Отцовская песнь

      Брианне снилась пещера – узкий холодный каменный мешок, похожий на могилу. Она уже была один раз с папой на похоронах и знала, что мёртвых людей опускают в глубокие ямы без тепла и света, и это стало неприятным открытием для ребёнка пяти лет, чуть-чуть боявшегося темноты и слишком узких коридоров. Но тот, кто обитал в этой могиле, совершенно точно был живым – Брианна чувствовала его запах и кипучую энергию – а потому совсем не испугалась, найдя снаружи человека, сидящего на земле в море вереска, прислонившись спиной к большому плоскому камню. Он был большим и сильным, и если бы захотел, мог бы без труда спрятать Брианну как котёнка в складках своей рубахи, и всё же не внушал ей страха. Совсем наоборот – выбравшись из мрака, она ощутила себя гораздо спокойней от его присутствия.       Заметив девочку, мужчина машинально поправил невзрачную серую шляпу, скрывавшую густые вспыхивающие в огне заходящего солнца рыжие волосы, но, словно бы узнав в ней давнюю знакомую, расслабился и глубоко вздохнул.       – Ты здесь один? – спросила Брианна, неловко переминаясь с ноги на ногу. Он улыбнулся, чуть скосив глаза, и жестом пригласил её сесть рядом.       – Теперь нет.        Некоторое время они сидели молча, глядя, как золотой шар солнца, завершив свой ежедневный маршрут, скрывается за горизонтом. Брианна внимательно изучала нового знакомого, зачем-то пытаясь запомнить мелкие детали его облика – аккуратную заплатку на старой поношенной рубахе, треугольный шрам около горла, прядь медных волос, упрямо вылезавшую из-под серой скучной шляпы. Он не задавал глупых вопросов о том, сколько ей лет и кого из родителей она любит больше, как большинство папиных знакомых с работы, но Брианна чувствовала, что он действительно рад её компании.       – Ты живёшь здесь? – спросила, наконец, она, поддевая камешек носиком туфли.       – Да.       – Почему?       – Потому что не могу вернуться домой.       – А где твой дом?       – Там, где моя жена.       – А где твоя жена?       – Хотел бы я знать…       Они снова замолчали. На пару минут Брианна отвлеклась на синюю бабочку, примостившуюся на камне совсем близко от её лодыжки. Казалось, только протяни руку…       – И тебе здесь не скучно? – бабочка вспорхнула и скрылась в зарослях вереска.       – Нееет…       – Что же ты делаешь по вечерам?       – Пою песни моему ребёнку.       – А какие песни?       – Старые. Древние. Те, что я помню с самого детства, их пела мне моя мать, а моя сестра Дженни поет их своим детишкам…       – А мне споёшь одну из них?       Он повернул к ней голову, улыбнувшись краешком губ, и ласково притянул к себе, пригладив обветренной мозолистой ладонью рыжий вихор на её макушке.       – Тогда устраивайся поудобнее, малышка…       Брианна не понимала слов, произносимых речитативом на неизвестном ей языке, да и слух у Серой Шляпы (так она про себя окрестила своего нового знакомого) отсутствовал напрочь, но песня действовала на неё успокаивающе, словно заклинание. Её окружал запах вереска и плотное кольцо тёплых объятий, глаза слипались, и постепенно девочка уплывала в совсем иную реальность, где не было пещер, но были станции метро, подобные распахнутым глоткам живущего под землёй дракона, сквозь вересковые пустоши змеями вились закатанные в асфальт дороги, а живые люди спали в мягких постелях, а не в холодных могилах.       – Стой, подожди, – прошептала она, хватаясь за сильную руку и ускользающее как песок сквозь пальцы время. – Мы ещё встретимся?       – Я всегда с тобой, – донёсся до неё приглушенный голос, и, успокоенная этими словами, Брианна позволила себе уйти.

