***
Подростки залетают в дом, тяжело дыша. — Твою мать! — выкрикивает Рома, прижимаясь к стене — Т-три го-ода… — кое как прошептал Антон, вжавшийся в угол. Пятифан смотрит на парня и вмиг берет себя в руки, присаживаясь рядом с ним. Он берет Петрова руками за лицо. — Смотри на меня, — но младший отворачивается, сдерживая слезы. — Смотри мне в глаза, говорю! — Антон вздрагивает и замирает, смотря на Ромку. — Успокойся, Тоха, всё нормально, это обычные собаки, ты чего? Пусть старший сейчас переживал не меньше — один стук его сердца говорил о многом, но нужно было успокаивать бьющегося в истерике светловолосого. Тот лишь взял Пятифана за руки, отталкивая от себя. — Уйди… Отойди! — он попытался встать, но это был дохлый номер. — Да успокойся ты блять! — Ромка потряс друга за плечи. — Э-это… Она… Ром, они, они… — Завали ебальник, Тоха. — грубо отчеканил кареглазый. — Спокойно, всё хорошо и ты в безопасности. — Р-ром… Рома~ Младший заплакал и прижался к парню, обвивая руками торс. Ромка опешил, разведя руки в стороны, но вскоре тоже приобнял друга, ещё крепче прижимая к себе. В животе будто залетали бабочки. Пятифан хоть и не хотел это принимать, но ему явно Антошка нравился как девушка, что уж скрывать то. А если про Петрова говорить, то тут уже всё — ему нужен только Ромка, без каких либо обязательств. — Я… Я люблю тебя, — всхлипывая, прошептал Тоша, чтобы услышал только он. Ромка затупил. Около секунд десяти он помолчал, не зная что ответить. Сначала он думал, что это на эмоциях, но потом почему-то решил воспринять всерьёз. — Я что, на пед…гхм.- начал говорить старший, но потом раздражённо фыркнул, оставив мысль незаконченной. Он прогнал друга из объятий, посадив перед собой. Петров уже пожалел о том, что сказал, ведь подумал, что сейчас темноволосый уйдёт, оставив его одного. Но Рома лишь заботливо снял с младшего очки. — В-верни Парень попытался их забрать, но его руку перехватили за запястье. Ромка с вызовом глянул светловолосому в глаза, и, грубо притянув к себе за талию, поцеловал. Светлые глаза Антона расширились, когда он почувствовал чужой язык у себя во рту, но он лишь начал неумело отвечать на поцелуй, пытаясь поймать взгляд парня напротив. Но тот лишь закрыл глаза, сжимая бок друга и всё сильнее притягивая его к себе. Петрова вжали в стену, заставляя постепенно подниматься по ней чтобы встать. Когда же парни поднялись, Ромка снова притянул младшего к себе и отпрянул, смотря в полюбившиеся голубые глаза. Передышка длилась около секунд десяти, пока они изучали лица друг друга и пытались понять и свою и чужую реакцию на этот поцелуй. Но всё-таки губы снова коснулись губ напротив. Отстранившись, Антон опустил глаза, смотря в пол. — Я… Я не знаю, что на меня нашло, я… — Заткнись. — отчеканил Пятифан и поднял его голову за подбородок. — Уф… Иди сюда. Младший медленно прижался к подростку, сглотнув. Они просидели так около минут десяти, просто успокаиваясь и отходя от шока…***
На следующий день об этой странной ситуации решено было забыть, списав поцелуй на шок, который испытал Петров. Вся компашка собиралась сегодня изрядно потусить, в том числе и Алиса — лучшая подруга Антона, которая тоже влилась в компанию Ромки по чистой случайности. По пути в гараж мальчики захватили с собой Бяшу, а девочку решили ждать уже на месте. — Покурим, у меня пачка появилась, на? — Хули нет, — проговорил Ромка, доставая зажигалку. — Тоха, ты будешь? — Нет, спасибо. Пятифан странно ухмыльнулся, будто что-то задумал. Антон вскинул бровями, спрашивая, но Рома лишь мотнул головой. Бяшка достал две сигареты, темноволосый поджёг свою, а его товарищ подкурил от неё. Кареглазый смотрел на Антона, взглядом чуть ли его не съедая. В мыслях у Пятифана