***
Тяжелые шторы открываются, пропуская свет в убаюканную ночной тьмой комнату. По помещению раздается терпкий запах травяного чая, едва слышимый зов: "Доброе утро, бот-тян. Пора вставать". Утро в поместье Фантомхайв началось все так же однотипно, как и любое другое, если взять из последних, скажем, трех лет. Сиэль тяжело открывает глаза, не в силах поднять чугунной головы с подушки. - Я знал, что с утра вам может это пригодиться, - Себастьян протягивает графу стакан холодной воды, со стенок которого медленно стекают капли влаги, - кажется, люди именно так себя и чувствуют после бурных ночей. Медленно поднося стакан к губам, сосредоточив все усилия на удержании веса в руке, Сиэль делает несколько жадных глотков такой спасающей жидкости. - Т-ты самый лучший дворецкий, - в горле больше не сушит, и препятствий для речи нет. Юноша поднимается, зрея ласковую улыбку мужчины. - А чай должен успокоить головную боль, - этот демон будто знал все, что происходит с человеком после ночи, полной алкоголя. Наверняка, всю ночь изучал макулатуру. - Себастьян, - Сиэль свешивает с кровати ноги и позволяет слуге начать утреннее переодевание, - пожалуйста... прости меня за вчерашнее, - краснея, бурчит парень, устремив взгляд в пол. - Вам не следует передо мной извиняться, а уж тем более - смущаться меня, - он мило улыбается, расстегивая последнюю пуговицу рубашки, - я ведь простой дворецкий. - Я вел себя недостойно моего титула, - Сиэль гордо поднимает голову, стремясь возразить, - не пристало графу так себя вести! Да, Сиэль, не пристало. Да и влюбляться в собственных дворецких графам обычно не приходится, не то, что лезть целоваться. - Не переживайте об этом, мой лорд, - надев ботинки и натянув гольфы, говорит Себастьян, - пройдемте, лучше, в столовую. Сегодня на завтрак английская кухня. - С минуты на минуту должно прибыть письмо от Королевы, - Михаэлис отпирает дверь, пропуская графа выйти в коридор. - Почему она не послала сову раньше? - Всю ночь бушевал жуткий дождь, - Себастьян пронаблюдал, как граф, пытаясь остаться незамеченным, быстро бросает взгляд в окно, оценивая мокрые дороги, побитые градом деревья. - Ясно. И все же мне кажется, что сегодня придется кого-то принимать. В последней газете сообщили, что к Королеве прибыл итальянец, владелец фирмы по производству шоколада, - Сиэль ждет, пока слуга откроет ему дверь в столовую, - много я таких повидал. Не по доброте душевной же он сюда заехал. - Сейчас станет понятно. Сова прибыла, мой господин. Я заберу письмо и вернусь, - дворецкий уходит, когда граф принимается за завтрак. В тишине комнаты раздаются лишь звуки столовых приборов, нечаянно бьющихся друг о друга в руках Сиэля. В голову сами собой лезут воспоминания о вечерних действиях в пьяном угаре, а щеки сразу заметно розовеют. "Идиот", - Фантомхайв двумя ладонями обхватывает голову, чувствуя откровенный стыд, что, подобно патоке, разливается в груди, заполняет собой все тело, с головы до пят. Как же можно было графу напиться и дойти до приставаний к собственному дворецкому? "Хорошо, что Себастьян умнее меня. А если бы мы...", - горячая благодарность демону сразу же занимает место стыда. "Я рад, что этого не произошло, но был бы я огорчен, если бы мы все-таки переспали?", - граф устремляет взгляд в потолок, - "Сейчас я трезв, и я... я все равно хотел бы, чтобы мы..." Время раздумий оканчивается ровно тогда, когда в дверном проеме показывается Себастьян с конвертом в руках. - Озвучь, - Сиэль изо всех сил старался не выдать смущения в голосе, отдавая приказ. - Да, мой лорд, - демон осторожно открыл конверт, достал письмо, - "Приветствую, Сиэль Фантомхайв. Введу в курс дела: мой давний знакомый итальянец, Паоло Родж, представляется владельцем шоколадной фабрики. Пошел пятнадцатый год его пребывания на рынке. Узнав о тебе из достоверного источника, он изъявил желание познакомиться с тобой лично. Он ищет возможности