Никакой романтики

У Бокуто необычная улыбка. — Прости, Шое, сейчас трудные времена. — говорит он устало и прижимается спиной к стене. Но что-то в этой улыбке не так. Хината вопросительно смотрит на него, но ничего не решается спросить. У Котаро губы дрогнут в глупой насмешке. И глаза его смотрят чуточку хищно. — Не думай об этом. А Хината не может не думать. О том, что когда Котаро рядом с ним, то в животе просыпаются тысячи бабочек. Или как при виде его солнечно-ярких глаз вся жизнь сплетается в толстый узел и Хината не может думать ни о чем другом, кроме того, какие они все же прекрасные. Про то, что Бокуто сжимает его ладони до сильной боли, которая после остается лишь воспоминанием. Трудные времена у Бокуто постоянные. Наверное поэтому поздней ночью Шое сбегает из дома навсегда и, как оказывается, в этом нет ничего привлекательного. Потому что сбегает он не только из дома, а еще и из страны. И бегает он не от родителей или соседской собаки, а от всего ебаного мира. Трудные времена у Бокуто никогда не заканчиваются. — Сегодня отдыхаем тут. — устало шепчет Котаро и сваливается еле живой тушкой на кровать хостела. Хината смотрит и понимает, что не этого он хотел. Жаждил приключений и любви? Получил сполна он только синяков и разбитых тысячу раз коленок. На языке вертелось жгучее «ненавижу». У Бокуто в глазах была целая вселенная чего-то неизведанного. Он каждый раз смотрел на Хинату так, словно видит его в последний раз. Это до дрожи пугает, разбивает сердце на миллионы осколков. Птицы сложили крылья и разбились о землю. Бокуто оказывается преступником. Беглецом. Он дарит Шое тепло на доли секунды, всегда напряжен и оружие в его руках смотрится совсем не сексуально. Страшно. Даже больше, чем можно представить. У Хинаты в руках такое же оружие, только вот стрелять он совсем не умеет. А значит защитить самого себя не получится. Котаро это знает и всегда держится рядом. — Ты лжец. Шое хочет реветь. И просто снова стать ребенком, который по утрам пил молоко с несквиком, обнимал сестру и смеялся с друзьями. Хината этого так сильно желал и обвинял во всем, что произошло, только одного человека. — Ты сломал мою жизнь! Просто взял и… — у рыжего парня не было слов. Слезы скатывались по розовым щекам, все никак не переставая. Его взгляд был пропитан обидой и злостью. — И разрушил ее. Бокуто не хочет на него смотреть. Не может. Видеть эти слезы было… больно. Но он поднимается с кровати, подходит к Шое и сам смотрит так, что невозможно понять, ненависть это, злость или сочувствие. — Я тебе не врал, Шое. Ты сам согласился уйти со мной, осознавал риски. Лжец тут только ты. — Котаро облегченно выдыхает, словно эти слова были большим грузом в его жизни, которые он все никак не мог произнести. — Я лжец? Да как ты можешь так говорить! — Хината срывается, берет со стола стакан и кидает в Котаро, но тот уворачивается и посуда летит мимо, разбиваясь о стену. — Ты во всем виноват, только ты! Бокуто вздрагивает. — Да, ты самый настоящий лжец. Потому что врешь самому себе. Мужчина берет сигареты и уходит к двери. На выходе он смотрит на Хинату, такого до одури напуганного, что сердце разрывается. — Скоро вернусь. Убери тут все и… не шуми больше. — говорит он напоследок и закрывает за собой дверь. А Хината падает на колени, сжимает свои волосы в ладонях и плачет. Когда он закрывает глаза — видит Бокуто, который сидит на его подоконнике, или который уже развалился на его кровати и играет в приставку, весело смеясь. Когда открывает — желаемое стирается в пыль, потому что он видит настоящее, в котором нет места обычному человеческому счастью или смеху. Они познакомились глупо. Хината был выпускником и когда возвращался домой, то по неосторожности оставил свой велосипед возле забора, а пока разговаривал с друзьями — Бокуто