был только он, с той самой минуты, как он покинул дом Петровых. Антона он представлял и лежащим под ним, и стонущим, и умоляющим взять его, помочь забыть о тех страхах, ссорах, да вообще, черт возьми обо всем, что в голову лезло и мешало парню. Жутко Ромку бесило только то, что Тохе уже почти семнадцать, а он всё такая же серая мышь, да ещё и переживает о том, что было много лет назад. Но господи, когда он видел это заплаканное лицо, сразу хотелось прижать к себе и успокоить. Темноволосый кривился, когда вспоминал это — он даже ни одной девчонке не помогал справляться с переживаниями, а это пацан. Но вот как он может смотреть на это, когда сердце просто готово сломаться на мелкие кусочки только из-за одной слезы этого человека. Антон и Рома сдружились сразу же, ну нашли общий язык и всё на этом. Всё как-то закрутилось-завертелось, и вот они уже близкие друг другу люди. Другие их знакомые не понимали как, ведь парни полные противоположности, да и Тоша ясно дал понять, что не будет ни за кем гнаться и изменять своим принципам (ага, а как пиво пить, так чуть ли не первый). Ромка докурил сигарету, и, затянувшись последний раз, выкинул бычок. Он, не выпуская дым и всё так же улыбаясь, подошёл к Антону. Петров не понимал, что он собирается делать и просто встал, нахмурив брови, Бяша же наблюдал за этим с интересом, чуть ухмыльнувшись. Пятифан коснулся рукой щеки друга, а губами губ напротив и выдохнул дым в рот Тоше. Тот резко отошёл, кашляя. — Совсем что ли дебил? — раздражённо вскрикнул он, а улыбка темноволосого стала более довольной. — У вас че, шуры-муры, на? — поинтересовался Бяша. Улыбка с лица вмиг пропала, Рома сжал кулаки и повернулся к парню. — Че сказал? Я на педика что ли, по твоему блять похож? — Ахах, — сзади подал голос Петров и на него обратили внимание. — Бяшка, за такие шутки в зубах бывают промежутки. А я смотрю — у тебя уже есть.* Ромка залился смехом, а Бяшка улыбнулся. — Ебааа, подъебал, — довольно протянул Ромка и подошёл к нему, шепнув на ухо, — Мой мальчик… Дыхание обожгло кожу, в животе завязался приятный узел, а по шее пробежали мурашки. Антон прикрыл глаза, чтобы чуть чуть успокоиться, ведь он понимал, что это такие подколы от Ромки. А может и нет…***
— Да бля! — Ну что, Тоша, проиграл ты опять, — заулыбалась Алиса, смотря на Бяшу, — Молодец, Бяшка. — Да ваще, на. Бля буду — никогда так легко не было. — Да это потому что я играть не стал, — ухмыльнулся Ромка. — Ну тут и спиздеть не дам, правду говорит. Примерно уже часа два ребята сидели в гараже под градусом — начали с самогона, и это было заметно по пьяным глазам. — Ну, короче… Чтоб тебе загадать то, бля… — Бяша переводил взгляд с Антона на Ромку и наоборот. Парни почувствовали что-то неладное, а старший начал нервничать. — Лис, закроем его в комнате с Ромкой на… На, на, на… На минут пятнадцать? — Ой, как прикольно, — улыбнулась Алиса. — Да без «бэ» Рома сглотнул, а Антон покосился на него, нахмурив брови. Казалось бы, самое обыкновенное желание, запереть проигравшего с кем-то, но это были Пятифан и Петров. Между ними было непонятно что, какая-то химия, а при близком контакте или каком либо слове с подтекстом, в животе будто бы бабочки оживали, стремящиеся наружу. Соседняя комната в Бяшкином гараже была больше похожа на кладовку. Маленькая, тесноватая — вмещалась только кровать, тумбочка и пару ящиков под алкоголь, которые сейчас были наполнены им. Спросите, зачем кровать? Из-за ссор с матерью ему частенько приходилось уходить из дома, спал он в гараже на старом диване, но ко дню рождения Ромка, благодаря связям, подогнал ему кровать, чтобы было мягче спать (ахах, рифма) Пацаны зашли туда, а подружка их закрыла, после чего, через секунд пятнадцать