С высоты вечности

В конце концов она — человек, и ко всему-то подлец-человек привыкает. Так, кажется, звучала эта фраза из школьной программы, на которую Ветка забила когда-то, когда решила, что не будет никуда поступать после школы и все свое время посвятила укреплению тела и духа… С последним в данный момент были проблемы, но вот честно, сейчас это мало парило. Итак, если радикальная помощь в лице королевы Дейла задерживалась, она решила переждать-перетерпеть и теперь вовсе не выходила из своих комнат, выразив это в конкретном пожелании: не беспокоить. Трандуил в ответ на это пожал плечами, но спорить не стал. Складывалось впечатление, что сам он ожидал Виэль ничуть не меньше, чем Ветка. На неё же навалилась лютая сонливость: но это было и благом, так как круговерть самоуничижительных мыслей во сне испарялась, а тошнота и слабость временно отступали. Ее состояние так или иначе беспокоило всех — дисгармония в семье повелителей не самым лучшим образом отражалась на обитателях замка, да и на всех жителях Эрин Гален. И все же, несмотря на то, что Владычица предпочла окуклиться в ожидании, жизнь в замке не прекращалась ни на минуту. Младшие дети владыки, взбудораженные предстоящими переменами очень активно интересовались всем, что относилось к предстоящему визиту королевы Дейла — таких грандиозных перемен внутри лесного королевства при их жизни еще не было. — А где же они все будут жить? — поинтересовалась за столом Йуллийель, наворачивая воздушный десерт, украшенный свежей малиной. — Королева и посол? В комнатах для гостей? За столом присутствовали приближенные королевской семьи и все одинаково вскинули головы, посмотрев на Трандуила. Первым высказался Иргиль, которого всегда очень беспокоили тонкости дипломатических связей: — Когда прибывают владыки иных королевств, можно воспользоваться гостевыми покоями. Но посольство… Такого не было ранее. — Я думал об этом, — отозвался Владыка. — Да, посол, кем бы он не являлся, требует особого внимания. — В Дейле тоже должно быть отстроено здание для нас, точно так же, как они поставили палаты для послов Эребора, — заметил Мэглин, задумчиво подперев рукой голову. — И они незамедлительно начнут его строить, — Трандуил взял в руку бокал с вином и медленно его пригубил. — Бард пишет, что на это уйдет… примерно год, но посольские палаты будут выстроены. Так что и от нас они ждут чего-то подобного. — Тогда, может быть… — Мэглин не договорил, увидев, как засияли глаза короля. — Я помню наш разговор, — кивнул Трандуил. — Согласен с тобой, это лучшее решение… — Не могу поверить… — прошептал Мэглин. Этот странный диалог владыки и тайли Анариндила кое-кого вывел из себя: — Ада, ну о чем вы, так нечестно! — нахохлилась Йул. — О южном крыле замка, милая. — улыбнулся ей Мэглин. Присутствующие ахнули, а Галион, который именно в этот момент вошел в столовую, замер, как громом пораженный. Дети удивленно переглянулись — слишком уж загадочными лица были у взрослых. — В эту часть замка можно попасть, если пройти через Зимний сад, — как ни в чем не бывало подтвердил слова Мэглина Трандуил. — А? За Зимним садом что-то еще есть? — Анариндил аж подскочил от удивления. Они с Йул были уверены, что излазили и изучили замок вдоль и поперек. От погребов до крыш. Прекрасно ориентируясь в расположении всех комнат, парадных входов и черных выходов. А Зимний сад и подавно! В нем не было ни единого потайного места, в котором бы они не побывали. — Я покажу, — улыбнулся Трандуил, вставая из-за стола. — И еще кое-что. Галион… — Слушаю, Владыка. — В замке теперь понадобится больше эльфов. Хочу обсудить это с тобой после обеда. — Конечно, — Галион склонил голову, но видно было, как он разволновался от обрушившихся на него новостей. Все, кто присутствовал в это утро в столовой, устремились за Владыкой, который уверенно вышагивал в сторону Зимнего сада. Йул и Анариндил, едва поспевая за его широким шагом, то и дело переходили на бег, и были крайне взбудоражены внезапно открывшимися обстоятельствами. Впрочем, ошарашенными