Запомни этот цветок

Техен все же слушается старшего и направляется к себе. Он обдумывает слова которые не давно были сказаны ему. «В Чимине есть слабый плод» это было чем то шокирующим. Ведь до трёх месяцев лечения, нельзя принимать в себя альфу. Тут даже жизнь в нем возросла. Пока важно лишь его здоровье, помнится как в детстве он редко болел, можно даже сказать не когда. Вечно «работал», что бы хоть как-то помочь себе и младшему. Жизнь играла с ними ужасную шутку, было трудно и очень больно, особенно когда нету поддержки. Конечно Техен пытался и очень хотел, но Чимин отказывал, говоря " ты ещё маленький» его любимой привычкой было гладить брата за волосы, это успокаивало обоих. Он баловал младшего выбирая между завтраком и сладостей для Техена. — где ты был? — Чонгук тут же тянется к объятиям. — Хотел брата увидеть… — ты же знаешь, что его величество не позволит вам встретиться — Чон поглаживает макушку так же как и Чимин. — пока, что. — я все равно должен его увидеть, он без сознания, и слишком слаб. Чонгук помоги мне поговорить с ним, ты же знаешь, что я не смогу если не увижу его. — омега виснет на шее альфы выпрашивая успокаивающий поцелуй, который тут же получает. — как только он проснётся, я приведу тебя к нему. — второй поцелуй приземляется на лбу Техена. — ты кушал? — мне не до еды когда там с Чимином происходит ужасное. — фырчет Пак отходя к столу, он и Чонгук учились писать слова и символы. — Ёнтана накормил? — Чон подходит за ним замечая спокойствие в поведении возлюбленного. Рядом пробегает белобрысый, он одобряет слова альфы всем видом показывая правоту его слов. — ох боже. Я же забыл про него. Мой маленький, совсем проголодался? — Техен тянется за кроликом поднимая его на руки в то время как советник подавляет в себе ревность. — пойдём, я принесу тебе покушать. — тебе не стоит выходить, я скажу слуга принести все. Лучше отдохни. — Чонгук целует шею омеги получая некий удар от ушастого, борьба между ними не когда не закончится. — хорошо. Техен подходит к окну осматривая происходящее снаружи, белые одеяния вс ещё пропадают касаясь крыши и земли, в свои пять лет Техен играл под морозом с братом, тот не позволял ему играть с местными альфами, хоть и дети были добрые. Омега провел все свои лучшие моменты с братом, тот заботился о нем как не кто. Он был для него родителем, заботился лучше всех. Сейчас Тэ видит в себе должность сделать тоже самое, что и Чимин много лет назад, показать свою любовь и верность, не смотря на то, что Пак старший оставил его, он все ещё будет любить и заботиться когда будет важно. Ёнтан понимающе лижет руку, он тоже успел стать частью семьи для Техена, белобрысый стал для него больше чем просто кролик, или подарок от возлюбленного. Чонгук хотел, что бы его омега не знал слово «скучать» сделал весьма прекрасный сюрприз за которым ухаживал в опасном лесу. Ему тоже показалось глупым эта идея, (Но ведь Намджун не когда не ошибается.) но реакция которую он получил принесло не мало детских визгов в памяти. *** В покоях стало теплее чем утром, альфа переносит взгляд в окно, видно как Хосок и пару людей возвращаются обратно, он даёт им пару указов, после чего они кивают и отходят в другую сторону. Чон поднимает взгляд на второй этаж гарема, улыбка не сходит с лица красноволосего, стоило ему заметить Дина. Оба смотрели друг на друга не сводя контакт, Хосок понимает те чувства когда увидел тот же взгляд между его величеством и его супругом. Сколько он так стоял не кому не важно знать, Чон прерывает собственное убийство в этих глазах, выпускает холодный дым подходя к двери, Дин поступает так же. Ступает назад задумываясь о своих словах. Что же сказать ему дальше? Принять чувства или опять же откланиться поступив трусливо. Первое держится на языке более устойчиво. Хо вздыхает понимая, что Хосок уже за дверью. И все же приходит к выходу — следовать по течению событий. — почему ты не сидишь на месте? — Чон обнимает младшего за пояс вдыхая привыкший ему запах. — м? — тебя не было утром. — руки размером меньше обвивают шею не желая отпускать её. Минута тишины накрывает воздух, двое тел сплетаются чуть ли не в едино наслаждаясь друг другом. — где ты был? — на мне очень важное поручение. — он продолжает крыть шею поцелуями. — нужно было подготовить корабль. — для кого? — голос