Чужак

Ну вот, снова этот запах. Что-то знакомое. От девочки теперь так часто пахнет. Неправильный. Странный. Не ее запах. Раньше она всегда пахла старыми книгами, страницы которых так любила перебирать. А еще травами. И шоколадом. Нэна не понимала, в чем прелесть всех этих запахов, но она любила девочку, и была готова даже чихать от пыли, лишь бы та продолжала гладить ее морду и спину. Потом к ее запаху стал приставать другой. Что-то незнакомое. Чужое. Кто-то чужой. Или уже не чужой? Она почти привыкла к нему. Резкий запах сигар-р – так хозяин называл эти странные пыхтящие штуки. Она не вполне понимала слова, но это повторялось так часто, что она, казалось, могла его прорычать. Нэна теперь часто чувствовала этот запах, когда девочка наклонялась чмокнуть ее во влажный нос. Сигар-ры… но не такие. Запах был сильнее. Глубже. Жёстче. А еще почти неуловимый вкус – обжигающий. Чем-то походивший на те лекарства, которые давали мальчикам перед сном, когда те болели. Но… тоже немного другой. И запах моря. Этот ни с чем не спутаешь. А еще веревки, похожие на те, которыми хозяин привязывал ее, бывало, во дворе. Ими пахла лапа чужака. Второй лапы – передней, хотя все они ходили на задних, так что Нэна все чаще называла эти лапы верхними… так вот, вторая верхняя лапа была мертвой. Она пахла металлом и кровью. Металлом пахло теперь и лицо девочки, и ее волосы. Бывало и к ее платью приставал этот запах… он следовал за ней по пятам, выветривался и снова усиливался, когда она ночью выбегала на улицу. Девочка пропадала на несколько часов, а после возвращалась, и пахла уже иначе. Нэна никогда еще не ощущала чужака рядом с их домом. Но сегодня все было иначе. Нэна чувствовала это. Он был здесь. Сейчас. Да вот же он стоит. Высокий, темный, тяжелый. Чужак. Нэна приготовилась зарычать, но глаза чужака блеснули в лунном свете, и он тихо заговорил. Нэна не понимала слов, но понимала интонации. И в голосе чужака не было зла. Только осторожное любопытство и легкое нетерпение. Нэна и не заметила, как он приблизился вплотную, и недовольно заворчала, когда чужак сел на крыльцо дома номер 14. Его лапа коснулась ее шерсти, он снова заговорил что-то, и Нэне показалось, что она слышит знакомые звуки в его речи. Она понимала – он говорит о девочке. Нэна внимательно смотрела на чужака, пытаясь не поддаться на его хитрость, но он словно знал, как Нэна любила, когда ее гладили. А потом Нэна услышала легкие шаги девочки и встрепенулась. Чужак же словно и не замечал ничего, продолжая что-то тихо говорить. Он не заметил, как скрипнула дверь, не услышал, как завернутая в тёмный плащ девичья фигурка подкрадывается к нему. Но Нэна не подавала виду, наблюдая. Отчего-то она не волновалась за девочку. И когда та присела рядом, прикрыв ладонями его глаза, она лишь показательно покачала пушистой головой. Девочка сказала чужаку что-то, и в голосе ее было столько нежности, что Нэна даже заревновала. Но Нэна была добра и самоотверженна. А потому лишь фыркнула и, боднув чужака головой, лизнула его лицо и под тихий смех своей давно повзрослевшей воспитанницы потрусила к конуре. Ведь Нэна знала – все они для кого-то чужаки. И если не она, то кто примет этого в стаю?