Сухие ветви акации

— В этом вся и суть, батюшка… Навеки к Вашим стопам припадаю… Без всякой надежды… Ваше Величество, родимый… Родной… родимый… родимый… — слёзы не дают ему говорить, и в конце концов он бессильно роняет голову на пол. Из-под его расслабленных век начинает катиться скупая мужская одинокая слеза, которая, набирая силу, катится к щиколотке Павла. Она обегает весь его сапог, потом прыгает на пол и, прежде чем скатиться, успевает немного вильнуть, изобразив нечто вроде маленького бублика. Павел поднимает глаза, глядит на это невиданное раньше зрелище, думает секунду и наклоняется, чтобы поднять забытый на полу огурец. Потом опять переводит взгляд на возлежащего перед ним человека и задумчиво пожимает плечами. — Встань, — приказывает он Алексею Аракачееву. Тот покорно поднимается и некоторое время рассматривает свои золоченые шпоры. — Поклянись, — велит ему Павел. — Как? — откликается тот. — Ногами, что ли? — Нет. Не своими, — усмехается Павел. — Божьими. ~~~ ~~~ ~~~ Утро приносит горькое известие. После сытного завтрака с виноградом Павел чувствует себя хуже. Он лежит в своём большом кожаном кресле и лежит уже давно, с того самого дня, как поцапался с императрицей. Какой-то дворник приносит Павлу свежий номер газеты, на первой полосе которой, но самой нижней, напечатано следующее: «Вчера, в шестом часу вечера, на Екатерининском канале обнаружен труп Аракачеева. Его звали Алексей, но все звали его Аракцей. Сейчас он уже никому не нужен.» Павел отводит глаза от газеты. «Вот она, человеческая трагедия, — думает он, — никому не нужен. А ведь я старался… Не надо, Аракчеев, не надо… Зачем ты всё это себе наворотил? Впрочем, это уже ничего не изменит. Глупый был человек, и сам всё испортил». Аракчеев приподнимается на локтях и смотрит на Павла. Тот испуганно пятится от него, берёт кувшин с квасом и хочет выплеснуть его на Аракчеева, но в последний момент в его руке оказывается, как обычно, сухая ветка акации. С ужасом видит Павел, что на этот раз все ветви до единой сломаны. «Вот оно, торжество, — думает Аракчеев, — так называемая цивилизация. Попробуй только не соблюдать установленных правил, и твоя жизнь может сразу закончиться.» И он отворачивается от Павла. А Павел, не говоря ни слова, бросается вон из комнаты. На улице темнеет, но Павла это не смущает. Он на ощупь находит стену дома и прислоняется к ней. «Жить надо ради детей, — думает он. — Ради детей я сделал всё, что мог.» Внезапно Павел замечает, что рядом стоит лошадь. Он протягивает руку к её морде и гладит её по морде. «Прощай, хорошая, — думает он. — Спасибо тебе за то, что ты сделала меня тем, кем я стал. Прощай.» Лошадь кивает головой и отворачивается. Аракчеев в этот момент входит в дом. Павел слышит за стеной его размеренный храп. «Я не один. Теперь мы будем вместе, — думает он. — Мы вместе пройдём тот путь, который нам предстоит пройти. Да. Надеюсь, что лошадь знает больше, чем мы с Аракчеевым.» ~~~ ~~~ ~~~ 4. Откровения Аракчеева о молодости. Интимная жизнь старого развратника. Возвращаясь домой, Аракчеев услышал стук копыт и увидел из окна скачущего на лошади всадника. — Молодой человек, куда же вы? — крикнул ему Аракчеев. — Ведь уже поздно. Да и мой дом совсем рядом. Всадник слез с лошади, вошёл в двери скрылся в доме. Аракчеев, вскочив с кровати, натянул брюки и вышел навстречу неизвестному. «Чёрт возьми, — подумал он, — это всё-таки я, Аракчеев, с ним один на один!» Он подошёл к двери и спросил: — Кто там? Входите. Только осторожно, а то мне нельзя вставать, у меня несварение. Он открыл дверь и увидел за ней молодого красивого человека с грустными глазами и аккуратно подстриженной бородкой. — Проходите, — сказал Аракчеев, — прошу вас. Незнакомец снял шляпу и поклонился. — Садитесь, — сказал Аракчеев, — прошу вас. Незнакомец сел в кресло. — Знаете, — сказал Аракчеев, — мне до смерти надоели панталоны с подтяжками и грубые сапоги. — Мне тоже, — сказал незнакомец, — поэтому я и решился прйити сюда. Но видите ли, я слишком молод и не успел завести связей. А вы, как я слышал, самый старый и богатый человек в Санкт-Петербурге. — Это ещё почему? — спросил Аракчеев. — О, прошу вас, — сказал незнакомец, — не думайте об этом. Аракчеев вздохнул. — Так кто же вы, сударь? Если не секрет, конечно. Мы с вами раньше не встречались? — О нет, — ответил незнакомец. — Я совсем недавно стал вхож в вашу спальню. Аракчеев опять вздохнул. — Это очень кстати, — сказал он. — Я сейчас же велю подать вам кофею. Вы, верно, голодны? — Нет, — сказал незнакомец. — Прошу вас. Что у вас за кофий такой? Я никогда не пил ничего подобного. Аракчеев закатил глаза. — Что вы, что вы, — сказал он. — Кофей — это пустяки. Извольте пожаловать. Незнакомец принялся отнекиваться. — Ваша щедрость просто выше всяких похвал, — говорил он. — Я человек мало сведущий, но уже заметил в вас необычайную и странную заботу о благополучии сего помещения. Я без особого стеснения проникну в Вашу сокровенную тайну. — Ну что ж, — сказал Аракчеев, — проникайте. Постараюсь объяснить. Он покосился на людей в исподнем, окружавших его. — Все очень просто, — сказал он. — Я не только хозяин дома. Но и его постельничий. Устраивает? — Вполне, — ответил незнакомец.  — Только давайте не будем долго задерживать внимание на моей персоне, — сказал Аракчеев. — Мне надобно лучше узнать о Вас. — Вполне Вас понимаю, — сказал незнакомец и улыбнулся. — Скажите, Вы давно ли в Петербурге? — Так… недавно, — сказал незнакомец. — По вашей профессии вы, я полагаю, дипломат? — Опять угадал, — сказал незнакомец. — Стало быть, военный? — Совершенно верно. — Чем же Вы тогда занимаетесь? — спросил Аракчеев. — Как вам сказать… Меня интересуют разные вопросы. — Какие же? — Всякие, — сказал незнакомец. — Понятно. Что ж, коли дело у Вас к нам серьезное, пожалуйте. Как говорится, чем богаты, тем и рады. Кстати, не желаете ли… э-э… подкрепиться? — Отчего же, — сказал незнакомец, — на первых порах я не против. Хотя бы чайком с бутербродами. — Мы с Вами еще поговорим, — сказал Аракчеев, — прошу вас. А сейчас… э-э… не желаете ли прохладительного? — и он кивнул головой на буфет, где у него стояли две бутылки красного вина. Незнакомец улыбнулся. — Не откажусь, — сказал он. — И прекрасно, — сказал Аракчеев, — а я пока распоряжусь насчет Вашего покою. Он удалился. Незнакомец посмотрел ему вслед. — Вот такие дела, — сказал он тихо, — приходит в гости простой человек, а потом выясняется, что он… С этими словами он отворил дверь и вступил в светлую прохладу /46/.