Баунти с кокосом

      — Феликс…       — Феликс, очнись, пожалуйста.       Сквозь шум в голове слышался отдалённо голос, постепенно возвращающий парню сознание. Мозг понемногу пытался функционировать, но тело отказывалось подчиняться, подавляя импульсы мозга, что приводило к отсутствию малейшего движения. Боль пронзала тело — ощущения ужасные, будто тебе сломали все кости, которые только можно было. Феликс чувствовал, как из носа и губы бежит горячая, алая кровь, моментально остывающая из-за низкой температуры помещения.       Хёнджин сидел на холодном полу, крепко обняв обмякшее тело Феликса, и уже минут пять как пытался привести парня в сознание. Страх окутывал альфу, лишая возможности дышать, сердце норовило выпрыгнуть из груди или же вовсе остановиться из-за быстрой частоты ударов. От вида еле живого омеги на глазах скапливались слёзы, а в горле появился противный ком. Но он держал себя в руках, иначе кто позаботится о парне?       Феликс был весь в синяках и крови, дыхание его еле ощущалось. К счастью, Хёнджин в нужное время проходил мимо подсобки, звуки, исходящие оттуда, привлекли его внимание. Правда, он не стал сильно заострять своё внимание на тех идиотах, он и так их знал и в любое время мог найти. Сейчас важнее всего было узнать состояние Феликса, что не внушало спокойствие, даже с первого взгляда. Но всё же, Хван винил во всём себя, не упусти он из виду Ли — ничего бы не случилось.       Из сожалений альфу вывел подавший первые признаки жизни омега. Почувствовав телом, как младший вздрогнул, Хёнджин немного отстранился и перевёл взгляд на лицо Феликса, чьи ресницы начали подрагивать.       — Ликси, солнышко, открой глазки.       Приятный голос Хёнджина и ощущение легкого поглаживания своей щеки большим пальцем заставили Феликса открыть наконец глаза, хоть это и далось ему нелегко. Всё тело сводило от боли. Придя в сознание и осознав до конца, что с ним произошло и в каком он сейчас состоянии перед Хёнджином, он попробовал встать на ноги, что, мягко говоря, у него не вышло. Ноги его совсем не слушались, как и всё тело.       — Не надо, я сам справлюсь, — на попытки Хёнджина помочь Феликс лишь отстранялся и не давал себя трогать.       — Феликс, — Хван пытался сохранять спокойствие, хотя это уже получалось с трудом. Феликс явно его отталкивал, но оставить его одного в таком состоянии альфа просто не мог. — Я не причиню тебе вреда, позволь помочь, пожалуйста.       Хёнджин медленно пододвинулся ближе, стараясь не причинить боли, аккуратно поднял младшего на руки и понёс к машине. Сейчас Феликс был как хрустальная ваза — одно неправильное движение и можно повредить. Усадив пострадавшего в машину, Хёнджин хотел пойти в медкабинет, где точно было всё необходимое для обработки ран и синяков.       — Не уходи, — Феликс вцепился сильной хваткой в рукав джинсовки альфы, не желая его отпускать.       — Я быстро. Я всего лишь схожу за медикаментами, — Хёнджин накрыл своей ладошкой миниатюрную руку омеги, слегка поглаживая.       — Нет, не надо. — Ликс, не отводя взгляда от их рук, продолжал крепко сжимать джинсовую ткань. — Не бросай меня, я не хочу оставаться один.       Хёнджину больше ничего не оставалось, как сесть в машину. При одном взгляде на рядом сидящего омегу сердце сжималось в груди, причиняя неимоверную боль. Но оставить сейчас его одного действительно не лучшая идея, поэтому придётся потерпеть до дома.       Феликс уснул почти сразу после того, как машина двинулась с места. Всё-таки после испытанного шока организм требовал сна, да и боль так легче перенести. Запах Хёнджина успокаивал, Феликс чувствовал себя рядом с ним в безопасности. Хоть его и мучали сомнения и страх. Он боялся, что это единоразовая акция доброты. Поиграется и вышвырнет, как это делают все. Всё-таки, раньше он таким добреньким не был, а тут… Хотя скорее всего, это банальное чувство жалости. От одной только мысли об этом тошно становилось. Что-что, а чувство жалости он ненавидел по отношению к себе.       