в качестве свадебного подарка, так как нам с мамой нельзя было выходить на улицу. Моя мама любила папу всем сердцем, но мужчина, за которого она вышла замуж в день свадьбы, был не тем мужчиной, который привел ее домой. На протяжении нескольких лет он покупал ей щедрые подарки со всего мира и редкие артефакты с дна морей, но это не смогло отвлечь ее от правды. Независимо от того, какое красивое здание ты построил, оно все равно будет для тебя тюрьмой, где заперты все двери. Когда я родилась, ее тюрьма превратилась в дом рождения, и ее любовь научилась разрушать стены. В конце концов, после долгих лет уговоров, нам позволили выходить на улицу один раз в четыре месяца. В те дни мы кричали и смеялись, как никогда раньше. Я могла бежать, пока мои ноги не подкашивались, смотреть на небо и думать про себя: "оно действительно голубое". Книги и картины не давали должного представления о том, как прекрасно выглядит дневное небо в такие дни. На мой пятнадцатый день рождения мой отец решил, что я устрою грандиозную вечеринку по случаю своего дня рождения. Я раньше никогда не устраивала вечеринки, и взволнованность, которую я чувствовала, была просто неописуема. Сотни людей пришли, чтобы увидеть меня и дать свое благословение мне и грядущим годам. Я встретила людей, которых раньше никогда не видела, что не говорит о многом, так как за всю свою жизнь я знала только 10 человек. Я не видела столько людей с вечеринки по случаю четырнадцатилетия своего брата. Мне не разрешили посетить вечеринку, потому что отец сказал, что это очень опасно. Но со своего места на балконе я глядела на мужчину и женщину, которые осыпали моего брата похвалами, в то время как многие не знали, что я даже существую. Мне говорили, что это ради моей безопасности, но я не чувствовала себя в безопасности, пребывая в такой изоляции. Каждый год, когда мой брат становился старше, я стояла на балконе и смотрела, как проходят грандиозные пиры в его честь, и миллионы долларов украшали наш дом в перспективе его будущего. Я не часто чувствовала зависть и я не была до конца уверена, что чувствую именно это. Но, он был известен, о нем заботились, он был живой. Физически я была так же жива, как и он. Я дышу, двигаюсь, говорю, но он видел настоящий мир, ему удавалось множество раз покидать эту тюрьму.  Когда мои родители мигрировали в Америку из Италии, мне рассказывали только о нашей родине, но мой брат впервые полетел туда, когда ему исполнилось пять. В этом мире быть девушкой - недостаток, я чувствовала себя именно так. Однако, я всем сердцем любила своего брата и я знала, что он чувствует то же самое. Он думал, что я создана для великих дел, что я умнейший человек, в отличие от моего отца, который любил меня спользовать в качестве своей шахматной фигурки всегда, когда у него был шанс. Мой брат верил, что я была создана из той же магии, что и звезды. Я знала, что мой отец не был хорошим человеком, я узнал это по собственному опыту, и когда мой брат "достиг совершеннолетия", я позаботилась о том, чтобы он не был в это вовлечен. Я всегда убеждала отца, что могу выполнять грязную работу и позволять брату выполнять более мелкие задачи. Я была старшей, и даже если меня недооценивали, я все равно не хотела видеть, как кому - то больно. Я не знала, что и думать о своей вечеринке, я была так ошеломлена, что впервые устраиваю ее. Я не была настолько счастлива уже долгое время. Вечеринка - лучшее, о чем я могла только мечтать. Дело было не в сотнях людей и подарках, которые они принесли с собой. Я могла общаться с новыми людьми, а не только со своей семьей и прислугой. Я встретила людей, и они показали мне чудеса мира, которые я никогда не смогла бы потрогать. Они показали мне, насколько велик мир за пределами этого золотого замка. Когда вечеринка закончилась, я помахала на прощание гостям, в ту ночь я плакала, засыпая и мечтая о море и горах, которые я никогда не смогу увидеть. Через пару дней я напевала милую музыку, которая была включена в моей комнате, сидя на подоконнике и рисуя в своем блокноте. Я стряхнула плохие мысли и сконцентрировалась на кронах деревьев, которые возвышались