Из разряда "Сделай или умри".

Проанализируем данную ситуацию. Есть человек, который нравится мне. И не исключено, что я тоже привлекателен для него. Процент успеха – 90%. Ситуация является удовлетворительной для начала отношений, однако есть проблема, которую следует решить. Содержание проблемы – я гей или гетеросексуал? Было замечено, что к противоположному полу меня не тянет, интерес нулевой и дальнейшая заинтересованность маловероятна. Не исключено влечение к собственному полу, а точнее, к одному индивиду. Причины влечения не известны, происходят на ментальном и физическом уровне. Ответная заинтересованность, как и говорилось ранее, присутствует. Цель : показать свои чувства Италии и узнать ответную реакцию на них. Ситуация серьезная. Разряд «Сделай или умри». *** Найти Италию было делом нетрудным, так как объект сам ввалился ко мне в дом с жалобами на брата. Труднее было выбрать подходящий момент для признания. Наконец, Италию удалось устроить на диване с чашечкой чая. Слова крутились на языке, однако произнести их, как же стыдно, мужества мне не хватало. Конечно, Италия останется на ночь. Естественно он залезет посреди ночи ко мне в постель. Возможно, тогда? Я до поздней ночи сидел за документами, разрабатывая всё новые экономические стратегии. Венециано появляется ближе к одиннадцати, весь в слезах и что-то невнятно говоря про монстра за окном. -Хорошо, можешь спать со мной, но замолчи и дай закончить. -Вааа, Германия такой добрый! – брюнет с готовностью забирается на кровать и, кажется, тут же засыпает. Мне остается лишь вздохнуть и продолжить дела. Спустя примерно полчаса ручка и бумага отложены. Я тихо проскальзываю под одеяло, укрывая и Италию тоже. Тот ерзает, разворачивается ко мне лицом и тут же прижимается. Глажу его по голове, на что тот довольно улыбается во сне (хотя он всегда улыбается, когда спит, так что, возможно, причиной положительных эмоций являлся не я, а хороший сон). Я слишком сонный, чтобы думать рационально, поэтому трясу Италию за плечо, пробуждая. Тот хлопает глазами, смотрит удивленно. -Ve? -Италия, нам надо поговорить. Серьезно поговорить. -Германия хочет бросить Италию?! – Венециано тут же начинает плакать, махая руками и издавая непонятные звуки. -Да нет же! -Правда? – юнец мгновенно успокаивается, вытирая слезы. -Да. Я наоборот хочу укрепить наш союз, - невольно смущаюсь, хорошо, что я лежу спиной к окну, и лунный свет не освещает моего лица. Зато лицо Венециано в этом свете прекрасно. -Укрепить? Как? – чуть склоняя голову на бок и приставляя пальчик к нижней губе, совсем как ребёнок. Боже, я чувствую себя педофилом, хотя ничего пока не сделал. Медленно, чтоб не спугнуть, наклоняюсь к его лицу и целую почти невесомо, так, чтобы наши губы едва соприкасались. Так же медленно отстраняюсь и молчу, ожидая чего угодно. -Так Германия всё-таки любит Италию! – радостный возглас разносится по всему дому, а у меня как камень с души сваливается. -Любит. А ты, Италия? -Конечно Италия любит Дойцу! – ох, его улыбки всегда такие искренние. Он сама чистота, в самом-то деле. Не сдерживаюсь и снова целую Венециано, уже гораздо смелее, проводя языком меж его губ, прося разрешение. Он отвечает с неожиданной готовностью, обнимая меня за шею и сплетая наши языки. Мы целуемся долго и мокро, что невозможно возбуждает, поэтому я отстраняю Италию и просто обнимаю его, целуя на ночь в макушку. Он прижимается ко мне, сжимая пальцами ткань майки, словно я сбегу. Но я не уйду. Никогда. Мы так и засыпаем в обнимку.