его спиздил. А через три дня велосипед стоял у дверей в дом, а сам Котаро сидел на подоконнике его комнаты. — Это же ты… велик у меня украл. — Хината роняет свой портфель на пол и застывает по середине комнаты. — Ммм, да, это был я, — Котаро спрыгивает с подоконника, а когда Шое шугается его и начинает отходить назад, то поднимает руки в примирительном жесте и остается на месте. — Эй, парень, я не собираюсь ничего делать. — Я вызову полицию. — Хината сглатывает ком в горле, пятится назад и пытается найти рукой рядом с собой какой-нибудь тяжелый предмет. Котаро смотрит в его глаза и навсегда утопает в них. — Ты красивый. Очень. — начинает он. Хината останавливается, пытаясь понять блеф это или действительно искренность. — Не зря я велик у тебя стырил… От воспоминаний отвлекает прикосновение чужой ладони к щеке. Хината открывает глаза и видит перед собой Бокуто, во второй руке у которого красная роза. Он осторожно кладет ее рыжему в руки и прижимается к его лбу своим. — Ты же знаешь… Я всегда рядом буду. — шепчет беловолосый, аккуратно целуя Шое в нос. — И жизнь за тебя отдам. Хината прижимается к нему ближе, обвивает руками торс и смеется. — Эй, Шое, что смешного? — удивляется Котаро. — А розу тоже украл? — Сомневаешься? — В тебе? Да никогда. Этой ночью они засыпают в объятиях друг друга. Наутро Шое начнет снова испытывать ненависть и сомневаться в том, что продолжает его любить. Бокуто будет все также утопать в глазах Хинаты и бережно держать за руку. Бокуто будет целовать в щеку, пока его рыжее чудо чистит зубы. Бокуто будет пристально вслушиваться в любой звук. Бокуто будет готов в любой момент выстрелить. Бокуто будет любить до потери пульса. Бокуто будет, а Хината сомневается. Они сменяют не один хостел, не одну квартиру и крадут десяток машин. Хината так и не успевает запомнить, от кого они бежали в этот раз. Была это полиция или же люди, которых Котаро кинул на деньги. Парень не хочет подробностей, он хочет выжить. Шое разглядывал сменяющиеся поля за окном. Раны на ноге болели, но было бы еще больней, если бы его мужчина не умел их обрабатывать. Кости ныли от усталости, а желудок отчаянно просил чего-нибудь съестного. — Через час будем уже в пригороде, потерпи немного. — беловолосый кладет ладонь на коленку Хинаты и начинает ее поглаживать. — Я хочу отдохнуть. — мычит Шое, похлопывая своими ресницами, прикрывая рот рукой и зевая. — У тебя есть еще время на сон, потом его не будет, сам знаешь. — Вообще-то нет, не знаю. — укоризненно смотрит на мужчину Хината и убирает его руку со своего колена. — Ты мне ничего не рассказал. Бокуто цокает. — Расскажу позже, а сейчас спи, пока я не вырубил тебя сам. — Бокуто дает легкий подзатыльник рыжему (чел, ты за рулем). Хината прикусывает губу и не придумывает ничего лучше, чем включить радио. В машине начинают играть Бразильские мотивы, которые Шое сразу же узнает и невольно начинает улыбаться. Котаро смотрит на него краем глаза, хочет что-то сказать, но не решается. Шое это замечает. — Давай говори уже. — складывает руки на груди рыжеволосый и полностью расслабляется, откидываясь на спинку кресла. — Я помню, как ты показывал мне видео из Бразилии. Ну те, где ты еще в пляжку играл. И еще как танцевали под эту Данза Кудуро помню. — Бокуто улыбается и смеется. — Мне очень нравилось танцевать. — Ага. — бросает Хината. Он замечает, что Котаро грустно выдыхает и тянется к сигаретам. И внутри него что-то ломается. — Именно со мной? — Что? — Котаро удивляется, не успевает поджечь сигарету и открыть окно. — Танцевать. Тебе нравилось танцевать со мной? — смотрит на него Хината, так странно, с толикой смущения и даже… ревности? — Только с тобой. Обещаю, я готов до самой смерти танцевать эту твою данза кудуро. — Тогда станцуем еще. — напоследок говорит Шое и