выглядели и остальные. Всё это наряду с торжественностью момента, который создавали Мэглин и Трандуил, только подогревало восторг детей, изнемогающих в предвкушении нового приключения. Зимний сад — просторное помещение под огромным хрустальным куполом со сложной системой рам, в котором круглый год цвели и плодоносили самые разнообразные, в том числе и экзотические растения, заканчивался глухой каменной стеной, густо увитой виноградом. Именно к ней подошла вся компания. Дети недоуменно переводили взгляд со стены на отца. Трандуил отчего-то медлил, лицо его было непроницаемым. Мэглин тихонечко кашлянул, чем, кажется, вывел его из ступора. Владыка Эрин Гален вскинул руку, начертил в воздухе непонятные символы и медленно, нараспев, произнес заклинание на древнем наречии. И тотчас там, где прежде не было ничего, медленно проявились большие двустворчатые двери, украшенные лепниной в виде распущенных лилий и искусно вырезанных рун, высокопарно вещавших о том, что здесь живет счастье. — Ада, как в сказке! — ахнула Йуллийель. — А можно посмотреть, что там? — Конечно, дети, открывайте. Дверь оказалась довольно тяжелой, но Анариндил с Йул дружно навалились, распахнули ее и уверенно шагнули в неизвестность… Остальные последовали за ними. Лантир задумчиво погладил створку распахнутой двери: — Поразительно… Словно и не было всех этих лет, — прошептал он. — Не смел даже надеяться, что еще хотя бы раз попаду сюда. — Выглядишь расстроенным… — отозвался Мэглин. Нолдо покачал головой: — Напротив. Столько воспоминаний. О детстве, о мире… Но чувства сложные. Посольство Дейла? Здесь? К этому надо привыкнуть. Мэглин положил ему руку на плечо и ободряюще сжал его: — Ты привыкнешь, Лантир. Все, что происходит сейчас, очень правильно… *** Ветку разбудило чье-то пение. Тихое, едва уловимое, но такое дивное, что невозможно было оставаться в постели — сознание растворилось в мелодии, а тело само устремилось на зов. Открыв глаза, Ветка несколько мгновений не могла сообразить, почему в их спальне она одна одинешенька, но это было неважно — она бодро выскользнула из кровати, с наслаждением ощутив босыми ногами прохладу пола, сделала несколько шагов в сторону окна, распахнула створки и напряженно вслушалась, силясь уловить, откуда доносится столь чудесное пение. Где-то вдалеке шумела Быстротечная, внося неприятный диссонанс в гармонию волшебных звуков, льющихся, кажется, из самого лунного света, серебрившего верхушки великих древ, которые отбрасывали призрачные тени на замок лесного короля. Ветка, осознав ужас того, что отсюда она ничего толком не услышит, с легкостью бесплотного духа вспорхнула на подоконник и, ни секунды не сомневаясь, шагнула из окна в пустоту… И, вскрикнув, проснулась. В глаза ударило утреннее солнце… Шокированная предрассветным сновидением и слегка дезориентированная, Ветка ловила ртом воздух, безуспешно пытаясь совладать с выпрыгивающим из груди сердцем. В спальне стоял запах курящихся трав, малознакомый, но очень приятный. Чудное пение, то самое, которое манило к себе в сновидении, резко оборвалось: — Ну, ну, Ольва, успокойся, что с тобой? — услышала она до боли знакомый голос. — Виэль! — воскликнула Ветка. Из глаз брызнули слезы. Так вот кто пел… Валар, как же она была ей рада. Синувирстивиэль встала рядом с кроватью и протянула ей руку. Ветка, которой внезапно стало наплевать на все условности и этикеты, подскочила и обняла королеву Дейла, крепко, отчаянно, словно боялась, что эта неожиданная радость тоже всего лишь сновидение… Та распахнула свои объятия в ответ, медленно гладя Ветку по голове, плечам, спине, как успокаивают расстроенных детей, тихо приговаривая: — Снова чудишь, девочка? Плохо тебе? Понимаю. Ну, ну, не надо так переживать… С тобой все будет хорошо. С вами все будет хорошо. — Ты здесь, здесь… — всхлипывала Ветка, которую все еще переполняли эмоции. Не сразу она поняла, что ее совершенно не мучает жестокая тошнота, с которой, казалось, она уже сроднилась в последние дни… невесть сколько долгих, долгих дней. Помотав