Притягательный. Часть первая

             — Ай! — пискнул Тиберий, сжимаясь в комочек.       — Какие же вы люди всё-таки слабые, — рассмеялся медик, осторожно стаскивая с того доспех, чтобы лучше осмотреть и обработать рану.       — Уж какие есть, — выдохнул Тиберий. — Галактика! Больно!       — Придётся потерпеть, — медик пожал плечами. — Лекарства почти все вышли, а поставок ещё не было. Обезболивающее давно кончилось.       — Не жалуюсь, но терпеть тоже сложно, — отозвался Тиберий, застонав сквозь плотно сжатые зубы, когда пластина нехотя и только после рывка слезла с руки, причинив больше боли.       Медик, как бы ни посмеивался над шипящим мальчишкой, уверенно делал своё дело. Верхнюю часть доспеха нужно было убрать, чтобы не мешала перевязке и обработке. Мальчишка крепился, но всё равно слишком мужественно не выглядел. Он весь побледнел, на лице выступила испарина, из-за которой белые волосы прилипли к лицу.       — Теперь тебе придётся держаться, — предупредил медик, рассматривая прилипшую к ране ткань. — Её нужно убрать.       — Просто делай, — дрогнувшим голосом сказал Тиберий.       Улыбнувшись, медик аккуратно взялся за края ткани; потянув её в сторону, он внимательно вглядывался в рану, которая оказалась хоть и серьёзной, но не смертельной.       Собирая волю в кулак, Тиберий старался думать о чём угодно, лишь бы не о том, что с ним делали. После удачного налёта на конвой кеттов, ангара с пленными вернулись в Течикс, где раненым тут же была оказана медицинская помощь. Сильнее всех он беспокоился о Мораане, которому досталось чуть ли не больше, чем всем остальным. Но стоило медику сделать новое движение, приносящее муки, как мысли Тиберия сразу возвращались к собственной ране.       — Джаал! — от вида друга стало полегче, но не настолько. — Галактика! — Тиберий накрыл лицо второй рукой, пряча выступившие слёзы. Всё же он признавал, что такой выдержки, как у старшего брата, у него не было. Не первый раз сталкивается с подобным, и каждый случай как первый. К такому Тиберий не мог привыкнуть, как ни старался. Это выше его сил.       — Пришёл немного тебя поддержать, — посмеиваясь, сказал Джаал, сжимая ладонь друга обеими своими. — Держишься?       — Пытаюсь, — тихо отозвался Тиберий. — А можно как-то побыстрее?!       — Могу рвануть и оторвать часть кожи, — пожал плечами медик.       — Не надо! — испуганно икнул Тиберий и неосознанно отодвинулся, прижимаясь к Джаалу. — Может, хоть алкоголь есть и меня просто вырубит?       — Да что ж ты такой слабый-то, человек? Тебе ведь уже столько лет! — пожурил его медик.       — Мне всего-то двадцать три! — возмутился Тиберий.       — Взрослый мальчик, — медик покачал головой. — Алкоголь может заставить лекарства действовать в обратную сторону. Поэтому — терпи!       — Мучитель! — проворчал Тиберий.       Посмеиваясь над юнцом, медик убрал мешающую деталь и невольно вздохнул: телосложение людей виделось ему мелким и откровенно никчёмным. Призрак пару раз куснул — и вот результат. Чтобы разодрать более плотную кожу ангара, нужно постараться. А тут что? Сами себя поцарапать могут. Смех да и только. И чего стоил испуганный взгляд больших сине-голубых глаз, когда медик взялся за специальный прибор, который помогал коже «сшиваться».       — Да не трусь ты так, — проворчал медик. — Будет только щипать. Хотя... — Он махнул рукой и удобно устроился на стуле.       Резко отвернувшись, Тиберий уткнулся лицом в грудь Джаала, молясь всем подряд, чтобы всё поскорее закончилось. Он не ждал от базы Сопротивления чего-то выдающегося, но всё же надеялся, что снабжаются они лучше. Как же это здорово, когда есть анестезия!       Джаал на мучения друга смотрел с состраданием. Раньше бы высказался по поводу его безволия, но сейчас хотелось только пожалеть. Да, эти полгода пролетели как одно мгновение, и чего они вместе только не пережили, начиная от первой встречи и заканчивая недавним спасением Мошаэ, которая, как и другие спасённые из капсул, всё ещё пребывала во снах. Их показатели были немногим ниже среднего, но специалисты заверили, что жизни ничего не угрожает.       Джаал вспоминал, как три месяца назад Тиберий старательно начал взламывать коды. Как друг практически безвылазно менял два помещения — технический зал Сопротивления и лазарет, когда импланты, не выдерживая, начинали ранить своего носителя. Как они вместе с губернатором выпрашивали место для Инициативы на Айе. Как рискнули и переправили нескольких ангара на Нексус. Забавные деньки, полные сражений.       Джаал мечтал о спокойствии. О том, чтобы кетты наконец убрались куда подальше, а ещё лучше — сдохли. Мечтал о той безмятежности, какая была до появления Архонта в Андромеде. Чтобы планеты были такими же, как и в его памяти: доброжелательными, яркими, и нисколько не опасными.       