Домой Хёнджин доехал быстро, благо дело, не так далеко живёт. Будить омегу он не стал, лишь бережными движениями отстегнул ремень и поднял на руки. В лифте все присутствующие не сводили взгляд с них, смотря то на Хвана, то на спящего младшего. Что жутко раздражало альфу, он лишь мечтал поскорее оказаться в своей квартире, где нет посторонних. Хотя и их можно понять, их самый странный сосед несёт на руках побитого омегу. Хоть бы полицию не вызвали, честное слово.       Оказавшись в родных стенах, наполненных спокойствием, Хёнджин выдохнул немного с облегчением. Теперь он мог позаботиться об омеге как полагается. Уложив Ли на кровать, Хёнджин направился за аптечкой и сменной одеждой, так как одежда Феликса была пропитана кровью, смешавшейся с пылью.       — Хёнджин, — будто на пробу раздался хриплый голос Ли, проверяя присутствие альфы в квартире. Хотя сильный запах кокоса явно давал понять о наличии хозяина дома.       — Приподнимись и разденься, — альфа почти сразу показался в дверном проёме спальни, — надо обработать тебе ушибы и все повреждения, что эти ублюдки причинили тебе, — под конец предложения голос стал больше походить на рык. — Это наденешь после, — положив вещи на край кровати, альфа посмотрел на младшего, что сидел с опущенной головой. Догадавшись в чём причина, Хван тяжело вздохнул. — Ликси, я тебя не трусы прошу снять, а для начала хотя бы футболку. Не стоит так стесняться. Хочешь, я могу помочь?       — Н-нет, н-не надо, я сам справлюсь, — схватившись за края футболки, омега медленными движениями стянул её с себя, стараясь прикрывать своё тело руками, оставшись без ткани, прикрывающей его.       Увидев обнажённый верх Феликса, Хёнджин понял, чего он так стеснялся. Помимо недавно оставленных синяков и ушибов, при виде которых Хвану в порошок хотелось стереть тех ублюдков, на теле омеги было несколько шрамов, явно не свежих. Сердце Хёнджина было готово разорваться на маленькие части, мгновенно в голове всплыли все моменты с Феликсом. Как этот котёнок, и так обиженный жизнью, делал первые шаги к нему, искал общения, а он, недалёкий, лишь отталкивал его каждый раз и причинял вред. «Идиот, я себе этого никогда не прощу».       — Ликси, солнце, посмотри на меня. Это отец сделал с тобой? — Хёнджин тихонько присел рядом, начиная доставать всё необходимое из аптечки.       — Откуда ты…       — Мне Минхо рассказал.       — Я аккуратно, — потянувшись к телу Ли с ваткой, пропитанной препаратом, Хёнджин сначала мазнул на пробу, не забывая при этом дуть. Убедившись, что это должно доставить минимум дискомфорта и боли, Хван принялся обрабатывать все повреждения на теле.       Хёнджин чувствовал боль Феликса, как будто эти увечья были нанесены ему, хотя лучше бы и в правду ему, нежели младшему. Но если испытываемое чувство боли Хван мог объяснить, то как объяснить то, что он чувствует эмоции Ли. Это ведь невозможно? Нет, в книгах, конечно, говорилось об истинности и как её определить, но ведь чья-то писанина может быть вымыслом? Откуда ему знать подлинность этого? Сам лично он через это никогда не проходил. А книжки — это всего лишь книжки, как показал опыт за двадцать лет жизни.       Обработав каждую царапинку и синяк на теле младшего, Хван подвинул ближе приготовленные свои вещи для Ли. Взяв их, Феликс пошёл в душевую, до сих пор смущаясь своей наготы. Хотя, если по честному, не столько он стеснялся факта отсутствия покрывающей тело одежды, сколько считал своё тело уродливым из-за шрамов (хоть их и было всего несколько), так тут ещё в придачу оно пестрило сине-фиолетовыми отметинами. Пока омега переодевался, Хёнджин расстелил постель и приготовил всё необходимое для гостя, не забыв оповестить Минхо о месте нахождения его брата. А то велик шанс не дожить до утра. Не столько из-за возможной злости Хо, сколько из-за Хана, последнее время опекающего всё и вся.       