головой, она удивленно вскинулась и встретилась взглядом с Трандуилом. Он внимательно и с какой-то потаенной надеждой наблюдал за бурной встречей своей жены с великой целительницей Средиземья. Стало немного неловко, но Виэль не позволила навязчивому внутреннему монологу вновь зародиться в голове Ветки, буквально отсекая его на подлете: — Тебе надо понять одно — всё, что с тобой происходит, отражается на ребенке. На всех твоих детях. И если старшим можно что-то объяснить, они взгрустнут немного и подождут, то малыш твой не понимает… — Но… как, — Ветка растерялась, она ничего такого не желала. — Знаю, знаю, что ты любишь их и хочешь им добра, но пока не пожелаешь добра себе, ничего не получится. Так что давай-ка вот что… Ты сейчас умоешься, разрешишь помочь тебе одеться, поешь и выпьешь все, что тебе принесут. Обещаю, ничего плохого в этом замке больше не случится. Все, что тебе подадут, я готовила лично. Ты мне веришь? — Да, да… — закивала головой Ветка. Тревога, которую Ветка ощущала как узел, в который скручивались внутренности, медленно оставляла ее, освобождая, позволяя свободно дышать и надеяться на лучшее. — Хорошо… Доверие к врачевателю — первый шаг к выздоровлению, — одобрительно кивнула Виэль. — Беременность ведь не болезнь, — буркнула Ветка. Синувирстивиэль грустно улыбнулась: — Но и не гарантия от болезни. Если где-то и что-то болит, можно попросить о помощи. Правда… — Но у меня ничего… — Ольва, Ольва… Боль — всегда боль, откуда бы она не происходила. И тебе совсем необязательно ее терпеть. Ты не в плену и не в бою. Ты дома, ты в безопасности. Так что приводи себя в порядок, а после… после будем встречать посла из Дейла. — Уже сегодня? — Ветка растерянно посмотрела на Трандуила, — так… скоро? — О, да! Синувирстивиэль пребыла немного раньше, но обоз доберется к замку уже сегодня. Это весьма торжественный момент, и одеться должно по протоколу, так что… Ветке захотелось взвыть от одной мысли, что придется наряжаться в платья и обвешиваться украшениями — тоска-то какая! Она тут буквально сроднилась с шикарными халатами мужа, чувствовала в них себя спокойнее и защищённее, а теперь что делать? Делать нечего. Присутствие Синувирстивиэль того стоило! Поэтому Ветка стиснула зубы и побрела в купальню, где ее дожидались девушки, которым сегодня доверили утренний моцион Владычицы. Как только за Веткой затворилась дверь, Синувирстивиэль сочувственно посмотрела на Трандуила: — Ох, дорогой, что ж ты раньше-то не написал? Не думала, что все настолько… — теперь она имела полное право разговаривать с королем на равных и пользовалась этим правом вовсю. Владыка Эрин Гален вскинул подбородок и упрямо сжал губы. Фамильярность Виэль вызывала в нем одновременно протест и восхищение — странное чувство, словно он снова вернулся в свое непослушное детство. — Стоите друг друга! — Виэль была немного расстроена. — Как же мне достучаться до вас? Как объяснить, что просить о помощи — это нормально. Это никакой не признак слабости! Ладно, забудь, все поправимо. С ребенком все хорошо. Надеюсь, и у вас всё скоро наладится. — Считаешь? Синувирстивиэль заметила в глазах Трандуила ту самую уязвимость, которую он так тщательно прятал от всех, в том числе и от себя — буквально на мгновение, скользнуло и пропало… В который раз королева Дейла поразилась тому, насколько он зависим от чувств этой странной женщины из иного мира. — Что, Трандуил, стоило ей раствориться в хворобе, ты тут же потерял контроль, а вместе с ним и веру в ее любовь? Сомнения, сомнения… В какой момент ты забыл, что любви надо дать расправить крылья. Она взлетит высоко, а потом сама опустится в твои руки… — Похоже, ты знаешь, о чем говоришь, — отозвался Трандуил и очень тепло улыбнулся королеве Дейла. — Тебя очень не хватало… — Ну что мне с вами делать? И вообще, ты в курсе, что я намерена разобраться с тем, что тут происходит. С нашими целительницами в первую очередь. Наверное, зря я все пустила на самотек и надо было ехать в Лес сразу после войны. — Король Бард был бы против… — Король