Чтобы я мог тебя услышать

У нас возникла очередная проблема, для которой в кратчайшие сроки требовалось найти решение. Это — понятная и привычная для меня ситуация. Я даже не испытывал особого беспокойства. Я просто следовал принятым решениям и выполнял то, что до́лжно. В данный момент — гнул пруты, вбивал арматуры и натягивал тросы. Физическая работа всегда меня успокаивала. Она надежна и стара как мир, и тело знает это. Поэтому расслабляется и заряжается столь необходимой энергией. Я напряг мышцы, сгибая пополам ржавую металлическую трубу. — А что именно ты делаешь? Конечно, я не забыл о ее присутствии. Но ее вкрадчивый мелодичный голос вывел меня из концентрации. — Ловушки. Простые, но эффективные. Если верить Урсуле, то эту тварь так пробить не получится, но зато сумеем максимально задержать. — Ну, а мне, может, помочь тебе чем? Ты не стесняйся, проси. Я обернулся к ней. Эмбер стояла совсем рядом, скрестив руки на груди и не сводя с меня недовольного колкого взгляда. — Нет. Я усмехнулся — еще чего! Стой себе, украшай пространство. — Мы же не просто так в паре! Научи меня делать эти ловушки. Я бросил короткий взгляд на ее маленькие гладкие ручки и дал самому себе обещание, что такими они и останутся. — Ты девушка из благополучного пригорода. Тебе это никогда не понадобится, — сказал, возвращаясь к делу. — Ой, хочешь сказать, тебе это дофига как часто пригождалось? Уверена, что сейчас это впервые. Я грустно улыбнулся. Много ты знаешь. — А тебе не кажется, что это уже слишком? Так яростно хранишь свои секреты, словно боишься, что я их украду. — Может, и так… — Что, прости?! Я оперся о стену и уткнулся лбом в сжатый кулак. — Извини… Я не хотел. — Но все же сказал. Джейкоб, почему ты все время ждешь какого-то подвоха? — А что мне еще остается? — Довериться. Мы же это, кажется, уже проходили? Эмбер замолчала, но по негромкому шороху я понял, что она подошла ближе. — Я даже не знаю, из какого ты племени, — в ее голосе зазвучала горечь — Не сторонись нас. Хотя бы меня. Только не меня… Я вздрогнул. В памяти тут же в тысячный раз всплыл наш поцелуй в лесу. Ее мягкие губы, тонкие прохладные пальчики на моей шее. Ведь она сама потянулась ко мне… Когда я, уже на тот момент влюбленный по уши, не мог собраться с силами, чтобы первым заговорить с ней. Я ведь отлично представлял, как выгляжу со стороны. Мрачный, вечно замкнутый индеец, — я бы на ее месте стороной такого обходил. Но, вопреки всему, она бесстрашно раз за разом давала понять, что я ей небезразличен. Как это вообще может быть возможным? — Иногда в тебе проскальзывает искорка открытости, но ты тут же гасишь ее. А я ведь просто хочу узнать тебя. Понять. Чувствовать с тобой на одной волне… Знаешь, завтра нас всех, возможно, зажарит бешеный тостер, а ты ведешь себя так, словно тебе пофиг. Я развернулся и решительно посмотрел ей в глаза. — Мне не пофиг. Она шагнула уже совсем вплотную ко мне, подняла руку и нежно погладила по щеке. Ее храбрость, как и тогда, в лесу, сковала и обезоружила меня: я замер, растворившись в этом прикосновении, желая продлить этот миг. — Так докажи это. Пусти меня уже в свой мир. Я же не прошу всего и сразу. Я закрыл глаза и глубоко вздохнул. Как же ты не понимаешь… Ведь я не за себя боюсь. Все, чего я хочу — это видеть на твоем лице улыбку, слышать твой звонкий смех, а в моем мире это неуместно. Я не хочу менять тебя, не хочу пугать, я не хочу тебя пачкать. Она смотрела на меня с такой надеждой, такой мольбой в ясных зеленых глазах. Я медленно рассматривал ее, стараясь запомнить каждую черточку: аккуратные тонкие брови, изящный изгиб ресниц, задорная россыпь веснушек, острый подбородок, губы... Я не могу потерять ее. Я просто не вынесу, если она от меня отвернется. А ведь какая ирония: узнав меня, она сделает это вдвое быстрее. — Я из Сиу. Она улыбнулась, радостно сощурив глаза — так, как умеет только она. — Когда все закончится, если мы выживем, я познакомлю тебя с родней. Ну, вот и все. — Ура! — она запрыгала, хлопая в ладоши, а потом обхватила меня за шею и чмокнула в щеку, — А ты научишь меня рисовать узоры? — Я сделаю все, что ты попросишь.