И вовсе не холодный.

      Он не находил себе места с того момента, как впервые все произошло. Они вместе отправились на разведку в очередное сомнительное место рядом с руинами, где, по словам Чун Юня, точно обитал злой дух. В такие минуты Син Цю не мог отказать лучшему другу. Он всегда старался уберечь экзорциста от слишком опасных затей, и именно поэтому под видом шуток давал заведомо ложные сведения о новых следах тёмной энергии. По началу парня действительно забавлял этот энтузиазм Чун Юня, что и подстегивало его к безобидным шуткам. Но экзорцист не останавливался в своих попытках доказать всем свои умения, становился лишь более настойчивым и требовательным к себе. И со временем безобидное желание подшутить над другом, а после очередной неудачи увидеть невероятно милую и расстроенную мордашку двуручника сошло на нет, заменяясь беспокойством и страхом.       В тот день Чун Юнь вел себя уж слишком взволнованно, хоть другие и не заметили в парне изменений. Слишком уж хорошо синеволосый знал своего приятеля. Дыхание экзорциста было чуть более частым, а в спокойных чуть прикрытых глазах читалась непоколебимая уверенность в успехе.       — Я нашел его, — буквально ворвавшись в тихую до этого момента обитель мечника, выпалил он.       Син Цю, не ожидавший такого резкого вторжения, от испуга выронил книгу, которую до этого читал. Та с тихим стуком упала на пол, чем на секунду привлекла внимание Чун Юня. Но то была лишь секунда, и в следующее мгновение его взгляд вновь был направлен на друга.       — Кого его? — наконец собравшись с мыслями, Син Цю поднял с пола недочитаный роман и аккуратно положил на стол рядом с собой, а затем сфокусировался на госте. — Может все же зайдёшь? Или так и будешь на пороге стоять?       — Нет времени, — отрицательно качнул головой светловолосый и сделал шаг вперед. — Пожалуйста, идем. Я выслеживал его так долго. Нельзя дать ему уйти.       — Но Чун… — начал было любитель книг, но быстро понял, что на этот раз переубедить экзорциста не удастся, а потому лишь тяжело вздохнул. — Хорошо, жди, мне нужно собрать все необходимое.       Синеволосый развернулся спиной к другу, и потому не увидел его полные благодарности глаза и лёгкую улыбку.       Путь до места обитания тёмной сущности занял приличное время, но Син Цю не смел сказать ни слова, ведь это не привело бы ровным счётом ни к чему. Да и непонятная тревога занимала все мысли, так к чему разговоры? Мечник лишь изредка поглядывал на друга, но каждый раз видел его твёрдый настрой и уверенность в успехе дела, и хоть это тревожило лишь сильнее, молча продолжал идти. Да и что тут скажешь, когда сам же и указал Чун Юню на это место? Откуда он мог знать, что там действительно обнаружится злой дух…       — Пришли, — тихо сказал экзорцист, остановившись у небольшого пункта привала, оставленного похитителями сокровищ. Скинув свою ношу с плеч, он наконец взглянул на попутчика, который явно был чем-то обеспокоен. — Что-то случилось? Выглядишь… взволнованно.       — Нет-нет, всё в норме, просто устал, — легко улыбнулся Син Цю, глядя прямо в глаза другу, а затем поставил сумку со всем необходимым рядом на пыльную землю.       — Пожалуйста, разведи костёр, пока я проверю территорию. Скоро похолодает, я не хочу, чтоб мы заболели, — бросил юноша и направился к полуразрушенной стене некогда величественного строения.       Почти никто не знал, как выглядели эти здания до разрушения, кто в них жил и для чего они были предназначены. Археологи всего Тейвата упорно изучали историю этих мест, искали любые зацепки, документировали результаты. Но кто знает, так ли все было, как говорили эти самые археологи? Мало что осталось от прекрасной архитектуры, лишь разваливающиеся каменные стены да истертые ветром памятники, половина слов на которых не подавалась расшифровке…       За своими размышлениями парень и не заметил, как действительно начал дрожать от холода. Стемнело, а Чун Юнь до сих пор не вернулся, неужели с ним что-то случилось? От таких мыслей Син Цю резко вскочил, схватив оружие, и уже было побежал по направлению, в котором ушел экзорцист, но остановился, наконец завидев светлую макушку.       — Ты меня очень напугал, Чун Юнь, — нахмурился синеволосый и вновь уселся на тёплый камень, где он и просидел все это время. — Не ходи больше один.       Неужели он не понимает, как рискует собой?! И все ради чего? Никакое удовлетворение от успешного изгнания тёмных сил не стоило таких рисков. Но как только временная обида прошла, парень наконец взглянул на двуручника. Тот был абсолютно спокоен, и ничто не вырвалось из его обычного холодного образа. Но все равно что-то было не так. Только вот что? Этого любитель книг понять не мог.       — Что ты нашел? Дух еще здесь?       — Син Цю, огонь, — юноша подошел ближе к костру, который даже и не пытались поджечь, а затем взглянул на друга. — Ты замерз, так почему не зажёг его?       — Огонь? Ах, да. Прости, я… задумался. Ты наверное проголодался, но теперь придется подождать, — мечник наконец вспомнил просьбу друга, произнесенную перед разведкой. Насколько можно было быстро, он развел костёр, который, к счастью, не пострадал от недавнего дождя.       Чун Юнь сидел рядом же, обнимая собственные колени и наблюдая за действиями парня. Тот и вправду выглядел не таким, как обычно. Самыми яркими показателями являлись его несобранность и хмурость. Двуручник привык видеть друга весёлым, сосредоточенным и очень чутким к происходящему вокруг, и потому клюющий носом, долго обдумывающий простую просьбу Син Цю явно был не в порядке.       — Расскажи мне, — сквозь потрескивание дров раздался тихий голос экзорциста, отчего мечник вновь вздрогнул, ведь именно это заставило вынырнуть его из омута своих раздумий. Его ореховые глаза уставились в небесно голубые напротив, а затем вновь вернули внимание готовящейся в котелке еде.       — Я просто боюсь… А что, если дух — всего лишь безобидное привидение маленького ребенка? Как то, которое вы нашли с путешественником. Или же его и вовсе здесь нет. Тогда все твои труды вновь окажутся бесполезными.       На эти слова юноша тихо засмеялся, чем удивил синеволосого. Смех Чун Юня был очень редким явлением, но всегда приятным. Радость, как проявление эмоций, были под запретом для обладателя ледяной стихии, но чему тот радовался сейчас? Син Цю этого не понимал. Его вопросительный взгляд говорил сам за себя, а потому двуручник поспешил объясниться:       — Не переживай, Син Цю. Я уверен, что в этот раз у меня все получится. И ты верь в меня, хорошо? Пожалуйста. Ты ведь знаешь, как для меня это важно.       Мечнику оставалось лишь кивнуть. И все же противное «а что если?» крутилось в голове, сея новые сомнения.