был слышен скрип двери гаража — они с Бяшей вышли покурить. — Сука, а получше ничего придумать не могли? — раздражённо фыркнул Ромка, плюхнувшись на кровать. — Ты так сильно не хочешь остаться со мной наедине? Или просто быть рядом? — Антон грустно улыбнулся. Ну как, выдавил из себя улыбку. — Чёрт, чел, это то тут причём? — Ну, видимо играет какую-то роль, раз ты решил забыть то, что было мной сказано вчера… Глаза Ромы расширились. Он поджал губы и сел на кровати. — Я решил? Да это ты меня убеждал сидел, что всё на эмоциях говорил и делал. А про поцелуй я и не… Я… Я не забывал, — он выдохнул, не хотя это признавать. — Ты, черт возьми, из головы теперь не вылазишь. Меня это уже заебало, я блять не понимаю что со мной, я не педик, а думаю о тебе как о бабе какой-то. Сказать, что Петров охуел, ничего не сказать. Он не знал, как принимать последние слова — как оскорбление или признание, но сейчас пьяную головушку Антоши заботило не это. — Ты… Ты думаешь обо мне? — Ты что, глухой что ли? Да блять, думаю! Не заставляй говорить это ещё раз, — он подскочил и встал напротив Антона. — Да ну, это шутка какая-то. Поди с Бяшкой поспорили, да? Помнится, мы с Алисой отходили, пришли — а вы о чем-то беседовали. Скажи, что поспорили, не ври мне. — Пятифан притянул его к себе за талию — Д-да же? — уверенность в голосе совсем потерялась и он вздрогнул. Антон заглянул в глаза друга, ища какую-то усмешку, но таковой не последовало. Он выдохнул, пытаясь успокоится, а Ромка не торопился, давая собраться с мыслями. Тоша истерично хихикнул — Ромка не прикалывается… Рома дождался, пока светловолосый прикроет глаза и опустит голову. Тут же он взял его за подбородок двумя пальцами. — Нет. — отрезал темноволосый. От этого голоса по телу пробежали мурашки, а сам Тоха замер в предвкушении, когда голову подняли — Я… Я тебя хочу, — выдохнул он ему в губы и поцеловал. Ромка грубо притянул младшего ближе и прижал к себе, проникая языком в рот, на что Антон схватил его за плечи. Белоголовый промычал что-то невнятное, но слушать его сейчас не хотелось. Пятифан желал лишь чувствовать тепло его тела, губы на своих и эту абсолютную близость тел. Передышка в десять секунд. Ромка берет подбородок друга в руку и чуть отодвигается, нежно целуя парня взасос. Неожиданно дверь отпирается. — Ну что… Опача, что это за шуры муры, на? — ухмыльнувшись, спрашивает Бяша. (Алисе позвонила мама, поэтому она ушла домой) — Бяшка, потеряйся нахуй, пока я добрый, — фыркнул Рома, все так же придерживая Тошу за лицо. — Понял, принял, съебался, на… Не успела дверь закрыться, как в губы Петрова резко впились чужие. Пятифан начал снимать с младшего свитер, а тот в свою очередь стягивать с друга кофту и футболку. Так же резко, как и поцеловали, светловолосого толкнули на кровать, нависая сверху. Ромка надавил коленкой между ног лежащему, на что тот резко разорвал поцелуй и простонал. По телу пробежал электрический разряд — темноволосый не ожидал такой реакции. — Ммммм… Я не могу, я… — Антон застонал, стягивая футболку с друга, а тот в свою очередь лишь ухмыльнулся. Пятифан повернул его на живот и завёл руки за спину, поставив на колени. Таким образом он заблокировал ему движения и полностью доминировал в данной ситуации. — Чего не можешь, зайчик? — Р-ром… — Ну же, говори, — он прижался своим пахом к заднице Петрова, на что тот прикусил губу. — Хочешь меня, м? — Х-хочу… — Громче! — Хочу тебя! — рука старшего слегка надавила на горло, перекрывая дыхание. Ромка довольно улыбнулся, обнажая свои острые зубы. Прикусил младшего за шею, чуть засасывая кожу. Он смотрел на то, как жадно глотал воздух Антон, когда его отпустили, отойдя в сторону. Взял с полки сигареты. — Хотеть не вредно, Тоха. Пошли покурим? Бяшку подхватим да к тебе. Светловолосый удивился и посмотрел на друга. Тот совершенно не шутил, это было заметно по глазам. Почему он сейчас не трахнул его, а отпустил? Потому что Антон захотел?.. — П-пошли, — всё ещё приходя в себя, выдохнул Тоша.***