над нашими железными воротами. Я успокоила свою руку и попыталась запечатлеть то, что видим мой глаз, когда я заметила постоянный поток черных автомобилей, которые подъезжали к нашему дому. Не прошло и пяти минут, как дверь моей комнаты резко распахнулась, заставив меня подпрыгнуть на месте, я увидела перед собой отца с двумя его телохранителями. Мой отец взглянул на меня с пустым выражением лица, не могу сказать, что я видела улыбку на его лице, когда он рядом со мной. Мне кажется, что улыбки отца получает только мой брат Ксавьер, теперь мне их не хватает. Зато я научилась получать достаточное количество улыбок мамы. - Рея, подойди сюда, красавица. - я подошла к нему, оставляя позади свой блокнот. Надо мной возвышались двое мужчин, я придвинулась ближе к отцу, чтобы получить защиту, как он вывел меня из комнаты. Я рассматривала гигантскую фреску, которая занимала большую часть искусства, животных, бегающих по лесу, и стаю рычащих волков, следующих за ними. Когда я была маленькой, я была очень напугана злобными волками, я закрывала глаза и бежала в коридор, представляя, как волки кусают мои лодыжки. Звери, которые пили кровь, как воду, замена была более благоприятная. Волки оставляют позади себя кучу убитых тел, которые порваны в клочья, они улыбаются над проделанной работой. Мне никогда не нравились волки, и я никогда не была им, я была оленем, кроликом, лисицей, боролась за то, чтобы убежать. Меня быстро научили, что глупые мысли, подобные этим, убьют меня. Я не могла быть слабой, иначе я никогда не смогу приспособиться в настоящем мире. Ежедневно я делала себе сильнее в надежде, что мой отец опустит меня. Я никогда не ожидала, что все будет вот так. Меня привели в фойе, где стояло тридцать мужчин в приличных костюмах с дорогими аксессуарами. Когда я спустилась вниз, они все посмотрели на меня, они глядели на меня с различным выражениями улыбок...и голода. Я знала, что мое тело не соответствует моему возрасту, у меня созревание произошло рано, я всячески пыталась это скрыть. Мое платье было бледно - серым, длина была до пола, с глубоким вырезом и с голой спиной. Я ничего такого не думала, когда мне выбрали это платье. Я улыбнулась в ответ, зная, что это вежливо с моей стороны признать партнеров отца. Я услышала несколько смешков, и мой отец убрал пряди моих кудрявых волос с моего лица. Я привыкла находиться с отцом во время его рабочих встреч, но я не уверена, что знаю кого - то среди этих мужчин. Это имеет смысл, с тех пор как мне разрешили посещать встречи, - это были встречи с его тремя ведущими руководителями. Почему они здесь? - Сядь. - я села без раздумий на нижнюю ступеньку лестницы, мужчины выглядели впечталенными. Мой отец начал обсуждать бизнес с партнерами, пока я тупо смотрела в стену перед собой. Я опустила свой взгляд, заметив, что мужчины все ещё смотрят на меня, и у подножия ступеньки я увидела красивую маленькую божью коровку. Я улыбнулась, поднимая платье и наклоняясь, чтобы посмотреть на божью коровку, которая бегала вокруг, пока не забралась на голую кожу моей ноги. При виде этого зрелища я хихикнула, с удивлением разглядывая красочное насекомое. - Черт возьми, посмотри на нее, чувак. - я подняла взгляд от божьей коровки и увидела, что они все смотрят на меня или, если быть точнее, на мое декольте, где моя большая грудь была прижата к ткани. Я выпрямилась, покраснев и скрестив руки на груди, полностью забывая о божьей коровке. Забыв, какое это прекрасное зрелище, можно увидеть то, как снаружи выживают. - 20 миллионов прибыли за этот квартал вместе с 5% акций моей компании в Италии и Америке. - заговорил один мужчина, его бисерные глаза смотрели на меня, я оглянулась в поисках мамочки, но ее нигде не было. - 30 миллионов вместе с виноградником в Майя - корт и отгрузка на прошлой неделе в доках. - сразу после этого закричал другой мужчина, пока в толпе не начался матч криков. - 15% в Де - Ла - Розе. - мужчина прекратил говорить. - 60 миллионов долларов вместе с доступом к магазинам в Л.