Бард разумный и весьма прагматичный человек. Настоящий политик. И поверь, я действительно знаю, о чем говорю, — владыка уловил в речах своей бывшей целительницы теплые нотки гордости. Глаза Виэль неизменно сияли, когда она говорила о своем убийце дракона. И в который раз подумалось, как же все-таки повезло этому любимчику валар, королю Дейла. *** Проблески глобальных изменений в окружающей реальности Ветка явственно ощутила как только узрела совершенно ей незнакомых эллет, которые сообщили, что помогут ей со сборами. Интересно, куда и по какой причине исчезли предыдущие? Обе девы были прекрасны, улыбчивы и весьма разговорчивы. Конечно, Эллениль переболтать они бы не смогли — той в этом искусстве равных не было — но кто знает, вдруг просто стеснялись. Спустя полчаса Ветка узнала, что они приглашены ко двору недавно, и обе — счастливые мамы маленьких эльфов, которые появились в Эрин Гален благодаря величайшему дару валар. Даром валар они считали её, Ветку, и выказывали всяческое почтение, но без фанатизма. Такое искреннее дружелюбие было странно и несколько утомляло — все-таки эльфийки слишком загадочны и непонятны. И Ветка предпочла бы держаться от них на расстоянии. Чего не скажешь об эльфах… Об одном конкретном эльфе, который тихонечко нарисовался в дверном проеме, когда девушки пытались уложить ее короткие волосы в нечто приемлемое под названием прическа. Ветка увидела его отражение в зеркале и вскочила: — Эйтар! — её радостный возглас заглушил грохот опрокинутого стула, на котором она сидела. Она была так рада его появлению, что мозг, казалось, отключился. Порывом было броситься на шею своему телохранителю, но он, улыбаясь радушно, сумел как-то остановить её одним взглядом. «Действительно, чего это я», — высказала самой себе Ветка. Не в присутствии же придворных дам, с которыми только что познакомилась. — Я так рада тебе, — очень тихо произнесла Ветка. — Разреши приступить к своим обязанностям, Владычица, — Эйтар приложил руку к сердцу и склонил голову. Впрочем, девы, кажется, не сочли её реакцию странной. Они и сами ужасно обрадовались появлению телохранителя Ольвы Льюэнь, защебетали, живо интересуясь свадьбой у стен Мории и возмущаясь тем, что их лишили такого повода для праздника. Эйтар бодро отшучивался. Ветка тоже улыбалась. Именно так оно и должно быть. Ну да, ей жутко не хватало объятий с лучшим товарищем по оружию, с которым они пережили столько всего, что вспоминать страшно. Но здесь и сейчас предаваться тем воспоминаниям явно не стоило… *** Ветка стояла между Трандуилом и Синувирстивиэль на небольшом возвышении в тронном зале и пораженно пялилась на посольскую делегацию из Дейла. Будь обстановка менее формальной, она бы, наверное, не пыталась даже выглядеть адекватной, но положение обязывало. Перед ними, в посольской мантии из белоснежного горностая, украшенной россыпью бриллиантов, вытянувшись во весь свой небольшой рост, стояла Лаириэль. Лицо девочки было серьезно и торжественно. Она была восхитительно хороша. Анариндил не отводил от нее восторженного взгляда. Справа от Лаириэль возвышалась, ничуть не уступая в красоте, синеокая богиня войны Тиллинель. Зрелище было настолько ослепительным, что никто практически не обращал внимания на двух молодых воинов из Дейла, которые держали в руках черную шкатулку с верительными грамотами. «Так, стоп! Что происходит?» — пронеслось в голове Ветки. Она скосилась на Трандуила, но того, похоже, происходящее никоим образом не смущало. Церемония прошла достаточно бодро. Посол-Лаириэль и Трандуил обменялись какими-то стандартными фразами и Галион принял из рук людей черную шкатулку. Было торжественно объявлено о новом этапе в отношениях между Эрин Гален и Дейлом, а также о том, что вечером по этому поводу назначен праздничный ужин и бал. У Ветки подкашивались от слабости ноги и в голове жужжал рой вопросов. Ещё больше этих вопросов налетело в момент, когда Галион пригласил посольскую делегацию в Южное крыло замка. Когда все двинулись в сторону Зимнего сада, Ветка подумала было