отворачивается, закрывая глаза и засыпая под любимую песню. Бокуто облегченно выдыхает, курить уже, почему-то, не хочется. Он поправляет кофту на Хинате, прикрывая его плечо и аккуратно чешет за ушком. Поля за окном постепенно начинают сменяться на миниатюрные домики, небо приобритает темные оттенки. На пассажирском мирно сопит рыжеволосый, а Котаро несильно сжимает его ладонь, сохраняя тепло. Бокуто хотел бы, чтобы они ехали не в очередную заебанную квартиру, а к себе домой. Возможно, где возлюбленных бы ждала красавица дочка, за которой могли приглядеть их друзья, или просто бы встречала кошка, заспанная и мило мурлыкающая. Он хотел бы, но этому не суждено осуществиться. Город встречает тишиной и светом фонарей. Когда Котаро отворяет дверь их нового временного места жительства, Шое просто бросает свой портфель в угол и с разбегу прыгает на кровать. Бокуто не может сдержать тихого смешка. Он достает из своей спортивной сумки пистолет, садится рядом с Хинатой на кровать и вкладывает оружие в его ладонь. — Уже должен был научиться. — по-доброму, но с толикой издевки говорит мужчина. — И зачем? — Хината приподнимается с кровати на локтях, удивленно смотря Котаро прямо в глаза. — Мне нужно уехать. Ммм, часика так на два. — неуверенно отвечает Бокуто. — По делам. Хината испуганно отодвигается, смотрит на пистолет в руке и сжимает его крепче. — Врешь мне? — И как ты мог о таком только подумать? — игриво говорит Бокуто, нависая над любимым и облизывая губы. — Совсем мне не доверяешь. Хината не привык к табачному дыму и смотрит он на Бокуто недоуменно и явно не одобрительно, когда тот делает очередную затяжку. — Ты что, хочешь чтобы у нас была онкология? А может хочешь, чтобы я на тебя посмотрел и тоже захотел пихать в рот эту гадость? — нависает над ним Шое и с видом злостной мамочки скрещивает руки на груди. Бокуто заливается смехом, туша сигарету об пепельницу (какого черта?! где он ее взял?!). Его полуоткрытые, странные, объебанные глаза смотрят на Хинату так желанно и игриво, что тот забывает, как говорить. — И как ты мог о таком только подумать? Берет за руку, тянет на себя, бесстыдно усаживая на колени и поглаживая по спине, Бокуто впервые касается столь желанных губ… Хината тянется к нему и жадно целует, сжимает в руках синий свитер и откидывает в сторону спавшие с Котаро очки. Их языки страстно сплетаются друг с другом и ни один не хочет уступать. Бокуто оказывается напористей и Шое в итоге сдается ему, расслабляясь в на простынях и лениво отвечая на поцелуй. Мужчина отстраняется и кусает его шею, оставляя красный след на коже. Хината не успевает понять, как оказывается сверху, сидящим у Котаро на торсе и тяжело дышащим. — Дела могут и подождать. — ухмыляется беловолосый, вновь облизываясь и желанно сжимая ладонями ягодицы Шое. — Могут, но не должны. — парень упирается руками ему в грудь, мол, давай отвали, но Бокуто уже походит больше на голодного зверя, чем на человека. — Не отпущ-у-у-у. — ласково тянет Котаро. Бокуто просыпается каждое утро. Снова и снова и снова, веря, что между ними что-то есть. Что-то большее, чем просто дикая, неординарная симпатия. Целоваться с Хинатой до одури приятно. Потому что он любит Хинату, а того, кого любишь, целовать хочется двадцать четыре часа в сутки. Оставлять отметины на нем тоже приятно, зная, что этот рыжий принадлежит от макушки и до пят только тебе. Но Бокуто ведь не тупой и все понимает. У Хинаты Шое пятьдесят процентов влюбленности и пятьдесят ненависти. Иногда он ластится, нежно целует в щеку или дарит теплые объятия. Иногда бьет по груди, направляет дуло пистолета в лицо и кричит о том, как же сильно его ненавидит. Котаро помнит каждое из всех «ненавижу». И каждое отзывается тупой болью в сердце, которое просто жаждит любви. Да, Бокуто не самый лучший