встречи уже восьмой месяц, и она, наконец, возможна. Его приезд станет выгодным для нас: он гарантирует рекламу по своей стране. Сегодня в четыре часа дня ты должен ожидать его приезда, вернется он на заказных лошадях в этот же день поздним вечером. О дальнейшем переезде позабочусь я. Королева", - Себастьян закончил озвучивать текст. - Как я и говорил, - юноша глотает последний кусочек круассана, - опять эти гости. - Как всегда проницательны, мой лорд. - Скажи слугам приготовиться к гостю. И пусть Мейлин приготовит дополнительное постельное белье и одну из спален на втором этаже. - Да, мой лорд. Напоминаю, что до назначенного часа вам необходимо поставить некоторые печати, а также запланированы уроки игры на скрипке и танцев. - Начну с печатей, - усталый вздох. Как же он устал: бесконечные бумаги, стопки документов на его столе. Постоянные гости, которым нужно показаться в хорошем свете, приказы Королевы. И Себастьян видел, как тяжело приходилось его избраннику, он, как свое, ощущал каждое биение его чувствительного сердца. Но что он мог поделать, если у его хозяина статус - граф? Разве что заботиться, поднимать хотя бы на десять минут позже, чтобы дать ему поспать подольше, нежно, почти массируя, омывать по вечерам тело, готовить вкусную еду и наблюдать, как сильно парню хочется прекратить манерничать и просто запихать божественные яства за обе щеки. Делать хоть что-то, чтобы его жизнь была лучше. Ведомый какой-то странной нежностью к этому человеческому созданию, дворецкий наклоняется, в одно движение убирает спавшие на лоб синеватые волосы и оставляет легкий поцелуй на коже не ожидавшего такого Сиэля. - Обещаю устроить вам выходной день, когда прием окончится, мой господин. - Спасибо, Себастьян... - сердце подскочило. Юноша смущенно опускает глаза в пол, но, господи, он так бесконечно рад этому невесомому, почти детскому касанию чужих губ, придавшему сил для работы. То, что его касания бросают мальчишку в жар, заставляют сердце биться чаще, а тело становиться ватным - биологически объяснимые вещи. Но это также сравнимо с волшебством, с чем-то возвышенным, что не каждому дано. Фантомхайв поднимает глаза и встречается с поясом дворецкого. Он ударяется о него головой, оставаясь в таком положении и ничего не говоря. На голову, упиравшуюся в живот, ложится рука. Скользит к подбородку, поднимает за него голову. Себастьян садится на одно колено, заглядывает в глаза своему графу. - Это то, о чем я думаю? - Я совсем больной, да? - в глазах начала скапливаться влага, - Я чувствую себя ужасно, - она начала литься по розовым щекам, а к горлу подступил ком. Руки легко прижали голову парня к себе, обнимая, позволяя утопить всхлипы в своей груди. - Вы не больной. Хотите, покажу больного? - терпеливо дождавшись заинтересованного кивка Сиэля, мужчина указал пальцем на себя, - Демон, заботящийся о человеческом юноше. - Ты делаешь это по контракту. - Если бы я и чувствовал один лишь контракт, я был бы согласен. Сиэль взволнованно скомкал в ладони галстук дворецкого, озадаченно бегая глазами по красивому лицу. - Твои загадки убивают меня. - Да? А мне казалось все довольно ясным. - Я лучше умру, чем не пойму тебя. Скажи мне. Спустя секунду дьявол стал жертвой одной эмоции: он корил себя за то, что говорит о своих чувствах без толики иронии. Действительно ли его господин нуждается в признании, или ему хватит открытия ему собственных чувств? - Нам нужно готовиться к приему гостя. Что в ушах Сиэля прозвучало как: "Повзрослей уже, идиот. Ты мне не нужен". Эти слова ранили сердце, словно осколки чего-то острого, врезающиеся на большой скорости. Мгновенно наполненный тревогой и волнением, парень доверху наполнялся горькой обидой. - Перестань играть с моими чувствами, Себастьян. Ты разбиваешь мне сердце, - действительно, жребий брошен. Назад пути нет. Так беспечно раскрыл все свои карты, и у соперника остался лишь последний