На круги своя

Норе 8 лет. - Элеонора Уинтер! Крик матери доносится из её спальни. - Ты взяла мою красную помаду? Нора слышит спешные шаги в сторону своих дверей и судорожно стирает ладонью помаду с верхней губы. Золотистый тюбик выпадает из рук и выкатывается на середину комнаты. Мать в бешенстве, как и всегда, когда ей приходится общаться с дочерью. Нора не похожа ни на мать, высокомерную холодную блондинку с нервным тонким ртом, ни на отца, которого видит редко. Видеть его каждый день совершенно не хочется, потому что он тоже всегда недоволен. Недоволен женой, дочерью, домом, садом, особенно недоволен уборщиком бассейна и еще много чем и кем. Вокруг вечно недовольные лица, к этому Нора почти привыкла. Привыкла, что постоянно ходит наказанной за испачканные или порванные платья, за ободранные коленки и локти. Норе скучно чинно сидеть на скамейке, ей весело залезать на раскидистое дерево в саду и оттуда разглядывать соседние дворы. Весело угнать велосипед у рыхлого пацана, живущего в квартале от их дома. Папка у рыхлого ходит в военной форме, высокий и красивый, а пацан дохляк и зануда. Дверь распахивается, и мать видит все сразу: помаду на полу, размазанные по губам остатки въедливого пигмента, новую ссадину на руке. Нору хватают за ухо и тянут в ванную, смывать позор. Норе 16 лет. Год назад папеньку вызвали в школу для серьезного разговора. Дочь прославилась невыносимым характером и способностями, из-за которых школа гребла золотые медали на олимпиадах по информатике и физике двумя лопатами. О чём и как договаривались за закрытыми дверями, Нора не знала, но дома папенька, молчавший в машине всю дорогу, оказался, как ни странно, в хорошем настроении. Оглядел дочь, словно первый раз увидев и не узнав. - Была бы ты мальчишкой, я бы знал, куда тебя пристроить, - сказал он ей, наливая виски в тяжелый хрустальный стакан. Нора недовольно закатила глаза, но смолчала. - Как у такой дуры, как твоя мать, смогла получиться башковитая девка? М? – Эдди Уинтер отпил напиток, смакуя. – Мне рассказали, у тебя своя банда. - Ну, да, - опешила Нора, - вроде того. - Сколько у тебя людей? – отец, усевшись в кресло, кивком пригласил Нору присесть в соседнее. - Пятеро, - неохотно проворчала дочь, осознавшая ничтожность цифры. - Девки? - Ребята все, - насупилась Нора. - Пацанами, значит, верховодишь, - Эдди выглядел довольным, - хорошо. Заводи связи, в вашей школе не абы какие детишки учатся. Пригодятся. Нора сидела в кресле с прямой спиной, и дышать забывала через раз, непривычная к таким долгим разговорам с родителем. - Давай договоримся, Элеонора, - отец был серьезен, и это воодушевляло и пугало одновременно. – Сейчас я закрою глаза на твое поведение при условии, что оно никак не отразится на оценках. Я желаю видеть тебя в университете, мне пригодится твоя светлая голова в дальнейшем. Глаза у Норы загорелись от предвкушения некоторой безнаказанности. Норе 21 год. Университет. Библиотека. Учебники. Белая блузка, застегнутая до ямочки между ключицами. Очки без диоптрий. Юбка на ладонь ниже колена и приличные туфли. Джаз-клуб. Нюка-кола с виски. Вишневая помада и стрелки. Платье, едва держащееся на плечах. Канабис. Карты в подпольном казино. Улица. Эффектная брюнетка, в окружении пятерых спокойно стоящих кругом парней в черных костюмах, размазывает по мокрому асфальту невежливо ухватившего проходившую мимо Нору за обтянутую парчой попу. Полицейский участок. Новичок на участке, кажется Валентайн, еще не в курсе, что некоторых юных леди не стоит арестовывать. Шумные загородные вечеринки, где городская управа упивается вместе с серыми кардиналами города и на которых не присутствуют благородные дамы. Элеонора редкое исключение, которое заводит связи и компромат. Норе 26 лет. Высокий красивый мужчина возвращается домой в коробке, в которой очень мало места для человека, и даже кота. Другой высокий красивый мужчина несет эту коробку из церкви на кладбище, а Нора, зачем-то пришедшая на поминальную службу, идет следом и долго стоит рядом с мужчиной в парадной форме морпеха. - Мне очень жаль, Нейт, - говорит она искренне. Нейт почему-то совсем не удивлен, что она рядом. - Мне с детства казалось, что он самый красивый мужчина на свете, - продолжает Нора. - Он всегда был лучшим, - откликается Нейт, - во всем: и как муж, и как отец, и как военный. – Ты очень на него похож. Нейт и Нора долго смотрят в глаза друг другу и уходят с кладбища взявшись за руки. Норе 31 год. Отец, так и не простивший дочери новую добропорядочную жизнь супруги военного, сбежал с любовницей. Исчез с радаров, растворился как дым. Нора даже не удивилась. Иногда заезжала навестить мать, больше из соображений проследить, что та еще не спилась окончательно и кроме виски, иногда хоть что-то ест. На восьмом месяце трудно давшейся беременности и это стало утомительным для нее. Лишние волнения отвлекали, расстраивали и потом плохо спалось. Хватало переживаний от слухов о предстоящей войне, которые достигали ушей, когда к Нейту приходили в гости бывшие сослуживцы и допоздна засиживались в гостиной. Мужчины старались обсуждать это тихо, но слух у Норы всегда был отменный. Пока она сидела в дальней комнате, бывшем её кабинете, переоборудованном в детскую, любовалась свежевыкрашенными стенами и синим ковром на полу, в голову, кроме мыслей о рождении малыша лезла и всякая жуткая муть. Как ей справиться одной, если вдруг, Нейта снова призовут в армию. На войну. Что вообще сможет сделать женщина с маленьким ребенком на руках? Потом вспоминала себя двадцатилетнюю и улыбалась в темноте – она справится, даже если рядом не будет ее славной пятерки громил. Норе 31 год. Она снова сидит в темноте и смотрит на пустую колыбель, над которой кружат самолетики-игрушки. Еще три дня назад стены были нежно-голубыми, а теперь краска облезла, опала местами на неузнаваемый под слоем двухвековой грязи ковер. Нет больше Нейта, нет больше Шона. Норе 32 года. Пять светлых лет с Нейтом отняла война и наемник со шрамом, от которого осталась на память кожаная крепкая куртка да Магнум. Нора и не знала, сколько ярости в ней скрывалось, пока не встретилась с ним лицом к лицу. Ненависть полыхнула так, что оставила после Института глубокую сочащуюся радиацией воронку. Одной больше, одной меньше на истерзанной земле, какая разница Норе. Норе 33 года. С высоты сияющая Ядер-Кола вся как на ладони. Возвращение на темную сторону было болезненным, но принесло свои плоды: Нора – Босс, Королева Детского Королевства, Её Космическое сиятельство, Владычица Зверей и разливных напитков. За спиной, в кровати, одноглазый седой хищник, хитрый как тысяча чертей Портер Гейдж. Очередной серый кардинал в ее жизни. Не красивый, не деликатный, не слышавший об офицерской чести мужлан. Нора возвращается в кровать и Гейдж двигается, чтоб она легла на согретое его телом место.