Ты и я

«Ночь, улица, фонарь...» Кажется, так начинается знаменитое произведение А. Блока. Может быть, но только сейчас это было всего лишь описание происходящего за окном: ночь окутала улицы города, наполнив их темнотой, и только одинокий фонарь проливал свет на близстоящие дома. В квартире Навальных эта ночь проходила так же, как и все предыдущие в этом месяце. Алексей, влив в себя несколько чашек крепкого чая для бодрости, сидел за столом в гостиной, уткнувшись в ноутбук, и, кажется, совсем потерял счёт времени. Цифры и буквы на экране давно уже бегали друг от друга, никак не желая выстраиваться в один ряд, как бы намекая молодому человеку, что пора бы уже пойти в постель. Алексей откинулся на спинку стула и устало потёр глаза. Единственное, что грело ему душу, — это осознание того, что где-то в другой комнате мирно спит его жена, которую он очень скоро заключит в тёплые объятия и заснёт с ней мирным сном. Мысли о мягкой кровати и о том, как сладко посапывает его любимая, едва ли не унесли мужчину в царство Морфея, и только горящая люстра не давала полностью забыться в сладостном сне. Внезапно свет в комнате погас, оставляя лишь слабое освещение от экрана ноутбука. Алексей с недоумением поднял голову и стал вглядываться вглубь комнаты, пытаясь разобраться, в чём дело. Темнота — друг молодёжи, но никак не политика за сорок. А может, в глазах потемнело только у него, очевидно, от почти беспрерывной двухнедельной работы? Нет. Лёгкое встряхивание головы и протёртые пальцами глаза дали чёткое осознание: кто-то вырубил свет. — Что за... — Алексей тихонько выругался и встал, чтобы проверить обстановку. — Юль, это ты? — где-то в темноте послышался его голос уже чуть громче, однако в ответ было лишь молчание. То, что смутило Алексея больше всего, стояло прямо у него на столе — работающий от розетки ноутбук, что значило, что отключили не всё электричество. Да и в соседних окнах свет горел. Вот теперь мужчине стало по-настоящему не по себе. — Ну не барабашка же ё-моё... — прошептал он себе под нос и двинулся к выключателю. Однако, дойдя лишь до середины комнаты, Алексей заметно дёрнулся от внезапного появления света. Только вот свет этот был какой-то другой: шёл не от люстры, а, совсем наоборот, откуда-то снизу. Привычные жёлтые и белые оттенки лампочек заменялись интимными красными и даже бордовыми. Слегка присмотревшись, Алексей увидел, что слабое освещение тянулось вдоль нижнего края стен по всей комнате, создавая немного загадочную обстановку. «Откуда у нас подсветка?» — последнее, что пронеслось в голове у мужчины, прежде чем он почувствовал сильное давление на своих плечах. Чьи-то руки... Нет, не так. Чьи-то маленькие ручки уверенно усаживали мужчину на стул, который так же внезапно появился посреди комнаты. От растерянности и удивления его тело не успело начать сопротивляться и поддалось давлению. — Навальный Алексей Анатольевич, вы обвиняетесь в совершении тяжкого преступления и будете подвергнуты серьёзному наказанию, — строгий голос, раздавшийся сзади, на секунду буквально окатил мужчину ледяной водой, ведь вся его жизнь была неким квестом: не попасться на удочку российского «правосудия». Однако сознание быстро расставило всё по своим местам: голос, вполне знакомый, вызывал не страх, а приятное тепло в груди, руки на плечах пробуждали желание прикоснуться, а не откинуть их, а аромат, исходивший откуда-то сзади, восстанавливал картинки тёплых воспоминаний и вызывал интересный трепет внизу живота. В один момент всё стало ясно: за спиной стоит не злостный сотрудник правоохранительных органов, а его любимая жена, которая опять что-то задумала. Что ж, любопытно посмотреть, что будет на этот раз. — В преступлении? И что же такого я сделал? — отойдя от шока, уже с интересом спросил Алексей. В тот же момент он почувствовал, как те самые руки начали свой путь от его плеч до груди, попутно расстёгивая первые пуговицы на домашней рубашке. — Дело в