***
— мы знакомы больше пяти лет и ты до сих пор просишь делать это с собой. — чимин пыхтит, поправляя одеяло и закрывая наручники, повесив ключ на верёвке к себе на шею. его глаза недовольно пробегают по лицу чонгука и тот кусает щеку изнутри. — повторю в миллионый раз, чимин, однажды ты не сделал этого и я разнёс всю комнату и с черепно-мозговой слёг. это ради твоей же безопасности. — он не теряет надежды донести этому взрослому ребёнку всю серьёзность положения и поворачивается на бок, так спать удобнее, он знает. — если бы я тебя хоть секунду боялся, то не работал бы здесь. — он сжимает губы сочувственно и гладит ткань, встав идя на выход. — ладно, спокойной ночи, чонгук-хён. — тебе того же, чимин. — дверь закрывается и чон снова становится заложником своих мыслей, будто его пристегнули не к батарее, а к именно к ним, главное не к хорошим, будто нарочно к самым плохим. какого это быть на привязи, как зверь? какого являться этим зверем…***
— иногда мне кажется, что ты колдун. — смеётся чонгук, попивая свой свежезаваренный кофе и смотря в окно, в котором всё вертится и кружится, а снега настолько много, что свет можно не включать, белые снежинки отзеркалили небо и возможно им придётся закрыть жалюзи, чтобы не ослепнуть. — что? с чего бы это? — пак улыбается и подходит к нему, облокачиваясь о стол и скрещивая руки, также устремляя взгляд в окно с деревянной оправой из дубового дерева. — вчера ты сказал, что будет вьюга и вот она! можешь наколдовать здесь море и пляж с солнцем, буду признателен. — он подмигивает ему и саркастично улыбается. — только с условием того, что здесь будет не аптека, а бар. — цокает пак и идёт в комнату сзади, она огорожена от глаз посетителей и внутри можно найти любое лекарство, в дополнение чимин любит сидеть в ней из-за стеллажа книг, половину которых он читает и перечитывает снова и снова. — через мой труп. — тихо заканчивает чон, понятия не имея слышит ли его ответ чимин, он садится за кассу, понимая, что кроме того рабочего ранним утром, взявшего стандартный набор в дорогу никто их не потревожит. — я закрою… — только он встаёт в проёме комнаты, где сидит чимин, уткнувшись в книгу, как звон мелких колокольчиков на входе отвлекает его. — извините. — чонгук резко оборачивается и чёрная чёлка спадает на глаза, вроде бы подстригся недавно, а она уже отросла. внутрь аптеки заходит парень, на его плечах много снега и сам он больше в снегу, чем без него. в руках у незнакомца портфель и к счастью гука он в перчатках, это точно значит, что обморожения у него нет. в первую очередь чон лекарь и следит за тем, чтобы каждый вошедший был здоров или ему сразу оказалась первая помощь. — на улице такая непогода, мог бы я отсидеться у вас, до её завершения? я могу заплатить сколько нужно. — чонгук смотрит в его глаза и поражается голосу, который в разрез с невинным взглядом, заставляет встать смирно, словно он неживая скульптура. — не стоит, входите, я принесу вам кофе. — чонгук, смотрит на пака сзади, тот не горит желанием знакомиться с молодым человеком и продолжает читать книгу, поправив очки, чон идёт за угол и заходит на кухню, ставя чайник и достав чашку с блюдцем, он положил несколько кубиков сахара и специальную ложку, чтобы тот парень (он просто не может назвать его мужчиной, он едва ли старше его самого) подсластил горький кофе или же отказался от кубиков. несколько минут и чайник закипает, чонгук бросает несколько ложек кофе на белое дно и заливает их кипятком, взяв всю конструкцию он идёт обратно к кассе. незнакомец повесил своё пальто на вешалку у камина и присел на одно из кресел, кладя руки на колени. — большое спасибо. — он кивает и чонгук внимательно следит за его выражением лица, он давно не видел людей, которые не улыбались