Антон Шастун актив, доказательства

      Импровизаторы сидят в одной комнате отеля, почти не смотря друг на друга — все залипают в телефонах. Лишь Антон вечно бросает короткие взгляды в сторону Арсения, на которые тот отвечает своими загадочными прищурами, иногда что-то печатая в телефоне.       Позов, наконец, замечает эти переглядки, глупо улыбается, думая о своëм, и незаметно толкает Серëгу в бок, кивком указывая на этих двоих. Именно в тот момент им удается застать более многозначительный взгляд Шастуна, внимательно разглядывающий коллегу.       – Смотри, дырку в нëм не прожги, – весело отзывается Дима.       Антон растерянно оборачивается, неловко останавливая на Диме и Серëже свой взгляд.       – Да ты не видишь, что мы им только мешаем? Он смотрит на него таким голодным взглядом, прям хочет, чтобы он его трахнул, – не сдерживая смеха в конце своей речи, улыбчиво произносит Матвиенко.       – Слушай, заткнись, а? – заступается Попов, наконец найдя что-то поинтереснее телефона и убирая его в карман.       – Блять, я не понимаю, почему все, сука, считают, что я пассив? – возмущается Шастун, нервно вздергивая руками.       – А это не так? – ещë больше провоцируя парня, с усмешкой спрашивает Серëга. – Да ну! В жизни не поверю.       Матвиенко замечает, что Арсений, предчувствуя пиздец, нервно кусает губы и размеренно мотает головой.       – Раз нужны доказательства, – Антон бросает взгляд на непонимающего (или же наоборот — слишком много понимающего) коллегу. – то они будут, – он встает с места, проходит мимо Арсения, хватая его за руку, и идëт с ним дальше, в их номер.       Дверь захлопывается как только они оказываются внутри, и Антон вжимает мужчину в стену, упираясь рукой рядом с его головой. Он раздражен и действует грубо. Пухлыми губами накрывает чужие, нагло проникая языком в рот. Арсений упирается руками в грудь младшего, желая отстранить, но не удаëтся. Проходит пару секунд, и Антон отстраняется сам.       – Развернись, – напряженно произносит Шастун.       – Что?!       – Я говорю, развернись. Я хочу, чтобы они всë слышали.       Но Попов не слушается, за что Антон сам силой разворачивает его, припечатывает грудью к стене и давит между лопаток, чтобы тот не вырывался. Он рывком спускает с мужчины штаны вместе с боксерами до коленей. Затем медленно оглаживает ладонью мягкую кожу ягодиц, отчего Арсений замирает, ожидая последующих действий. В животе начинает приятно тянуть.       Громкий шлепок разрезает тишину номера вместе со сдержанным всхлипом Попова. Следующий удар приходится на вторую ягодицу, более сильный, выбивающий ещë больше ощущений и выдавивший из Арсения жалобный стон.       – Тох, прекращай. Ты чего так взбесился-то?       Но Шастун не отвечает, отвесив еще один звонкий удар по мягкой коже.       Горячее дыхание парня задевает мочку уха и отдается покалыванием во всем теле. Арсений честно хочет прекратить это, но и не может отрицать, что ему нравится.       Шастун заранее оставил смазку в прихожей для удобного случая, и теперь с лëгкостью хватает еë с полки. Выдавив немного лубриканта в ладонь, он растирает его по пальцам. Затем чистой рукой с силой надавливает на поясницу мужчины, заставляя его прогнуться, и одним резким движением вводит палец до второй фаланги, отчего Попов коротко несдержанно скулит.       – Шасту-ун, твою мать, что т-ты делаешь?! – видимо, пытаясь вразумить парня, с трудом рыпается Арсений.       – Я хочу, чтобы ты был громким, – с голодной улыбкой и горящими глазами произносит Шаст, добавляя второй палец.       Он производит пальцами движения на подобии ножниц, растягивая Попова, и слышит лишь приглушенные всхлипы, чем явно остается недоволен. Шастун решает добавить третий палец, что наконец помогает добиться большей реакции. Мужчина стонет вполголоса, извиваясь под руками младшего.       Скоро пальцы пропадают и Шастун уже надевает взятый из кармана джинсов презерватив на возбужденный орган. Он приставляет головку к подготовленной дырочке, как бы спрашивая готов ли Арс, но, не дожидаясь ответа, плавно входит на пол длины.       Мужчина, действуя назло Шастуну, кусает ребро своей ладони, чтобы не издавать много звуков. И это действительно выводит парня из себя. Он грубо толкается внутрь, руками наклоняя Попова под собой еще больше.       Движения слишком горячие, жëсткие, резкие и требовательные, и Попов чувствует, что Антон скоро добьëтся своего. Ему так не хватало грубого Шастуна. Арсений просто без ума от такого Антона, поэтому старательно пытается выбить его из колеи. И у него, признаться, отлично выходит.       – С-сука... Попов... – в бреду шепчет парень, безумно наслаждаясь и одновременно дико бесясь с упрямства мужчины.       Арсений готов поклясться, что Антон ещë никогда не был настолько быстрым и требовательным, и обоим это безумно нравится. Мужчина до сих пор сдерживает стоны, лишь всхлипывая со слезами на глазах и затыкая рот собственной рукой, ведь ему мало. Мало грубости.       Антон, наконец, замечает заткнутый рот и заламывает руки Арсения за спину, но тот до сих пор держится почти на ура.       Звуки соприкосновения двух тел отражаются от стен номера вместе с хлюпаньем и рваными вздохами.       