заметно дрожал, он сорвался на первом слове, (Хосок постарался). — сейчас тебе принесут тёплое молоко, выпьешь все до конца. — он не когда не проявлял заботу к своим бывшим парам, отношения конечно же были, не все люди остаются верны только одному человеку, они пробуют и пытаются полюбить, ведь не кто не знает встретишь ли ты вообще свою истинную пару. — в этом нету нужды. — Дин скрывает смущение и стыд за изгибом скулы старшего, сорвал голос по такой глупости. Но ведь прошлой ночью им обоим было хорошо. Это означает, что все не так плохо. — все ли хорошо? — искренне беспокоится проверяя температуру своим лбом. — почему ты нюхаешь меня? — самый глупый вопрос на который Дин не может точно ответить. То ли наслаждение то ли собственность. — от тебя больше не пахнет тем кухаркой. — альфа вновь тянется за поцелуем в сторону широкой улыбки — Я рад. — это было по твоей вине. Ты провоцировал меня все это время. Я как мужчина требую твоего тела. — Хосок игриво ведёт кончиком носа по гладкой коже на щеке, проходя по открытым губы своими. — ты нарочно поступал так? Наказать хотел? — то есть тебе нужно лишь моё тело? — наигранно обиженно проводит Дин. Не когда не верил тому как альфа сможет заставить его чуть ли не выть от радости. — твоё тело и так принадлежит мне. — холодная рука тянется к резинке штанов забрав верхнюю часть хонбока. Длинные пальцы поглаживают метку рисуя круги. Хо вздыхает ощущая холод, мурашки пробегают стаей. — что на счёт кое чего другого? Доверишь мне кое, что хрупкое? — вторая рука тянется с талии выше, оно медленно и мучительно оставляет узоры рядом с грудью, сердце готово вот вот выскочить из клетки, что бы не чувствовать эти странные ощущения. — что именно? Чего же ты хочешь? — Дин играется с его выдержкой так же как и Хосок с его чувствительностью. — может скажешь? — любишь играть с огнём? хочу забрать себе твоё сердце, что бы оно трепетало только рядом со мной, что бы ты позволял целовать себя только мне. Эти метки, которые я поставил, хочу, что бы только от меня они у тебя были. — Хосок шепчет в самые губы а Дин мысленно отдаётся ему. Уже все равно на мнение других, и то, что скажут брат и Чимин. Сейчас Дин отдаётся предназначенному человеку всем, что имеется. — если я откажусь? — рука заметно дёргается, Хосок подавляет в себе желание ворваться в кожу, и не дать право на выбор, пометить врываясь в клыками. — если окажешься, то мне придётся вернуться к тому омеге. — приятные касания заканчиваются, нежный шёпот прекращается, тело альфы отходит принося холод. — даже после всего, что было между нами? Вот значит ты какой… — Хо не вредит, и не делает больно этим. Лишь играется распуская феромоны. Игриво водит бровями делая из себя жертву. — то, что я хотел тебе отдать вот вот разобьётся, что ты сделаешь? — он ожидает слова, но зачем они? когда в место глупых слов Чон врывается в губы выпрашивая стон, он кусает и тянет нижнюю губу играясь с ними. Младший тает сжимая ткань у груди. — не разобьётся. — Хосок стягивает одежду с тела слизывая место на котором будет стоять укус. — позволишь? — в место ответа Дин тянет жалобно «а» заставляя тут же ворваться в шею. Писк и несколько толчков в плече заметно чувствуются, Дин чувствует как зубы вошли до крови, немой крик выходит из него. — очень больно? — терпимо… — иметь на себе метку очень странно и до бабочек в животе прекрасно. Внутри, что-то приятно тянет с животом и ниже, оставляя лишь звёздочки в разуме. — как же ты? На тебе не ту моей метки. — он гладит острую ключицу лишь взглядом говоря чего хочет. — исправь это. — Чон подставляет шею он полностью готов стать парой для Дин Хо. — уверен? Я больно кусаюсь. — влага в уголках его глаз говорят, что больно покусали его. — более чем. — теперь нужно ждать пока он решится. — что же, я не буду нежен. — тёплое дыхание сбивает с толку, Хосок решает, что как только на нем будет метка, то тот кто его ставил будет награждён. В это время Дин уже подошёл в плотную оставляя алое пятно ближе к ключице, затем и грубо вонзил зубы, Хосок лишь щикнул из-за нарочно принесённой боли. Он нырнул пальцами в пряди на затылке откидывая голову в сторону. Хо не переставал входить глубже, явно получая удовольствие. — ты меня съесть хочешь? — смеётся Чон смотря на довольную улыбку. — именно, ты такой аппетитный. — он