Было только семь часов вечера, парни подходили к дому Антона. Когда они зашли в дом, заметили, что никого нет и спокойно прошли на кухню. Ромка плюхнулся на стул около холодильника, вальяжно положив локоть на стул. Пятифан начал пялиться на Антона. Сначала на его ноги, а потом и вовсе на задницу. Но, когда младший повернулся, заметил что-то странное в его лице — он слишком вяло выглядел, а его зрачки расширились. — Тох, ты эт… В порядке? Всё ок? — Ага, всё заебись, — бросил Антон и отвернулся, доставая кружки. — Ам… Ну окей. Слушай, Тох, дашь дз списать? — Секс за домашку, — вяло улыбнувшись, произнёс Антон. — Ч-чего? Ты что, укурился? Рома опешил. Зря, наверное, они с Бяшей дали покурить ему за гаражами… — Тебе что, не нужна домашка? — Ахах, ну нужна. — Так я и говорю, секс за домашку. — Зайчик, так это я тебе тогда должен дать дз, а не ты мне, — Ромка ухмыльнулся, решив играть по правилам парня. — А? Ой… — Антон задумался на минуту, а Рома еле как сдерживал смех. Лицо больно было у него смешное, да плюс с таким видком. — Домашка за секс. — Ну другое дело. Раздевайся тогда. Жду тебя на своих коленках, Тоха. Петров начал стягивать свитер. Не успел Пятифан и удивиться, как он отлетел в сторону, а лицо младшего оказалось перед ним. — Т-ты че, я ж пошутил… Тоха… Антон поцеловал парня, проникая языком в рот и сплетая его с чужим. — Да и я не даун, чтобы оффникам давать, — ухмыльнулся младший, смотря в глаза напротив с вызовом. — Че сказал? — Антона грубо притянули к себе за бедра ещё ближе. — Че слышал блять. — Охуел? Так то не ты тут давать собрался, а я тебя трахнуть согласен. — А, так всё-таки согласен? — Что? Блять, вот ты сучонок… Тоша громко посмеялся, на что Ромка улыбнулся, заглядываясь на него. Антон выглядел как маленький ребёнок со стороны — такие невинные голубые глаза, искренний смех, а очки это вообще отвал всего. Пусть Пятифан и любил его за это подкалывать, но ему до безумия нравилось, что Тоха носит очки и, помнится Ромке, однажды он их стащил… ~flashback~ Как-то на перемене по коридору, из класса 8"в" побежал Пятифан. Спустившись по лестнице на второй этаж и пробежав пару кабинетов он увидел Бяшу. — Братан, смари че есть, — в руках парня были очки Антона, которые он благополучно забрал у младшего. Ромка надел их на себя и показался другу. — Ну че как? — Ахахахахах, — Бяшка посмеялся. — улёт, Ромка, охуенно, на, бля буду. — Ахах, ну а как иначе то. — Твою мать, Рома, верни очки, я нихера не вижу! — выкрикнул Антон в дверном проёме. — Оп, мне пора по съебам, — Рома побежал дальше, а за ним и Петров. Бяша лишь ухмыльнулся и покачал головой, заходя в свой класс ~end flashback~ Антон с замешательством в глазах посмотрел на парня напротив. Чисто рефлекторно у него надулись губы, что делало его ещё милее. Пятифан посмеялся и щёлкнул его по носу. — Ай! Больно же, дурак, — запричитал младший, потирая ушибленное место. — На первый раз прощается, но учти, я больше таким добрым не буду. — Конечно, конечно, учту.***
