Even if it's fake

Тэиль скорее чувствует хлопок входной двери, чем слышит, и откладывает наушники в сторону. Юта бросает сумку на свою постель, отправляя следом куртку, и хмыкает, стреляя в него взглядом из-под отросшей челки: - Давай, я хочу видеть выражение твоего лица, когда ты это увидишь. Тэиль искренне предполагает, что что бы там Юта не хотел ему показать, он скорее всего морально к этому зрелищу не готов. И никогда не будет. Юта задирает футболку, открывая выбившийся из-под сползших на бедра джинсов пояс белья и тускло блестящую сережку в свежем проколе над его пупком, и Тэиль сперва всерьез предполагает, что ему показалось. А потом - что в комнате стало неожиданно слишком жарко. - Вау. Юта смотрит на него сверху вниз, улыбается криво, все еще сжимая подол футболки ладонью, так сильно стараясь выглядеть равнодушным, что сводит все свои усилия на нет. - Что, никаких “студия тебя выебет” и “ты вообще головой не думаешь”? Тэиль смеется, протягивает ладонь, осторожно касается пальцами напряженных мышц пресса, чувствуя мягкость и тепло кожи, и проводит прямо над сережкой, улыбаясь: - Как будто ты меня не знаешь, ну. Очень красиво. Очень… ты. Юта смеется, толкает его в плечо, заставляя откинуться на спинку кресла, и забирается поперек его бедер, облизывая губы: - Теперь главное не вырвать его, забыв что он у меня есть. Юта целует его горячо и грубо, так, словно ему вообще не требуется дышать, но Тэиль не против, потому что в этом, наверное, и есть весь смысл. Потому что только так он может не задаваться идиотским “почему он делает это именно со мной” вопросом, ответ на который ему совершенно точно не понравится. У Юты узкая талия и горячая кожа, и Тэиль запускает обе ладони под его футболку, гладит поясницу и выступающие позвонки, чувствуя, как мир размазывается, теряя четкость. Губы Юты скользят по его горлу, и мягкое прикосновение сменяется быстрым укусом в тонкую кожу над ключицей, где тут же наливается красным след от зубов. Никакого промоушена и фотосессий в их графике на месяц означает, что можно не бояться оставить следы, да и одежду Тэиль обычно носит закрытую, так что Юта может распускать зубы, сколько ему угодно. - Держись. Тэиль знает, что может его поднять - уж до кровати донести точно сил хватит - и Юта переплетает ноги на его пояснице, обнимая за шею и позволяя себя поднять. Тэиль чувствует себя чертовски счастливым и несчастным разом от этого мгновения абсолютного доверия. Юта вытягивается на постели, потягивается, сбивая покрывало и сверкая украшением на животе, и Тэиль запускает ладонь в его волосы, сжимает, притягивая к себе, и целует, медленно и мокро, вталкивая язык в его рот. Он знает, как ему нравится, всегда знает как Юте нужно именно сейчас, и это самое лучшее, что он когда-либо знал. Юта реагирует сразу же, выгибается в пояснице, потираясь пахом об упершееся в постель между его ног колено, и Тэиль улыбается в его губы, отодвигаясь, чтобы стянуть с себя толстовку и пижамные штаны. Юта разглядывает его, склонив голову к плечу, скользит тяжелым внимательным взглядом по голой коже, и Тэиль чувствует острую вспышку желания прикрыться чем-то. В этом нет никакого смысла - они слишком много лет делят комнату, и видели друг друга голыми достаточно много раз, даже задолго до того, как в первый раз переспали. Но тоненький, чертовски мерзкий голосок в его голове всегда напоминает ему, что Юта в любой момент может передумать, рассмотреть, осознать, и все закончится. Потому что Юта совершенно точно не тот человек, который будет делать что-то из вежливости или страха быть неправильно понятым. Но Юта не передумывает - как и все разы до этого, лишь улыбается, стягивая с себя штаны вместе с бельем, и Тэиль забирается обратно на постель. Юта любит, когда его трогают - когда гладят всей ладонью по напряженному горлу, вниз по груди, цепляя ногтями тут же напрягающиеся соски, ниже по животу до выступающей на бедре косточки. Тэиль не трогает его член умышленно - гладит напряженное бедро и возвращает ладонь обратно на живот, и Юта шипит, разводит колени шире, упираясь ступнями в матрац, и облизывает влажно блестящие, потемневшие губы: - Давай уже, ну. У Юты красивые руки - тонкие пальцы, выступающие вены и бледная кожа, и Тэиль сбивается с вдоха, когда они раскатывают презерватив по его члену. Это совсем чуть-чуть ощущается как месть, но он совсем не против. Юта жмурится, трясет головой, убирая лезущие в глаза волосы, и Тэиль обхватывает его запястья ладонью, тянет, заставляя поднять их над головой, и прижимает к кровати. Это, конечно, самая настоящая условность - Юта порядком сильнее его, и ему даже не придется прикладывать усилия, чтобы освободить руки. Но он никогда этого не делает, принимает условия игры, сжимая пальцами покрывало и приподнимая бедра. Тэиль обхватывает свой член, трет головкой вход, прежде