CARDIA*

       Вадим вышел из кабинета, убедившись, что у его двери не сидит никакой пациент, он направился в сторону кабинета главного врача. Для пущей убедительности он посмотрел на наручные часы, подсчитав примерное время, которое у него уйдёт на то, чтобы добраться до кабинета Ирины Сергеевны, переговорить с ней и вернуться обратно и не опоздать на приём пациентов, которые прибудут по записи.        Казалось бы, в чём проблема дойти до кабинета начальника? Но тот, кто строил это здание и в последующем распределял, чей кабинет и где будет, явно питал лютую ненависть к людям. Кабинет главного врача находился на шестом, самом крайнем этаже. А кабинет Климова естественно находился на первом этаже, как говорится по закону подлости.        Для того чтобы добраться до главного врача, необходимо было преодолеть шесть этажей, а в условиях российской поликлиники, считай, что необходимо было преодолеть шесть кругов ада, не меньше. Первый этаж был приёмным отделением с одной стороны здания, а с другой стороны он был консультативной поликлиникой, в которой и «хозяйничал» Климов. Второй этаж был отведён на послеоперационные палаты. Третий этаж занимала клинико-диагностическая лаборатория и отделение функциональной диагностики. А четвёртый этаж был «VIP» этажом, именно так про себя сотрудники больницы называли этот этаж. В простонародье, это этаж, на котором все койко-место были платные, а также на четвёртом этаже имелось своё отделение функциональной диагностики. Данное отделение отличалось от того, что находится на 3 этаже тем, что оно было платное. Не хочешь ждать очереди, чтобы пройти УЗИ или другое обследование — плати, и будет тебе счастье и коридор без очереди у нужного тебе кабинета. Пятый этаж был отведён полностью под операционные блоки. Шестой этаж — это отделение реанимации и в самом дальнем уголке находился кабинет Зиминой.        Поначалу Ирина Сергеевна негодовала, что почти каждое утро ей приходится забираться на шестой этаж пешком, потому что порой обоих лифтов просто невозможно дождаться. Но со временем она поняла прелесть такого удалённого существования. Во-первых, этаж, на котором находится её кабинет — это не просто этаж. Это ни много ни мало — а реанимация, а туда просто так никого не пустят, на шестой этаж допускаются только работники больницы и некоторые сотрудники полиции, чтобы допросить кого-то из пациентов, которые, не смотря на то, что находятся в реанимации, но всё же в сознании. Во-вторых, никто не врывается в кабинет с криками, воплями и обвинениями из-за того что у них умер родственник на операционном столе или в отделении. Никто не трясёт выписками из медицинских карт или выписками из сети Интернет, доказывая руководству, что него в подчинении не врачи, а коновалы, которые неправильно лечат их родственников. В общем, тишь и благодать.        Климову в этот раз также не повезло и на шестой этаж ему пришлось добираться на своих двоих. К третьему этажу он почувствовал боль в ногах, к пятому в области груди, а на шестой его считай, занесли ангелы хранители. Дыхание перехватывало при каждом вдохе, а перед глазами всё плыло. Выйдя в коридор, в конце которого и была заветная дверь, куда он так спешил, Климов присел на лавочку. Жгучая боль в области груди не утихала. Откинувшись на стену спиной и запрокинув голову назад, Климов сунул руку в карман, порывшись с пару секунд среди ключей, маски, перчаток он достал маленький пузырёк с нитроглицирином. Выпив одну таблетку, Вадим закрыл глаз и надеялся, что в этот раз нитраты не подведут. Повезло. Спустя буквально три-четыре минуты жжение в груди исчезло и восстановилось дыхание.        Но всё бы ничего, но Ирина Сергеевна, вышедшая из кабинета, увидела Климова. Объяснений никаких ей не требовалось. Она в считанные секунды преодолела расстояние, разделявшее её и Вадима и присев перед ним на корточки, взяла его за руку. — Опять по лестнице шёл? — фыркнула с упрёком Ирина, нащупав пальцем на запястье Климова вену, посмотрела некоторое время на часы, подсчитывая количество ударов сердца. — Врать нет смысла? — улыбнулся Вадим, посмотрев на Зимину. — Мне очень надо было с тобой поговорить. — А лифт для кого придумали? — не выпуская руку мужчины из своей руки, Ирина присела рядом с ним на скамейку. — Ты понимаешь, что тебе запрещены такие нагрузки?! — Знаешь, я как сапожник без сапог, — Климов посмотрел на Ирину, продолжая держать правую руку в области сердца. На лице мужчины появилась еле заметная улыбка. — Вадим, ты сам врач, но почему мне вечно тебе приходится всё объяснять как обывателю? — Ой, Ир, — поморщился Климов, отвернувшись в сторону, затем опять посмотрел на Зимину. — Дольше положенного всё равно не проживу.        Зимина не спешила оставлять Климова одного, несмотря на то, что телефон в её кабинете разрывался от звонков. Ирина обхватила руками руку Вадима и поднесла к губам, при этом, она опёрлась локтями на колени и посмотрела на собеседника. — Сколько приступов на этой неделе было? — не дожидаясь ответа мужчины, Ирина ответила сама: — Четыре! За последний год твои показатели ухудшились, ты понимаешь, что без операции ты не протянешь и два года? — Ир, — недовольно проговорил Вадим. — Ты же знаешь, что я не лягу под нож. Не родился ещё тот хирург, которому я бы доверил вскрыть мою грудную клетку. Кроме тебя. Тебе бы я доверил, — Вадим с надеждой посмотрел на Ирину. — Ты же знаешь, что я больше не оперирую! — дрожащим, не свойственным ей голосом, проговорила Зимина, отводя при этом взгляд в сторону.        Перед глазами у неё тут же пронеслись события двухлетней давности, когда у неё прямо на операционном столе умер ребёнок. Мальчик пяти лет. Потом были обвинения и преследования родственников, неоднократная порча колёс у машины, один раз подожгли дверь квартиры, бесконечные допросы в правоохранительных органах, куда её вызывали чуть ли не по несколько раз на недели. Тогда всё закончилось для Ирины хорошо, юрист клиники сумел доказать, что вины врачей здесь не было, а была только халатность родителей, которые ненадлежащим образом выполняли назначения врача по приёму препаратов, что и привело к летальному исходу ребёнка. Но, несмотря на всё это, Ирина больше не встаёт за операционный стол. Она окончательно переквалифицировалась в врача кардиохирурга, который руководит отделением и время от времени ведёт приём пациентов. — Мы зашли в тупик, — заговорил Вадим, заставив Зимину отвлечься от своих воспоминаний. — Ты не оперируешь, а я не лягу на стол ни к одному другому хирургу кроме тебя. — Это шантаж? — вскинув бровь, Зимина нахмурилась. Ей каждый раз становилось не по себе от того, что Вадим заставляет её, не настойчиво, но всё же, провести ему операцию. — Нет, — мотнув головой, Климов встал, остановившись напротив Зиминой, продолжил, — это просто моя позиция. У меня уже скоро пациент придёт, — вскинув взгляд на наручные часы, заметил Вадим. — Я вообще пришёл о другом поговорить. Подменишь меня вечером на приёме? — Да, а что случилось? — Наш прооперированный что-то плохо себя чувствует, шов кровоточит, температура большая. — Без проблем, — оглядевшись по сторонам, проговорила Ирина. — Ты им сказал, что стоимость наших услуг повысилась? — Да, они согласны. — Ну и хорошо, — кивнула головой Ирина, бросив быстрый взгляд в пол, затем подняла на Климова. — Скажи Фомину и Ткачёву, пусть зайдут ко мне.