ход, который решит, победил ли мальчишка или же с треском проиграл. - Не уверен, готов ли я подвергнуть вас себе, мой господин, но я отвечу, если вы готовы рассказать мне одну вещь, - дворецкий нежно проводит ладонью по щеке, обводит большим пальцем контур пухлых розовых губ, - если бы вам дали выбор: так беспечно любить меня, демона, или же остаться таким же холодным, как были в начале нашего знакомства, что бы вы выбрали? Заметно напрягшийся Сиэль лишь прерывисто дышал. Знаешь ли ты, Сиэль Фантомхайв, достаточно о том, что чувствуешь? Пока ты не можешь ответить на вопрос демона, он не может ответить на твой. - Я обещаю дать вам ответ, когда вы будете готовы озвучить мне решение, мой лорд. Мой исход уже предрешен, а вот вам я все еще могу сделать лучше. Из под опущенных ресниц граф мог видеть, как встает его дворецкий, как он направляется к двери. На ватных ногах встав и кое-как дойдя до двери комнаты с бумагами, подпитываемый горьким привкусом обиды, Сиэль упал на кровать. Упал, сжал подушку и, словно маленький ребенок, зарыдал. Он устал от тишины, поэтому решился на признание, на что его выбросили, будто куклу, да еще и под странным предлогом. Ткань стремительно становилась мокрой, а кислорода в легких не хватало. Его будто кто-то выжигал, заставляя распаляться еще больше, почти не скрывать всхлипы. Когда последний раз ты так плакал, граф? Тогда, когда вдыхал аромат его плеча, когда обнимал его шею. Сейчас его нет рядом. Сейчас, когда он сам обидел, но так безумно нужен, его нет. Смешно, не правда ли? Юноша переворачивается на спину, закрывает лицо ладонями. Вспоминает о печатях, уроках, госте и, боже, хочется убежать. Скрыться, чтобы все забыли, что ты когда-либо существовал. Он хотел сбежать, хотел, чтобы наступила следующая зима, хотел все бросить и никогда больше не возвращаться к прежней жизни. А еще, чтобы глупый демон перестал придумывать загадки и рассказал, наконец, кем он видит графа. И все же, дела себя сами не сделаю. Он встает, утирая слезы, и лениво бредет к своему столу.***
Часы уроков прошли тяжелее обычного. Себастьян хоть и обходился с учеником нежнее обычного, но неловкость, витавшая в воздухе, все равно не давала двигаться свободно. Да еще и этот дворецкий, напяливший эти дурацкие очки, в которых он смотрелся***
Под теплым одеялом сегодня невероятно хорошо. Свечи ложатся тенью на ковер, оттягиваясь почти до стены, дрова в камине приятно потрескивают, а ветер колышет шторы, но внутрь теплой комнаты не пробирается. А еще рядом стоит Себастьян, принесший теплого молока с медом на ночь. - День выдался непростой, - он наклоняется, чтобы поправить одеяло. - Себастьян, - поднимая взгляд на лицо слуги, начинает Сиэль, - ты спросил меня, что бы я выбрал: любить тебя или считать тебя за обыкновенного дворецкого, - он сглатывает, глядя, как сразу стал серьезным Михаэлис, - так вот. Сегодня я действительно думал, что ты... погиб. И мне... мне было невероятно больно, Себастьян. Я думал, что опять потерял того, кого люблю. А ты был у меня один,- он выдыхает, устремляет серьезный взор в красные глаза напротив, - я знаю, что бы я выбрал. Я выбрал бы любить тебя не смотря ни на что, Себастьян. Неважно, демон ты или человек. Я... я хочу любить тебя. Ты делаешь меня счастливым. Себастьян смотрит на абсолютно серьезное лицо взрослого юноши, который говорит о том, что хотел любить его. А демона могут полюбить лишь однажды. - Господин... - Твоя очередь отвечать мне, Себастьян. Завороженный этим мальчишкой, дворецкий и забыл, что тоже должен ответить ему. Он немного отодвигается от графа. - Вы правы, господин. Наступил мой черед, - спокойный выдох, - демоны умеют любить, мой господин. Но не так, как люди: демон влюбляется лишь раз, и разлюбить уже не может. Он либо разделяет свою долгую вечную жизнь вместе с избранником, либо вынужден скитаться по свету в одиночестве, глушимый болью. И я... я уже выбрал