том, что много лет назад вы бессовестно соблазнили одну девушку, а потом просто взяли и умышленно украли её сердце, — несмотря на томный и низкий голос, Юля звучала довольно строго, и Алексею даже показалось, что его действительно за что-то отчитывают. — Теперь эта самая девушка вот уже несколько лет не может и дня прожить без вас, а все её мысли путаются при одном вашем виде, — она сделала небольшую паузу. — Обвинение вам понятно? Всё это время Алексей еле сдерживал улыбку. Ему, безусловно, нравилась игра, которую затеяла Юля, но он не мог пропустить мимо сердца практически очередное признание в любви от своей жены. Тонкие пальчики заскользили от плеч вниз по рукам, остановив свой путь на запястьях и заведя их за спинку стула. Только вот уже через мгновение тепло нежной кожи сменилось на что-то шершавое и немного грубое. Верёвка? — Понятно, но... Ведь как давно это было! Разве у этого дела не истёк срок давности? — в его голосе слышалась чересчур наигранная наивность. — У такого серьёзного преступления не может быть срока давности, — с этими словами Юля затянула узел, припечатав мужа к стулу. — Вы признаёте свою вину? — Признаю, — начал было Алексей, однако решил внести и свою лепту в развитие «игры», — но я требую приобщить к делу, что у меня есть смягчающие обстоятельства. В связи с этим прошу снизить степень моего наказания. Юля явно не ожидала такого ответа, нагло идущего вразрез с её планом. — Интересно, что это за обстоятельства такие? Не кажется ли вам, Алексей Анатольевич, что у вас слишком серьёзный случай и здесь не может быть ничего, что хоть немного оправдало бы вас? — Определённо может. А вы знаете, товарищ... Кстати, вы не представились. Как некомпетентно с вашей стороны... — мужчина демонстративно покачал головой. — Как же зовут прекрасного сотрудника правоохранительных органов, пришедшего по мою душу? — Для вас — Юлия Борисовна, — строго произнесла Юля. — Очень приятно. Так вот, знаете ли вы, Юлия Борисовна, что эта девушка намного коварнее, чем кажется? Это она первая украла моё сердце. Это она ослепила и очаровала меня своей улыбкой и голосом, а её глаза снились мне каждую ночь, не давая спокойно спать. А фигуру вы ее видели? — голос его с каждым словом звучал всё более мечтательно, как будто погружая мужчину в сладостные воспоминания и углубляя его представление описываемого образа. К Юлиному счастью, находясь в таком положении, мужчина не мог видеть её лица. Сейчас она была в роли сурового полицейского, но слова мужа заставили её на время снять маску строгости и расплыться в улыбке. — Но я слишком люблю её и поэтому готов взять всю вину на себя, — опомнившись, завершил свою речь Алексей. Тут такие родные руки покинули его плечи, а голос стал перемещаться из-за спины вперед. Кажется, Алексей Анатольевич наконец-то опомнился, что он до сих пор не видел своего прекрасного соблазнителя обвинителя, ведь он всё это время стоял у него за спиной. Теперь же мужчина наблюдал, как девушка плавно перемещалась, покачивая бёдрами, а её силуэт созерцал в оттенках красного и бордового света, наполовину сливаясь с темнотой и заставляя сильнее вглядываться в очертания тела. Не оборачиваясь на Алексея, Юля потянулась за своим стулом, стоящим у стены, из-за чего сердце мужчины на секунду приостановилось. Перед ним предстали стройные женские ножки, сексуально обтянутые чёрными колготками в крупную сетку. Высокие каблуки визуально увеличивали длину ног, а чёрные латексные шортики соблазнительно растягивались на её бёдрах по мере наклона. Дав Алексею пару секунд полюбоваться на себя сзади, Юля выпрямилась и, развернувшись к мужу, села на стул, закинув ногу на ногу. Теперь мужчина мог оценить короткий облегающий топ темно-синего цвета, уютно расположившийся на стройном теле девушки. Нескромный вырез демонстрировал очень и очень привлекательную картину вздымающейся от глубокого дыхания груди, однако Алексею всё никак не давала покоя маленькая