Осенняя боль

- Гин, а Гин? – с вопросом тогда обратился к нему Айзен. – Вот ты всегда же чувствовал приближение осени? - Ну да… - нехотя откликнулся Ичимару, не сильно любивший, когда ему задавали вопросы, относящиеся к его состоянию души. - А когда она будет в этот раз? – мерно постукивая костяшками пальцев по ручке кресла, спросил Айзен. - Не знаю, тайчо, не знаю, - улыбаясь своей обычной улыбкой, отозвался от окна Гин. - Ведь ту, свою последнюю, осень в Серетее я пропустил… - со вздохом пояснил Соуске, - хотелось бы наверстать упущенное… - Успеется, тайчо, - бесшумно подошел к спинке кресла и облокотился на нее Ичимару, - успеется… - Хотелось бы в это верить, - поднял руку над головой Айзен и потрепал Ичимару. Это было небрежно, как поглаживание своей собаки. Хотя… Ичимару и был для Айзена псом: сторожевым, верным, преданным и свято верившим в правоту «тайчо». - Гин… - на грани слышимости произнес его имя Соуске, как бы пробуя его, оно было довольно терпким, как хорошее вино в урожайный год. - Что случилось? – появляясь со стороны правой руки, улыбнулся Ичимару. - А помнишь ты ту осень? – задумчиво глядя в потолок, меланхолично гладил его по голове Тайчо. - Какую ту? – не понял Ичимару. – Ах, ту… - Да… - не глядя, продолжал Айзен, - ту самую. Нашу с тобой первую осень. - Конечно, - поддакнул Гин и сел под руку своему капитану. *** Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город. *** И надо бы понять Гину, что что-то должно произойти, но он думал лишь о том, чтобы тайчо не перестал его гладить по голове. Как прокуратор на балконе после суда над Га-Ноцри гладит свою собаку и вдыхает запах розового масла. *** - Ги-ин… - еще раз задумчиво проведя рукой по его волосам, повторил бывший тайчо 5-го отряда Готей 13. - Я рядом, тайчо, я не растворюсь в той темноте, в которой сейчас пребывает Готей. - Верю, верю…- невидящим взглядом капитан Айзен смотрел в окно своего кабинета-зала на унылую равнину Лас Ночес. В таком состоянии они пребывали около часа. - Тайчо, - вдруг подал голос давно молчавший Гин. - Что? - встрепенулся Айзен, машинально сжав в кулак волосы на затылке Ичимару. - Может быть, я вас развлеку?- недовольно поморщился Гин, потирая затылок и приводя в порядок взъерошенные волосы. - И как же ты это сделаешь? - полуулыбка-полуухмылка изнутри подсветила лицо Айзена. - Ну… - задумчиво завел глаза в сводчатый потолок Ичимару. – Хотите, я буду вашей собакой? - Ну-Ну… - потрепал его по голове Айзен. – И зачем тебе это? - Вы сейчас так похожи на Понтия Пилата… - ухмыльнулся Гин - Пятый прокуратор Иудеи? – переспросил Айзен. – Слышал, слышал. [П.А. Ну люблю я Михал Фанасьича. Ну не лечится это!!!] – "Гроза накрыла ненавистный прокуратору город" – так, что ли, это выглядело? -Так, так… - тихо поддакнул Ичимару, чуть коснувшись губами запястья «прокуратора». - Как же пса его звали? – задумался «Пилат», все так же поглаживая «собаку» по голове. - Не суть важна, а видимая часть вещей… - начал свои философские размышления Гин. – Не указано было его имя. Из-за соседней стены донесся плач Орихиме: она опять вспомнила кого-то из своих друзей. - Долго еще это будет продолжаться? – поморщился Гин начал подниматься из-под руки Тайчо. - Не утруждай себя, – слегка удержал его на месте Айзен и щелкнул пальцами другой руки. – Ямми. - Чего? - в дверях возник 10-ый из эспады. - Утихомирь её, живо! – отдал приказ Айзен. - Есть, – арранкар быстро исчез за дверью залы. - Да сядь ты уже наконец! – за воротник посадил