Безобидный урок истории

      Как некстати Антон слышит своë имя, произнесенное из уст учителя и поднимает взгляд, встречаясь с голубыми глазами.       – Шастун, нам долго ждать? Я повторю специально для тебя — назови годы правления Александра третьего, – учитель бросает незлобный улыбчивый взгляд, показывая лëгкой надменностью свою уверенность в том, что ученик не сможет дать правильный ответ.       Шастун уже находит в открытом учебнике жирно выделенную дату и собирается было открыть свой рот, чтобы произнести верный ответ, но слишком резко по его телу пробегает легкий электрический разряд вдоль позвоночника, проходящий до самой макушки, и ученик чуть не стонет на весь кабинет, вовремя затыкая свой рот тыльной стороной руки. Он успевает проклясть самого себя за то, что согласился на такой эксперимент, но подступающее возбуждение быстро прогоняет эти мысли.       Учитель продолжает пялиться на него в ожидании и видимому одному Антону наслаждении. Старший и сам забывает про урок, наблюдая за учеником. Незаметно для всех учитель нажимает кнопочку на пульте, спрятанном в руках под столом, и самодовольно замечает резкое вздëргивание Шастуна.       Снова по телу ученика проходится разряд, предшествующий разливающейся изнутри и по тазу вибрации. Антон еле сдерживает себя, чтобы не простонать во весь голос, и не накинуться на учителя в тот же момент.       Из будоражащих фантазий учителя выводит лишь громкий голос одного из учеников.       – Арсений Сергеевич, я знаю ответ! – бедный мальчишка за первой партой уже весь искрутился, чтобы учитель его заметил.       – А, да, конечно, говори... – имея невероятную силу воли, учитель переводит свой взгляд на другого ученика. Правда ответа его не слышит, вновь растворяясь в своих фантазиях вместе с тем, как Шастун жалобно ударяет по парте кулаком. И это его чертовски заводит.       – Дальше заполняйте таблицу и отвечайте на вопросы самостоятельно, – лишь произносит Попов, сдерживая себя в руках, и снова нажимает какую-то кнопку на пульте.       Антон как ударил по парте, зажмурив глаза, так и продолжал сидеть, не открывая их, пока в один момент вибрация не прекратилась. От такого резкого действия, Шастун, кажется, ещë больше начал сходить с ума, ведь ему хотелось ещë. Он поднимает мокрые глаза на учителя, и смотрит на него взглядом, умоляющим включить приятную вибрацию ещë раз.       И Арсений видит эту мольбу, но хочет поиграться с учеником. Ему безумно нравится видеть Шастуна таким: умоляющим его действовать, готовым на всë, чтобы получить необходимое удовольствие, и невероятно развратным. И всë это на безобидном уроке истории. Ему нравится держать парня на грани, не давать ему желаемое, мучать его, лишь чтобы после урока полностью прочувствовать всю разгоревшуюся похоть мальчишки.       Антон совершенно не пытается выполнить задание, он с тягостью отсчитывает минуты до звонка. Ещë чертовы пятнадцать минут. Кажется, он точно не выдержит такие мучения.       Изнутри разливается вибрация, которая с каждой секундой только усиливается настолько, что уже становится чуть слышимой окружающим. Арсению откровенно наплевать, кто и что услышит, в отличие от Антона. Мальчишка боится, что две милые девочки, сидящие впереди, в один момент обернутся и уставятся прямо на него, разглядывая его раскрасневшееся лицо, заметят потный лоб, слишком учащенное дыхание и едва слышимые всхлипы. Это пугает и одновременно заводит. Сильнее ли страх оказаться замеченным, чем приближающийся оргазм?       Арсений снова играет с мальчиком, отключая источник его удовольствия. Он делает это и в третий раз за урок, когда Антон чувствует, что вот-вот кончит, и в мучительный четвертый, и даже в пятый.       Звучит почти оглушающий в тот момент звонок, и половины класса уже как и не бывало в кабинете. История — последний урок, и ребята спешат по домам. Один Антон долго собирает вещи ватными и дрожащими от мучений руками, дожидаясь, когда в кабинете он останется наедине с учителем.       Арсений Сергеевич подходит к двери и проворачивает ключ до щелчка, зашторивает окна и садится за свой стол, рассматривая ученика оценивающим взглядом. Антон, сглотнув, подходит к учителю и оказывается прямо перед его лицом, когда усаживается на бëдра старшего, широко раздвинув ноги. Арсений показательно достаëт из кармана пульт сбоку от лица мальчишки, затем нажимает на кнопку. Антон тут же закидывает голову назад, крепко вцепившись в плечи учителя.       – А-арс, пожалуйста... – на этот раз не сдерживая тягостных стонов, произносит Шастун.       – Что «пожалуйста»? – провокационно спрашивает Арсений, окидывая мальчишку желанным взглядом, и увеличивает мощность вибрации так, что уже сам начинает ощущать еë сквозь ткань одежды.       – Почему я должен произносить это вслух? – Антон краснеет, особенно кончиками ушей — ему всегда было стыдно говорить о подобном.       – Потому что я так хочу, и... потому что так я буду знать, чего хочешь ты, – Попов мягко сжимает бëдра парня и дышит возле его шеи, что заводит младшего ещë больше.       – Арс... Просто трахни меня уже, – прибавив к и без того возбуждающим словам провокационный стон, негромко произносит Шастун, что Арсению сносит крышу совершенно — он обожает видеть Антона таким развратным, похотливым и сексуальным мальчишкой, который никогда бы не представился таким в обычной повседневной жизни.       