провокация.

цзинь лин лежит на кровати и лениво пялится в экран ноутбука. устройство равномерно гудит, сериал неспешно идёт, юноша утыкается лбом в сложенные ладони и стонет мученически от скуки. дядя в соседней комнате что-то говорит в его адрес, но жулань предпочитает игнорировать. поднимает голову, и роется в закладках в поисках чего-то поинтересней. историческая дорама. почему бы и нет. когда заставка кончается и события начинают в медленном темпе излагаться, в комнату заходит усянь. цзинь лин его игнорирует ровно до того момента, пока не чувствует вес чужого тела на своих бёдрах. — ты чё творишь? — младший дёргается, но широкая ладонь ложится ему на спину, удерживая на месте. — не обращай внимания, смотри свой сериал, — голос у вэй ина странный, надломанный и хриплый. жулань чувствует, как в него упирается чужое возбуждение и искренне хочет пиздануть названного дядю, да посильнее. парень встряхивает головой, стараясь отогнать ненужные мысли и искренне пытается сосредоточиться на просмотре. вражда между сильными кланами, это же интересно, ещё и не понятно, кто выиграет, а это дополнительный азарт. цзинь лин пытается убедить себя в этом уже которую минуту, вот только за спиной находится его дядя. тяжело дышащий, трущийся об него в попытке снять напряжение, дядя, мать его, вэй. юноша чувствует собственное неизбежное возбуждение, но продолжает держать маску безразличности. а потом усянь прижимается сильнее, и сладко выдыхает тихое «цзинь лин». младший закусывает губу и сам дёргает бёдрами, признавая поражение. вэй ин победно усмехается, наклоняется ближе к племяннику и начинает выцеловывать его шею. жулань не пытается уйти от прикосновения, лишь подставляет чувствительную кожу под нежные губы, и покрывается с ног до головы мурашками. старший с лёгкой досадой отрывается от бархатной кожи. цзинь лин чувствует, как с его бёдер исчезают домашние спортивки. белья он не носит, поэтому горячие ладони сразу ложатся на ягодицы, сминают их, растягивают в стороны. юноша утыкается в подушку, чтобы не застонать. контакт тел на несколько секунд прекращается, и жулань уже хочет повернуться, чтобы возмутиться, но на колечко мышц давят тонкие длинные пальцы, проникают внутрь, и парень громко всхлипывает, проигрывая ещё раз. он подаётся бёдрами навстречу, хочет насадиться сильнее, но пальцы вдруг исчезают, и цзинь лин разочарованно стонет. он ждёт, когда будет продолжение, но оно всё не наступает, и юноша хнычет, признавая свой проигрыш во всём: — вэй ин, пожалуйста, я хочу почувствовать тебя внутри. — хочешь, чтобы я вошёл? — старший мучает, тянет момент. — не боишься, что будет больно? ты ещё слабо подготовлен. он водит головкой около входа, но не толкается внутрь. у цзинь лина дёргается член только от слов, и он возносит молитву: — пожалуйста, вэй ин, я прошу тебя! возьми меня, умоляю, я не могу больше! усянь входит одним резким толчком. жулань протяжно стонет. всё-таки дядя был прав, он плохо растянут. юноша балансирует на грани дискомфорта и боли, благо вэй ин не начинает двигаться. старший покрывает поцелуями напряжённую спину и плечи, накрывает чужую ладонь своей, переплетая пальцы, и тихо спрашивает разрешение. цзинь лин молчит какое-то время, дышит глубоко и часто, старается максимально расслабиться, и шепчет негромкое: — давай. усянь толкается в жаркую глубину, выбивая из племянника судорожный вздох. они вновь поторопились, но значения это уже не имеет. вэй ин входит размеренно, в одном темпе втрахивая в кровать юное тело. у жуланя в уголках глаз стоят слёзы, но он просто смаргивает их, зная, что скоро будет хорошо. мысль не успевает закончиться, как младший резко прогибается в спине и вскрикивает, широко распахивая глаза. дядя довольно улыбается, гладя чужую поясницу, и бьёт по простате ещё раз. цзинь лин забывает о боли, он забывает вообще обо всём, кроме мужчины над ним и удовольствия, текущего по венам. парень сжимает пальцами простыни, раздвигает колени шире, подставляется по чужие губы и зубы, оставляющие алые метки на его коже, и стонет бесстыдно громко, рискуя сорвать голос. к грани они подходят одновременно, и переступают через неё вместе. цзинь лин сжимается восхитительно узко, заставляя дядю судорожно хватать воздух ртом, и изливается на простынь, чувствуя чужое семя внутри себя. обессиленный юноша расползается по кровати чем-то бесформенно-счастливым. старший улыбается нежно на умиротворённое лицо племянника, наклоняется, оставляя невесомый поцелуй в районе чужого виска, и поднимается с привлекательно-мягкого ложа. — ты куда? — вяло недоумевает цзинь лин. — в душ. захочешь — присоединяйся, — улыбается усянь и напрявляется в сторону ванны, виляя обнажёнными бёдрами. — позёр, — фыркает жулань на чужие выходки. парень поднимает взгляд на ноутбук. там в самом разгаре идёт битва двух кланов. задержав взгляд на несколько секунд, цзинь лин опускает крышку, поднимаясь с насиженного места. из ванной уже доносится шум воды, а значит там его ждёт нечто поинтереснее, чем древнекитайские битвы на мечах. жулань проскальзывает в душевую кабинку практически бесшумно, но вэй ин не был бы вэй ином, если бы не услышал такую мелочь. видимость в таком ограниченном пространстве очень мала, клубы пара от горячей воды не позволяют видеть даже кончики пальцев на вытянутой руке. цзинь лин чувствует, как его прижимают к стене, и проходятся губами по шее. — значит, всё-таки пришёл, — лица дяди он не видит, но знает, что там сейчас торжествующая улыбка. юноша сам утягивает старшего в поцелуй. определённо, намного интересней, чем в дораме.