застёжка, скрепляющая топ посередине. Она, по его ощущениям, держалась на одном лишь честном слове, чем, несомненно, провоцировала появление разного рода мыслей. К сожалению, со связанными руками здесь мало что можно было сделать, поэтому Алексей пересилил себя и, немного успокоив дыхание, перевёл взгляд выше. На коротких рукавах он заметил блестящие звёздочки, которые ясно давали понять: перед ним сидит не кто-нибудь, а целый капитан полиции. Это же подтверждал и элегантный козырек такого же темно-синего цвета, держащийся на собранных в пучок волосах. Алексей не мог не восхищаться своей любимой. Ещё вчера она, словно котёнок, нежилась в его объятиях и морщила носик от его лёгких поцелуев, щекотящих кожу, а уже сегодня он смотрит на неё, такую властную и уверенную в себе, строго скрестившую руки на груди и пронзительно глядящую на него из-под длинных ресниц. Сейчас от этой женщины пахло сексом, всем своим видом она излучала влечение, и он это чувствовал, он хотел её, отчего усидеть привязанному к стулу становилось всё сложнее. За столько лет он всё никак не мог уместить у себя в голове, как возможно быть такой разной, но при этом всегда оставаться той самой, которую он полюбил. — Очень хорошо. Предлагаю начать допрос, — Юля даже подготовила блокнот для записей, куда с самым серьёзным видом стала записывать данные. — Итак, ваше полное имя и год рождения? — Навальный Алексей Анатольевич, тысяча девятьсот семьдесят шестой. — Семейное положение? — Женат. — Стало быть, женат... Та самая потерпевшая? — Юля многозначительно посмотрела на Алексея, хитро улыбнувшись. — Как зовут вашу жену? — Моё сокровище. Тут Юле пришлось сильно постараться, чтобы скрыть смущенную улыбку и слегка порозовевшие щеки, которые совсем не вписывались в её нынешний образ. Заметив некую паузу со стороны жены, Алексей довольно ухмыльнулся, оценив произведённый эффект, и решил продолжить: — Что, не нравится? Могу ещё предложить «моё солнышко» или «мой котёнок»... Глядя на Алексея в данный момент, совсем нельзя было сказать, что он похож на несчастного задержанного. Он, руками привязанный к стулу, сидел вразвалочку и с самым наглым видом пытался вывести жену на эмоции, ведь прекрасно знал, как она реагирует на подобные обращения. Юля же в этот момент испытывала гамму эмоций: с одной стороны её бесило, что Алексей играл «против правил» и нарочно заставлял её смущаться, а с другой — она не могла не принять участившееся сердцебиение от ласковых слов мужа, которые, она точно знала, адресованы ей и вне игры. — Так, Алексей Анатольевич, посерьёзнее, пожалуйста! — еле собрав остатки самообладания, строго осекла его Юля. — Имя вашей супруги? — Хорошо-хорошо, — с нескрываемой улыбкой затараторил Алексей. — Навальная Юлия Борисовна. Какое совпадение, да, товарищ капитан? — Ничего странного не вижу. Если вы намекаете на сходство наших имен, то спешу донести до вас, что с вашей супругой я не знакома — всего лишь веду дело по её иску, — строгим и совершенно невозмутимым голосом ответила Навальная, продолжая что-то черкать в блокноте. — В таком случае, у меня вопрос. Почему же моя жена заявила о моём наиужаснейшем преступлении только спустя двадцать лет? Все прошедшие годы её всё устраивало, не так? Юля резко вскинула голову наверх, бросив неоднозначный взгляд на мужчину. Алексей на секунду даже растерялся, явно не ожидая такого внезапного напора. Глядя ему прямо в глаза, девушка встала, отложив блокнот, и медленно направилась в сторону «обвиняемого», вновь переливаясь в слабом свете роковых оттенков. Обойдя мужа, Юля встала за его спиной, облокотившись ладонями о его плечи. — А потому, дорогой, — Юля склонилась к его уху, снизив голос, — что если уж ты и сделал меня своей двадцать лет назад, то об этом нужно помнить всегда, — на мгновение она замолкла. После лёгкой паузы её голос сменился шёпотом: — И помнить желательно чаще, как минимум, раза два в неделю... Тело Алексея покрылось