пальцами поглаживает результат своего труда. — теперь не кто тебя не тронет. — так значит ты собственник? — его улыбка самая прекрасная, кто знает сколько всего он может сделать с помощью него. — так оно и есть. Если не хочешь, что бы тебя наказали, не будь плохим. — Хосок смеётся с этих слов, ему окончательно снесло крышу с этого мальца. *** Мин уже который час находится подле мужа, он не может нормально дышать пока омега через какое то время начинает бредит или набирать температуру. Джин тоже бегает то ли к заболевшему мужу, то ли к Чимину. Тот в свою очередь не как не просыпается, спит укутавшись в одеяло Мина жадно вдыхая его природный запах. Юнги с этого лишь подавляет улыбку и желание обновить его метки. Пока он лишь заботится засыпая рядом, пока сам Пак вцепившись в его грудь посапывает ополяя шею горячим дыханием. Солнце давно село, снег до сих пор танцует вальс оставив после себя тонкий слой белого одеяния. Чимин раскрывает веки чувствуя холод и головную боль. Он переносит взгляд на Мина, что мирно спит рядом, видимо заснул все же. В глотке чувствуется сухость и жжение, он покидайте постель подходя к табуретки на которой и был кувшин с водой. Не долго думая он выпил залпом через горлышко. Неприятность всё ещё было ощутимо, но подавить неприязнь он смог благодаря мяте, в покоях Юнги их достаточно много. Сейчас это все, что ему нужно. Разобравшись с сухостью в горле, второе о чем он думает — это Чен и другие. Что с ними стал и как они сейчас, живы ли они вообще. Но вопрос не долго заставляет ждать ответа, Мин просыпается следом поднимаясь, словно сейчас идёт война. — почему ты встал? — он хрипло обращается потирая глаза. Судя по темноте сейчас достаточно поздно. — мне хотелось пить. — Чимин стоит спиной к окну, а Юнги приходится шуриться, что бы разглядеть хоть, что нибудь кроме ярких, голубых глаз. — как ты себя чувствуешь? — через секунду тишины вновь хрипит альфа. — что ты с ними сделал? Где Чен и остальные? — вопросом на вопрос. — клянусь, если с ними что-то случится… — он не успевает упомянуть об угрозе как Юнги тянет его на себя, Чимин падает на него не имея шанса на спасение. — они изгнаны, в этом месте ты их больше не увидишь. — минова аура стала горькой, одно упоминание них и его жиды набирают не кровь. — от куда я могу быть уверен, что ты не лжёшь? Любой может закопать, или утопить человека сказав такие слова. — омега начинает дёргаться понимая суть собственных слов. Он ведь прав, кто угодно может так поступить. — ты продал мне сове тело, смысл мне врать? — каждое слово было сказано с возмущением и неким расстройством. — я отпустил твоих сообщников как ты и говорил, теперь же ты будешь жить и спать только со мной. — Юнги проговаривает каждую букву вбивая каждое слово в маленькую голову. — я знаю на, что шёл. — минута молчания. — отпусти, мне не нравится эта поза. — меня все устраивает. — Чимин поднимается и вновь спускается под ритм вдохов альфы, его грудь очень тёплая, а запах стал более сладким, так и хочется спать. Омега внутри него говорит поддаться и отдаться целиком, но внешний Пак все ещё в здравом рассудке. — ты нарочно это делаешь? — как то слишком спокойно выходит. — прекрати. — твоё тело говорит обратное. — Мин хрипло смеётся все не как не подавляя феромоны, Чимин под ним чуть ли не мурлычет ощущая защиту которую желают все омеги. — я сказал достаточно! — последней каплей было желание не ощущать на себе чужие руки, но они словно сами по себе начали сжимать талию проводя вверх и вниз по изгибу, Пак бьёт кулаком по груди навесная сверху, ведь больше нечего нельзя было сделать кроме как отстраниться. — не забывай в кого ты себя превратил. — Юнги быстрым ходом переворачивается местами, омега прекрасен когда под ним. — ты сам пошёл на все это, сам продал себя ради парочку ничтожных жизней, я не всегда буду закрывать на твои выходки глаза, все люди платят за просьбу или совет. Первый случай касается тебя. — Мин врывается в губы не смотря в темно голубые глаза, он не хочет слышать возмущение и крики о том как он против этого, или стоит поменять правила, в место этого лучше вдыхать жасмин и кусать до безумия сладкие губы, они словно сделаны из сахара, что бы Юнги было не легко отказаться от них. Чимин понимает свою учесть и то, что должен держать слово, в ответ он всего лишь