***
– Давай поиграем? – Эдмунд слышит фразу отдалённо, словно та адресована не ему. Он не поворачивает головы, игнорируя реплику, но это не спасает от незваного гостя. Кто-то садится напротив него: каштановые кудри собраны в хвост, но некоторые пряди всё равно выбиваются и закрывают часть лица; на лице красуется яркая и искренняя улыбка, словно у ребёнка. Эдмунд не знает о нём ничего, кроме того, что пришедший самая настоящая катастрофа, которая, наконец, добралась и до него, пускай и в последнюю очередь, словно оставляя на десерт. Певенси уверен, что противник знает и его имя, и о дурной славе в придачу, а Джилл, сидящая рядом и читающая книгу, вдруг смотрит на них и усмехается. Для неё это незапланированное, но увлекательное шоу. – Я не играю лёгкие партии, – Эдмунд вновь отвлекается на статью, которую читал до этого. Ему неинтересно проводить время с этим чудаком, который раздражает отчего-то одним своим присутствием. – Я Каспиан. А тебя как зовут? – не сдаётся тот, словно не понимая, что его только что «мягко» послали. У Певенси ощущение, что над ним натурально издеваются, но он не подаёт виду. Нет уж, не дождётся. Вместо этого он поднимает взгляд на этого Каспиана и смотрит ему прямо в глаза, слегка наклоняя голову набок. Либо этот парень отличный актёр, либо настоящий дурак – третьего здесь не дано. – Его зовут Эдмунд, – подаёт голос Поул, зачем-то решившая встрять в их диалог. – Он бывает той ещё занозой в заднице, но так-то он настоящий пряник. Не злись на него. Певенси злобно на неё смотрит и издаёт разочарованное «тс-с-с», вновь утыкаясь в экран телефона. Каспиан напротив всё ещё дружелюбно улыбается, но вынужденно их покидает.***
Конечно, сыграть им не удаётся: Каспиан новенький, и чтобы ему добраться до Эдмунда, ему стоит обойти большинство в этом зале, если не всех. Они оба это понимают, и в какой-то момент местная звезда осознаёт, что Каспиан не такой уж и дурак, каким казался в начале. Он умеет играть и умеет анализировать, причём играет достаточно хорошо – ни единого проигрыша, но играть с ним между основных партий Певенси тоже не намерен. Только упёртость это или ему действительно неинтересно, никто ответить до конца и не может. А с другой стороны, эти соревнования слишком короткие, чтобы им выпал шанс сразиться. Каких-то жалких два дня. – Ты слишком много думаешь, – Джилл подаёт ему горячий кофе из автомата и сама присаживается рядом, прослеживая за взглядом хорошего знакомого. Каспиан не оставляет попыток заговорить, но и не слишком навязывается – прямо золотая середина. Только парочка всё время смотрит друг на друга, а Джилл уж точно не слепая и умеет складывать два и два. Певенси это раздражает, но нельзя отрицать очевидного, хотя дело скорее в том, что она умудрилась отлично проанализировать и его самого. Неудивительно, что они быстро нашли общий язык. Но истина проста: этот парень Эдмунда заинтересовал. А его заинтересовать достаточно сложно, правда сам Эдмунд признаться в этом пока не готов. – И почему тебе так кажется? – он идёт в оборонительную и делает аккуратный глоток из бумажного стаканчика. Джилл улыбается и пожимает плечами, мол, «ты не был бы собой, будь иначе». Певенси улыбается вслед. Точно выучила его за всё время общения. Каспиан замечает взгляд на себе и оборачивается, переставая разговаривать с окружающими его игроками, с которыми он сблизился на этих соревнованиях. Эдмунд не отводит взгляд. Это действо продолжается секунд двадцать, пока кудрявая катастрофа, как мысленно окрестил его Певенси, не машет ему в знак приветствия. Эд не машет в ответ, но уголки губ явно складываются в подобие улыбки. – Я чувствую в нём какой-то подвох, – делится он своими подозрениями с подругой, утыкаясь взглядом в кофе. – Я понимаю, что он не может меня использовать, но всё равно есть какие-то… опасения. Пускай он явно со мной пытается всего лишь подружиться. – Если относиться ко всем так, то ты так и останешься один со своими тараканами, – отвечает Поул, тоже отпивая из своего стакана. Поспорить сложно, но и согласиться до конца не может. Ему вроде как комфортно в своём одиночестве.***
Когда последняя партия была сыграна, положение дел изменилось мало: Эдмунд продолжал до конца динамить Каспиана, но играть с ним в гляделки, а Джилл умудрилась продвинуться вперёд по рейтингу. Она играет хуже Певенси, но всегда старается, поэтому Эд рад за подругу, которая делает явные успехи. Они отбивают друг другу пять, пока к ним в очередной раз не подходит объект наблюдения брюнета. Джилл выдаёт краткое: «Я пойду собираться, подожду тебя снаружи», – и уматывает куда-то с их глаз подальше. Вся троица понимает, что парочка встретится не скоро, если не будет поддерживать связь вне шахматных соревнований. – Как поиграл? – подаёт первым голос Эд, удивленный своей решимостью. Странно начинать диалог, когда игнорировал человека почти все два дня, но Каспиана это ничуть не смущает. – Отлично! Я редко бываю на подобных мероприятиях, поэтому было весело, – он выглядит радостным, словно хозяева на щенка выделили свободное время, и он может насладиться желанным вниманием сполна. – Мне жаль, что мы не поиграли, – признаётся Певенси. – Мне тоже, – кивает парень. Они молчат, задумавшись каждый о своём. Эдмунд думает, что было бы классно взять номер телефона или никнейм в любой социальной сети, в которую он заходил бы, чтобы наконец нормально поговорить, и даже намеревается сказать это, пока не перебивают: – Мне тоже пора, наверное. Ну, сыграем в следующий раз, да? – явно с надеждой спрашивает он. – Да. Да, конечно, сыграем в следующий раз, – разочарованно выдыхает Эд, но поспешно добавляет, чтобы это не было заметно: – Удачи тебе. – И тебе, – отвечает так же тепло, что у Эда мелькает мысль, что он озвучит сам то, что он намеревался сказать парой фраз ранее. Только Каспиан разворачивается и спускается по лестнице вниз. Тем же вечером Эдмунд находит его на фейсбуке самостоятельно, незамедлительно тыкая на «добавить в друзья». Он не хочет оставаться один.