в знак признательности, а просто кивали, это заставляет задуматься о воспитании сидящего перед ним. — я так и не представился, — русоволосый парень с открытым лбом и тёмными губами с томным низким голосом, сидящий в изысканной белой рубашке с рюшками на шее и рукавах, протягивает ладонь чонгуку, который сел напротив за кресло, блюдце стоит на дубовом столике и оба устанавливают зрительный контакт. — ким тэхён, целитель, использующий природные ресурсы. — видимо тэхён увидел лекарства за кассой и уточнил кто он такой и, что хоть чуть-чуть отличается от чонгука. — приятно познакомиться. — чон жмёт его ладонь, с прекрасными перстнями, хотя пальцы кима кажутся очень красивыми сами по себе. — чон чонгук, лекарь и владелец этой аптеки. — он кивает ему, разлепив руки и позволив киму отпить кофе. изучающий взгляд скользит по всем телу тэхёна и чонгук отворачивается, чтобы не смущать его и не показать свою невоспитанность. они сидят молча от силы десять минут, наслаждаясь тишиной внутри и слыша лёгкий скрежет веток снаружи. чонгук внимательно смотри за взглядом кима, неужели костёр привлекательнее его? если нет, то почему ким так смотрит на него, будто в нём есть что-то очень важное. тепло. боже, чонгук, точно. путник смотрит в окно позади и словно ждёт, что кто-то зайдёт, сам чонгук также переводит взгляд, он не один? сглатывая, гук садится поудобнее, почему-то внутри языки пламени прямо как в огне костёра играют и обжигают, давно он так не нервничал, только понять сложно от чего? — я пережду до вечера и пойду, если буран прекратится. — кивает ким обернувшись к чонгуку и облизывая губу, ясность в его глазах даже оскорбляет чона, он что ему не ровня? и почему в голове столько мыслей… — это надолго, дня два-три или вы торопитесь? — он вздёргивает бровь и ким смеётся, до одури низкий и бархатный смех заливает всё пространство и чону, будто успокоительное вкололи, настолько в секунду все назойливые мысли из головы вышибло. — я в отпуске так, что могу задержаться, если вы позволите. — конечно, не отпускать же вас в такую непогоду. они любезно улыбнулись друг другу и продолжили беседу, говоря сначала о работе, позже переходя на банальные вкусы в литературных произведениях. чимин даже довольно присвистнул, когда услышал, что тэхён любитель произведений харуки мураками и тот в ответ сказал ему, что с удовольствием даст почитать «норвежский лес» к примеру. быстро начало темнеть и двое парней не заметили этого, разговаривая о том и другом, балансируя между тем, будто бы они на коньках на катке. — я бы предложил вам ночлег в одиночестве, но так комната на углу и поэтому в ней довольно-таки прохладно… — чонгук завёл тэхёна с портфелем в свою комнату на втором этаже. — вы не будете против если я постелю вам здесь? — в его комнате всегда было две кровати, ещё с того момента, когда чимин, только заселился к нему, убирать одну из них проблематично и решено было оставить обе, хотя чонгук всё равно спал на правой. — ах, конечно, где я могу найти ванную? — чон проводил его и быстро начал менять постельное бельё, тэхён вернулся с аккуратно сложенной одеждой в руках и чонгук жестом пригласил его обратно, зажигая свечу на тумбе между ними. стопка одежды была положена на одну из пустых полок в шкафу, а портфель оставлен у кровати. гук снял верхнюю майку и тэхён отвернулся, несмотря на то, что чон зашёл за дверцу шкафа, краем глаза ким увидел, как тот меняет и штаны. крепкое телосложение и чёткие кубики на прессе впечатлили тэхёна и он поскорее улёгся в кровать, чтобы не смущать и не выглядеть смущённым самому. — спокойной ночи. — по доброму хмыкнул чонгук, подбрасывая подушку в руках, взбивая её, он как обычно положил голову, утыкаясь в неё носом и почти мгновенно засыпая, не дождавшись