своего избранника. Я уже полюбил, мой лорд. На лице графа читается явное беспокойство, будто сейчас слуга рассмеется и скажет, что его избранник - не он. - Я тоже вас люблю, мой господин. Сердце чаще отбивает ритмы, дыхание участилось. Ум понимал, что победа в кармане, а сердцу не верилось. И вдруг эти тонкие черты лица, эти алые глаза, прямой нос, свисающие локоны волос, скулы, губы - все стало таким до бесконечности притягательным, таким прекрасным. Слезы почти показались наружу, но Сиэль спрятал их в поцелуе. И снова эти губы, что сейчас кажутся еще мягче и слаще. Парень скучал по ним. Руки меняют положение, оказываясь на плечах партнера, ладонь вплетается в темные волосы. Не разрывая поцелуй, чувствуя чужой язык в своем рту, юноша опрокидывает на постель дворецкого. - Я хочу зайти дальше просто поцелуев, Себастьян. - Я тоже, мой лорд. Давно хочу. И снова они воссоединяются, становясь одним целым, больше не рисуя тонкую границу, за которую переступать нельзя. Фантомхайв снимает фрак, неловко развязывает галстук, хаотично расстегивает пуговицы на рубашке. Вид такого распаленного, возбужденного Сиэля в одной лишь спальной рубашке заводит Себастьяна. Заводит так, что в голове мелькает желание разложить его и взять без подготовки. Но нет, сначала демон помучит его. Демоны не умеют доставлять боли своим любимым, но вот дарить удовольствие они научены. И Себастьян намеревался показать, насколько хорошо у него это получается. Быстро меняя положение, Михаэлис оказывается сверху, с вожделением разглядывая тело под собой. Пуговицы оказываются расстегнутыми в течении следующих пяти секунд. Губы касаются шеи, поцелуями рисуют дорожку, спускаются ниже. Заставляют Сиэля дрожать и томно вздыхать прямо над ухом. Язык доходит до груди, целует каждый миллиметр, не пропускает ничего. Пальцы осторожно проводят по затвердевшей бусине соска, прежде чем ее коснется язык. Юноша резко выдыхает, почти стонет, чувствуя горячий язык на правой стороне и умелые пальцы на левой. Демон сводит его с ума, тело плавится, становится, будто глина, которую Себастьян так охотно подстраивает под себя. Мальчишка извивается под умелыми руками своего дворецкого, стонет его имя и не знает, куда себя деть под этими нежными и одновременно страстными прикосновениями горячего языка к такой же распаленной коже. Никто и никогда не дарил ему таких ласк, да и позволил бы он сделать это кому-нибудь другому? Тем временем Себастьян уже спускался ниже, вгоняя своего графа в краску. Целуя низ живота, он мог видеть, что конкретно в теле Сиэля желает внимания больше всего. Поднявшись на локтях, юноша наблюдал, прижав ладонь ко рту. И вот широкая ладонь обхватила налитой кровью орган, сразу же проводя по всей длине, касаясь большим пальцем головки. И тут уже локти перестали держать: мальчишка падает, захлебываясь в полноценном стоне, сам смущаясь своего же звука. Накрывает глаза рукой - умрет, если Себастьян остановится. Но он не собирается останавливаться: такое желанное тело, он так давно хотел завладеть им, так давно мечтал выбить из графа каких-нибудь пошлых звуков, от которых сам дьявол бы пришел в смущение. Пальцы замыкаются в кольцо вокруг плоти и движутся вверх-вниз, вырывая из своей пассии еще пару-тройку стонов. Пальцы второй руки нежно проводят по ложбинке между ягодиц. Юноша тут же поднимает голову в немом вопросе, но тут же роняет обратно, заходясь в очередном стоне от повторных ласк. Смоченные в слюне пальцы поглаживают вход, расслабляя, успокаивая. Вторая рука одновременно ласкает возбужденную плоть. Насколько же развратным сейчас казался Сиэль, о, дьявол, у Себастьяна глаз радовался. Пытаясь спрятать лицо и утопить в подушке стоны, юноша только сильнее распалял своего демона. И вот уже первый палец проникает внутрь горячего тела, чуть не дойдя до половины, останавливаясь. Закушенная губа и вздох неожиданности останавливают дворецкого. - Скажите, если