подставляет шею для поцелуев и молча ожидает когда все это закончится. Ему стало противно от себя, сколько людей не предлагали ему выгоду взамен на его, тело, но он лишь отправлял их во все тюрьмы государства чуть ли не плюнув в лицо. и сейчас не чего не делать пока Юнги жадно сжимает кожу на шее до покраснения, выводит из себя. Чимин глухо стонет из-за потока мурашек, после быстро краснеет от собственного голоса. Но нечего не может с этим поделать, альфа выдавил из себя почти всю силу, что бы омега расслабился, его феромоны могут довести до течки, даже если она только, что прошла. Но все, что чувствует Чимин — Сон. Он сильно устал питался и спал очень плохо. Спал под холодным полом и много находился под открытым небом. Сейчас он чувствует тепло, как бы странно оно не передавалось, и сладкий шельф, который томно усмеряет его. Юнги старательно целует каждый участок на плече и шее, он оставил алое пятно под кадыком и между ключицами. Вот только стоило ему получить эрекцию и пожелать большего, как со стороны омеги послышался вздох, это не было страхом или возмущением. Скорее сопение голубоглазый закрыл глаза погружившись в царство Морфея, словно дикая кошка, но столь измученная, что в такой момент получив спокойствие от истинного смог доверить ему свой сон. Чимин доверил покой Юнги закрыв глаза, ему было все равно, что с ним будут, делать. Сейчас хотелось тепла и сна. — надо же, так. возбуждение больно давит в штаны, приходится оставить омегу и разобраться с этим. Для начала он укладывается тело раздев его для сна. Окутывает одеялом и покидает комнату. *** Утро тоже встретило его не самым лучшим образом. По крайней мере для Чимина, он был полностью обездвижен из-за большого напора туши альфы. Он он уложил свою голову на чиминову грудь, а талию обвил рукой. Такая наглость не входило не в какие ворота. Особенно когда чужое дыхание проходит жаром через нагое тело, он ещё и раздел его! — убери от меня свои руки! — омега сразу начала кричать не смотря на слабость, он ударил пару раз Юнги по груди, пока тот не промычал. — вы посмотрите, он имеет наглости тут глазами хлопать! — верно, даже после того как проснулся, Мин просто хлопает глазами, словно это не он сейчас руки разводил. — почему ты кричишь ранним утром? — его хриплый голос не смог принести мурашки как всегда, Чимин уже привык к нему. — встань ты уже, пока я тебе лицо не изуродовал! Ненасытное животное! — звонкий тон тоже не чем не отставал, Юнги привык вот так просыпаться. — что? — он только понял то как, по сью секунду сжимает хрупкую талию, было странно, ведь такого не когда не было, он не когда не прижимал и даже не подходил к тем кто бывали у него в постели. Возможно так на него действует тот кто внутри, ведь в прошлый раз было тоже самое. — не делай из себя невиновного. Знаешь какой ты тяжёлый? Думал все кишки наружу влезут, разве так можно покушаться на чью то жизнь? Твой новый ход поучать меня во сне? — Чимин ещё долго кричал, до тех пор пока рвотный рефлекс не догнал его, тогда то он смог успокоиться и дать Юнги прийти в себя. Утро прошло чем то не скучным, по крайней мере для Юнги. Он доволен тем, что Чимин ведёт себя как прежде но позволяет себя трогать и целовать. Сегодня он нечего не сказал когда в его губы тут же врезались чужие. Лишь простонал от удивления и резкого толчка, он смог вспомнить свои слова и послушно подождать пока альфа позволит ему принять в лёгкие дорогой воздух. В этот раз его было слишком мало. Про наказание и гнев на такой поступок как побег, Юнги предпочёл закрыть глаза только ради своего наследника, и начать мстить понемногу. Что-то вроде долгого и мучительного поцелуя, или слишком возбуждающих касаний. Одно прикосновение и феромоны делают из омегу песок, он плавится под напором томного аромата, и властных поцелуев. Отдаётся лишь понимая, что сам шёл на это. Хоть и ему было противно от себя, то Чимин очень хорошо знал, что не зря это сделал. Если бы можно было вернуть жизни тех кто погибли в тот день то он бы согласился заменить их местами. Стать жертвой смерти. *** Ещё одна неделя прошла под напором альфы. Чимин не виделся не с братом, не с Су Хо и Дином. Джин говорил то как те пытались сюда войти, и не раз, но не смогли. Юнги собственно говорил им не входить. Конечно разборки между супругами были не малые и