Всё это не заняло много времени, и через минут десять Ли вернулся в комнату. Феликс в вещах Хёнджина выглядел таким крохой и так уютно, что Хвану хотелось бы видеть его таким всегда. Размер вещей альфы был слишком велик для небольшого тельца омеги, розовая толстовка сползала на плечи, тем самым открывая вид на острые ключицы.       Уже было довольно поздно. От ужина Ли отказался, да и по нему видно было, что ему бы сейчас только подушку дайте, а большего не нужно. Сам Хёнджин вымотался не меньше, но всё-таки уложил в кровать первым гостя.       — А ты где ляжешь? — Феликс чувствовал себя неловко от мысли, что стесняет как-либо Хёнджина.       — На полу расстелю. Спи, малыш, тебе отдыхать нужно, — Хёнджин было уже направился к выходу, как всхлипы младшего заставили его остановиться.       — Нет, пожалуйста, не уходи! Мне страшно, не бросай меня. И не надо на полу ложиться, кровать ведь большая, — несмотря на всё произошедшее с ним, Ликс хотел каждую секунду сейчас быть рядом с Хваном, чувствовать его запах и ощущать тепло его тела. И каждое мгновение, проведённое рядом, запомнить до мельчайших подробностей, ведь навряд ли это ещё произойдёт. Может, он и вовсе ещё лежит в той тёмной и сырой подсобке, а это всё сон.       — Я никуда не ухожу и никогда тебя не брошу. Больше никогда… — улёгшись рядом на кровать, Хёнджин, сперва накрыв одеялом, потянулся к омеге и нежно поцеловал в лоб. — А теперь давай спать, малыш Ликси, — с нежной улыбкой произнёс альфа, после чего Феликс, сжавшись в клубочек, прислонился к чужому телу, не оставляя никакого расстояния между ними. Хёнджин вовсе не возражал, он и раньше замечал, насколько младший тактильный с Джи и Хо (больше Феликс ни с кем не общался близко), в ответ лишь обнял, уткнувшись носом в чужую макушку.       В стенах этой квартиры Хёнджин ещё ни разу не испытывал такого счастья, уюта и душевного спокойствия. Неужели, для того, чтобы заполнить пустоту внутри и насытить яркими красками свою жизнь, необходим был всего лишь один человек? Его человек. Которого Хван долгое время напрочь отказывался впускать в свою жизнь.       В квартире смешались два запаха: кокоса и шоколада, что создавали убийственную смесь; было довольно прохладно. Хёнджин не любил жару, ему по душе был холод, поэтому он всегда охлаждал воздух при помощи кондиционера. Дав Феликсу толстовку, Хван надеялся, что младшему данная температура не принесёт дискомфорта, но по тому, как тело младшего немного подрагивало во сне и он уткнулся в грудную клетку старшего, Хёнджин всё же решил, что для него она слишком прохладная, и выключил кондиционер, после чего, уподобившись Ликсу, лёг спать.       Вот только поспать особо не удалось. Не успев окончательно провалиться в сон, Хёнджин начал чувствовать частое копошение под боком, после чего чужое дыхание стало частым и начало обжигать нежную кожу на шее Хёнджина. В помещении накалился воздух, но ведь за полчаса он не мог так нагреться, это просто нереально. Резко усилившийся запах шоколада вмиг заполнил лёгкие Хвана, затуманивая рассудок. «Что происходит? У него ведь не началась течка, чёрт, только этого сейчас не хватало». Раздавшийся стон прямо возле левого уха вмиг отрезвил парня, осознавшего всё происходящее. «Блять…»       — Хёнджин… Джинни, что со мной? Мне так больно, — Феликс явно не осознавал происходящего и, хныкая, цеплялся сейчас за Хёнджина, как за спасательный круг. — Джинни, помоги мне, пожалуйста, — глаза Феликса сейчас в точности были как у кота из Шрека.       — Ты не знаешь, что такое течка?       — Нет, у меня никогда не было её.       — Ликс, но тебе ведь двадцать? — сказать, что Хёнджин охренел — ничего не сказать. Он знал, что у омег обычно течка начинается в восемнадцать, но бывают и исключения… — Так, ладно. Малыш, потерпи немного, я быстро.       И, чёрт подери этого Хван Хёнджина, Феликс мог ожидать от него сейчас всё, но никак не то, что он оставит его сейчас одного и уйдёт. И даже не из комнаты, а из квартиры.       Честно сказать, альфа испугался, что не сдержит свой животный инстинкт и может навредить. Но решение пришло быстро. Хорошо, что аптека находилась на первом этаже здания, где жил Хван. Спустившись вниз, он влетел в помещение, заставив фармацевта подскочить на стуле от испуга.       — Здравствуйте, что вам необходимо? — омега был очень любезен, хотя любой другой мог ещё и отчитать за подобное.       — Здравствуйте, дайте, пожалуйста, блокаторы для течки.       — Подождите минуту, я сейчас принесу, — парень быстро скрылся за стеллажами с медикаментами и так же быстро вернулся. — Оплата картой или наличными?       — Картой, — оплатив покупку, Хёнджин уже собирался уйти, как вдруг остановился и развернулся снова лицом к парню. — Извините, вы ведь изучали медицину. Можно у вас кое-что спросить?       — Да, конечно! У вас что-то случилось? — парень был любопытный, да и сам Хван вызывал уйму вопросов. Для чего альфе нужны блокаторы? Ещё и для течки? В первые к нему пришёл альфа с подобным запросом.       — Может ли у омеги пойти первая течка в двадцать лет? — Хёнджину было неловко задавать этот вопрос, но ему необходимо подтвердить свою догадку.       — Это встречается довольно редко и не у всех омег. Но у некоторых она может отсутствовать какое-то время. Чаще всего организм реагирует на наличие рядом истинного альфы, возобновляя естественный процесс. Им достаточно бывает почувствовать запах, — парень отвечал медленно, вспоминая всё, что им говорили профессора. — Но, молодой человек, в таком случае не факт, что помогут блокаторы. Чем больше временной разрыв, тем сильнее течка.       Поблагодарив аптекаря за помощь, Хван поспешил обратно. Всё указывает на их истинность. Ничего себе, она действительно есть, а он думал, что это очередной вымысел.       Зайдя в квартиру, Хёнджин услышал тихий плач, смешанный с болезненными стонами. Лёгкие вновь наполнились запахом шоколада, но Хёнджин, собрав последние силы и сохраняя здравый рассудок, захватив с кухни бутылку воды, направился в комнату. Где лежал человек, которому сейчас хотелось помочь совсем не этим способом, но в то же время не хотелось его трогать или навредить.       — Малыш, держи. Выпей, это должно помочь, — Хёнджин уже стоял у кровати, протягивая нужные таблетки и бутылку с водой.       — Что это? — омега с непониманием посмотрел сначала на содержимое в руке, после переведя ещё более не понимающий взгляд на альфу.       — Блокаторы.       Ничего не сказав в ответ, Феликс выпил таблетки, проглотив вместе с ними комок, сформировавшийся в горле. После чего лёг обратно, накрывшись с головой одеялом. Реакция Феликса озадачила Хёнджина. Несколько минут он стоял в ступоре у кровати, наблюдая за вздрагивающим под одеялом телом. Не понимая причину данной реакции. Он чувствовал обиду и душевную боль, испытываемые омегой, отчего самому становилось не легче. Омежий запах немного стих, и альфа, выйдя из оцепенения, решил лечь рядом.       Убедившись в том, что Ли уснул, Хёнджин, вздохнув с облегчением, прикрыл глаза, надеясь на сон. Но не тут то было, рука Феликса проникла под майку и начала оглаживать живот. «Твою же ж мать». Хёнджину чертовски не хотелось прекращать это приятное мучение и убирать руку Ликса с себя, но самообладание не вечно, и не прекрати он это сейчас — точно сорвётся. Открыв глаза, альфа понял, что Ликс и вовсе не засыпал.       — Джинни, мне всё ещё очень больно, — младший снова начал хныкать, прося о помощи. (Рассчитывая на то, что этот недалёкий наконец сообразит).       — Потерпи немного.       — Я не могу, — Феликс вновь проник рукой под майку старшего, водя по кубикам на животе, слегка надавливая ноготками, заставляя пресс напрягаться.       — Феликс, придётся, — голос альфы был твёрдым, а лицо серьёзным. В ответ на действия Хёнджин вылез из-под одеяла и, убрав от себя руку младшего, завернул его в одеяло, создавая кокон, не позволяющий пошевелиться. Действия были немного резкими, пожалуй, с этим он переборщил.       Феликс сполз в этом коконе вниз, пряча за одеялом своё лицо. С глаз предательски покатились обжигающие щёки слёзы, но не от боли, а от испытываемой обиды. Именно сейчас, когда чувства и эмоции омеги обострены, в голове начали всплывать воспоминания.       « — Хван Хёнджин, будешь в паре с Ли Феликсом.       — Учитель, за что вы так со мной? Я знал, что вы меня не любите, но не до такой же степени. Уж лучше я сам выступлю, чем с ним.»       « — Что ж ты, блять, такой тупой. Закрой рот и садись, или проваливай.»       « — Бесишь меня. Ненавижу тебя…»       «Ну вот и всё… сказка закончилась. Получите — распишитесь. Раскатал губу на хорошее отношение» — Феликс уже мысленно перечёркивал всё хорошее отношение к себе, будто его и не было. А зачем себе душу травить?       — Хэй, малыш Ликси, что случилось? — Хван приспустил одеяло с головы. — Я напугал тебя? Прости, пожалуйста, — Хёнджин потянулся, чтоб поцеловать в лоб, но от него моментально отвернулись, не дав этого сделать.       — Отвали от меня, — лишь прохрипел в ответ младший, ком в голе не позволял нормально звучать голосу. — Я домой хочу, отвези меня домой или такси вызови, я сам уеду. Мне плевать...каким способом.       — Ликс, что не так? — слова, произнесённые Феликсом, причиняли невыносимую боль.       — Что не так? Ты ещё спрашиваешь? — со слезами на глазах Ли усмехнулся, поворачиваясь лицом к старшему. — Хёнджин, какого чёрта ты привёз меня к себе? Из жалости или в очередной раз указать на мою ущербность? Раз ты так меня ненавидишь, то к чему весь этот спектакль с заботой и добротой? Хочешь знать, что не так? Я хочу тебя, хочу прикоснуться к тебе, потому что люблю. Я тебя очень сильно люблю, Хван Хёнджин, я пытался забыть тебя, пытался избавиться от чувств, но ничего не получилось.       Это точно не всё, что он хотел сказать, но Хёнджин услышал всё, что хотел знать. Поддавшись желанию, не в силах больше терпеть, Хван притянул младшего к себе, сократив расстояние до минимума, соединив их губы в нежном поцелуе. Феликс и рад ответить на поцелуй, вот только это у него выходит не сразу, из-за отсутствия какого-либо опыта. Хёнджин постепенно углубляет поцелуй, не встречая никакого сопротивления. Обоих ведёт в этом поцелуе, феромоны наполняют комнату до предела, становится невыносимо жарко. Альфа освобождает из плена одеяла Феликса, даруя полную свободу действий, после чего омега заключает его в кольце рук, расположенном на шее, прижимаясь ещё ближе (хотя куда ещё-то?). Хёнджин приподнимает немного толстовку, тем самым оголяя талию Феликса, начиная её поглаживать. Им сейчас настолько хорошо, что прерывать это безумие не хотелось, но закончившийся в лёгких воздух всё-таки заставил разорвать поцелуй.       — Малыш, не плачь, пожалуйста, — Хван стал сцеловывать ещё мокрые дорожки от слёз. — Я люблю тебя, — поцелуй в носик. — И хочу тебя не меньше твоего. Но давай мы переживём эту ночь, а утром поговорим об этом. Сейчас за тебя говорит омега внутри, я не хочу, чтоб ты потом жалел, — альфа выводил незамысловатые узоры на пояснице омеги, соприкоснувшись своим лбом с Ликса.       — Омегу мою ты напичкал блокаторами. Если я буду терпеть этот ад до утра, я тебя больше ни на шаг не подпущу к себе. В конце концов — не сделаешь ты это, я позвоню Уёну.       — Ты охренел? — во взгляде альфы читалась не скрываемая ревность и капля злости.       — Тогда хватит строить из себя джентльмена и возьми меня, или, как я сказал, позвоню…       Договорить Феликсу до конца так и не дали, нависнув над младшим, подминая его под себя, Хван вовлёк его в новый поцелуй. На этот раз горячий, а не нежный, как ранее. Альфа больше не был намерен сдерживаться, тем более ему открыто дали понять, что и не стоило. Его руки блуждали, поглаживая нежно тело, пока он поцелуями покрывал шею младшего под собой, оставив несколько алых засосов. С губ Феликса слетали стоны, ласкающие слух альфы над ним, ему нравилось всё, что делали с ним. Ещё недавно он и представить не мог, что испытает такое удовольствие от действий старшего. Да что тут говорить об удовольствии, когда он не мог представить даже нормального диалога с ним, не то что чего-то большее. И в какой-то мере Феликс был благодарен тем придуркам за своё избиение. Идиот, скажете вы. Возможно. Но тогда бы он не лежал сейчас под Хваном.       