И Арсений встаëт, поднимая с себя Антона за бëдра, разворачивает мальчика к себе спиной и валит его на учительский стол, а Антон упирается в него локтями. Арсений делает всë довольно резко для паренька, потому тот громко охает, отпрянув бëдрами назад, и врезается в стоящего сзади Арсения. Попов налегает грудью на спину Антона, руками исследуя его юное тело совершенно без стыда. Когда горячая рука пролезает под рубашку и нарочно задевает сосок, проходя дальше, мальчишка шумно вздыхает, задерживая дыхание и ожидая последующих действий. Арсений вновь возвращается рукой к твердому соску Шастуна, играет с ним, попутно пролезая второй рукой к натянутой ткани джинсов. Он ловко расстегивает молнию на штанах и одним резким движением спускает их чуть ниже коленей. Обтянутые в облегающие боксеры ягодицы напряжены, что не остается без внимания Попова, и он, почти не прилагая силы, бьет Антона по ним, желая расслабить парня. Однако тот вздрагивает, напрягаясь сильнее и заминая стон. Арсений мягко целует ученика в шею, стягивая с него боксеры до коленей — как и джинсы.       Попов отрывается от шеи Антона, чтобы рассмотреть вызывающий вид ученика лучше. Небольшое торчащее из задницы и слегка дрожащее колечко жутко заводит Арсения — его воображение рисует безумные картины того, как Антон, собственноручно, перед уроком истории вставлял игрушку в себя в школьном туалете. И сейчас он берется за это колечко, но не высовывает его — как этого можно было ожидать, — а вставляет чуть глубже, до самого упора. Мальчишка под ним уже не может сдерживать сладостных стонов и всхлипов, потому Попов одним резким движением высовывает вибрирующую игрушку из пульсирующей дырочки и отбрасывает подальше на стол, отчего Шастун стонет ещë громче.       Несмотря на все обстоятельства, учителю удаëтся услышать стук каблуков в коридоре, направляющийся к его кабинету. Он тут же грубо затыкает рот Антона своей рукой, наклоняясь к его уху.       – Только попробуй издать хоть один звук, – крайне тихо шепчет Арсений на ухо ученика, и неожиданно для того вводит сразу два пальца в до сих пор пульсирующую дырочку. Он играет с огнëм, ведь их с легкостью могут услышать. Но учителя это не волнует — это возбуждает его еще больше. Ему нравится слышать, как Антон старается его слушаться, но находится на самой грани, чтобы не сорваться.       Стук каблуков отдаляется, и в самом конце коридора слышен звук захлопывающейся двери.       Арсений не убирает руку ото рта, когда высовывает пальцы другой руки из задницы парня. Освободившейся рукой он открывает второй ящик стола и достает оттуда тюбик смазки. Ловко открывает и выдавливает жидкость одной рукой парню между ягодиц, почти сразу же вставляя два пальца снова. Шастун под ним весь испыхался, ведь до самого конца пытался быть тихим, но чувствовал, что скоро сорвется.       Он наконец несдержанно полумычит-полустонет в руку Арсения, когда чувствует вошедший сзади третий палец. Шастун стучит по столу также, как во время урока — когда Арсений управлял вибратором.       Попов убирает руку со рта ученика и слышит измученный громкий стон, отражающийся от стен кабинета. Стоны повторяются вновь и вновь, пока у Антона не выходит выдавить из себя хоть слово.       – Арсений Сергеевич, я Вас умоляю... – насаживаясь на пальцы учителя, произносит Шастун почти шепотом.       И Арсений вытаскивает из измученного мальчишки пальцы, оставляя его в таком положении, пока сам достает презерватив из того же ящика и раскатывает его по налившемся кровью члену, нанося на него смазку.       Наконец, Антон чувствует, как в него почти резко входит твëрдый член учителя, и скулит от удовольствия. Первые движения получаются медленными, такими же мучительными для Шастуна, пока он сам жадно не насаживается на член. Попов, прочувствовав, наконец, желание парня, с сопутствующими хлюпающими звуками, грубо входит в него, крепко держа за бёдра. Где-то впереди него исходят разрезающие тишину протяжные и короткие стоны. Неустойчивый учительский стол качается под телами.       Когда у Антона из глаз уже искры летят, он тянется к своему члену, чтобы получить необычайно желаемую разрядку, но сильные руки учителя останавливают его, схватив худые запястья ещë на полпути, и грубо вжимают в стол. На этот раз Шастун думает, что уже точно больше не выдержит, если не кончит прямо сейчас.       Он жалобно двигается навстречу, а из глаз текут слëзы, отчего мальчишка всхлипывает. Арсений, словно бешеный, уже почти втрахивает парня в стол, сам находясь близко к разрядке.       Им хватает ещë полминуты грубых движений и шлепков, когда Антон первый, судорожно выгибаясь и вцепляясь руками в парту, обильно кончает на пол, чудом не попав на спущенные штаны. Попов кончает следом за ним, укладываясь на тело парня, и расслабляясь своим. Они рвано дышат в унисон, нежно переплетая пальцы рук. Арсений завязывает презерватив в узел и выкидывает в мусорку, затем вытирая салфеткой сперму с пола.       Антон, полностью вымотанный, одевшись, взмокшей головой утыкается учителю в грудь, вместе с этим обнимая за талию.       – Ты же помнишь, что я плохо написал контрольную по истории? – потираясь головой о рубашку Попова, спрашивает Шастун, тут же продолжая: – Когда можно будет еë исправить?       – Завтра после уроков, жду Вас в своем кабинете, Шастун. Надеюсь, Вы хорошо подготовитесь, – двусмысленно произносит Арсений Сергеевич в своем привычном учительском тоне.       – Конечно, Арсений Сергеевич.