даже паскуда ломалось пару раз. Но на все Мин закрывал глаза и все ещё не позволял выходить за двери этих покоев. Когда омега пытался то получила несколько болезненных укусов, там где стоит метка. Поцелуи и подразнивания выходили за рамки человечества. Чимин бурно реагировал и каждый раз когда просыпался по среди ночи или ранним утром то прогонял мужа, или сбрасывал с постели. Хоть и знал, Т о сам же нарушает правила договора которые сам поставил — Юнги сегодня будет очень занят. — очередная чаша зелёной жидкости опустошается. — передай Техену, что бы он зашёл ко мне. — ты уже в курсе новостей? — Джин собирает сухие крошки которые оставил после. — угрозил его слугам испортить им день если не скажут из-за чего так спешат. Ими легко манипулировать. — довольная ухмылка скажется на лице омеги, все здесь слишком слабые, что бы иметь собственное мнение. — хорошо. — чего ты так стараешься? Его не так сильно сжимать нужно. — Пак видит как тот слишком крепко держит растение за корень и надавливает на лист. — это не мята, совсем другое. Вот это как раз сильно и нужно держать за корень. — Джин показывает как делать правильно. Всё же в травах он намного опытнее. — он пахнет Юнги. — брезгливо тянет моршась от резкого запаха — правда этот острый немного. — да, они похожи. По этому я и ждал его почти месяц. Знаешь ли у нас эти листья не водятся. — старший омега одобрительно кивнул протянув чашу с разбавленными с водой листья того самого. — для чего оно? — поможет тебе набрать силы и малышу внутри тебя расти. Действует оно весьма интересно, если у тебя чувствительность к мяте.- только когда Джин напомнил про ребёнка сердце забилось чаще, Чимин только сейчас заметил выпуклый живот лекаря. Если вспомнить то уже шестой месяц подходит к концу. — он не выживет. Я сам еле дышу. — фырчет Пак но все равно принимает содержимое до самого дна. Тот немного острый, по спине бегают мурашки от одной мысли о том, что Юнги может быть тут. Все начинает плыть, теперь он уверен, что Юнги тут. — вижу тебе хорошо. — Джин с улыбкой смотрит на бугорок в штанах Чимина. — не волнуйся, так оно и должно быть. Тебе нужно как можно больше вдыхать, если хочешь, что бы температура спала. — омега слушается лекаря вдыхая как можно глубже. Возбуждение возрастает принося боль внизу живота. Чимин откидывается спиной на постели выгибаясь до хруста костей. Ему вдруг стало слишком хорошо, только от одной мяты. — все идёт правильно, Чимин не останавливайся. Будь спокоен. Слышишь? — Джин отходит на шаг не желая смешивать свои запах с альфой. Чимину всего то нужно потерпеть немного. — Юн… — рука сама по себе тянется к резинке штанов, в то время как в уголках глаз скатилась влага. — Юнгия. — снова жалостный стон, Чимин не может терпеть эти странные чувства, хочется альфы и как можно больше его феромон. Он должен сейчас помочь. Нет обязан. — Чимин, нельзя. Не трогай себя. Всё пропадёт. — Ким пытается донести до дрожащего Пака, что извивается в постели мужа, и мотает головой в разные стороны. Он не хочет не кого слушаться. забирается до *из-под неё хватая свой орган. Горячая рука обвивает плоть почти полностью. Омега инстинктивно толкается бёдрами пока Джин потирает лицо руками. Чимин не сдержался. — ты все испортишь, прекращай. — он пытался заглушить в голове стоны голубоглазого. Но лишь сильнее жмурит глаза. Вообще это чем то хорошо. Запах альфы хорошо на него влияет, в эти периоды омега становится куда послушнее к феромонам истинного. Значит с этим нету не каких проблем. — выброси… — кажется он закончил, излился себе на руку стыдливо закрыв глаза изгибом локтя. — избавься от этой гадости, и не приноси мне такие… растения больше. — его голос был недовольным и хриплым, лекарства которые он выпил все ещё действовали. — это важно. — Джин. — строго протянул Пак. — убери этот омерзительный сорняки с глаз моих! — теперь нужна горячая ванна. Смыть с себя противный шельф и вернуться в прежнее состояние. — хорошо. — вздыхая выдал Ким Лицо недовольно искажалось в недовольной гримасе. Он не верит тому, что только, что употреблял своим потребностям с помощью альфы. Его лицо и касания поплыли перед глазами а запах заставлял считать, что это он все это делает. Было приятно но невыносимо противно. Не хватало ещё зависеть от другого. Особенно когда этот человек — Юнги. ***