чем толкнуться внутрь, входя сразу на всю длину, и стонет, чувствуя, как мышцы сжимаются вокруг него. Юта отзывается сразу же - сжимает нижнюю губу зубами так, что завтра точно будут синяки, и выгибается сильнее, пытаясь насадиться еще сильнее. Тэиль упирается коленями в постель, упирает свободную ладонь в его грудь, не давая дергаться, и хмыкает: - Неа. И тут же толкается снова, вытащив член практически полностью, и Юта закатывает глаза, всхлипывает на вдохе, вцепляясь в подушку так, что костяшки белеют, и Тэиль разглядывает его лицо, запоминая, откладывая куда-то в самые глубины памяти то, как выглядит лицо Юты в это мгновение, когда он совершенно отпускает себя, теряясь в ощущениях. Юта кончает без единого прикосновения к члену, захлебывается хриплыми стонами, туго сжимаясь вокруг него, и Тэиль чувствует, как его собственный оргазм накатывает волной, подхлестнутый тем, как Юта вжимается в него всем телом, бормоча что-то невнятное на японском. Они переводят дыхание в тишине, и Тэиль только сейчас замечает, что они опять навели бардак. И когда они, интересно, успели спихнуть все вещи с прикроватной тумбочки на пол? - Кто-нибудь еще знает? Тэиль прижимается губами к его сережке, выдыхает, невольно улыбаясь, когда мышцы на животе Юты чуть дергаются в ответ на щекотку, и отодвигается. Тэиль почему-то абсолютно уверен, что когда прокол зарастет, ему стоит потянуть сережку зубами, потому что Юта точно оценит. Если у него будет такая возможность, конечно. - Неа. Сфоткаешь? Скину в чат. Тэиль не задает вопросов - свешивается с кровати, чтобы подобрать улетевший куда-то на пол телефон Юты, протягивает его ему, дожидаясь, пока Юта его разблокирует и включит приложение камеры. Через объектив камеры Юта выглядит как чертово произведение искусства - очертания мышц и гладкость голой кожи, сбитые простыни на фоне и блестящее украшение во все еще красноватом проколе. Тэиль выбирает правильный ракурс - чтобы не влезло ничего слишком компрометирующего, и не может отвести от экрана взгляд. И не может не думать о том, что это очевидно - что такую фотографию самому не сделать, а значит все будут в курсе, что это он был по обратную сторону камеры. Он чувствует себя польщенным и идиотом разом, потому что это такая глупость - радоваться подобной мелочи, которая может не иметь для всех кроме него никакого значения. Иногда ему даже становится любопытно, догадывается ли кто-то о том, что они с Ютой спят друг с другом. Например Джонни, который умудряется быть потрясающе внимательным и наблюдательным, хоть и косит под дурачка, когда ему это нужно. Можно было бы спросить прямо, но Тэиль лучше умрет, чем будет обсуждать это с кем угодно. Особенно с Джонни. - Держи. Юта разглядывает готовые кадры внимательно, щурится, чуть увеличивая фотографии, и Тэиль ложится обратно, чувствуя как ладонь Юты скользит по его бедру, гладит рассеянно, пока он сосредоточенно перелистывает фотографии. - Не знал, что в тебе пропадает отличный эротический фотограф. Тэиль смеется, закрывает глаза, чувствуя, как в висках чуть пульсирует - время позднее, и в обычные дни он уже видел бы десятый сон - и пожимает плечами: - Кто тебе сказал, что он пропадает? Ты держишь в руках шедевр. Юта смеется, откладывая телефон, и зевает, прежде чем сесть на краю постели, оглядывая устроенный ими бардак: - Я в душ и спать. Или ты хочешь первый? Тэиль качает головой и провожает его взглядом, дожидаясь щелчка двери, и разглядывает свое отражение в висящем над стеллажом напротив кровати зеркале, чувствуя себя опустошенным. Он не питает иллюзий о собственной внешности, да и о том, что между ними происходит тоже. Юта всегда уходит спать к себе, насколько бы усталым они ни были, и даже тогда, во время тура, когда часы недосыпа начали превращаться в практически трехзначное число, Тэиль проснулся утром один в номере, без единого намека на то, что еще несколько часов назад Юта самозабвенно отсасывал ему, стреляя взглядом из-под отросшей челки. Они никогда об этом всем не говорят, хотя стоило бы наверное расставить все точки над i, но Тэиль подозревает, что этот разговор вполне может стать началом конца, а значит может подождать еще чуть-чуть. Он прислушивается к шуму воды в душе, чувствуя себя убаюканным, и читает посыпавшиеся в общий чат сообщения, невольно улыбаясь. Очередная глава эпопеи “Юта и fuck you, SM” оказалась так же прекрасна, как и все предыдущие, и Тэиль откладывает телефон на тумбочку, чувствуя, как проваливается в сон. Утром за завтраком Юта смеется, повиснув на плечах Марка, и Тэиль наливает себе кофе, улыбаясь им обоим, чувствуя, как все снова начинается сначала. Он становится просто наблюдателем, который знает чуть больше, чем все остальные. Ровно до следующего раза, когда Юта снова поцелует его первым. Ровно до следующего раза, который может никогда не наступить.