призвать к ответу Трандуила, но тот отдавал какие-то распоряжения всем подряд и выглядел занятым по самые уши. Синувирстивиэль оказалась ближе. — Южное крыло? — обратилась к ней Ветка. — Разве эта часть замка не была запечатана навеки после того, как королева с принцессой отправились в Валинор? Мне кто-нибудь объяснит, что происходит? — По-моему, прекрасное место для посольства. Лучше не придумаешь, — спокойно отозвалась королева Дейла. — Весь ближайший год Лаириэль будет гостить здесь, я рада, что она и наши люди будут жить именно там. — Да вы что, издеваетесь? — прошипела сквозь зубы Ветка. Виэль проигнорировала столь эмоциональное замечание, и, не меняя тона и выражения лица, продолжила вещать: — Понимаешь, Ольва, не только тебе хотелось бы, чтобы дети увидели мир. Нам с Бардом тоже очень важно познакомить Лари с жизнью эльфов. Год пребывания в Эрин Гален станет прекрасным этапом ее воспитания и образования. Но дело в том, что это ужасно беспокоит людей. Лаириэль для Дейла — символ процветания. Жители очень опасались отправлять ее к эльфам. — Что? Почему это? — изумилась Ветка, внезапно осознав, что о мире, ее окружающем, она все еще недостаточно осведомлена. — Страхи и суеверия, обычное дело, — пожала плечами Виэль. — Многие всерьез опасаются, что я заберу принцессу и мы навеки скроемся в Лесу… Мы с Бардом знаем, что относиться ко всему этому легкомысленно нельзя. Поэтому представить Лари послом и отправить в лес пару доверенных людей, которые будут успокаивать горожан, как говорится, из первых рук — приемлемое решение со всех сторон. За разговором они пересекли просторный Зимний сад. Ветка, как и посольство Дейла, оказалась здесь впервые и с тем же восторгом поражалась внутреннему убранству этой части замка. Пройдя сквозь высокий арочный свод, невесть откуда взявшийся в прежде глухой стене, они оказались на широкой каменной лестнице, которая спускалась в просторный зал-вестибюль. Вдоль стен, в несколько ярусов, располагались окружные галереи с колоннами и резной балюстрадой. Здесь, как и в остальных помещениях замка, накрепко сплетались меж собой холодный камень и живое дерево, но мрачноватого флера, коим славилось жилище Лесного короля, не было и в помине. Южное крыло находилось чуть выше остальных помещений и освещалось оно ярче. Да и сам камень бледно-зеленого цвета, напоминающий Ветке нефрит или жадеит, походил на весеннюю зелень, припорошенную инеем. Все это несказанно радовало взгляд. И впрямь чудесное место. Ветка поискала глазами мужа. Трандуил обнаружился на верхней галерее, в компании Мэглина, с которым они бесстрастно взирали на суету в зале. Ветка тихо подошла и взяла Трандуила за руку. Он крепко сжал ее ладонь: — Ольва, как ты себя чувствуешь? — поинтересовался он. — Не могу в себя прийти, честно… Это потрясающе! Ощущения такие… будто домой вернулась, — очень искренне отозвалась она. Она и правда чувствовала себя так, как будто после блуждания по зыбкой дороге вдруг обнаружила крепкую почву под ногами. Впервые за много-много дней навязчивый внутренний монолог наконец-то прекратился. И было похоже, что нечто подобное ощутила не только она, но и Трандуил. — А вот кто буквально домой вернулся, так это Эйтар с Тиллинель, — донеслись до нее слова Мэглина. — Все их детство связано с этой частью замка. Слава валар, в ближайшее время им не придется расставаться. Ветка глянула вниз, туда, где Эйтар, Тиллинель и Лантир устроили показательные обнимашки. У ног Эйтара, преданно ища его взгляд, крутилось совершенно умилительное существо, напоминающее нечто среднее между щенком самоедской лайки и мультяшным медвежонком Умкой. — Вы только посмотрите, они даже собачку завели! Как это мило, настоящая семья, — хмыкнула Ветка, не понимая странной досады, вдруг ее уколовшей. Может быть потому, что Эйтар сейчас был не рядом, а может быть потому, что в словах Мэглина ей послышался затаенный упрек в свой адрес. Ну да, это ведь она была категорически против любого другого телохранителя. — И я рад, что твоему телохранителю не