fateful bonds

Все произошло так неожиданно. Да и в общем, все наше расследование это сплошные неожиданности. Раз за разом, и день за днем. Иногда мне казалось, что день идёт не 24 часа, а целую вечность и немного больше. Гарри... Когда наше расследование находилось в максимальной точке, на самом горячем пике — мы облажались. Облажались, потому что я не этого хотел. Да и думаю, он тоже. Это был бой, не на жизнь, а на смерть. Хотелось успокоить абсолютно всех и мирно допросить, но и этого не вышло. Надо было действовать быстро, спасать мирных жителей. Гарри так и поступил. Получил пулевое ранение, и честно, в тот момент я испугался. Испугался, что больше не услышу его слов про копа суперзвезду, не увижу его поломанное лицо утром. Я испугался. Испугался, как сделал бы это обычный человек. Обычный человек, который неравнодушен к другому.. Во всех смыслах этого слова. А мирные жители в итоге погибли. Перестрелка была просто ужаснейшей. Кровь, куски одежды и патроны. Жители домов плотнее закрывали окна, но их любопытные взгляды все равно смотрели на нас. Изучали. Гарри говорил со мной. В грубом, хриплом голосе я слышал отчаяние. Будто бы сама жизнь говорит перед тем как уйти. И именно тогда я начал терять самообладание. Но несмотря ни на что — выжил. Когда последняя гильза упала на каменный пол, стало до звона в ушах тихо. Будто бы секунду назад люди не убивали друг друга. Я старался работать быстро. Быстро связаться с медиками, быстро связаться с 41 участком. Вообще сделать хоть что-то, лишь бы сохранить Ему жизнь. Гарри дышал, дышал тяжело и неспокойно. Тогда я снял свои очки и отложил их на землю. Перчаткой пытался протереть влажные глаза, но не смог успокоить эмоции. Душой чувствовал, что лейтенант выживет, но ей же горевал. Потом приехали медики. Я стал ухаживать за Гарри. Носил мокрые тряпки, заставлял пить хотя бы воду. Он несколько дней не просыпался. — Все будет хорошо.. — сказал одной ночью я. И на удивление засмеялся своим же словам. Фраза так сложно звучит. С одной стороны я верю, что все будет хорошо. А с другой, боюсь за его жизнь. Гарри странный, по своему странный. Но это не помешало мне влюбиться в него. Мы давно уже не дети, но нам хочется любить. Не сказать, что у нас были хоть какие-то отношения кроме дружеских. Просто в один миг все завертелось. Мы не целовались, даже фактически не признались друг другу. Просто выражали жесты симпатии. Каждый по своему и каждый в своём стиле. Но в тот день я жалел. Жалел, что не признался ему. Помню как спустился на первый этаж и заказал себе бокал виски — просушить мозги. — Ну. Как он? — Гарт налил алкогольный напиток и протянул мне. — Вроде держится.. — сигарета сама оказалась в руке, а зажигалка сама ее зажгла. — Тебе бы поспать. — Гарт облокачивается на барную стойку. В его глазах я видел сочувствие и сожаление - они смешались в единый напиток. Который я опустошил вместе с виски. — Определённо. Когда Гарри наконец-то проснулся, то спектр эмоций внутри меня был просто неимоверный. Сонный, сломанный внутри и немного снаружи. Но все равно живой. Тогда я наклонился к нему и наши руки переплелись. Его тёплая ладонь сжала мою. — Спасибо. Как сейчас помню его слова. — Спасибо за заботу, Ким. Слушать его хриплый голос было и облегчённо и утруждающе в одно и тоже время. Вроде бы Гарри жив - ура! Но насколько он физически и душевно жив? — Вам лучше не бегать. — я помог ему встать. Он медленно прошёлся по комнате. Казалось, будто Гарри проснулся после очень долгой спячки и пытается понять, какой сегодня год и день. Словно в первый день нашего знакомства. — Пойдём. — он слабо улыбнулся, а я кивнул. И тогда мы покинули отель. Куно похвалил Гарри, даже Гарт не язвил, как обычно. На небе снова воссияло солнце. Неужели из-за того, что лейтенант снова с нами? Мне хотелось поговорить с ним о личном. Но и хотелось дать ему время. Когда мы отправились на поиски настоящего убийцы, внутри Гарри будто проснулась новая жизнь. Было видно, что он хотел найти убийцу. Хотел найти как бы сделал это настоящий коп суперзвезда. Когда лодка отправилась на остров, я не мог не восхититься им. Гарри стоял с магнитофоном и гордо смотрел вперёд. И пусть вся жизнь подождёт. Тогда я молчал. Потому что не хотел высвобождать лейтенанта из потока мыслей. Мыслей, что возможно помогают ему сосредоточиться на деле, или же увлекают далеко отсюда. А потом я забеспокоился. Гарри не молод, ранен и перемещение на длинные дистанции уж точно не пойдет в пользу. — Вы можете отдохнуть. — Ким, прошу. Давай на "ты". — лейтенант устало сел на кровать. — Хорошо. Я могу подождать пока ты поспишь. И Гарри заснул. Я присел на стул возле него и смотрел на спокойное мужское лицо. До сих пор помню, как он метался по кровати, как ему снился наверное либо ужаснейший кошмар, или же просто тревожный сон. Мне