ответа. — и вам. — тихо прошептал тэхён, смотря на приютившего его парня, милая родинка и орлиный нос, странное, сочетание, но одновременно сильно интригующее. киму не спится, он продолжает рассматривать вещи в помещении и отвлекается на какое-то пыхтение со стороны, он поворачивает голову, видя, что чонгук дрожит и судорожно вздыхает, его лоб покрылся потом, а брови свелись к переносице, вены вздулись, а руки сжали одеяло. тэхён тут же садится, прошептав «лихорадка», он откидывает белое одеяло и ступает на пол босыми ногами, потянувшись за портфелем, он ставит его на постель и открывает, быстро пробегая глазами в поисках нужного ему средства. — лаванда, малина… не то! — руки не слушаются, а звуки сзади больше походят на болезненные, ким держится стойко и того же желает чону, наконец находя нужное ему. он берёт крем из лепестков и стебля розы, который он делал сам, как и остальные свои целебные средства, к нему берёт масло из полевых цветов и бутылёк с сиропом из ягод и растущих у реки трав, пахнет он отвратно, но на вкус очень даже ничего, хотя ким не повар, а целитель, о вкусе и запахе он не заботится. тэхён быстро присаживается у кровати чонгука, кладя руку на мокрый лоб, он горячий, как и ожидалось, тэхён берёт приготовленную тряпку и складывает её в два раза, делая полоску. он зачерпывает немного крема и размазывает по лбу, слегка массируя виски и остатки размазывая на красные щёки, маслом он прокапывает тряпку в руках и раскладывает её на лбу, погладив чонгука по голове зачем-то, он наливает масло в крышку и аккуратно давит пальцем на губы, чтобы приоткрыть их, всё попало в рот и тэхёну остаётся только ждать. все вещи были уложены на место и ким решил добить чонгука в самом хорошем смысле, он подносит ароматическую свечу, которую естественно залил сам, к обычной стоящей со стороны чона и та резко одаривает всю комнату своим по истине прекрасным запахом цветов. да, тэхён любит цветы, он все растения любит, но цветы особенно. он сидит у чона ещё пару минут, пока не замечает, что тот притих и температура стала медленно понижаться. тэхён довольно выдохнул и лёг в кровать, не сводя глаз с чонгука. теперь он засыпает в считанные секунды, хоть внутри он готов подорваться к чону при малейшем звуке.***
— освободи меня… чимин… — негромко бормочет чонгук, потирая глаза. он тут же вскакивает, когда понимает, что лежал калачиком, хотя уже несколько лет с момента срыва, когда чимин забыл приковать его к батарее, так не спал. чон смотрит по сторонам и видит, что ким сонно бурчит что-то, на коленях чонгук замечает слетевшую белую тряпку с разводами, она пахнет вкусно и гук щурится не понимая, что происходит. пока тэхён окончательно не проснулся чонгук бежит на поиски чимина, быть может тот уже давно освободил его, чтобы новый гость не испугался на утро? у кассы его нет, в любимой комнате с лекарствами нет, а книга, которую он читал стоит на полке. кухня тоже пустая и скорее всего в ней никого не было с вчерашнего дня, раковина пустая — посуды в ней нет. чон медленно поднимается, с опаской идя в комнату к паку, его лицо выражает ни что иное как «что за хрень здесь происходит?», он толкает его дверь и видит мирно спящего чимина, на его шее нитка с ключём, а наручники, как чонгук выясняет открыв ящик, внутри стола. он медленно выходит идя обратно в комнату, где они спали с тэхёном, по пути он внимательно ищет следы своего ночного «пробуждения», но тщетно или же он теперь не буянит, а наоборот всё по местам расставляет и пыль протирает? смешно, но ему не до смеха. сев на кровать, он наконец чувствует сладкий запах, по всей комнате, ароматическая свеча сгорела наполовину, прежде чем её потушил сквозняк или кто-то из них. тэхён разлепляет глаза, откидывая одеяло. чонгук