придется рвать сердце между любовью и долгом. Просто превосходно звезды сошлись, — усугубил Трандуил. Он, казалось, намеренно решил не замечать несколько язвительного тона последнего замечания своей жены, и был в этом вопросе явно на стороне Мэглина. Ветка подумала было уже возмутиться, но тотчас осадила сама себя и даже несколько устыдилась собственных мыслей. Черт знает что, когда же эти сволочные гормоны перестанут до такой степени управлять ею? Она ведь искренне желает Эйтару всего самого лучшего, а здесь реально звезды сошлись. Радоваться надо, а она бесится. — Ольва, если ты устала, можешь вернуться к себе. До праздничного ужина еще долго, а мне придется отлучиться. — Понятно, дела сами себя не сделают, — кивнула Ветка. — Не переживай, на удивление я себя чувствую вполне сносно. — Тогда, оставляю всю эту суматоху на тебя. Понадобится помощь, обращайся к Эйтару или Мэглину. С этими словами Трандуил раскланялся с подошедшей к ним Виэль, величественно развернулся и удалился в сопровождении Лантира и Иргиля. Долго ждать не пришлось. Эйтар встретившись с Веткой взглядом, решительно направился в ее сторону. Щенок затрусил следом, смешно взбираясь по ступенькам следом за хозяином. Пару раз он оступался, рискуя скатиться кубарем вниз, после чего Эйтару надоело и он просто подхватил его на руки. — Вы только посмотрите, маленький Снежок! — умилилась Ветка, когда Эйтар подошел и опустил щенка рядом с ней. Она присела на корточки и протянула к нему руку. Малыш тотчас же начал ластиться к новой знакомой, облизывая руки и норовя добраться до лица. — Так его и зовут, Лоссэ, — улыбнулся Эйтар. — Он обожает вообще всех. За то и поплатился… Эйтар кратко поведал Ветке историю появления у него собаки. — Бедняга Лоссэ, — Ветка сочувственно покачала головой и почесала щенка за ухом, — как же повезло тебе, что эльфы были рядом. Лоссэ не возражал, продолжая крутиться как юла, а у Ветки внезапно потемнело в глазах и она потеряла равновесие. — Ольва? — обеспокоенный Эйтар крепко сжал ее плечи, не давая упасть. — Похоже, я переоценила свои силы, — Ветка потрясла головой и не без помощи своего телохранителя встала на ноги, глядя по сторонам, не заметил ли кто ее предобморочного состояния. — Я провожу тебя в твои покои? — Эйтар все еще крепко удерживал ее. — Да, пожалуйста, — кивнула Ветка. — Нет, ни в коем случае! — подошедшая к ним Виэль была неумолима. — Там ты снова постараешься заснуть, а тебе сейчас не нужно спать. Тебе нужно есть. — Но… — Ветка готова была возмутиться, доказывая, что кормить ее сейчас, лишь продукты зря переводить, и тот час же ощутила, как желудок свело от голода, а в ушах зазвенело. — Ольва? — голос Виэль, казалось, доносился сквозь толщу воды — О, валар. Я и правда дико хочу есть… — вякнула удивленно Ветка, придерживаясь за колонну. В голове немного прояснилось и прилечь на ближайшей горизонтальной поверхности уже не хотелось, но уверенности, что это надолго, не было. — Похоже, до ужина не дотяну. — Сейчас все устрою, — кивнул Эйтар. Ветка удивленно смотрела на то, как он сбегает с лестницы и о чем-то переговаривается с Тиллинель. Она-то тут при чем? Но, видимо, Эйтар знал, что делает, потому что неожиданно все вокруг пришло в движение. Дети удалились куда-то вслед за Тиллинель и Эйтаром, а Ветку подхватили под руки Мэглин и Виэль и повели на нижние ярусы. Эта часть дворца и впрямь была чудесной и какой-то очень домашней. По-человечески домашней. Ветку усадили за стол в чистой просторной кухне, где в печах радостно гудел огонь. От манящих запахов ванили, меда и топленого масла, у Ветки вновь закружилась голова. Виэль поставила перед ней какое-то ароматное питье и села рядом. С другой стороны уселся Мэглин. На лице его читалось радостное предвкушение. Тиллинель заплела длинные волосы в красивую косу и накинула поверх одежды просторный белый балахон. То же самое сделали Лаириэль и Йуллийель. У Ветки складывалось впечатление, что перед ней сейчас разыграют кулинарное шоу. Она присосалась к кружке с напитком, который на поверку