«Как только Кастиэль коснулся тебя в Аду, он был потерян!» – заявляет Эсфирь.
Это случилось в первую для Дина встречу и во вторую для ангела. Дин с Бобби обрисовали весь амбар защитными знаками, они не знали кого ждать. Может какого-то монстра или демона. Дин еще не знал, что перед ними стоит ангел. Так же, как и не знал, что он чувствует. Ему понравился Дин. И как бы не было больно привязываться – казалось, что он уже потерян. Он изучал, невероятно яркими голубыми глазами, Дина и видел испуг на его лице, но так же видел, что тот был не намерен отступать, пока не узнает всю правду. Пытаясь пристрелить это существо и смотря, как пули спокойно отлетают в стороны, в голове не возникло вопроса лучше, кроме примитивного: «Кто ты?» – Тот, кто схватил тебя и удержал от падения в бездну. – не прерывая зрительный контакт ответил тот. Кастиэль назвал себя господним ангелом. Неужели он правда думает, что Дин поверит в это? За всю историю еще ни один охотник не встречал ангелов. Поэтому Винчестер только покачал головой, разглядывая существо перед собой. «Не скажет, значит» – подумал он. – Вот в том то и беда, Дин. – сказал ангел, словно умел читать мысли, а может, и правда умел? – Тебе не хватает веры.«Ты перепутал меня с другим ангелом. Ну знаешь, такой в грязном плаще, который в тебя влюблен…» – усмехается Бальтазар.
Да, ангел часто воскресал после смерти, но этот раз казался Дину другим. Почему-то было такое чувство, что в этот раз все совсем иначе. Он смотрел на ангела, которым завладели левиафаны, пока тот уходил под воду. И только бежевый плащ, все еще перепачканный в крови, всплыл на поверхность. «Нужно было его почистить. Нужно было его выкинуть», – думал Дин. Потому что в этот раз чуда не будет. В этот раз ангел, которому так нравится нарушать границы, не вернулся. Но он все также держал плащ в Импале, перекладывая из одного места в другое, когда им с Сэмом приходилось оставлять машину. «Кас больше не вернется», – уверял себя Дин, очередной раз забирая плащ из угнанного автомобиля и возвращая в багажник Импалы, – «Пора выкинуть плащ» Дин до сих пор не мог поверить, что видит перед собой Каса. Ангела, одетого в совершенно неподходящий для него костюм и с отбитой памятью. Но, все же, – это был Кас. И он вернул плащ, который возил с собой все это время. «Хорошо, что я оставил его», – подумал Дин. Но даже несмотря на бесконечные попытки избавиться от плаща, он все равно бережно носил его с собой, на случай, если Кас все таки вернется. И он вернулся, не совсем без потерь, но вернулся. И сейчас смотрел на него, находясь в непривычной для Дина одежде. – Кас, сукин сын. – Дин обнял ангела, поглаживая по спине, тот, в свою очередь, отзеркалил действие, прикрывая глаза и опуская голову на плечо Дина. Кас мог не вернуться, то, что он вернулся – уже маленькая победа. – А знаешь, – Кас задумчиво и грустно смотрел не звезды, так, словно знал какую-то их историю, – иногда я скучаю по тебе так, – ангел вздохнул, и немного смущенно отвел взгляд от Дина, – что сил никаких нет, – закончил он шепотом.«Ангелы оберегают тебя, Дин» – шептала ему Мэри, укладывая спать.