Ликс от удовольствия закатывает глаза с блаженным стоном и запускает руки в густые волосы альфы. Одежда одна за другой слетает на пол, оставляя всё меньше преград между ними. В этот момент вся былая дерзость и уверенность Ли пропали, из-за стеснения своего тела.       — Малыш Ликси, ты прекрасен. Каждый сантиметр твоего тела прекрасен. Расслабься и получай удовольствие.       Хван прикусил мочку уха, после чего поцелуями стал спускаться ниже. Феликс, желая избавиться от застенчивости, сосредотачивает всё своё внимание на предмете своего обожания. Тело альфы чертовски прекрасно. Каждый сантиметр его тела идеален. Ликс охает, когда Хван своими губами засасывает, а после слегка прикусывает сосок, напоследок обведя языком.       Хёнджин понимал, что движется в правильном направлении, исходя из издаваемых омегой стонов, и оставив ещё несколько засосов на ключицах, вернулся к сладким губам младшего. Ликс уже в полную отвечает на поцелуи, блаженно постанывая от удовольствия. Он уже полностью готов и ждёт дальнейших действий от Хёнджина. Всё, чего он сейчас так жаждет, — чтобы к нему прикоснулись. И Хван даёт ему то, что он так хочет, когда слышит умоляющий скулеж под собой.       Альфа стягивает последний элемент одежды с младшего, немного отодвигаясь. Феликс, согнув ноги, смотрит с вызовом на старшего. Хван еле сдерживается, чтоб не накинуться на Ли, что удаётся с трудом, наблюдая картину перед собой. Казалось, от застенчивости не осталось ни следа, но через пару секунд младший чувствует, с каким обилием по бёдрам скатывается новая порция смазки, его щёки покрываются румянцем от осознания своих действий. Желая это скрыть, он притягивает к себе альфу, сливаясь в новом поцелуе.       Хёнджин медленно проникает внутрь двумя пальцами, слыша под собой громкий стон, с первого раза попав по комку нервов. Несмотря на то, что анатомия омег устроена так, что и без растягивания можно обойтись, Хван хочет доставить своему малышу минимум дискомфорта, тем более это его первый раз. Двигая двумя пальцами на манер ножниц, альфа добавил третий, растягивая под себя. От каждого движения внутри у Ликса сносило крышу, насколько хорошо ему сейчас было. А это всего лишь пальцы… Удостоверившись в полной готовности младшего, Хёнджин вытащил пальцы, получив недовольный стон на свои действия. Приставив уже член к отверстию и получив одобрительный кивок, Хван вошёл внутрь, но наполовину.       — Пожалуйста, только не останавливайся, — со стоном попросил Ли, обвив ногами тело альфы, притягивая ещё ближе, насаживаясь самостоятельно до упора.       — Не буду. Но если тебе будет неприятно, мы в любой момент можем прекратить, — Хёнджин, не останавливаясь, медленно двигался в младшем. Он еле себя сдерживал, чтоб не сорваться, но боялся сделать больно.       — Хорошо, — Ли притянул вновь Хвана, впечатываясь в его губы.       Долго продержаться в медленном темпе альфа не смог, усилив скорость толчков, буквально впечатывая младшего уже в кровать. Стоны парней наверняка перебудили всех соседей, но сейчас на это было так наплевать. Они растворялись друг в друге всё больше с каждым движением, с каждым новым стоном. Темп толчков всё возрастал, как и глубина их проникновения. Каждый раз альфа попадал по комочку нервов с разных углов. У Феликса перед глазами звёздочки от наслаждения летали, насколько хорошо ему сейчас было. По громким стонам Феликса было понятно, что он уже на пределе, и потому, как сжимал внутри себя Хёнджина.       — Хён…ах… Хёнджин, — еле как выговаривал Ликс, — оставь свою метку… ах… Джинни, пожалуйста, — Феликс наклоняет голову вбок, открывая вид на шею.       И кто Хван такой, чтоб отказать. Джин проводит носом вдоль шеи, вдыхая сладкий запах. Целует нежно, перед тем как вонзить свои клыки в нежную кожу, прокусывая её, делая омегу своим. И только своим. Теперь никто не вправе претендовать на него, они созданы друг для друга, они истинные.       