мурашками от нежного шёпота и сказанных женой слов. Он почувствовал, как женские руки снова оглаживают его плечи, постепенно переходя на грудь и продолжая неторопливо расстёгивать рубашку, спускаясь всё ниже и ниже. Ему стоило больших усилий успокоить сбившееся дыхание и подавить нарастающее напряжение. — Так это ты, любимая? — с наигранным удивлением спросил Алексей. — И когда это моя прекрасная жена успела стать доблестным сотрудником полиции? — Ровно в тот момент, когда ты поставил работу выше меня, родной. Заниматься с тобой любовью во сне — это, конечно, заманчиво, но замуж я выходила наяву, рассчитывая на все вытекающие здесь же, — словно промурлыкала Юля. В её голосе не было ни упрёка, ни претензии — скорее, некая издёвка, которая очень даже имела право на существование, ведь девушка мысленно уже представляла, как именно она преподнесёт урок своему мужу. Алексей, осознав, что он действительно стал слишком много работать, сделал виноватый вид, но на этот раз абсолютно искренний. Ему на самом деле стало совестно от того, что он заставил свою жену скучать по нему слишком долго, отчего чувство вины неприятно кольнуло сердце, а глаза слегка опустились вниз. Заметив явное осознание вины мужем, Юля, не станем скрывать, ощутила внутреннее удовлетворение, ведь за игрой она пыталась донести до него довольно серьёзную мысль: семья всегда выше всего остального. Однако смена настроения совсем не входила в концепцию Юлиной игры, поэтому она тут же поспешила исправить ситуацию. — Но сейчас я сделаю так, что ты больше никогда не захочешь повторить это, — загадочный тон вернул Алексея в реальность. — Только придётся немного помучиться... — наконец расстегнув рубашку, Юля прикусила Алексея за шею и вновь отошла от него. В один момент комнату заполнил негромкий звук медленной музыки, обычно дарящей приятное расслабление. Однако мужчина не мог и мечтать о том, чтобы действительно расслабиться, ведь понимал, что сейчас ему предстоит настоящая пытка: он сидит, привязанный к стулу, не имеющий ни малейшей возможности пошевелиться, наблюдая за женщиной, которая сегодня превосходила сама себя. Она не просто возбуждала — она сносила голову, забирала остатки ещё не затуманенного желанием разума, отдавая всю власть чувствам и эмоциям. Он сходил с ума от огня, исходящего от неё, когда она танцевала перед ним. Строгость и дерзость во взгляде добавляли Юле раскованности, что так нравилось Алексею. Она двигала бёдрами из стороны в сторону в унисон с мелодией, расположившись на таком расстоянии от мужа, чтобы он мог разглядеть все подробности её тела, но при этом не имел возможности дотронуться до неё даже при наличии свободных рук. Юля настолько растворилась в музыке, что уже не осознавала, что делала. Она буквально подчинилась своему телу и следовала лишь его желаниям: трогала и гладила себя, сжимала кожу и рисовала невидимые линии, издавая желанные, но такие болезненные для Алексея звуки. Она подходила близко к нему, двигаясь прямо перед глазами, и отбегала, заставляя мужчину тянуться за ней всем телом. Хорошая растяжка была одним из её козырей, благодаря чему она, судя по жалобному мычанию мужа, вполне эффектно упала на живот, раскинув ноги в стороны. К тому моменту на Юле уже не было козырька, а волосы были освобождены из пучка и сексуально раскинулись по паркету. Алексей наблюдал, как его жена специально как можно выше выпятила ягодицы, еле закрытые короткими шортиками, и начала трогать себя ещё смелее. О да, она знала, как на него это действует, поэтому, отбросив все стеснения, сделала первый шлепок, а за ним и второй, чем сама у себя вызвала реакцию в виде громкого стона. Возбуждение не то что сводило с ума — оно просто ломало мужчину на части, его бёдра непроизвольно начали привычные движения, всеми силами стараясь оказаться как можно ближе. — Малыш, пожалуйста, иди ко мне. Я больше не могу, — шёпотом, еле связывая слова, взмолил её Алексей. На это девушка только