Стоит всего на секунду его члену полностью выскользнуть из ануса, как Арсений уже стонет во весь голос, жадно хватая воздух ртом, наконец, не сдерживаясь и не стесняясь. Стонет протяжно, во всë горло, сходя с ума от ощущений, чего только и добивался Шастун.       Парень, выявив такую слабость, повторяет еë, сначала войдя во всю длину, попадая по чувствительной точке и выбивая беспомощный громкий стон из мужчины, а затем полностью выходит, отчего дыхание у обоих спирает в горле.       Повторяя такие движения в размеренном ритме, он, с надорванными стонами, и закатывая глаза, очень быстро изливается в презерватив, что скорее является заслугой сносящих крышу и выводящих из себя восторженных стонов мужчины, и выкидывает латекс в урну.       Однако Попов до сих пор не кончил, несмотря на то, что крышу ему срывало, кажется, похлеще младшего. Оба рвано и приглушенно дышат, и Шастун, заметив такое недоразумение как только его дыхание на чуточку нормализовалось, грубо хватает мужчину за руку и ведёт в спальню.       Они останавливаются посреди комнаты, и тогда парень украдкой целует Арсения в уголок губ, хитро улыбаясь.       – А теперь просто наблюдай и наслаждайся, – вполголоса произносит он, качнув головой в сторону и медленно опускаясь на колени.       Попов поднимает взгляд и видит перед собой своë же отражение в зеркале и стоящего на коленях Шастуна. Только спустя пару секунд он понимает, как это возбуждающе смотрится.       Антон не даëт ему привыкнуть к такой картине, как прикасается к набухшей головке рукой, и сжимает еë в ладони. Услышав сверху приглушенный стон, он вновь бесится, отчего становится грубее, а желание выбить из Попова глубокие стоны, чтобы их буквально слышал весь отель, только усиливается.       Он медленно растирает естественную смазку по длине ствола, слыша тяжелые вздохи. Проводит всего пару раз вверх-вниз и припадает к головке пухлыми губами. Он вбирает член в рот на пол длины и втягивает щеки, крепко держа его у основания.       Попову донельзя хочется схватить Шастуна за короткие волосы и насадить до конца, точно, как хочется, чтобы ситуация была исключительно в руках (или во рту) парня.       Антон совершенно не спешит, мучительно проводя губами всего по половине органа туда-обратно, как бы мстя Попову за его непослушание, что выводит мужчину из себя, как выводило и Антона минутами ранее.       Арс всë же хватает голову Шастуна и давит, пока член полностью не оказывается в его рту. Парень в свою очередь и не сопротивляется, лишь начиная более жадно отсасывать, вбирая член до конца и играя языком.       В зеркале Попов видит характерно двигающуюся вперед-назад светловолосую голову и улыбается этому, чуть слышно простонав в голос. Он хочет, чтобы его мальчик работал усерднее и грубее, потому и старается его взбесить. И Шастуну даже почти удается скрыть, что у Арсения это получается, но ускоренные и жадные до безумия движения говорят об обратном, что с улыбкой замечает мужчина.       Всë же, Шастун сосет просто нереально. Особенно, когда зол. Особенно, когда на Арсения.       Поэтому Арсению хватает ещë пару минут интенсивных движений, как он чувствует приближение к окончанию. Антон намеренно замедляется, что оказывается чрезвычайно мучительным для мужчины, и он берëтся за его голову, фиксируя, и двигается бëдрами вперед сам. Грубо и требовательно, без жалости втрахиваясь в горло парня.       Он изливается внутрь совсем скоро, вместе с тем как Шастун жалобно вцепляется в его бëдра со слезами на глазах. И громко стонет во все горло, судорожно трясясь, пока Антон обессиленно отрывается от него и сглатывает сперму.       Ещë пару секунд мужчина пытается отдышаться и замечает скопившиеся слëзы в изумрудных глазах. Он опускается перед Антоном на колени и нежно берëт за плечи.       – Прости, это было слишком, да? – чуть испуганно произносит Попов и прижимает тело мальчишки к себе, мягко обнимая.       – Издеваешься? Это было ахуенно, – крепче обнимая в ответ, произносит Шаст.       Арсений отстраняется и, положив ладонь на щеку Антона, мягко прикасается губами к чужим.       Совсем скоро они одеваются и направляются в номер, где некоторое время назад сидели с Матвиенко и Позовым, но останавливаются перед самой дверью.       – Думаешь, сто́ит? – спрашивает Арс.       – А что, боишься признать, что ты пассив? – самодовольно улыбаясь, шутливо спрашивает Антон.       – Во-первых, универсал, а во-вторых, мы были слишком шумными, и... это как-то неловко.       – Ха-х, тоже мне, проблема, – смеется Шастун, после чего перед ним резко открывается дверь.       Матвиенко выходит из номера, и удивлëнно вылупляется на парней, отчего-то смеясь.       – О, а вот и голубки пришли. Я уж думал, ты его там до смерти затрахал, вот, шëл проверить. А то больно тихо стало, – продолжает смеяться Сережа, заходя обратно в комнату.       Парни проходят за ним, и Антон краснеет первый, несмотря на свои слова о том, что «проблема» совершенно незначительна. А за ним следом краснеет и Арс. Только сейчас парень понимает, что они действительно были очень громкими, и это особенно заметно по лицу Димы.       – Шастун, оказывается, реально актив, – искренне удивляясь, произносит Матвиенко.       – Универсал, – подмечает Попов и бросает на Антона прищуренный взгляд.