Руки и ноги были прикованы цепями, каждое движение вызывало вспышку боли, что разливалась по всему телу. Аластар стоит рядом, держа в руках маленький ножик. «Ты не поменял свое решение?» – задает вопрос, все так же не получая ответа. А после – наступает резкая боль. В этот раз Аластар начинает с правого плеча и ведет ножом вниз, разрезая кожу. Делает неглубокие, но множественные порезы на груди, проходясь все ближе к животу. Кровь стекает по бокам и собирается на спине, пока образовавшиеся капли не падают куда-то вниз. Дин слышит собственный глухой крик, так как горло болит и издавать громкие звуки становится все более невозможно. В ушах начинает звенеть. От каждой попытки выбраться цепи все сильнее впиваются в руки, что хочется выть. Хочется молиться и звать на помощь, но ничего не помогает. Кажется, что это происходит уже вечность, как будто время вокруг остановилось. Аластар прижимает к его груди раскаленную сторону ножа, надавливая, пока на коже не останется ожог. Дин чувствует, как тело горит. Пламя обволакивает все остальное и приходит... Спокойствие. Нежное окутывающее ощущение, как будто большое облако. От этого тепла вокруг неожиданно приходит спокойствие и мысли начинают проясняться. Он не в аду. Он уже давно не в аду. Что-то поглаживает его по волосам, глаз дергается и Дин приподнимается, щурясь, пытаясь понять где находится. Бункер. Его комната в бункере, он в безопасности, дома. Он переводит взгляд со стены и видит обеспокоенные голубые глаза. Кас, наверное, услышал его молитву и пришел. А теперь он медленно гладит его по голове, разравнивая волосы, словно если бы расчесывал перья. Ангел лежит рядом, поверх одеяла и руками прижимает голову Дина к своей груди, его грудь почти не движется, лишь иногда размерено поднимаясь. Ангелам же не нужно дышать, правда? Вокруг плеч ощущается легкая вибрация, воздух кажется теплым, и мягче, чем обычно. «Крылья» – догадывается Дин, – «Он укрыл меня своими крыльями, чтоб я почувствовал себя в безопасности» – Плохой сон? – интересуется Кас, все еще поглаживая его, словно пытается так оказать поддержу и помочь расслабиться. – Мне не привыкать, – взыхает Дин, потому что для охотников в вечных кошмарах нету ничего нового. Работа такая. – Ммм, – задумчиво протягивет Кас, склонив голову и рассматривая Дина, – Полежишь еще? Когда Дин встанет, то все будет как обычно и ни один из них не будет упоминать это ситуацию. Никто не заговорит о том, как жался во сне Дин, словно Кас – его единственный шанс на спаение. И о том, как ангел разглядывал его, нежно поглаживая по волосам. Поэтому Дин устало вздыхает, но все равно подвигается ближе к Касу, разрешая себе еще несколько минут и утыкается ему в грудь. Спустя еще некоторое время в коридоре слышится голос брата. Похоже, он направляется на кухню, чтобы сделать себе кофе. Дин прерывает свой спокойный сон, оглядываясь на дверь. Будет неудобно, если он застанет их в таком положении. Сегодня им нужно съездить в другой штат, какая-то подруга Сэмми должна подкинуть им очередное дело. – Нам никогда не хватает времени, – со смешком произносит Дин, вдыхая запах ангела. Небольшие нотки мускуса и перьев. Хотя, логично, если вспомнить кто перед ним и чем именно обнимают сейчас Дина. А еще есть аромат прошедшего дождя, возможно, такой запах остался от плаща. Дин поднимается с постели, ждет, пока следом встанет Кас, чтоб немного заправить кровать, а потом разворачивается. Не сказав больше ни слова, он уходит, под пристальный взор Кастиэля.«Я заботился обо всем мире ради тебя» – признается ему Кастиэль.
Какая-то тупая кладовка. Он стоит, закрыв дверь на замок, и слушает эту речь, пока в дверь стучится сама Смерть. – В тот миг, когда я стану по-настоящему счастлив ко мне явится Бездна и заберет меня навсегда. Мне всегда было интересно, как может выглядеть мое истинное счастье? Я никогда не находил ответа, – Кас не разрывает зрительный контакт и Дин видит, как в его глазах появляются слезы, – Потому что единственное, чего я хочу, у меня не будет никогда. Но, кажется, я знаю, ведь счастье не в том, чтобы обладать, для счастья достаточно быть, достаточно просто сказать, – что-то внутри кричит, словно хочет вырваться наружу, но Дин подавляет это чувство, – Я знаю, знаю каким ты видишь себя, Дин. Таким же, каким видят тебя враги. Ты разрушителен, зол и сломлен. Ты... Ты словно затупленный