человек. Да, он совершает плохие поступки. Но он не заставлял Шое уходить с ним, не заставлял влюбляться и не заставлял оставаться. Он хотел вернуть Хинату обратно, но не смог. Тот бил посуду, истерил, плакал так отчаянно, что хотелось навсегда оставить его и уйти. Навсегда. Но он целовал с таким желанием, порой с такой неистовой любовью, что Бокуто привязался настолько сильно, что не видит жизни без этого рыжего. Их отношения глупые. Как и первое знакомство, первый поцелуй, первое признание в любви. Но Котаро так сильно держится за эти глупые отношения, что готов терпеть все ненавижу, вытирать каждую слезу и подставлять свое тело под пули. Хината сегодня улыбается. Дурачится, как маленький, наигранно обижается и тянется к губам, опаляя своим дыханием кожу. Этим вечером он словно забыл, что все в Котаро ему ненавистно, омерзительно, что иногда его шею хочется до боли сжать, придушить. Они согревают друг друга теплом своих тел, тяжело дышат и оставляют багряные поцелуи на коже. Бокуто наслаждался этим вечером, но продолжал смотреть на Хинату так, словно видит его в последний раз. Шое не может не думать. — Там где закончен спектакль — начинается наша реальность. — говорит он, обнимая лицо Бокуто своими ладонями, соприкасаясь нос к носу. Ведь все в них фальшивое, ненастоящее. Хината считает так. И даже спустя десять лет он продолжит думать о том, что все это лишь игра, чтобы чувствовать себя живым. Если через десять лет он будет дышать, а пока он с Котаро эти шансы… равняются нулю. Все это лишь игра в чувства, а Шое и Бокуто не было суждено прожить друг с другом до старости или построить дом мечты. Не было суждено есть одно мороженое на двоих и гулять по ночам, забывая обо всем на свете. И лишь один телефонный звонок может прервать такой редкий спокойный вечер. Шое не помнит, как Бокуто хватает его за руку и они вместе выбегают к пожарной лестнице. Не помнит, как Котаро разбивает стекло чужой машины и запихивает его внутрь. Не помнит, когда ладонь успела сжать пистолет. — Куроо, блять, ты ебаный засранец! — кричит Бокуто в трубку телефона. Хината вздрагивает от резких звуков. — Ты не мог позвонить раньше?! Я не собираюсь помирать сегодня! Котаро разгоняется явно больше положенного, нарушает все правила дорожного движения. Шое вжимается в кресло, желая слиться с ним полностью. Ему чертовски страшно. Бокуто давно не был таким озлобленным, весь на нервах, переживающий. Бокуто Котаро тоже страшно. Он подрезает редкий трафик на дороге, до боли в ноге давит на газ. Сегодня не просто погоня. Это почти что их смерть, которая ломает кости и заставляет сердце стучать. Хината жмурит глаз и не хочет их открывать. Хината хочет домой. К маме, к сестренке Нацу, которая так мечтала станцевать с ним на выпускном. Он хочет к своим друзьям, зависать с ними до утра, совсем забивая на учебу. Хочет играть в волейбол на Бразильских пляжах, чувствуя кожей палящее солнце. — Шое, солнышко, открой глаза. Этот тихий голос. Успокаивает, напоминает теплые объятия, нежные касания рук и поглаживания волос. Хината чувствует в этом голосе родную душу. И открывает глаза. Он видит Бокуто, который часто дышит, его взгляд мечется из стороны в сторону и все тело напряжено. — Флешка. Ты можешь включить музыку. — Ты что, серьезно? — спрашивает Хината, сглатывая ком в горле и откашливаясь. — Абсолютно. — отвечает Котаро, а потом делает резкий поворот, от чего Шое бьется головой об окно. — Оп, извини, детка. Хината шипит от наступившей боли, но это ничто по сравнению с тем, какие порой ранения и синяки он получал раньше. И всегда, каждый чертов раз Бокуто был рядом, нежно шептал ему на ухо о том, как они совсем скоро наедятся чипсов до отвала. Он обрабатывал ему раны, хотя сам истекал кровью и до боли сжимал свои губы. «Руки выше!» У Хинаты