Её гордость и отрада.

Очередная запись о проведенном эксперименте. Лормастер в снова занималась своими исследованиями. Ее цель — создание нового вида демонов, смешав все худшее, что есть у демонов и людей. Для этого, она пойдет на все, а нужно это лишь для решения одной простой задачи. Полного понятия природы греха, его систематизации и открытия новых методов искоренения. Это-то и является мотивацией для Демонессы-науки так рьяно погружаться в работу. Или все же не только это? Даже будучи ангелом, занятым учёбой, она порой давала себе время на отдых. Но то время прошло. Она уже не тот Любопытный ангел Азазель, какой была. Теперь она Демонесса-науки и новая глава ада, Лормастер. Хотя, она все еще считала себя все той же Азазель, и что ее действия ни что иное, как воля свыше. И все же, глубоко внутри она понимала, что это уже давно не так, и одна эта мысль доставляла ей нестерпимую душевную боль. Закончив писать, Лормастер все же решила, наконец, отвлечься от работы и отведать яблочного пирога Джастис. Чтобы не беспокоить Потрясающую-демонессу, она сама направилась на кухню. И все бы ничего, да только вот по пути туда, Демонесса-науки прошла мимо зеркала. Бывший Любопытный ангел не устояла перед искушением заглянуть в него. Она повернулась к зеркалу, с надеждой, что снова увидит там Азазель, а не Лормастера. Но и в этот раз чуда не случилось. Вместо милого ангела в белой одежде с блокнотиком в руке из плоти, она видела лишь бледную демонессу в белом халате, поверх черного костюма, и механические протезы, вместо рук. Лормастер щупает свое лицо этими железяками, в надежде, что это не она отражается в зеркале, но снова реальность преподнесла ей жестокую правду. В этот момент, новая волна тоски и душевной боли ударила по ней. В некогда голубых глазах проступили слезинки, а рот стал слегка дрожать. Демонесса дрожащим голосом тихо прошептала: — Э…это же…не я…это…л…лишь маска…я все еще ангел…да ведь? — спросила она сама неизвестно кого, после чего внезапно ударила по отражению кулаком, разбив зеркало. Лормастер упала на колени, и закрыв лицо руками, начала тихо, но горько плакать. Это были слезы сожаления, выплескивания душевной боли, что накопилась в ней за все это время и…тоски. Азазель очень тосковала по своему дому на небе, по своему ангельскому облику, по Хеллтейкеру, который давно ушел безвозвратно, по тем сумасшедшим, но в то же время интересным дням, что она провела в его гареме. Она бы так и плакала, если бы ее не отвлек знакомый голос: — Мама? Что с тобой? Тебе плохо? Тебя кто-то обидел? — звучал молодой голос. Азазель быстро вытерла слезы и натянула свою обычную улыбочку, перед тем как обернуться. Перед ней стоял молодой парень с черными волосами, закрывающими уши, но не спадающими ниже, в красной рубашке с короткими рукавами, такого же цвета галстуке-бабочке, в черных брюках и ботинках. С первого взгляда, вид у него был, как у какого-нибудь продавца-консультанта из магазина техники, работающего совсем недавно. Это был Адам. Дар, за который, Азазель благодарна небесам и Хеллтейкеру. Несмотря на то, что будучи главой ада, у нее теперь много слуг и помощников, по-настоящему она могла доверять только Адаму. — Нет, сынок. Я не плакала. Просто в глаз что-то попало — сказала она, делая вид, что пытается избавиться от соринки — уже все прошло. — А…ну тогда хорошо, что все в порядке — сказал Адам, с некоторым недоверием. — А ты чего здесь? — поинтересовалась Демонесса-науки. — Я хотел перекусить пирога тети Джастис. А ты? — Хе-хе. Я тоже пирога захотела — сказала Азазель, улыбнувшись. — Тогда, я пойду и возьму нам по кусочку? — спросил Адам. — Ага. Буду очень признательна — ответила его мать. — Да ладно тебе, мам. Это же мелочи — сказал парень и пошел на кухню. Азазель ничего не ответила, а лишь с улыбкой смотрела вслед сыну. Может теперь она и падший ангел. Но по крайней мере, у нее есть тот, кого любит она, и кто любит ее. Чтобы не случилось, она была уверена, что не останется одна. — Моя гордость и отрада — прошептала Азазель и пошла на кухню, чтобы вместе с Адамом поесть пирога и отвлечься от всех проблем.