Ещё несколько минут непрекращающихся толчков и комплиментов, шепчущих на ушко Феликсу, и младший с протяжным стоном кончает, не в силах больше сдерживаться. Хёнджина надолго тоже не хватило, почти сразу он вышел, изливаясь на живот младшему. Не тратя время на то, чтобы отдышаться, Хван приподнимается за пачкой влажных салфеток, лежащих на тумбочке. Вытерев начисто живот Ли и натянув на него свою футболку, Хван улёгся, сразу заключая уже спящего младшего в объятия.       Всю свою течку Феликс провёл с Хёнджином. Пережив несколько счастливых дней и горячих ночей. За это время они узнали друг друга получше, их предпочтения и увлечения. А не только вели себя как кролики во время брачного периода. Но в один день пришедшее от Минхо сообщение заставило их вспомнить о существовании мира за пределами этой квартиры.       «Хёнджин, твою же ж мать, я, конечно, всё понимаю, но хватит уже ебаться. Дело, конечно, ваше, но блять, привези его домой хотя бы на пять минут или меня эта беременная белка прибьёт»       У Хвана было предчувствие, что, если они не явятся домой к Ликсу в ближайшее время, то незваные гости объявятся в неподходящее время. Поэтому ему ничего не оставалось больше, как дождаться пробуждения Феликса и поехать к Минхо.       К счастью, за это время синяки и ссадины с тела Ли почти исчезли, как и в целом самочувствие улучшилось. Течка закончилась ещё вчера, поэтому они могли выйти из дома с уверенностью, что ничего не случится.       Несмотря на многочисленные уговоры Хвана написать заявление на тех придурков, Феликс это не сделал. Для этого необходимо было таскаться по больнице и в полицию, а ему было не до этого. Он, откровенно говоря, не слазил с Хёнджина эти дни, о каком заявлении могла идти речь? При этом омега запретил и самому Хёнджину что-либо делать, договорившись, что прошлое они оставят в прошлом, создавая вместе счастливые воспоминания, наполненные яркими красками.       Феликс решил зайти в дом первым, пока Хёнджин копошился ещё в машине. Подойдя к входной двери, из-за которой доносились два родных голоса, Ли легонько надавил на ручку и, толкая медленно дверь, вошёл в дом.       — А я говорю тебе, что не нормально когда, ребёнка нет дома более двух суток! Тем более, проводит это время вместе с альфой. Ты же даже не знаешь, что с ним там делают, — с беременностью Джисон стал ещё ворчливее, отчего Минхо приходилось не сладко. Ведь у Джи и так характер был не подарок, а тут ещё бонусы беременности.       — Хах... ребёнок, Хан Джисон, не смеши меня, пожалуйста. Этому мальчику уже двадцать, уж как-нибудь сам разберётся, — Минхо вышел из кухни, проходя через коридор в комнату. — О, а вот, кстати, и он явился.       — Ликси, ты как? Почему тебя дома так долго не было? Всё хорошо? Ты целый? — Хан сразу же налетает, как квочка, на Феликса, игнорируя только что зашедшего Хвана.       — Смотря в каком смысле ты имеешь ввиду его целостность, — уже с комнаты выкрикивает Минхо. После чего Феликс покраснел, как помидорка, предаваясь воспоминаниям.       — В каком смысле? — Джисон наконец удосужился посмотреть на Хвана, только что подошедшего к Феликсу, взяв его за руку, переплетая пальцы.       — Мне надо кое-что вам сказать, — начал неуверенно Феликс.       — Мы теперь вместе, и я забираю Феликса к себе, — Хван был уверен как никогда, своё надо отстаивать, это он теперь знал точно.       — То-есть как это? — ничего не понимающий Джисон уставился на парней напротив.       — То есть, милый мой, гони сотку. Ты проспорил, — из комнаты выглянул Минхо с улыбкой чеширского кота, — Проходите, чего как статуи стоите на пороге? Джи, прекращай хлопать глазками, я говорил тебе, баунти должно быть с кокосом, а не твоими этими вот ананасами.       Говорят, что после дождя выходит радуга. Но надо помнить, для того, чтобы после дождя вышла радуга, тучи должны немного разойтись и пропустить солнце.       И да, баунти должно быть с кокосом, всё остальное не баунти!