~на часах 2:30 ночи. Дом Антона~ Родители снова уехали в город по делам, а Оля уговорила взять её с собой. Антон, конечно, тоже мог поехать, но решил, что это хорошая возможность потусить с друзьями пару дней поэтому остался в этой глуши. Ночью его разбудила громкая музыка на улице. — Э-это… — он встал и пытался разобрать слова песни. — Моё имя? Единственное, что он услышал, это было громкое «Тошаа! Антон! Петров, сука!» Младший поднялся с кровати, протирая глаза и отодвинул шторы. За окном он увидел Ромку, который размахивал руками и Бяшу, держащего колонку. Петров распахнул окно. — О! Бяша, эт мой Тоша! Наконец-то! — Пятифан, ты долбоеб? Скажи спасибо, что моих никого дома нет! — Да мне поебать, даже если бы и были это не помешало моим чувствам! — Ебаный в рот… Бяша, что вы курили? — Да мы... Да мы, на, нихера не курили, — пьяным голосом кое как произнёс пацан. — Так, ясно, что… — Тоха! — крикнул Ромка. — Тоха, трахни меня! Тошенька, ты весь мой мир, мне больше нихуяшеньки не надо, Тоша! Петров покраснел и отвернулся, переваривая сказанное. Что там говорили? Пьяный — самый честный? Походу пиздеж это все, у Антона в голове не укладывалось, как такие мысли появились в этой дурной башке. — Рома, завали ебало, ты какую-то хуйню несёшь. Иди домой, проспись! Пятифан кивнул головой и, развернувшись, упал на землю. Бяша истерично захихикал, поднимая его, но в итоге оказался там же. — Долбоебы… — Антон захлопнул окно и спустился на первый этаж Он накинул какую-то кофту и выбежал во двор. Подбегая к Ромке и Бяше он закатил глаза, подхватил их под локти и поднял. — То~ша… — протянул Рома, приобнимая того за талию и целуя в щеки. — Господи, да что же ты творишь, придурок… — Э-это не я, эт моя к тебе любовь, зайчик. — Заткнись. Кое как они доковыляли до двери. Петров снял с парней олимпийки, Бяшу он довёл до дивана в гостиной, уложив на него, а Ромку повёл в родительскую. Объясняется это тем, что Бяша был намного хуже Пятифана в плане опьянения, он уже, проще говоря — никакушный. Когда Петров положил старшего на кровать, тот же потянул его на себя, заставляя сесть на него. — Сука, да ч-че ты творишь? Успокойся… — Дай мне. — Р-ром… — Раздевайся, говорю, сучка Глаза Петрова расширились, рот открылся в возмущении, но в него протолкнули два пальца, затыкая младшего. — Давай, малой, поработай ротиком. Пока что только пальцы, — ухмыльнулся старший, проталкивая их дальше в горло. Антон нахмурил брови, сжав плечи Пятифана, но начал медленно посасывать его пальцы. Ромка завороженно наблюдал за этим действием, и его член начал потихоньку подниматься. Антон то заглатывал, то отстранялся от них, облизывая кончиком языка вдоль, вокруг и между ними. Рома начал подносить пальцы ближе к своему рту, а Антон медленно нагинался вперёд, после чего их губы слились в поцелуе. Он резко присел, поскольку в воздухе висеть было неудобно, и Пятифан прошипел в поцелуй. Тоша улыбнулся, проталкивая язык в рот друга. Медленно Петров начинал заводится и через минуты две таких поцелуев в нетерпении терся о пах старшего. — Т-тох… — Там Бяша в соседней комнате… — Хуяша. Он уже в отключке блять давным давно. Раздевайся, я хочу тебя. — Но Ром, я… — Быстро. — грубо отчеканил Ромка и перевернул Антона на спину. Тот повернул голову в бок, рука оказалась расслабленной около неё, а на щеках проскочил еле заметный румянец. — Раздевайся, который раз уже говорю, че из себя целочку строишь? И не смотри на меня так, я не поменяю блять решения. — Я и так в одних трусах снизу! — выкрикнул Тоша. — А ебаться ты через них собрался или как? — младший ещё сильнее покраснел и удивлённым взглядом уставился на друга, — Ой блять, не делай такое лицо, я тебе говорю — снимай. Петров под взглядом Ромки начал медленно стягивать белье, прикрыв глаза. Старший начал причитать, мол, хули так медленно, и стянул их к коленям сам, заставляя Антона коротко вскрикнуть от этого прикосновения. Он схватился за плечи темноволосого и просил остановиться, не заходить дальше, но тот уже не слушал. Ромка проверил, влажные ли его пальцы после небольшого «отсоса» Тохи и, убедившись, что этого не хватит, просунул их в рот парню ещё раз. Тот не видел