инструмент. И ты думаешь, что тобой движет лишь... ненависть и гнев. Что в этом твоя сущность. Но это не так. И все твои близкие знают это. Всё, что ты делал в этой жизни, хорошее и плохое, ты это делал из-за любви. Ты вырастил своего младшего брата, ты сражался за целый мир из-за любви. Вот в чем твоя суть. Ты умеешь любить как никто другой. Ты самый самоотверженный и любящий человек на земле, которого я когда-либо встречал, – Кас припоминает их самую первую встречу, уже тогда он знал, чем все может закончиться, но был готов пойти на это, – С самого первого дня, с тех пор, как я сошел за тобой в Ад. Я бесповоротно менялся, потому что ты заботился, и я заботился, и я заботился о тебе, о Сэме, о Джеке. Я заботился обо всем мире из-за тебя, – И Кас хочет, чтобы Дин знал, какое влияние оказал на него, – Ты изменил меня, Дин. — Почему это похоже на прощание? – медленно произносит Дин, потому что выговорить это кажется труднее, чем принять предчувствие, что буквально кричит: «Вот, это конец, Дин Винчестер» — Потому что так и есть, – подтверждает Кас. Дин хочет сделать шаг, чтоб заключить его в объятие на прощание, но ноги и все тело отказывают, замерев в таком положении, – Я люблю тебя. Пустота забирает его к себе, вместе со Смертью, что врывается в комнату. Было трудно поверить, что происходящее реальность, что Каса поглощает Пустота. Было еще труднее поверить, что он так и не смог признаться, ни Касу, ни брату. А теперь – он даже не знал, существует ли для ангелов какое-то «после». А что, если их душа так и рассыпается на тысячи частиц, и растворяется в воздухе? Что если Кас окончательно умер, так и не услышав от Дина ничего в ответ? Грудь сдавливает тяжесть от этой мысли. Кас, его ангел, только что... признался ему? Он только что сказал, что, буквально, Дин – его счастье. Он погиб, говоря, что счастлив и это было отвратно, потому что не такой должна быть любовь. А Дин опоздал. Он так и не смог показать ему, как выглядит настоящее «Счастье», потому что, казалось, даже этот образ был у него избитый.«Когда всех, кого ты любил, уже не будет в живых – рядом с тобой останусь я» – обещал ему Кас, пытаясь спасти от метки.
Дин заходит в комнату Каса, оглядывая помещение и подходит к шкафу, открывая дверцу. На вешалках висят несколько белых рубашек, а рядом, около самой стенки, он замечает слишком знакомый плащ, с оттенком хаки. «Плащ №2» – вспоминает Дин, мысленно перебрав все немногочисленные образы ангела. Дин вытягивает руку, снимая вешалку. Плащ казался слишком тяжелым, пока он не увидел, что в него была вложена рубашка. Ее рукава были аккуратно вставлены в рукава бежевого плаща. Это была его старая клетчатая рубашка, потерянная, как он думал, давным-давно в какой-то дрянной прачечной. Грязная рубашка Дина, с порванным карманом и оторванными пуговицами. Кас украл и спрятал ее тут, внутри собственного плаща — словно две кожи, одна в другой, две в одном. Он прижался лицом к ткани и медленно вдохнул, надеясь уловить слабый аромат прошедшего дождя, мускуса и едва уловимый – перьев ангела, но настоящего запаха не было, только память о нем, придуманная сила горбатой горы, от которой не осталось ничего — только то, что он держал в руках.«Ему помогал Кас...» – услышит он в Раю, когда все закончится.
Дин забрал его в свою комнату бункера. Он вбил в заднюю стенку шкафа гвоздь и на него повесил проволочную вешалку, на которой был старый потертый плащ, из рукавов которого виднелась клетчатая рубашка. Чуть выше располагалась фотография, среди которой были Бобби, Джо, Эллен и Братья, а еще... там был Кас. Он отошел назад и посмотрел на композицию сквозь острые, мучительные слезы. — Кас, я клянусь... — сказал он, хотя ангел никогда не просил его в чем-то клясться. В то время Кас начал появляться в его снах... И он просыпался иногда с чувством вины, иногда — со старым чувством радости и облегчения. Иногда подушка была мокрой, когда ему снилось Чистилище. Как он молился ангелу и как не смог вытащить его из этого ужасного места. Сколько еще времени они смогли бы провести вместе? Сколько еще времени Дин мог бы называть его «семьей»? Дин так и не научился верить. Не научился верить никому, кроме Каса. Как и молиться. Оставался некоторый пробел между тем, что он знал, и тем, во что пытался верить, но это нельзя было исправить, и, раз ничего нельзя было сделать, ему приходилось терпеть.