смотрит на его тело с интересом, слегка виднеющиеся рёбра, несмотря на них, еле видная полоска между кубиков, будто бы он просто поддерживает себя в форме, а не качается, как тот же чон. гук хотя бы на время отгоняет мысли, о страшном утре. — доброе утро. вы больше не лихорадите, как ночью? — ким осторожно подходит к нему и чонгук переводит взгляд с кубиков вблизи, на лицо тэхёна, красота и только. — я лихорадил ночью? ох, извините, доброе утро. — он тяжело вздыхает, пытаясь переварить информацию, её мало, но даже она давит на голову. тэхён тихо смеётся, положив ладонь на лоб чона: — температуры нет. — он присаживается рядом и чонгук любезно отодвигается, слегка поёживаясь от лёгкого смущения, они оба до сих пор без верха. — ночью у вас поднялась температура, вы покрылись испариной и у вас вздулись вены на шее и руках, пока вы не начали бредить я взял свои лекарства и остановил это. — он дёрнул бровями вверх и потёр руки. — а какие у вас лекарства?.. — чонгук начал подозревать, что ким просто вколол ему какой-то свой наркотик и лишь поэтому он не разнёс всё вблизи пяти метров. — я же рассказывал вам. — сщурился тэхён, — я использовал крем из розы, масло и сироп, всё я делал собственными руками или у вас аллергия? — он вздохнул и промычал что-то, цокнув из-за своей невнимательности. — нет… просто… — чон собрался с мыслями и решился, — это не просто лихорадка или простуда, это приступ, подобные ему преследуют меня всю сознательную жизнь. — ким слушал его внимательно, придавая каждому слову значимость и серьёзность, — мой помощник, ну, вы видели его вчера, чимин, пристёгивает меня за запястье к батарее, когда он не работал со мной, я делал это сам и просто клал ключ на тумбу рядом, боясь, что во время приступа отстегну себя. — он замолк на долгую минуту, чтобы тэхён понял всё, что он ему сказал. — ах, а если… если вас не пристегнуть, то что тогда? — чонгук был очень рад, что ким не вскочил и принялся собирать вещи, говоря, что он псих, а задал вопрос, ответ на который ему хочется знать. — однажды, когда это произошло, я разбил окна в этой комнате и чуть не проломил стену мебелью или её остатками. поэтому я не понимаю, что произошло этой ночью и почему я не сделал что-то подобное этому. — он неловко размял пальцы на руке и посмотрел украдкой на кима. — я могу предположить, что это результат моих лекарств? — он нахмурился, раздумывая над всей ситуацией. — вы не можете избавить меня от этого какими-то цветами и травами. — удивился чон, недоверчиво сводя брови к переносице. — вы не можете называть себя лекарем, если не смогли вылечить себя таблетками. — тэхён усмехнулся и сщурился, идя на свою кровать, он сосредоточенно смотрит на чонгука. — хорошо, сегодня перед сном дайте мне этот ваш сироп или что вы мне давали! — с вызовом говорит чон, скрещивая руки на груди. — с превеликим удовольствием, но тогда вы признаете, что какие-то травы справляются лучше каких-то прессованных химикатов! — посмотрим. — посмотрим! но на удивление чона в ту ночь он уснул как младенец в утробе матери, ни разу не пошевелившись во сне. тэхён даже позвал пака, чтобы похвастаться. — я… в шоке, он точно спит или вы меня разыгрываете? — радостно ухмыльнулся чимин, всё-таки видеть своего наставника и почти старшего брата таким умиротворённым греет сердце. — смотри. — тэхён подходит к кровати чонгука и наклоняется к его уху, подымая пряди волос и зачёсывая их. — чонгук-и, просыпайся… — тянет он и чон даже не шевелится, после этого ким гладит его по голое, присев у подушки, даже от таки махинаций он не просыпается. чимин искренне благодарит его, закрывая дверь и оставляя кима с чоном наедине. тэхён спокойно сидит, думая о своём и продолжает гладить к его счастью сухие чёрные волосы чонгука.