хотелось тогда взять Гарри за руку и пробудить ото сна. Узнать как он. Разбудить его я не решился. Но пододвинув стул ближе, я взял лейтенанта за руку и нежно сжал. Лучше не стало, но на душе поселился лучик спокойствия. Тогда мне просто хотелось раскрыть убийство, уехать наконец-то домой и отдыхать неделю, не меньше. Мартинез сильно нас помотал. А что было дальше — не сильно имеет значение. Хоть образ убийцы до сих пор остался в моей голове, я стараюсь не думать о том деле. Но думаю о том, когда Гарри предложил мне перевестись к ним в участок. — Давай к нам, в 41. Будем вместе работать. И тогда я впервые поцеловал Гарри. От него пахло морем и сыростью. Губы не смотря ни на что были мягкими и влажными. Тогда, он обнял меня за талию и прижал к себе, как бы показывая "Я тебя никому не отдам". На пирсе Мартинеза, в тот момент я ощутил себя таким свободным. Будто бы ничего в мире больше нет и быть не должно. Что люди вокруг нас — всего лишь испытания. Сложные, лёгкие — неважно. Когда я отстранился от Гарри, меня взяло небольшое смущение. Уши покрылись краской и я отвел взгляд. — Подумай насчет 41 участка. Ну и я подумал. Сначала приехал домой и залез в пенную ванну. За один раз не смоешь весь смрад Мартинеза, но я ощутил себя намного свободнее. К сожалению, неделя в постели мне не светила, ибо отчёт никто за меня не напишет. А в 57 участке, как всегда было спокойно. Меня встретили улыбками и дружескими подколами. Когда я оказался у себя в участке, то желание уйти в 41 к Гарри усилилось. Не то, чтобы мне не нравился мой. Наоборот даже. Тут было спокойнее. Но мне нравится Гарри. Нравится с ним работать. А в 57 такого Гарри нет. Когда я подал заявку о переводе в другой участок, следовало бы видеть глаза коллег. Особенно глаза Алисы. — Ты действительно уходишь в 41?! К нему?! Тогда ее слова звучали с вызовом. Но Алиса скорее не понимала, чем злилась. Ну или это все смешалось воедино. Она хороший человек, но ничего более. А потом я ушёл. Покинул свой спокойный островок свободы, чтобы патрулировать достаточно опасный район. Ушел не только к нему, ушел и по работе. Предлог Гарри только стал хорошим стимулом. — Ким! — помню как он радостно обнял меня, когда увидел первый раз в участке. Тепло его тела, запах его одеколона смешались с моим. — Как ты? Гарри выглядел лучше чем тогда, в Мартинезе. От него не пахло алкоголем и сигаретами, и хоть нога еще не зажила, я видел, что лейтенанту лучше. И мы действительно начали работать вместе. Вместе брались за дела, ходили на патруль, как настоящие напарники. А поздно вечером, когда завал с бумагами уже просто не разобрать, мы заказывали лапшу и болтали обо всем подряд. — Слушай, Гарри.. — одним таким вечером я решил затронуть тему важную для меня. — Что ты чувствуешь ко мне? Тогда он подавился водой, и пару секунд кашлял. — Что чувствую? — молчание не было долгим. — Ты мне нравишься. Гарри сказал это без доли раздумий (хотя откуда мне знать, что у него творилось в голове), сказал это открыто и честно. И тогда я ответил ему тем же. Это самое странное признание в любви, что только существует. Два взрослых мужчины, на часах почти полночь, а мы сидели и признавались друг другу. А потом неловко, словно первый раз поцеловались. Нам хотелось большего, но я остановил его. Не на работе. Решение съехаться мы приняли спустя неделю. Так удобнее. Удобнее вместе ехать на работу, удобнее скупать продукты, удобнее встречаться, как делают это все нормальные люди. Сначала, было немного неловко. Спать на одной кровати, чувствовать дыхание друг друга. Но потом мы привыкли. Мне стало так комфортно, когда я знаю, что с Гарри все в порядке. Что он жив, более-менее здоров. Никогда бы не поверил, что моим любовным интересом станет суперкоп. Уже прошло пол года с тех пор, как мы раскрыли убийство в Мартинезе. На часах около 6 вечера. На балконе я выкуриваю первую и последнюю сигарету. Тушу об перила и захожу внутрь квартиры. Стало вмиг теплее. Чувствую дивный запах и иду в сторону кухни. Что он уже придумал? — Гарри..? — с удивлением осматриваю кухню. Немного муки на столе, какие-то разноцветные жидкости и куски фарша. Громко вздыхаю и облокачиваюсь на дверной косяк. — Я решил приготовить лазанью, Ким. Тебе она обязана понравится. — он улыбается и ставит противень в духовку. Я и сам кончиками губ улыбаюсь и подхожу к моему горе-копу. — И кто это все будет убирать? — провожу чистой рукой по щеке. Всю бороду запачкал. — Если тебе понравится лазанья, то я могу убрать. — его глаза светятся от радости, или я хочу так видеть это. Целую Гарри в немного сухие губы, а после наклоняюсь к духовке. — Надеюсь пищевое отравление мы не получим. С ним моя жизнь стала ярче. Утром, я готовлю яйца с беконом не только себе, а на работе мы вместе, расследуем дела больных ублюдков. Джемрок действительно опасный район.