Притягательный. Часть первая

             Голова раскалывалась так, словно по ней без остановки били несколько часов. Иногда ребята жаловались на адский шторм в черепе после литров выпитого алкоголя. Вот только Тиберий алкоголь употреблял в крайне редких случаях и не перебарщивая, поэтому не мог сказать, верно ли утверждение друзей и сравнимо ли оно с его состоянием.       Тиберий тяжело оторвал голову от подушки и хрипло застонал. Расшифровка прошла успешно, но не без последствий. Разрываемый болью мозг отказывался соображать и под конец работал на автопилоте. Импланты помогали ему строить ключи в нужном направлении, взламывая коды кеттов. Но когда перед глазами всё поплыло и закапало красным из носа, стало ясно, что время на исходе. Перегруженный организм переставал справляться, весьма специфично намекая своему обладателю, что как бы пора и отдыхать. Откровенно говоря, Тиберий даже не мог вспомнить, кто, куда и как его утащил.       Перевернувшись на спину, он медленно сел. Осторожно приоткрыв один глаз, осмотрелся по сторонам. Мозг охотно подкидывал воспоминания, что это лазарет ангара. Несколько коек стояли на отдалении друг от друга. С потолка лился приятный мягкий белый свет. На одной из дальних коек лежал тихо стонущий ангара, над которым склонились два местных врача.       Набравшись духу, Тиберий свесил ноги. Босые ступни коснулись прохладного пола — это немного отрезвило, разгоняя плотный туман, окутывающий разум. В теле чувствовалась слабость. Чем больше Тиберий предпринимал попыток встать, тем мощнее бухало в грудной клетке сердце. И это его немного пугало: вдруг не выдержит нагрузки.       Потерев лицо рукой, Тиберий завёл волосы назад, но они тут же упали обратно на лицо, закрывая часть обзора. Желудок взбунтовался от голода, в нём мерзко засосало, и сил не осталось вообще. Перед глазами снова поплыло из-за пытающегося отключиться разума. Тиберия повело в сторону, и если бы не чьи-то сильные руки, успевшие его подхватить, он бы наверняка упал. Кто-то не просто положил его обратно на кровать, но ещё и чем-то накрыл. Запах казался знакомым. Приятным. И в то же время неприступно холодным. Тиберий попытался выдавить из себя слова благодарности, но ничего не вышло. Как сквозь толщу воды, он услышал:       — Его состояние?       — Стабильное. Опасность позади. Данные их врача очень помогли найти центр проблемы и устранить её. А вот данные кеттов оказались слишком… тяжёлыми. Взлом вызвал перегрузку систем человека, вот он и не выдержал. Но, — говоривший вторым замолчал и глянул на отключившегося Тиберия, — он всё же выдержал это. Может, — врач пожал плечами, — не такие уж они и слабые? — хмыкнув, он мельком глянул на главу Сопротивления и отправился по своим делам. Ему было что сказать и о человеке, и о друге, и много ещё о чём, но предпочёл промолчать, чтобы не «подливать масла в огонь».       Эфра на человека смотрел со смешанными чувствами. Внешне он оставался непоколебимым, холодным, отстранённым, даже сердитым, а вот внутри его обуревали противоречивые эмоции. Кажущийся таким слабым, человек всё чаще демонстрировал обратное, добиваясь цели доступными путями — даже если они ранили его самого. Эфра нахмурился, когда Тиберий, перевернувшись, чуть не уронил рофджинн — накидку, похожую на пончо, но ангара она давалась за достижения и являлась ценным атрибутом. Поправив накидку, Эфра замер с озадаченным выражением лица: Тиберий, точно маленький ребёнок, сжав кулаки, прижал их к щеке.       — Дитя, — выдохнул Эфра. — Наши судьбы в руках детей… — Покачав головой, он, медленно развернувшись, направился к выходу.              «Знаешь, почему дети частенько выигрывают? Они непредсказуемы, даже опытный боец не всегда может предугадать их действия. Они пользуются этим, обманывая. Да, им не хватает опыта, но им помогает непредсказуемость…»              Осторожно открыв искусственный глаз, Тиберий быстро огляделся. Головная боль присутствовала, но уже не была такой острой, как в его первое пробуждение. Не таясь более, Тиберий распахнул второй глаз и несколько раз моргнул, приходя в себя. Сев поувереннее, он тут же машинально развернулся и поставил всё ещё босые ноги на пол, и только тут заметил накидку. С недоумевающим выражением лица Тиберий поднял перед собой рофджинн на вытянутых руках, сразу сообразив, кому он принадлежит. И тут же возник вопрос: это шутка?       — А, Райдер, наконец-то очнулся. — К Тиберию подошёл местный врач, и он поспешил опустить конечности. — Как ты себя чувствуешь?       — По сравнению с предыдущим разом намного лучше.       — Это стоит вернуть, — врач указал на накидку.       — И с чего бы ему обо мне беспокоиться? — взгляд Тиберия стал подозрительным.       — А кто сказал, что он беспокоится о тебе? — врач улыбнулся уголками губ. — Если ты погибнешь на нашей территории, помогая нам же, кто знает, как это расценит твой воинственно настроенный старший брат. Нам союз нужен не меньше, хоть и относимся к вам с подозрением.       — Иное мышление несёт иной выход из одной и той же ситуации, — отозвался Тиберий, поднимаясь на ноги.       — Совершенно верно, — согласился врач, протягивая парню стакан с зелёной мутноватой жидкостью. — Это поможет тебе взбодриться.       — Ох уж это ваше ангарское «взбодриться», — нервно хохотнул Тиберий, но лекарство принял.       Посмеиваясь над страдальческим выражением лица юнца, ангара отошёл к своему рабочему месту.       Пожелав самому себе здоровья, Тиберий прижал губы к краю стакана, постепенно наклоняя его. По языку растёкся ненавязчивый сладковато-кислый вкус. Получив разбавленную энергию, сердце заколотилось сильнее, разгоняя кровь по венам. Боль в голове быстро отступала, будто он выпил обезболивающего. Вялость в мышцах будто превращалась в лёгкость, позволив Тиберию без труда подняться.       — Спасибо за заботу! — широко улыбнувшись, Тиберий поставил стакан на стол и выскочил наружу.       Как и всегда, бойцы сопротивления сновали по своим делам, тихо переговариваясь и перебирая планшеты с данными. На Тиберия почти не обращали внимания, но стоило одному заметить, как тот прижимает к груди всем известный рофджинн, как взглядов стало больше. Под таким натиском Тиберий чувствовал себя неуютно, точно он раненая лань, а его окружает стая волков. Ну не пытаться же им объяснить, что он не крал накидку, а глава Сопротивления сам её принёс. Вот забавная бы ситуация получилась. Тиберию даже смешно стало.       — Усильте охрану и направьте ещё один отряд им в подмогу, — приказал Эфра, резко замолкая, когда его взгляд поймал замершего возле выхода Тиберия. — На этом пока всё. Оставь доклады, я прочитаю их позднее.       Отдав честь, боец выполнил приказ и поспешил исполнять другой.       Эфра на бойца уже не смотрел. Всё его внимание было приковано к человеку, а особенно к тому, как он странно сжимает его рофджинн — как будто боится его потерять. Эфру напрягало, с какой нежностью мальчишка на него смотрит, да ещё и эта странная улыбка на губах.       — Я приятно удивлён, — шепнул Тиберий, оказавшись рядом с главой Сопротивления. — Не ожидал от тебя такого. — Он сильнее прижал накидку к груди, а в его глазах появились странные искорки.       Эфру эти искры пугали. Они жалили точно пули автомата, проникая в самое сердце. Из-за немного опущенной и повёрнутой в сторону головы его взгляд казался коварно-хищным. Страстно-соблазнительным. Пленительно-желанным. Из его сетей было невозможно выпутаться. И чем дольше смотришь, тем сильнее погружаешься. Эфра чувствовал, что теперь из этой невидимой хватки не вырваться. И какова же на ощупь эта бледная кожа?..       — Просто положи на стол, — ощущая, что начинает нервничать, Эфра в обычной манере отвернулся к окну, скрещивая руки на груди.       — И ты не скажешь, почему дал мне его? — ещё тише прошептал Тиберий.       — Что сложного в том, чтобы сделать так, как я сказа… л… — обернувшись, чтобы высказать наглому человечишке, что он о нём думает, Эфра осёкся, сбившись в самом конце фразы.       Словно дразня — что было правдой — Тиберий, как будто случайно, приподнял накидку, касаясь более грубого ворота губами, даря лёгкий поцелуй.       — Спасибо за заботу, — сказал Тиберий, складывая накидку на стол. — Знаешь, она сильно пахнет тобой. — Улыбнувшись, он резко развернулся, отчего белые волосы взметнулись и опали. Не переставая улыбаться, Тиберий покинул зал, намереваясь связаться с братом и доложить об успехах. Он старательно делал вид, что не замечает направленных на них в тот момент десятков взглядов бойцов сопротивления. Ангара на них откровенно таращились, не до конца понимая, что происходит между их главой и представителем людей.       Эфра ощущал себя странно. Пальцы сжались на предплечьях. Память раз за разом показывала притягательный взгляд человеческого юнца. Его тонкие губы, изогнутые в улыбке. Прямую спину с острыми лопатками. Он представлял себе его лёгким ветерком, что частенько гулял по Айе. И когда разум неожиданно подкинул картину оазиса с небольшим водопадом и раскидистыми кустами ярких цветов, а между ними сидящего на камне Тиберия, который определённо был обнажён, Эфра возненавидел самого себя.              «Бесценный. Соблазнитель. Сердце моё…»