смысла сопротивляться и что-то из себя строить, поэтому покорно облизал пальцы друга. После этого старший приставил их к проходу лежащего, покрутил, смазывая слюной, и вставил по самые костяшки. Антон простонал, кусая свой кулак, поскольку это было довольно резко. Ромка стал раздвигать пальцы будто ножницы, прокручивать их в парне, после чего медленно вталкивал, наращивая темп. Младший всё сильнее покусывал тыльную сторону ладони, сдерживая стоны, и тяжело дышал, смотря на сосредоточенное лицо Пятифана, который прикусил губу. У него явно был стояк, пусть Тоха этого и не чувствовал, но когда поглядывал на пальцы замечал бугорок в спортивках Ромки. Старший стянул с себя одежду, вытащил пальцы из Петрова, благополучно дав последнему их облизать, и направил член в дырочку младшего. — Расслабься, а то больно будет. — Ром, пожалуйста… — Завали ебало. Он резко вошёл. Антон громко и болезненно простонал из-за неприятных ощущений, не контролируя голос. Из глаз брызнули слезы, оставаясь на ресницах каплями. Пятифан заметил это и стёр их рукой, переплетая её с рукой младшего. Светловолосый сильно её сжал, борясь с болью. Второй раз за вечер Ромка нежно поцеловал его в щеку, после чего осторожно прикусил мочку уха, слегка её посасывая. Началось движение пока в медленном темпе, как бы давая лежащему привыкнуть. Тот лишь кусал губы, сильно сжимал руку Ромки, но не позволял себе издать более громкого звука, чем скулеж или мычание. — Стони. Я хочу…слышать твой голос, — дыхание Пятифана сбилось, поскольку темп ускорялся. И Антон послушал. Он прекратил кусать губы и начал громко постанывать. Через пару минут боль утихла совсем и по всей комнате раздавались стоны и неприличные звуки. Слава богу, что не было ни родителей, ни Оли. А что про Бяшу говорить… Он наверно и дыхания то своего не слышит, алкоголь плохо воспринимает просто… Поцелуи Ромки были по всему телу. С щеки поползли к ключицам, где парень оставил пару засосов, там и соски подверглись касаниям. Старший обводил их вокруг языком, брал в рот, обдавал дыханием, что доставляло светловолосому неимоверное удовольствие и его стоны стали выше по голосу, он уже не стал сдерживаться и они, казалось, раздавались не только на всю комнату, а на весь дом. — Господи, Рома, хватит, — Антон сильнее сжал руку друга. Пятифан шлепнул его по ягодице, призывая заткнуться, на что получил вскрик. Ромка ухмыльнулся и стал входить глубокими толчками, выбивая из уст лежащего рваные стоны. Антону не хватало дыхания, казалось, будто бы ещё чуть чуть и он умрёт, растворившись в человеке напротив. И будет это печальной историей любви, ведь умрёт он при сексе от нехватки воздуха… Ну да ладно. Ещё пара толчков и старший изливается в Петрова, а тот, простанывая, кончает на секунд пятнадцать позже, прямо Ромке на пресс. Темноволосый откидывается рядом с Антоном на кровать, тяжело дыша и берет какую-то тряпку с полки обтирая живот. Младший начинает мелко дрожать, вытирая щеки, по которым потекли слезы. — Иди сюда, — Рома притягивает его к себе и крепко прижимает к своей груди. — Не держи зла, малой, ты просто… Бля, ни на кого из баб так не стоял, как на тебя. Ты у меня самый охуенный и не забывай это, понял? — Хорошо, — Антон умиротворенно улыбнулся, замечая нотки опьянения в голосе Ромы. — Да ты не думай, я те серьёзно. И кто по-другому скажет — любому глотку перережу. Мы теперь тип мутим с тобой и ты моя сучка, усек? — Усек. И да, какая я тебе сучка, совсем охуел? — Какая, какая… Моя блять. — Заткнись нахуй и спи давай, алкашня. — Ой, опять ты всё портишь, зануда. — Иди в жопу — Ну если только в твою, — Пятифан ухмыльнулся, щёлкнув Антона по носу, на что тот шлепнул его по груди и, улыбнувшись, прижался ещё ближе.