Словно сами собой, мысли вывернулись к Тиберию. Какой бы была тогда их встреча? Не будь у ангара сомнений и враждебности, посеянной кеттами. Каким бы были их отношения, сотрудничество? Смогли бы они заключить крепкий союз? Согласились бы ангара отдать часть планет для других рас Млечного Пути? Не вылилось бы всё это, спустя поколения, в войну за территорию? Или они бы продолжили сосуществовать в мире? Даже смотря на Райдеров, Джаал не мог дать чёткого ответа. Его терзали сомнения. И далеко не только из-за пришельцев из другой галактики — он был не уверен в собственном народе.       Тиберий был прав, когда говорил что у любого вида есть свои уникумы, жаждущие власти не только над себе подобными, но и над другими. Джаал и сам об этом думал. Ему понравилось интересное высказывание друга: «в семье не без урода, а в такой семье, как целая раса, уродов полно». Очень интересное и очень ёмкое, тут даже спорить не о чём.       Тиберий признавал, что и люди, его собственный вид, во многом бывают радикально не правы. Часто ошибаясь, они не всегда делают верные выводы; не пытаясь исправить, разрушают ещё больше. Он рассказывал об изгнанниках с Нексуса, делал свои предположения, почему народ, не только люди, взбунтовались, поставив их миссию под угрозу. Страх, голод, жёсткие рамки, необдуманные приказы, понимание, что они в чужом мире, что им неоткуда ждать помощи, — всё это делало своё мрачное дело, ломая сильных. Тиберий признавал, что они слабы, признавал, что не правы, признавал, что поступали не верно. Признавал, но никогда не осуждал — чужая душа потёмки.       Слушая пояснение Райдера, который с каждой встречей становился всё ближе — не просто другом или лучшим другом, а кем-то большим, Джаал не мог не вспомнить своего давнего товарища — Аксула. Он был очень схож с теми же изгнанниками. Говоря, что он мечтает о спасении своего народа, неосознанно вредил ему, разрывая на две части и иной раз вынуждая сражаться друг с другом. Его агрессия стала сильнее, когда Эфра принял помощь людей, надеясь, что стычек с ними можно избежать. Пусть гостей из Млечного пути не так много, но, смотря на тех же Райдеров, становилось понятно, что и такую горстку одолеть будет сложно. Ангара физически не могли вести войну сразу по всем фронтам, коих набиралось достаточно. Но, к счастью, пришельцы, за исключением нескольких групп, как таковой враждебности не выказывали — опять же не считая изгнанников.       — Галактика! — взвывший от боли Тиберий вернул ушедшего в раздумья Джаала в реальность. — Умоляю, не надо так дёргать!       — Джаал, помоги-ка снять с него броню, а то у меня одного не выходит, а мальчишка помогать не собирается!       — Да потому что ты меня убить хочешь! — уверенно заявил Тиберий. — Вот только что я тебе сделал-то?!       — Звёзды! — вздохнул медик. — Человек, угомонись! И без тебя проблем хватает!       — Давай сделаем как он сказал, — попросил Джаал, взявшись стаскивать доспех «Защитника Элея» полностью.       — Не так и худо, как я ожидал, — медик пожал плечами, разглядывая нахохлившегося Тиберия и подмечая несколько синяков.       Тиберий был готов его покусать. Спасибо на том, что подлатал и забинтовал руку, но можно было бы и остановиться, да дать пару минут на отдых. Но нет, решил поиздеваться, чтобы добить! И оставить в одних трусах да топе.       — Помираю! — хрипло выдавил Тиберий, повиснув на шее Джаала в попытках слинять, но был дёрнут медиком обратно.       — До того, как кривляются близнецы, тебе далеко, — рассмеялся Джаал.       — И то верно, — выдохнул Тиберий, устало прикрывая глаза и откидываясь на спинку специального кресла-кровати.       — Как ты? — тихо спросил Джаал, вглядываясь в изнурённое лицо друга: под глазами страшно проступали тёмные круги, пот продолжал скатываться крупными каплями.       — Если честно, у меня дико болит голова, я устал и вымотан как физически, так и морально. Нещадно ноет раненая рука и тело в целом. Хочется просто полежать и ничего не делать. А ещё я мёрзну!       — Конечно, — фыркнул медик, — столько крови потерял! Я удивлён, что люди с таким телом хоть на что-то способны!       — Спасибо, — крякнул Тиберий.       — На этом всё. — Отставив банку с мазью, коей обрабатывал синяки, медик поднялся. — Одеяло сами найдёте. И ничем его пока не кормить и не поить! — он хмуро зыркнул на замершего Джаала и ушёл.       — Какой же он страшный, — проворчал Тиберий. — Но надо отдать ему должное: со мной справился! Ненавижу себя за эту слабость.       — Настолько больно?       — Просто у меня болевой порог низкий. Терпеть сложно, это так по мозгам бьёт, что выматывает всего целиком. Я дико устал. — Тихо постанывая от боли в раненой руке, Тиберий перевернулся на бок и свернулся клубочком. — Я посплю, если ты не против…       Спохватившийся Джаал, подорвавшись с места, быстро нашел покрывало и укрыл им друга. А ведь хотел ещё и о Мораане рассказать, что с ним всё в порядке и он после лечения вернётся в строй. Но и слова не успел об этом заикнуться, как друг забылся тревожным сном, хмуря тёмные брови, что так резко контрастировали с белыми волосами и светлой кожей.       — Спи спокойно, — пожелал Джаал, присаживаясь рядом и осторожно сжимая пальцы здоровой руки Тиберия, улыбаясь на то, как тот попытался сжать его в ответ, но из-за слабости у него ничего не вышло.