свою «собаку» «прокуратор». - Ну, сел, сел, – огрызнулся Ичимару, на секунду забывший кто он, где он и с кем он. - Жить надоело? – не без ехидства спросил Тайчо. - Еще нет… - сел на пол рядом с креслом Гин. – А вам Тайчо? - А мне уже все осточертело… - устало вздохнул Айзен. – Я правду чувствую себя Понтием Пилатом. - Как же так, Тайчо? – поднял глаза «пес». - Не войти, не выйти, не уйти с этого престола! – со злостью Тайчо стукнул кулаком по подлокотнику «трона». - Ну, я же рядом… - мягко напомнил о себе Ичимару, оставляя на запястье Тайчо небольшой засос. - Гин!!! – Рывком отдернул его Айзен. – Хватит на мне оставлять эти ошейнички, браслетики, поясочки!!! Я задолбался скрывать засосы под одеждой!!! -Тайчо, я же не ною, что вы на мне оставляете шрамы. - Еще бы ты ныл! – пригрозил Айзен, почесав «собаку» за ухом. - Ненавижу! - рыкнул Ичимару и увернулся из под руки капитана. - Жить надоело? - меланхолично подтащил за ухо к себе Ичимару Тайчо. - Ыыы!!! – в духе a`la Бегемот на балу у сатаны запричитал Гин. Айзен же «прекрасно» подходил на роль Маргаритки, запустившей «когти» в шерсть коту. - Молчу, молчу!!! Только оставьте ухо!!! – словами Бегемота завыл Гин. - Ну ладно, – кое-как смягчившись отпустил ухо Гина Айзен. Писк Орихиме за стенкой стал свидетельствовать о том, что Ямми потерпел поражение. - Е-хе-хех… - поднялся Гин с пола. –Пойду я её успокою. - Иди, иди, - напутствовал ему Айзен. - А я пойду, Хо Гиоку проверю. *** Тьма спустившаяся с холмов, накрыла ненавистный прокуратору город. *** Да пойми ты уже, дубина несусветная, ему все надоело. Спасай его!!! *** - Вы же его вчера проверяли. Зачем снова? - Много вопросов задаешь; жить надоело? - механически спросил Айзен и, не раздумывая, подошел к окну. - Жить еще хочется мне, - лениво потянулся Гин, - только рядом со своим «Прокуратором». - Иди уже… - легонько подтолкнул его к выходу Айзен. - Пошел, пошел – ехидно огрызнулся Гин. *** Тьма спустившаяся с холмов, накрыла ненавистный прокуратору город. *** Если бы он тогда не ушел – все было бы хорошо. Все сложилось бы хоть не много, но иначе. Даже сейчас, смотря из окон своей клетки на холм Соу Киоку, Гин думал о том последнем разговоре в Уэко Мундо. *** Его боль, боль вечно умирающей осени в чужих глазах. Её отблеск Гин навсегда сохранил в самом дальнем уголке своей души. *** Слова в последние секунды жизни своего бывшего Тайчо Гин так и не сказал ему. Айзен Соуске просто не справился с полным объемом силы Хо Гиоку и погиб на руках у своего бывшего лейтенанта. *** - Заканчивай роман! – мрачно повелел Воланд мастеру. - Свободен! – разрушил криком сложившееся спокойствие в душе Пилата создатель романа. *** - Никогда я не буду без вас Тайчо, – однажды, сидя в клетке решил Гин. Нет. Это был не малодушный поступок Катерины (см. А. Островский, "Гроза"), решивший убежать от своих проблем; и не подарок от Воланда Маргарите. Это было последнее желание отчаявшейся души, потерявшей все. Это был даже не поступок Джульетты, с горя отправившейся в Нифельхельм вслед за Ромео. Это пес прокуратора, отправившийся вслед за своим хозяином гулять по млечному пути и слушать его разговоры с некогда убитым Иешуей Га-Ноцри. Послесловие: Да будет так. Не Левий Матвей бежал в бурю спасать своего учителя. А душа Иешуи, в последний раз, спасла своего нерадивого, побоявшегося гласа толпы ученика. P.S. Слишком мрачно. Знаю. Просто не смог я её закончить в духе «Happy End», когда почти все здесь пропитано духом Булгаковских мест.