Мой окончен бой

Игорь не любил свою работу – каждый день ему приходилось плавать в гнили людей, а затем возвращаться в обычный мир и делать вид, что все в порядке. Дома его никто не ждал, а встречи с друзьями становились все более редкими. Взрослая жизнь наступила незаметно и у всех появились свои дела, другие знакомые, любовники, проблемы… Пора было собирать себя по частям обратно, но день с самого начала не задался. И неудивительно. Игорь уже выключает лампу, когда взгляд цепляется за длинные рыжие волосы. Рядом с ним сразу же появляется Дима с папкой в руке и тихо уточняется: - Это Разум или у меня глюки? - Это его дело? – Гром забирает папку и пролистывает пару листков. Драка в баре. Брови непроизвольно поднимаются вверх – Сергей Разумовский в баре устроил драку с какими-то байкерами. – Я могу с ним поговорить? - Да, я скажу ребятам, что это наш друг. Сережа сидит к ним спиной, но выглядит таким маленьким и беспомощным, чтобы у Игоря в груди начинает болеть. Грому нужно собраться с мыслями, чтобы не надавать подзатыльников прямо посреди зала полицейского участка, поэтому он идет сначала к кофейному аппарату и только потом подходит к Сереже, ставя перед ним пластиковый стаканчик. Разумовский закатывает глаза, откидывается на спинку стула и начинает смотреть куда-то в сторону. - Молчать будем? – Игорь сжимает мяч-антисресс, который ему подарила Юля на какой-то праздник. Хрень так-то, но Игорю помогает. - Вы с Димой одни в Санкт-Петербурге работаете, что я именно к вам попал? – огрызается Сережа и теперь смотрит прямо в глаза Грома. Игорь не хочет ругаться, что-то доказывать, поэтому только сильнее сжимает мячик. Он смотрит на руки Разумовского в наручниках и вздыхает – надо снять. - А вдруг нападу, товарищ майор? - Ты думаешь, тебе одному сегодня очень тяжело? – Игорь вспоминает, как проснулся сегодня в четыре утра. Как смотрел в потрескавшийся потолок и пытался сглотнуть ком в горле. Как сжимал зубы, думая, что тогда не заплачет. И все равно заплакал. Он не плакал весь год, чтобы проснуться сегодня и захлебнуться в своем горе. А Игорь должен быть опорой – так всегда было. Для Юли, для Димы, для Сережи. В редких случаях и для Олега. Дубин приносит еще один стаканчик с кофе для Сережи, а когда уходит хлопает того ободряюще по плечу. - Почему подрался? - Они к девчонке какой-то приставали, я вежливо попросил их перестать, - Игорь скептично приподнимает бровь, - Представляешь, я сначала предупреждаю, а потом бью. В отличии от тебя. - Что ты забыл в баре в десятке километров от своего дома? - Товарищ майор, мне кажется, или к делу это не относится? – улыбается Сережа и маленькая капля крови стекает по подбородку. Игорь находит чистую тряпку в участке, откуда-то даже берется лед и отдается все Сергею, чтобы тот приложил к разбитой губе. Зал пустеет и в один момент они остаются вдвоем, не считая Димы, который не лезет в разговор и тихо сидит в своем уголке. «Наверное, Юле пишет», - пробегает мысль у Грома. - Ты как? – вопрос бессмысленный, но молчать еще тяжелее. Думай, Игорь, думай. Сережа ухмыляется и выглядит так зловеще, что на затылке волосы встают дыбом: - Не знаю, Игорек. Сегодня ровно год, как мне пришло письмо счастья, в котором мне сообщили, что Олег Волков пал смертью храбрых, сражаясь за эту прогнившую систему. Игорь очень хорошо помнит день, когда они узнали про смерть друга. Помнит, как Сережа позвонил ему. То, что он услышал, теперь иногда снится ему в кошмарах – самый настоящий вой. Игорь сразу понял, что случилось, и сорвался с дежурства, предупредив только Прокопенко. Они привыкли, что Олег мог не писать месяцами, но он всегда возвращался. Всегда приходила маленькая весточка, по которой они понимали, что он жив и скоро приедет в отпуск. В такие дни Сережа шутил, улыбался и радовался жизни. Игорь больше года не слышал радостного смеха Сережи. Зато слышал истерический смех, когда зашел к нему в квартиру и увидел того на полу с кучей фотографий в руках. Сквозь смех Сережа не мог вымолвить ни слова и просто задыхался. Игорь сел тогда рядом с ним, прижал к груди и шептал всякую чушь про лучшее место, пока смех не перешел