замирает дыхание. Это ведь… та самая пеня. «Танцуй кудуро!» Он улетал в Бразилию учиться играть в пляжный волейбол. По новому учился бегать, прыгать, принимать. Когда он наступил на песок, то первый раз в жизни почувствовал себя свободным. Этот отрывок его жизни был похож на то, что другие называют раем. Не было никакой суматохи, жизнь шла своим чередом. В Рио не было разбитых в кровь коленок от погони. В Рио не было слез и истерик по ночам. В Рио не менялась кровать еженедельно и было место, куда можно вернуться. В Рио было все что нужно, кроме одного. Там не было Бокуто. Не было этих глаз, в которых океанами плескалась нежность. Рук, которые никогда тебя не отпустят — тоже не было. Не было этих касаний, до глупого омерзения нужных и важных. «И не думай устать сейчас, Ведь это только начало» — Шое, сейчас тебе нужно будет просто бежать. — Котаро резко заворачивает в пустой переулок. — Вот как только я нажму на тормоз, то ты сразу же вылетаешь из машины и бежишь. Рыжий кивает, поправляет свои взъерошенные волосы и смотрит на Бокуто, ища в нем спасение. А от чего? — Я найду тебя, я обязательно тебя найду. «Покачай головой» И Шое стремительно выбегает из машины, не оборачивается назад и весь мир становится словно серым. Он слышит как гремит первый гром и чувствует, как капли дождя стекают по его телу, но он не хочет об этом думать. А Хината не может не думать. У Бокуто необычная улыбка. И он хотел бы еще раз ее увидеть. И Хината останавливается. Он оборачивается, в надежде увидеть Котаро живым и не успевает понять, когда его дергают за локоть, призывая бежать вперед. Но ноги не слушаются, а сердце колотится слишком быстро, на раздумия нет сил и времени. — Не стой на месте! — Котаро ведет его за собой дальше от машины. «Танцуй кудуро» Бокуто не понимает, как это произошло. Когда Хината успел включить музыку и надеть на себя цветочное ожерелье, мило пританцовывая в такт латинским мотивам. — Ну же, Котаро, давай, — Шое игриво покачивает бедрами, подходит к мужчине ближе и надевает на него второе ожерелье. — Не стой на месте! Бокуто дергают на себя, начинают кружить в танце и притираться к телу. Хината ведущий в этом танце, но только, только в нем. — Ты ведь знаешь, что в этом украшении танцуют хулу, а не кудуро? — как бы невзначай бросает беловолосый, пытаясь повторить движения за Хинатой. — Да мне пофиг, ведь главное, что я танцую с тобой. — смеется Шое. И Бокуто, не сдерживая себя, тянется за поцелуем. Хината выдергивает свою руку из цепкой хватки и останаливается. Они не успеют убежать далеко, не успеют спрятаться и на этот раз им придется смириться с тем, что это — конец. Это точка невозврата, их последняя ночь. — Шое, да что же ты творишь?! — Бокуто снова хватает его за руку, но Хината прижимается к нему всем телом и начинает кружится. — Ты мозги себе отбил, когда об окно ударился? Отцепись! — Ты обещал! — кричит рыжеволосый. — До самой смерти! И Бокуто нечего возразить. Он видит, какие у Хинаты пустые глаза, как парень уже понял, что их обоих ждет. Словно он знал наперед, что сегодня произойдет. Но они никогда не знают ничего заранее, потому что они — бушующие волны, сильный ветер и вулкан. Их судьба это череда резких, непридвиденных событий. Они кружатся в танце, по лицу стекают капли дождя вперемешку со слезами. И это самый искренний момент в их жизни. Желание просто забыть обо всем остальном мире и быть рядом друг с другом. А потом Шое кричит от боли. Футболка окрашивается в красный, он мертвой хваткой держится за Котаро, стискивает зубы и дергается. У Бокуто спирает дыхание, время словно останавливается, а в голове пустота. Все что у Хинаты есть из счастливого — воспоминания. Все что есть у Бокуто — Хината. И когда-нибудь все это закончится. Когда-нибудь. Но сегодня у Бокуто много патронов.