.. поляна усыпанная одуванчиками, и улыбка до ушей, а рядом щенок и мать, беззаботно наблюдающие за Фишером младшим. Голубые волосы развивает ветер, а в глубоких глазах лазурного цвета, мелькает ужас, когда вместо счастливой матери и щенка— перед глазами лишь окровавленный труп, и пёс что готов броситься на Фишера. Пол под ногами рушится, и протезник проваливается во мрак. Неосознанность, и не знание того, что тебя ждет, наверное два самых главных страха голубоглазого. Ноги словно вата, пошевелиться невозможно, перед глазами огромная псина, что оскалила свои белоснежные, испачканные в крови клыки. Пес терзает бедное тело голубоглазого, и тот пылает в агонии. Хочется кричать, но возможность не предоставлена. Отдаленные от мальчика голоса, твердят одно и тоже : -это ты во всем виноват!
-лучше бы сдох ты, а не она!
Ты мне не сын.
***
Голубые глаза широко распахиваются, и Фишер младший подскакивая на кровати в холодном поту, на ходу набирает номер своего лучшего друга. - спишь? - "умный вопрос, если металист уже взял трубку.."— мелькает в мыслях Салла. - нет - отрезает голос по ту сторону телефона. - можно я... - его перебивают, так и не предоставив возможности договорить. - чел, если снова кошмары можешь прийти. - хриплый голос, что свойственно шатену, но такой..заботливый?..и нежный.. Сал слышит его таким впервые, и поспешно собираясь, выбегая из квартиры, спускается в подвал. Такой родной и привычный. Заходя в комнату, на кой весит табличка "не входить", он бросается в объятия патлатого, задыхаясь от собственных слез, и судорожно прижимая к себе кареглазого. В такие моменты, ему всегда не хватает его рядом. Его не естественно влечет к Ларри, и конечно, сердцу не прикажешь. Салл ничего не может с собой поделать. Он уже как год влюблен в шатена, но по прежнему скрывает это, оставляя признание на потом. Сердце вот-вот выпрыгнет, и шатен легко оглаживая голубые волосы, мягким и успокаивающим шепотом спрашивает протезника, о том что же ему снилось. В ответ слышен тяжелый вздох, а далее подробный рассказ сна, на середине которого слезы начинают литься с пущей силой.***
Кое-как успокоив***
Шатен садится за холст, а Сал напротив. Сейчас он чувствует себя что ни на есть, самой дорогой моделью. Кисть бесшумно двигается по холсту, а выражения лица патлатого - это отдельный вид искусства. Кисть легко и плавно скользит по бумаге, рисуя все, кроме глаз, и вот, портрет уже закончен..но.. глаза. Ларри попросту не может подобрать цвет.. он необычен, это не море, и не небо. Это что-то глубже, что-то более необычное. Кареглазый просит модель взглянуть на него, и тот поднимает свои божественные глаза на художника. Их взгляды пересекаются. - твои глаза, оттенка голубики.***
Последний штрих, художник заносит кисть над холстом, но тут же ее откладывает. - пойдем покурим? Неудивительно. Протезник соглашается, и его взору предоставлено обнаженное тело художника, который решил переодеться. Напрочь забыв о том, что делал до прихода Салла. Ребра шатена изрезаны вдоль и поперек, и по порезам видно, что они совершенно новые, а по некоторым и вовсе стекает алая кровь. -Л..Ларри..что это?.. - голубоглазый, что сейчас больше похож на котенка, нежели на человека, уже вплотную подходит к шатену. - чел.. забей. - но он не собирается "забивать" , как тут забьешь если твой ЕДИНСТВЕННЫЙ друг,***
Они стоят докуривая последние в пачке сигареты, и смотря на небо усыпанное звездами. Им необычайно спокойно сейчас. -Ларри.. -подает голос младший. -я тебя тоже. -что? -что слышал -смешок. -Салл, по тебе все видно, более чем. Видно насквозь. Думаешь я не замечаю сбитого дыхания, биения твоего сердца, или красных кончиков ушей когда я рядом. Ты недооцениваешь меня. Мне давно все понятно. - шатен бросает сигарету, попутно туша ее ногой, отбирая сигарету у голубоглазого, и так же потушив ее, оставляет в уголке губ протезника легкий, почти невесомый поцелуй.***
Рисунок, на котором был изображен Сал, так и остался в разрушенных апартаментах. А глаза цвета голубики, так и не были закончены.Опять пустые разговоры, С концами не свести концы... Нас учат честной жизни воры И —благородству — подлецы.
1986.