Смутная печаль

Почему?...

Кэйа устало выдыхает. В тот раз Дилюк был особенно жесток с ним. Благо, Джинн и Барбара вовремя подоспели, и Кэйе не пришлось сопровождать его в город. Прошло уже несколько дней. Несколько раз Альберих хотел было проверить, как там поживает его брат, как идёт восстановление после травмы, но каждый раз он одергивал себя и оставался в таверне, выпивать уже… он сбился со счета, какой коктейль. Но вечная ухмылка по прежнему не сходила с его лица, на все вопросы путешественницы, Джинн и остальных он лишь весело отмахивался рукой, мол, да все в норме, что со мной может быть не так? И пусть остальные прекрасно видели маску на лице юного офицера, никто не решался силой залезть к нему в душу, за что тот был по-своему благодарен. «Ты наша последняя надежда». Эта фраза раз за разом острым кинжалом пронзала его и без того израненное сердце. Он уже привык к постоянной ноющей боли в груди, но в последнее время она стала просто невыносимой. Алкоголь, безусловно, помогал заглушить ее, но это было лишь временное избавление, побочные эффекты от которого доставляли только большее страдание. Кэйа тихо усмехается своим мыслям. Сколько ещё он сможет молчать? Он ведь даже не знает, что именно ему нужно делать. Если он единственная надежда целой нации, то почему никто не объяснил ему, на что они надеятся? Что он вообще должен сделать, чтобы ее оправдать? Крепус, к которому его подкинули, давно уже почил в земле. И… что теперь он должен сделать? Никто в Мондштате не хочет войны. Венти лишился Сердца Бога, он не представляет никакой угрозы. Тогда почему же сердце так разрывает от боли и страха? Кэйа вздрогнул, ощутив, словно за его спиной кто-то стоит. Затаил дыхание, сдерживая дрожь, но все же нашёл в себе силы обернуться, несмотря на всепожирающий страх. Разумеется, в комнате никого, кроме него, не было. Капитан тихо выдохнул, обессилено сжимаясь. Он сжал в руках волосы, крепко зажмуриваясь. Ему вдруг показалось, что кто-то тихо позвал его по имени. Этот голос… — Уйди… — Сквозь зубы прорычал парень, сдавленно выдыхая и обнимая себя за плечи, вцепляясь в них ногтями. На обнаженной коже тут же появились красные полосы, и даже выступили несколько капель крови. — Это кровь предателя, — Произнес насмехающийся голос, — Ты предал всех, Кэйа. Предал родину, семью, и даже нового брата. Предал обе стороны. Разве этого хотел от тебя твой отец, м? — Прошептал он ему на ухо, обдавая холодным дыханием кожу, — Ты так и сдохнешь тут один, никому не нужный. Всем плевать, где ты и что с тобой. Предателей не выбирают, — Голос издевательски хихикнул. — Заткнись, — Умоляюще прошептал Кэйа, шумно выдыхая, — Заткнись! Голос офицера предательски задрожал, сорвался на последнем слоге, разрывая мертвую тишину комнаты, и умолк. Несколько минут не было слышно даже его дыхания. Казалось, единственным звуком во всем доме было лишь его бешеное сердцебиение, отдававшееся в горле пульсирующим комком горьких слёз. Но Альберих не плакал. Он лишь смотрел куда-то в пустоту, пока в голове эхом отдавались слова, которые, на самом деле, он сам сказал себе. И говорил уже не в первый раз. Он действительно невольный предатель. Но ведь он просто хотел быть свободным! Однако, к сожалению, он принадлежит тому небольшому числу людей, которые всегда будут в плену собственных страхов и боли, какими бы сильными морально они не были бы. В дверь тихо постучали. Кэйа вздрогнул, схватил бутылку из-под вина с пола и со всей силы швырнул ею в темную стену, где, по его памяти, находилась дверь. Уставился воспалённым взглядом на дождь осколков и растекающееся по дереву темное пятно. Оно словно имело рот, насмехалось над ним, смотрело высокомерно, словно на грязного раба… — Кэйа! — Взвизгнула открывшая дверь малышка Паймон, — Ты что творишь?! Ты мог в меня попасть! — А… это вы… — Тихо пробормотал офицер, накидывая на обнаженную грудь рубашку, — Входите. Простите за этот бардак, — Он неловко улыбнулся, вставая, — Вам Джинн сказала, где я живу? Путешественница смущенно кивнула, входя. — Да. Кэйа, мы… должны тебе кое-что сказать. Это касается Дилюка. — Откинулся? — Веселым голосом, но с сокровенным ужасом в глазах спросил он. — Кэйа!!! — Взвизгнула Паймон, — Как так можно говорить?! Нет конечно! — Почти, — Мрачно сообщила Люмин, заходя в комнату, — Барбара говорит, его тело не умеет бороться с эффектом от глаза Порчи. Он не приходит в себя и все время бормочет что-то о тебе и вашем отце. Я… пришла спросить, не знаешь ли ты что-нибудь о порче. Кэйа молча выслушал ее. Невозмутмо завалился на кровать, потягиваясь — хотя на самом деле у него просто подкосились ноги от этих новостей — и печально усмехнулся. — Если бы я знал, как ему помочь, как думаешь, сидел бы я здесь? Люмин вздохнула. — Я же говорила, — Тихо сказала она Паймон, — Придётся. Паймон отчаянно захныкала, но спорить не стала, понимая, что Люмин права. Девушка вздохнула. — Я знаю одного человека, который знает, как помочь. Но… Сомневаюсь, что он согласится. Но я постараюсь его убедить. Мне нужно… нужно… пять дней, чтобы добраться до Ли Юэ и обратно. Боюсь, я не успею. Кэйа хмыкнул. — Ну, значит так надо. Что от меня-то требуется? — Дерзко осведомился он, — Я не умею летать, чтобы быстро вас дотащить. Люмин терпеливо вздохнула, потирая переносицу. Она прекрасно знала, что на самом деле чувствует Кэйа, но его безразличная маска на самом деле немного раздражала. — Навести Дилюка. Хотя бы раз. Это даст ему сил, — Она взяла со стола бутылку с водой, налила себе в стакан, сделала пару глотков, — Пока я буду убеждать своего старого… знакомого. Офицер вздохнул. — … Ладно. Я понял. Но что это за знакомый такой? — Осведомился он, выгибая бровь. Никто не сомневался, что у Люмин есть много связей, но чтобы таких… — … Не важно, — Уклончиво ответила она, отводя глаза, — Важно то, что он может нам помочь. Мы отправляемся прямо сейчас. — Что?! Сейчас?! Но у нас даже нет еды! — Возмутилась Паймон, но, поймав строгий взгляд путешественницы, замолчала. — Будь умничкой, не упрямься, ладно? — Девушка похлопала Кэйу по плечу, — Поверь, я знаю, что терять брата — это больно. Только вот в твоих силах его спасти. Она грустно улыбнулась, пару секунд посмотрела ему в глаза, а после вышла вместе с компаньоном из комнаты, оставляя офицера наедине с самим собой.