довольно улыбнулась и, немного выпрямившись, одним движением перевернулась на спину. Она ещё немного поиграла с воображением мужа, поочерёдно скрещивая и раздвигая поднятые вверх ноги в такт медленной музыке, продолжая трогать себя в самых интимных местах. Это стало последней каплей для Алексея. — Юля, я... — ему пришлось сделать резкий вдох, чтобы сдержать стон, так сильно вырывавшийся наружу, когда Юля широко развела ноги прямо перед его глазами. — Я очень прошу тебя... Я сильно виноват перед тобой, я всё понял и осознал, только не мучай меня больше, пожалуйста. Я так хочу тебя... В один момент Юля оказалась на его коленях, облокачиваясь спиной о его грудь. Руками она ласково обхватила сзади его шею, а её бедра начали не спеша скользить по уже слишком твердому члену, пока, к сожалению, находящемуся в штанах. — Чего же ты хочешь, любимый? — губы девушки находились в миллиметре от его, обжигая горячим дыханием. — Я... Я хочу тебя. Хочу оказаться внутри и ощутить тебя полностью, хочу каждую твою клеточку, — его голос от напряжения стал хриплым, что ещё больше подогрело Юлю и заставило сильнее прижаться своими бёдрами к его. Алексей не мог оторвать взгляд от того, что сейчас происходило перед ним. Его любимая сидела на нём, такая открытая и притягательная, что-то шепчущая себе и ему под нос. Её грудь от закинутых назад рук еле держалась в положенном ей месте, а застёжка на топе снова дала напомнить о себе. — Так хочу к тебе прикоснуться, почувствовать, как ты дрожишь подо мной... Дальше слова уже сами вырывались из его рта. Он начал шептать девушке о том, как хочет наконец избавиться от одежды на ней, трогать её везде, сминать её мягкую грудь, ощущая под ладонями затвердевшие соски, играть с ними, доставляя себе и ей непередаваемое удовольствие, гладить все её самые нежные места и грубо сжимать самые упругие. По голосу Алексея было слышно, как он изводился всё сильнее с каждой секундой. Из него такого можно было вить верёвки, и Юля это знала, поэтому, хоть и самой терпеть становилось невыносимо трудно, она продолжала гнуть свою линию. Наверное, не все из нас верят в чудеса, однако в следующий момент произошло то, что заставило Алексея раз и навсегда сделать это. Чудо пришло оттуда, откуда его невозможно было ожидать. Пытаясь справиться с потерявшими контроль руками, Навальный заметил, как узел, скреплявший его запястья со стулом, слегка ослаб. В одно мгновение его лицо изменилось до неузнаваемости: глаза хищно сузились, а рот растянулся в самой наглой улыбке. Он прекрасно понимал, что через пару ловких движений пальцами контроль над происходящим будет полностью в его руках. Сейчас мужчина лишь ухмылялся наивности своей жены, которая, будучи полностью уверенной в том, что она хозяйка ситуации, игриво двигалась на нём, пытаясь как можно сильнее раздразнить мужа. Если бы Юля только знала о том, в какую ловушку она себя загоняла. — Знаешь, милый, я думаю, что я готова забыть об этом инциденте, — ничего не подозревая, беззаботно пролепетала Юля, — но только если ты мне кое-что пообещаешь, — она продолжала слегка двигать телом под музыку, пока мужчина потихоньку, миллиметр за миллиметром развязывал верёвку. — Всё что хочешь, любимая, — пытаясь сдерживать победную ухмылку, прошептал ей на ушко Алексей. — Первое — сегодня я хочу получить удовольствие от твоих ласк губами и язычком, — закрыв глаза и закусив губу, начала Навальная. — Будет сделано, моя королева, — томно проговорил ей на ушко Алексей, уже рисуя в воображении свои последующие действия. — Хороший мальчик, — удовлетворённо произнесла Юля. — Второе — ты перестанешь задерживаться на работе и будешь приходить домой к ужину, — мечтательно продолжила она. «Как хорошо, что ты не умеешь завязывать узлы, девочка моя», — подумал Алексей, когда последний сантиметр верёвки был вытянут из узла, а сама она полетела на пол. — И третье... — Ай-яй-яй-яй... — одна мужская рука резко, но мягко схватила