в рыдания. А затем наступила тишина. Сережа дрожал в его руках, а Игорь не знал, что нужно делать. В голове он составлял список того, что нужно будет сделать в ближайшее время: сообщить Юле и Диме, организовать похороны и взять отпуск, чтобы приглядывать за Сережей. Только хоронить даже некого было. Гром не хотел признаваться даже себе в том, что в тот день ненавидел Олега. За то, что Волков пошел в армию, хотя его все отговаривали. За то, что возвращался и снова уезжал, оставляя в каждом из них дыры от невидимого оружия. За то, что причинил столько боли Сереже. И за то, что больше не вернется. Сережа теперь был тенью себя прошлого. В первые месяцы Игорь жил вместе с ним, чтобы тот не натворил глупостей. Следил за приемом таблеток, готовил еду, стирал вещи, заставлял выходить из дома… Но Разумовский все равно похудел, как-то сгорбился и стал молчаливым. Они могли не разговаривать по несколько дней. Дима иногда оставался ночевать, а Юля заходила все реже – не могла видеть горе Сережи. Казалось, что в день мнимых похорон они похоронили не только Олега, но и Сережу. Друзья доехали до старой дачи Прокопенко, где часто проводили время сначала в студенческие года, а потом по приезде Олега. Они пришли к обрыву, с которого открывался вид на озеро. Сережа ухмылялся, ведь здесь они впервые взялись за руки, впервые поцеловались, впервые признались в любви. А теперь на этом месте могила его лучшего друга и любовника. Закапывать было некого, развивать прах тоже. Поэтому на том холме осталась любимая подвеска Олега – серебряный волк, когда-то в шутку подаренный Сережей. Волков никогда не брал его с собой, боялся потерять. А напоминание о Сереже ему было не нужно – его нельзя было забыть. И вот они сидят в полицейском участке в час ночи. Дима подходит к ним. - За нами машина приехала. На улице ждет Юля. Обнимает Сережу, шепчет что-то на ухо и не отпускает, пока тот не обвивает свои руки вокруг нее в ответ. Пчелкина ободряюще улыбается: - Поехали, поехали. Игорь садится сзади вместе с Сережей, уступая переднее место Диме. Юля открывает все окна, впуская июльский теплый воздух, и включает музыку. Посмотри, Мой друг, я спёкся, мой окончен бой. Но не грусти, Ведь всё случается так просто. Без меня Всё будет так же, так же, как со мной. Сережа кладется голову на плечо Игоря, его волосы развиваются, а сам он только загнанно дышит, пытаясь справиться с чувствами. Скоро тьма отступит. Приезжают они на рассвете. У озера холодно и трава мокрая. Они кладут несколько пледов, садятся и смотрят на маленький самодельный крест, который сделал Игорь. Юля достает бутылку вина и разливает по пластиковым стаканчикам – заночуют они на даче. Рассказывают, что у них происходит в жизни, иногда шутят, но потом истории заканчиваются и повисает тишина. Каждый думает о чем-то своем. Юля и Дима уходят первыми. Игорь обнимает Сережу и успокаивающе гладит. Впервые за вечер Сережа плачет, выпуская все накопившиеся чувства. Игорь молчит и смотрит на маленький крест, вспоминая последний разговор с Олегом. Они оба курили на балконе, пока все остальные болтали в квартире Сережи. - Не боишься, что однажды не вернешься? Оставишь нас оплакивать тебя? Олег оборачивается и смотрит сквозь грязное окно на смеющегося Сережу. Тот случайно ловит взгляд и улыбается еще шире, а потом возвращается к разговору. - Я представляю себя главным героем. А главные герои не умирают. В настоящем Игорь чувствует, как по уже его щекам стекают слезы, и ухмыляется: оказывается, главные герои тоже умирают. Он отпускает Сережу, вытирает быстро слезы, которые друг все равно замечает, но молчит. - Подожду тебя на тропинке, вдруг заблудишься, - и Игорь уходит. Сережа пробегает пальцами по мокрому дереву и улыбается. - До сих пор не верю, что ты бросил меня, Волков. А обещал до самого конца быть рядом. Но ничего, я прощаю тебя. Никогда не верил в загробные миры, но теперь хочу думать, что ты слышишь меня. Я люблю тебя, Олег Волков. И очень скучаю. Сережа в последний раз окидывает взглядом поляну и уходит. Олег просыпается в окопе от того, что ему кажется, что Сережа шепчет ему на ухо. Я люблю тебя, Олег Волков.