Ты жертвуешь за магию душой, и остаётся только оболочка

      Затянутые в строгие коричневые платья от подбородков до круглых носов туфель дамы чопорно пили чай, собравшись в комнате перед библиотекой. Каждая старательно оттопыривала мизинец, поднося чашку к губам, и стреляла глазами в поисках матери-надзира… настоятельницы. Удостоверившись, что ни упомянутой ведьмы, ни её ближайших прислужниц нет ни в библиотеке, ни под окнами, ни в прилегающих комнатах, ни даже в подсобном помещении, смежном с маленькой комнатой «для вежливого обсуждения прочитанного за чашечкой чая», дамы немного расслабились и стали выглядеть ближе к своему настоящему возрасту.       — Мне удалось найти свечи, — начала неспешную беседу дама поплотнее, с намечающимся двойным подбородком.       — Надеюсь, вы не украли их! — воскликнула шёпотом самая младшая из них.       — Ну, что вы, Виллина, — возмутилась за сестру аккуратная Бастинда, которая каждый вечер проводила в ванной комнате всё дозволенное время, высушивая волосы несколькими полотенцами, поскольку не могла мыться всего лишь раз в месяц, как было положено уставом. — Мы никогда не опустимся до воровства.       — Значит, нам остаётся только собрать свежий помёт летучих мышей в северной башне, и для заклинания всё готово? — уточнила никак не желающая мириться со ждущим её после стен монастыря замужеством Стелла.       Гингема кивнула и потянулась за третьим пряником.       Чистоплотная Бастинда, юная Виллина, пухленькая Гингема и втайне мечтающая о тихой старости в деревне в окружении внуков и кошек Стелла и не подозревали, чего им придётся лишиться, чтобы обрести магию.