женщину за грудь, а вторая легла на её талию, притягивая ближе. — Какая некачественная работа, товарищ капитан... Теперь Алексей вдоволь мог насладиться новым видом своей жены: от неожиданности и небольшого испуга у неё перехватило дыхание, отчего реснички её начали быстро-быстро трепетать, а ротик слегка приоткрылся, выпуская тихое «Ах!» — С огнём играете, Юлия Борисовна. Идёте задерживать опасного преступника, не зная, как его связывать? Он же может сделать с вами всё что угодно, — на последних словах Алексей сильнее прижал тело девушки к себе, при этом еле заметно дёрнув бедрами, как бы говоря: «Вот это сделала ты, и за это тебе нужно будет ответить». Юля хотела что-то возразить, но не успела, так как рука, лежащая на талии, стала стремительно подниматься к горлу. — Совет юным блюстителям закона, — Алексей слегка сжал подбородок жены. — Наручники нельзя развязать или порвать... Хорошая вещица, советую попробовать, когда в следующий раз захотите наказать своего мужа, — с этими словами он прикусил её за шею и сильнее сжал руку на груди. — Гражданин Навальный, вы сейчас снова совершаете злостное преступление, оказывая противоправные действия по отношению к сотруднику полиции. Алексей лишь ухмыльнулся на то, как Юля продолжала попытку сохранить своё над ним превосходство. Он в очередной раз убедился в прелести своей жены: она никогда не сдастся при первой же сложности и всегда будет сопротивляться до последнего. Его девочка. Потеряв окончательно голову, мужчина пустил свои руки по всему её телу, вызывая сладостные стоны, которые уже было невыносимо сдерживать. На пути Алексею попалась та самая застёжка, которая весь вечер не давала ему сполна насладиться всем очарованием тела жены. Наконец расстегнув её и сбросив с плеч женщины осточертелую тряпку, он прикоснулся к нежной коже груди, начав искушенно ласкать её и параллельно расцеловывать шею. — Ну, раз уж я такой плохой сегодня, то, может быть, я смогу как-то загладить свою вину? Юля держалась из последних сил, чтобы не сдаться во власть рук мужа и не утонуть в его ласках. Однако Алексей решил надавить на самое слабое место жены и, оттянув сосок, застонал ей на ушко. Навальный знал, как его любимая сходит с ума от его стонов, поэтому не удивился, что уже через секунду девушка полностью обмякла в руках мужчины, не в силах больше сопротивляться желанию. Алексей соскочил со своего места, подхватил женщину под ягодицы и быстро понёс в неизвестном направлении. Подойдя к столу и захлопнув ноутбук, который всё ещё тщетно пытался осветить хоть какую-то часть комнаты, Навальный посадил свою жену поверх бумаг и каких-то папок с документами. Сейчас всё это не имело значения. Он захватил её губы долгим и глубоким поцелуем, вкладывая в него всё желание и всю страсть, что копились на протяжении вечера. Руки притянули полуобнажённую жену к себе, заставляя её упереться в него и инстинктивно обвить ногами его корпус. Стянув с Юли шортики, Алексей обнаружил, что на его любимой не было белья. Прошептав на эмоциях что-то неприличное жене на ухо, он отошёл на пару шагов от стола и сразу же пожалел о содеянном. От увиденной картины всё его мужское достоинство уже не просто кричало — оно орало о помощи. Его Юлия Борисовна сидела на столе, слегка откинувшись назад, опираясь на ладони. Вся одежда, прикрывавшая её тело, составляла занятную комбинацию из крупной сетки, соблазнительно обтягивающей ноги, и высоких каблуков, всё ещё каким-то чудом не слетевших на пол. Возбуждение, смешанное с некоторой долей стыда от своего вида, вылилось в яркий румянец на щеках, дыхание после жадного поцелуя было сбитым и тяжёлым, волосы растрепались, а хищный взгляд мужа отзывался дымкой в зрачках. Во всём этом образе было столько пошлости и разврата, что его можно было смело отдавать для страниц каких-нибудь дешёвых эротических журналов. Этот образ порождал что-то животное, что-то, исходящее изнутри, из самых глубин разума, что-то, что