А., Лас - Вегасе, Нью - Йорке, округе Колумбия и, конечно, в Европе. - даже мой отец выглядел шокировано, мужчина сделал шаг вперед, и я напряглась, увидев знакомое лицо. Его высокая фигура выделялась из толпы, он был одет в черный костюм от Армани, будто он вышел из самой ночи. Я бы не назвала его другом, но в данный момент, мне кажется, что он единственный в моем поле зрения. Винни Хаккер. Я не знаю, для чего эти торги, но это не предвещает ничего хорошего и, судя по всему, вещи становятся напряжённее. Мне нужна мамочка. Все, что я узнала с первой встречи с Винни, когда мне было 11, - это то, что он не совсем хороший человек. - Ты готов отдать все это за то, чтобы моя дочь была твоей? - после слов отца мне захотелось встать и накричать на него, я хочу выбежать из этого дома и больше никогда в него не возвращаться, но прежде чем я могла бы сделать шаг, ко мне подошло два телохранителя. Мой отец только что заключил сделку с дьяволом, и его имя Винни. Винни остановился, чтобы просмотреть на меня, я прижала трясущиеся руки к груди, так сильно кусая свою нижнюю губу, что мой рот заполнился кровью. Единственное, что мне говорит о том, что все это по - настоящему и не какой - то кошмар, - это ожог от обкусанной губы. - Это и многое другое, если понадобится. - я зажмурилась, чтобы сдержать слезы, видя одобрение на лице моего отца. - Да... - Подожди, у меня есть свое условие. - заговорил Винни, выглядя гордым, когда он увидел, что по моей спине побежали мурашки. - Ладно... - Я хочу ее сейчас, я не буду ждать ее три года. Она поедет со мной сегодня. - с моих губ сорвался сдавленный крик, и я попыталась отступить, но телохранители тихонько подтолкнули меня вперед. Даже они выглядели раскаивающимися, к черту их, если бы им было меня жаль, они бы меня уже отпустили. - Я соглашаюсь на твои условия. - мой отец пожал руку Винни, и теперь моя судьба была решена. - Отец, ты не можешь. - я вырывалась из рук телохранителей, но они вели меня к Винни, но я ударила одного из охранников в колено, и он упал. Другой охранник полностью оттащил меня от лестницы, и я оказываюсь перед дьяволом. - Мама! Ксавьер! Помогите! - кричала я, умоляя кого - нибудь помочь мне, я заплакала, увидев, как прислуга спустила вниз мои вещи. Женщины тихо плакали, прощаясь со мной, и я молилась, чтобы он изменил своей решение, но он не изменил его. Одна из прислуг торопливо разговаривала с отцом, но он так и не сделал ни малейшего движения, чтобы помочь мне, а предательство глубоко ранит. - Отец! Нет, я хорошо себя вела! Я была сильной! Я делала все, что ты мне говорил! Пожалуйста, отец, не позволяй им забрать меня! - Эстрелла! - моя мама забежала в комнату с телохранителями, которые гнались за ней. Я толкнула локтем мужчину, который держал меня и смогла прижаться к маме, рыдая. Мой брат забежал в комнату сразу же после моей мамы, но отец крепко прижал его к себе. - Мамочка, я не хочу уходить. Пожалуйста, не позволяй им забрать меня, я хочу остаться. Позволь мне остаться. - я рыдала, а мама кричала на отца, чтобы он передумал, чтобы я осталась, чтобы он все отменил. Мой отец серьезно посмотрел на нее, я думаю, что он жалеет только о том, что заставил ее расстроиться, а не то, что он отдает свою дочь незнакомцам. - Она будет королевой, это ее обязанность как женщины - угодить своему новому партнеру. Так лучше для всех, любовь моя. А теперь отпусти ее. Мой брат молча смотрел на это с холодным взглядом, и я знаю, что если бы я была на его месте, этого бы не случилось. Если бы я была тем, кем хотел мой отец, чтобы я была, он бы не продал меня. - М - мамочка, п - пожалуйста. - я почувствовала, как вокруг моей талии появились руки, а горячее дыхание было прямо на моей шее, моя мама начала кричать: - Ты больной ублюдок, отпусти ее. Ты не можешь забрать мою дочь. Она не может быть твоей! - Оу, но она уже моя. Она отстранилась от меня, как только я почувствовала, как игла вонзается в мою шею, мое тело тут же становится комком в руках Винни, но я могла все видеть и слышать. Мой плач, мамины крики, приказы отца, молчаливость своего брата, и свое сердце, ох, как же бьется мое сердце. Последнюю вещь, которую я успела увидеть, прежде чем все стало черным передо мной, - это улыбку на лице отца.