будет больно, мой лорд. Проникает дальше. И боли не чувствуется, есть лишь небольшой дискомфорт, что заглушался движениями пальцев на члене. - Себастьян, прошу тебя... я больше не могу терпеть, - Сиэль поднимает голову, смотрит опьяненными возбуждением глазами в глаза дворецкого. Терпеть больше нет сил, хочется закончить поскорее, хочется почувствовать, наконец, что люди называют "возвышенным". - Только если вы просите, мой лорд, - ладонь смыкается крепче, а движения становятся все резче. Реакция такого чувствительного парня не заставляют себя долго ждать: скоро стоны становятся все громче и чаще, ощущения накрывают с головой. Себастьян проводит пальцем по головке в последний раз, и волна стыдливого удовольствия уносит Сиэля за грани реальности, она отражается дрожью в теле и хриплым, сбившимся дыханием. Граф лежит, обмякший после окончания на руку партнера, нежит собой дворецкого и не может вымолвить ни слова. Это ощущение можно назвать "млением". Да, точно, он абсолютно точно обомлел под прикосновениями своего дворецкого. Без слов Себастьян снова меняет положение, усаживая господина на себя, преждевременно освободившись от надоедливой ткани брюк. - Господин... если желаете продолжить, то такая позиция будет наилучшей. Вы сами сможете все контролировать. Глядя на демона в белой расстегнутой рубашке, на его спадавшую на глаза челку и зацелованные губы, господин определенно желал продолжить. Не совсем понимая, как правильнее будет поступить, он, чуть приподнявшись на коленях, начал действовать интуитивно. Неумело обхватив чужую плоть, прижал ее к себе, наблюдая закушенную от предвкушения губу на лице слуги. Неуверенно начав опускаться, он все больше убеждался в правильности своих действий. Терпкое молчание в комнате предавалось лишь редкими выдохами Сиэля. Растянутый, он принимал всего Себастьяна без боли, более того, ему нравилось. Примерно на половине от действий его отвлек чуть слышный стон демона. - Вы восхитительны, мой господин... Оперившись ладонями о молочную грудь, юноша не мог оторвать взгляда от искаженного удовольствием лица дворецкого. Никогда еще не доводилось видеть его настолько блаженным. Сиэль, наконец, достиг конца, сразу проезжаясь по чувствительной точке внутри. Запрокидывая голову назад, он начинает двигаться, совсем забыв обо всех приличиях: бесстыдные стоны, бесстыдная поза, бесстыдное плотское удовольствие. Но все это было таким неважным сейчас, когда граф с упоением отдавался телесным радостям вместе со своим дворецким. - Умоляю, не останавливайтесь, мой лорд, - Себастьян просит. Сиэль и так остановиться уже не сможет. Темп нарастает, а юноша чувствует, что второй пик совсем рядом. Легко поднимаясь и опускаясь, он не верил, что такое можно в самом деле ощущать. Глаза закатываются от нахлынувшего удовольствия, еще совсем чуть-чуть... совсем немного... Себастьян с громким стоном изливается первым, а ласкающий слух звук становится рычагом для Сиэля. Прокричав имя дворецкого, он оканчивает на чужую грудь, затем падая без сил прямо на мужчину, даже не потрудившись слезть. По бедрам стекает чужое семя, а парень все еще не может поверить в случившееся. Себастьян вылезает из под горячего тела. - Господин... - Останься здесь. Не уходи никуда. - Вам нужно принять ванну. - Я не хочу. Давай, я сделаю это утром. Его Сиэль практически засыпал. Салфетки появились из ниоткуда: демон не стал настаивать, просто позволив графу хоть раз в жизни побыть по-настоящему счастливым. Он вытирается сам и, про просьбе юноши, ложится рядом, затушив свечи. Теперь он будет счастлив всю жизнь. Себастьян обязательно это устроит. Теплая рука накрывает одеялом уснувшего господина, а сам дворецкий остается наблюдать. У него впереди целая ночь, что украсит красивое лицо хозяина лунным светом, и утро, что покроет его восходящим солнцем и заставит чуть поморщиться от света: все это - его. Отныне и навсегда.***