игнорировало всякое приличие. Алексей, видя эту картину, срывается и, в один момент преодолев расстояние до девушки, грубо разрывает колготки между её ног. Во время этого действа его губы накрывают её, а руки давят на тело, полностью укладывая его на стол. Наконец мужчина добрался до самого сокровенного: раздвинув ноги Юли пошире, он опустился на корточки, осматривая результат своей работы. Алексей аккуратно, как будто боясь навредить, развёл её половые губы, открывая вид на самое чарующее для него место. Он даже что-то беззвучно прошептал, не в силах сдержать эмоции от увиденного: её нежная кожа была покрыта тягучей влагой, которая от избытка стекала вниз к ягодицам, стенки влагалища заметно сокращались, прямо выражая недовольство от пустоты внутри. Немного оттянув кожу пальчиком, Алексей открыл вид на маленького размера клитор, который под воздействием подобной манипуляции начал почти незаметно двигаться вверх-вниз. Однако даже такие, на первый взгляд, незаметные движения не могли остаться без внимания самой девушки, отчего вскоре послышался умоляющий о чём-то большем стон. Напряжение было таким сильным, что Навальный не стал тянуть и сразу ввёл два пальца, обхватив при этом губами клитор. Он двигался быстро, втягивая и посасывая пульсирующую область, иногда ненадолго останавливаясь, чтобы подразнить жену и накалить возбуждение до предела. Совсем скоро Алексей услышал крики любимой, переходящие в жалобные стоны, что говорило о приближении первой волны наслаждения. Мужчина спустился чуть ниже и стал двигаться в ней уже языком, пальчиками обводя самое чувствительное место, надавливая на него и совершая быстрые движения вверх-вниз. Тут он почувствовал, как маленькие ручки резко притянули его ближе, а одновременно с этим его губы обволокла горячая жидкость. Тело Юли выгибалось и дрожало, а сама она хрипела, пытаясь восстановить дыхание от удовольствия. — Умничка, — прошептал Алексей, обводя пальцами её складочки и слизывая обильно выступившую влагу. — Сделаешь это ещё раз для меня? С этими словами он, не дав Юле опомниться и быстро стянув с себя оставшуюся одежду, плавно вошёл в неё до самого основания. Стоит ли говорить, что в этот момент их наслаждение было практически на самой вершине, что мгновенно подтвердилось одним общим протяжным стоном. Навальный не спешил начинать движения, он обожал доводить девушку до исступления и поэтому ждал, пока терпение супруги не заставит её жалобно хныкать и самой двигать телом. Сам же он наслаждался тем, как его член внутри неё обволакивался пульсацией от ещё не стихшего оргазма. Через несколько секунд прогнозы Алексея сбылись и Юля начала жалобно шептать, прося о продолжении. Заданный в самом начале темп вскоре стал отзываться навязчивым скрипом стола, который как бы намекал, что предназначен для более спокойной деятельности. Через какое-то время повсюду в комнате уже слышались хлопки, шлепки и неразборчивые крики, смешанные со стонами, заглушающие всё ещё играющую музыку. Ощущения были настолько яркими, что Навальная не выдерживала и сминала в руках лежащие рядом бумаги, некоторые из которых потом оказывались на полу. В тот момент её совершенно не волновала степень их важности, да и в случае чего, виноват будет Алексей: прибираться на столе надо. — Лёша, я... Я больше не могу терпеть, — слова вырывались из самой глубины груди, сменяясь очередным стоном. — Сделай это со мной, любимый! Я хочу, чтобы ты кончил со мной! Алексей наклонился к девушке, закинув её ноги себе на плечи и продолжив двигаться в том же темпе. Юля, ощутив любимое тело, мгновенно обхватила его руками и уткнулась носиком в грудь мужчины, будто бы пытаясь проникнуть внутрь и оказаться как можно ближе. — С удовольствием, любимая, — и снова этот шёпот на ушко, терпеть и так сил нет... — Ты готова? — Да! Это было последним, что отложилось в его сознании — дальше всё происходило как во сне. Мужчина резко ускорил темп до максимального. У Юли уже не оставалось сил кричать, она просто пыталась не задохнуться от бешено нарастающего удовольствия. Алексей, уткнувшись в шею любимой, пытался держаться до последнего, однако усилившееся давление внутри неё, её голос и руки, слегка царапающие спину, не давали ему никакого шанса. Оргазм захлестнул его с двойной силой, как бы вознаграждая за пережитые этим вечером «пытки» его жены. Почувствовав приятное излияние внутри и бешеную пульсацию органа, Юля также достигла своего удовольствия, сжимаясь всем телом в объятиях мужа.