***

      Карандашей было всего шесть, и их цвета были далеки от настоящих. Зелёному не хватало глубины оттенка, чтобы передать блеск изумрудного мха, облепившего холодные серые камни пещеры. Синяя бабочка получилась скорее голубой, к тому же юной художнице никак не удавалось нарисовать её в движении, словить в сачок мгновение молниеносного взмаха тонких, но таких сильных крыльев… А какой цвет выбрать для пряди волос, выбившейся из-под серой шляпы? Красный? Нет, этот больше подходит для рисования помидоров. Жёлтый? Снова мимо! Цвет волос Серой Шляпы можно было бы назвать золотым, но он никак не походил на цвет высушенной соломы… Брианна задумчиво намотала на палец собственную медную прядь, сравнив её цвет с цветом карандашей, и со злости зашвырнула все шесть в стену.       – Эй! – Фрэнк Рэндолл оторвал взгляд от книги, со смесью раздражения и обожания уставившись на свою пятилетнюю и очень огорчённую чем-то дочь. – Что случилось, малышка?       – Цвет! – выпалила Брианна, принявшись собирать разбросанные карандаши. – Он не такой! Не настоящий!       – Давай-ка посмотрим… – крякнув от боли в бедре, Фрэнк опустился рядом с Брианной на колени и внимательно осмотрел рисунок. Фигура сидящего человека, опирающегося спиной на большой плоский камень, была прорисована на удивление хорошо для пятилетнего ребёнка. Слабый огонёк тревоги неожиданно промелькнул в сознании Фрэнка, но тут же погас. – Кто это?       – Серая Шляпа, – с готовностью ответила Брианна, отбирая у него рисунок.       – И кто же такой Серая Шляпа?       – Он… – Брианна хотела было сказать, что он живёт один в пещере (её она попыталась изобразить так, чтобы разглядеть могли лишь те, кто готов смотреть очень внимательно – ещё одна сложная задачка), но вовремя сообразила, что самому Серой Шляпе это не очень понравится. Нет, она не могла никому выдать его секрет, даже папе. Особенно, папе. – Мой друг…       – Маленькие дети болтают с уймой невидимых людей, – задумчиво проговорила появившаяся в дверях гостиной Клэр, предотвратив дальнейшие расспросы. – Может быть, подарить тебе краски? Ты могла бы их смешивать между собой, чтобы добиться нужного цвета…       Фрэнк опасался, что тогда следы гуаши будут по всему дому, но огромные синие глаза дочери на румяной мордашке уже заблестели от предвкушения, поэтому он согласно кивнул и бросил ещё один взгляд на рисунок… Даже при скудности цветов пейзаж напомнил ему о вересковых пустошах Шотландии, в которой Брианна никогда не бывала. От этой мысли у Фрэнка похолодело в груди. Он бросил резкий испытывающий взгляд на Клэр, однако та смотрела на работу с интересом, но без сантиментов.       – Мне кажется, я вижу здесь пещеру, – на лбу её залегла еле заметная морщинка…       – Значит, ты ему нравишься, мама, – нелогично заметила Брианна, смешно поведя длинным носом. – Кажется, на кухне пахнет газом…       Встревоженные таким заявлением, родители вскочили и бросились прочь из гостиной, моментально забыв и про Серую Шляпу, и про пещеру. Брианна аккуратно сложила рисунок и спрятала его в небольшой рюкзачок, в котором хранила альбом и карандаши.       – Ещё увидимся, – шепнула она Серой Шляпе, подивившись собственной глупости. Это ведь был всего лишь сон, а она уже достаточно большая девочка, чтобы отличать грёзы от реальности. – Надеюсь, ты не будешь очень скучать…

***

      Джейми проснулся на закате. Кости привычно ломило от холода и неудобного твёрдого лежбища, в лёгких слизким комком застрял кашель, но улыбка, вызванная приятным сновидением, всё ещё не покидала его губ. Джейми потянулся, насколько позволяло место в пещере, и попытался вновь вызвать образ из его грёз, но тот уже растаял, растворился в навалившейся на него действительности. Нет, это точно была не Клэр – все сны с её участием Джейми всегда помнил отчётливо и в мельчайших подробностях – но кто-то не менее родной и близкий… И такой незнакомый и далёкий одновременно.       Снаружи царили тишина и покой. Солнце садилось за горизонт, совсем скоро зажгутся первые звёзды…        «Господи, – взмолился Джейми, усаживаясь на землю и откидываясь спиной к плоскому камню. – Храни её и ребёнка…».