оказался горячим сладким ягодным морсом и с интересом смотрела на происходящее. — Мама, мы делаем блины! — радостно сообщила Йул, просеивая муку. Лицо и руки у нее были вымазаны белым и выглядела дочь Трандуила крайне довольной. Лаириэль сосредоточенно взбивала яйца. Анариндил у окна колол орехи. Тиллинель время от времени раздавала им какие-то поручения, а сама колдовала у плиты. Каждое ее движение, каждый жест были строго выверены. Это было и впрямь сродни высокому искусству, то, что оттачивалось столетиями, искрилось на кончиках пальцев и являло на выходе шедевр. Ветка была очарована, а когда перед ней поставили нечто восхитительно пахнущее маслом, обильно политое диким лесным медом и присыпанное молодыми орехами, она чуть слюной не подавилась. И как бы ни было жаль испортить столь совершенную композицию, терпеть больше сил не было. — Как? Как это может быть настолько вкусно? — восхитилась Ветка, понимая, что первой маленькой порции ей явно недостаточно. Впрочем, Тиллинель и дети не останавливались и вскоре блинов было столько, что можно было накормить всех присутствующих и не раз. Ветку же повело, как обычно бывает, когда наедаешься с голодухи. — Мало кто сравнится в этом с Тиллинель. Очень талантливая девочка, а готовить ее учила Луинэль, — поведала ей Синувирстивиэль. Ветка не знала, о ком она говорит, но Мэглин тут же пояснил: — Луинэль, это мама Эйтара. Ветка удивленно приподняла брови. Ах вот в чем дело. Она посмотрела на своего телохранителя, который что-то шептал на ухо жене, стараясь незаметно урвать с блюда очередной блин. Разрумянившаяся Тиллинель смеялась и шлепала его по рукам. Н-да, похоже, медовый месяц у этих двоих не заканчивается. — Тиллинель учила готовить мама Эйтара? — хмыкнула Ветка, — Да у него не было ни единого шанса не влюбиться… Мэглин в ответ на это умозаключение тихо рассмеялся и согласно кивнул. Шанса избежать любви у Эйтара действительно не было — они были созданы друг для друга. *** Сытые и веселые Лаириэль, Йуллийель и Анариндил выбежали в Зимний сад. За ними на всех парах несся Лоссэ. Им давно уже было что обсудить наедине и наконец-то выдалась возможность. — Как здорово вы провернули это! — уважительно посмотрел на девочек Анариндил. — Убедить папу было нетрудно. Он немного удивился, когда я предложила ему стать послом Дейла, но сказал, что лучше придумать даже он не сумел бы. А он умеет! — Лаириэль села на каменную скамейку под апельсиновым деревом и сняла с головы диадему. Украшение больно защемило прядь волос и девочка поморщилась. Йулийель подошла и помогла ей освободить волосы. — Слава Валар, что мы наконец-то смогли познакомиться. Странно было видеть тебя чужими глазами, — хихикнула она. — Я тебя вообще видела синим огоньком, — лукаво посмотрела на Йул дочка Барда. — Спасибо, что слушала… Услышала меня и ускорила приезд своей мамы. Мы с Даней уже стали переживать за свою. И за Маленького принца. — А я рада, что моя Тиллинель не будет страдать вдали от Эйтара, — Лари положила диадему на колени и поправила волосы. Белый щенок вертелся у ног, подпрыгивал, вставая на задние лапы и выпрашивая у детей очередную порцию ласки. — Лоссэ, какой же ты хорошенький, — затискала его Йуллийель. — У меня не получается подчинить его, — хмыкнул Анариндил. Щенок был дружелюбен и с ним, но слушался только Эйтара. — Пфф… подчинить! — возмутилась Йул. — он же не варг. И он не простой пес. Он злых духов видит. Лаириэль согласно кивнула и добавила: — Не только видит. Он съел одного на днях. Тот пробовал напасть на Тиллинель и поплатился. — Расскажи! — хором отозвались Анариндил и Йул. Глаза их загорелись от любопытства. — Дух был слабый и умел пока только пугать. Но Лоссэ тоже еще маленький… И Лаириэль поведала им леденящую кровь историю о злом духе и доблестном щенке, который, конечно же, когда вырастет, будет крушить силы тьмы. Так же, как и все здесь присутствующие. Лоссэ лежал у ее ног, ставил ушки торчком и щурился от удовольствия, понимая, что говорят о нем. Он очень любил детей, людей и эльфов.