***

Ночной воздух продолжал разливаться по улицам города, окутывая прохладой случайных прохожих, а лунный свет ненавязчиво проникал в окна домов, охраняя покой спящих людей. В квартире Навальных теперь было по-настоящему тихо, и даже птицы за окном не решались нарушить сладостную идиллию влюблённых. Каким бы ни был момент страсти, после него всегда наступало успокоение или, лучше даже сказать, умиротворение, приятно согревающее сердце и вызывающее трепет в душе. Ещё несколько минут назад ты хватал её за волосы и кусал в шею, сходя с ума от её стонов, а вот ты уже ласково накрываешь её одеялом и целуешь в носик. Ещё несколько минут назад ты шептала ему на ушко что-то неприличное, извиваясь под его телом, а вот ты уже прижимаешься к нему, робко целуешь в щёчку и преданно смотришь в любимые глаза. Неизвестно, сколько времени прошло с того момента, как супруги, полностью растворившись в тёплых объятиях, лежали и смотрели друг на друга, боясь нарушить молчание. Наконец, немного опомнившись, Алексей улыбнулся и склонился к уху жены: — Надеюсь, товарищ капитан, все обвинения с меня сняты? Юля блаженно улыбнулась, видимо вспоминая события ушедшего часа, и тихо ответила: — На этот раз — да, но, — она строго посмотрела ему прямо в глаза, — ещё одно опоздание домой, и... — Понял, понял, — быстро ретировал мужчина, вскидывая руки вверх в знак поражения. — И тогда настигнет меня кара небесная, и придёт по мою душу не сексуальный полицейский, а разгневанная жена с тяжёлой сковородкой в руке. Юля, не сумев сдержаться, звонко рассмеялась от слов мужа, согласно кивая головой на его слова, мол, «да-да, так оно и будет». После недолгой паузы Алексей, слегка призадумавшись и хитро чему-то улыбнувшись, придвинулся ближе к супруге и, сделав максимально невинный взгляд, спросил: — Извините, Юлия Борисовна, а, раз уж я сумел справиться с грозным полицейским, могу я рассчитывать на встречу с... медсестрой? — с этими словами он легонько провёл пальчиками по её плечу. — Медсестрой? — Навальная вскинула бровь, явно не ожидая такого предложения. — А что, у вас что-то болит, Алексей Анатольевич? Мужчина уже хотел ей что-то ответить, но Юля резко его перебила: — Навальный, если ты сейчас скажешь какую-нибудь пошлость по типу «у меня болит сердце от твоей красоты», то я тебя просто побью, — Юля демонстративно вскинула руку вверх, пытаясь сохранить строгость во взгляде и голосе, чем вызвала заливистый смех мужа. — Эх, а так хотелось ещё раз сказать, какая у меня красивая жена... — сделав обиженный вид, вздохнул Алексей. — Ну ладно, если ты не хочешь... На эти слова Юля только смущённо улыбнулась и непроизвольно опустила глаза, в который раз за этот вечер утопая в его комплиментах. Этот жест не остался без внимания мужчины, на что он лишь по-доброму засмеялся. — Малышка моя любимая, — тихонько прошептал он и ласково обнял засмущавшуюся жену, целуя её в макушку. Обнажённые тела, накрытые мягким одеялом, прижимались друг к другу, словно образуя единое целое. Через недолгое время сон потихоньку стал проникать в сознание обоих, окутывая приятным расслаблением. Юля уже начинала видеть какие-то картинки, уносящие её далеко от реальности, однако голос прямо над ухом ненадолго вернул её в сознание, заставив в миллионный раз за этот вечер смущённо покраснеть: — Но ты всё-таки передай медсестре, что в случае чего я обязательно найду, о чём с ней поговорить.