Притягательный. Часть первая

             — Джонатан! — воскликнул Тиберий, резко разворачиваясь к брату спиной.       — Да чё ты тут не видел? — Джон спокойно вышел из душа, не заботясь, что нужно одеться.       — Действительно! — всплеснул руками Тиберий. — У меня же ровно то же самое!       — Ну, допустим, размерчик поменьше, — подмигнул Джон и, не вытираясь, натянул трусы, а следом штаны.       — А полотенцем тебя пользоваться не учили? — покосившись на посмеивающегося брата, Тиберий только вздохнул: старший, а мозгов как у младших. Местами на ткани камуфляжных штанов проступили тёмные пятна из-за влаги, но Джона это мало волновало; дойдя до диванчика, он плюхнулся на него, и в каюте Первопроходца на несколько долгих секунд воцарилась абсолютная тишина. Тиберий всё думал, что ему теперь делать и куда податься… Хотя тут он уже принял твёрдое решение вернуться на «Нексус» и заниматься латанием корабля «Инициативы» до тех пор, пока ему это будет позволять его же состояние. А то мало ли, через месяцок-другой кое-кто попросится на выход. Тиберий очень надеялся, что Лекси и Гарри что-нибудь придумают, и он не помрёт при этом.       — Ита-а-ак, — протянул Джон с дивана и привстал на локте, чтобы было видно брата, — что надумал?       — Гениальный план! — фыркнул Тиберий, пройдя ближе и плюхнувшись в кресло. — Я же хотел осесть на «Нексусе», вот и осяду. Его нужно чинить. Там много чего нужно исправить. Я же инженер, это как раз по мне.       — Уверен? — откинувшись назад, Джон закинул руки за голову и вытянул ноги, положив их на подлокотник.       — Уверен, — без колебаний ответил Тиберий. Он верил, что если окажется в своей среде, в своей стихии, то всё нормализуется. Пусть в нём растут три яйца, отчего он чувствовал себя какой-то птичкой. А потом будет курицей-наседкой… Тиберию даже смешно стало: представил, как он сидит в позе лотоса, на ногах лежит подушка с тремя страусиными яйцами, а он весь такой расслабленный и воодушевлённый.       — Почему такое лицо? — вопрос старшего брата выдернул Тиберия из размышлений. — Ты плакать собрался? Мне тебя обнять? — Джон издал смешок.       — Очень смешно! — Тиберий сделал круглые глаза. — Я тут вдруг подумал: а каким я буду отцом?       Джон и сам сделал огромные глаза: если его брат родит, то, получается, он станет дядей? Джон вытаращился в потолок, пытаясь представить, как будет возиться с малышнёй…       Это же пытался представить и Тиберий. Зная о своей ориентации, он как бы и не думал, что станет отцом. А тут получается… он станет мамой? От таких мыслей даже голова кругом пошла. Мало того, что рожать каким-то образом, так потом ещё и воспитывать! И как воспитывать? Надо же с ними как-то разговаривать, что-то объяснять, чему-то учить.       Поглядев на брата, который завис в своих думах со страдальческим выражением мордахи, Джон решил пойти на кухню и перекусить. Ну, или дойти до Гила и нагло поприставать к нему.       Тиберий пытался вспомнить, как он относится к детям. И сколько бы ни вспоминал, ничего в голову не шло. Кроме того, что избегал их общества. Пришло малоприятное воспоминание, как дети друзей родителей, две девочки близняшки, выбешивали его своим поведением по типу: хочу это, хочу то, а когда им это давали, они швыряли во все стороны, не заботясь, сломается это или нет. Они так сломали рамку с общей фотографией Райдеров, разозлив Тиберия, потому что рамку собирал он сам, своими руками. При этом ещё и ему сделали выговор, что с детьми так нельзя, оправдывая их возрастом и непониманием чего-либо. После того момента с рамкой Тиберий несколько усомнился, стоит ли ему иметь детей — тогда еще у него мелькала мыслишка когда-нибудь взять малыша из приюта.       Само собой, всегда детей избегать не получалось. Особенно когда выбирался в город. Карапузы разных рас играли в парках, тянули родителей, куда надо им. Кто-то орал, чтобы ему что-то купили, кто-то ревел, что сделали что-то не то. Тиберий даже стал свидетелем детской драки из-за поломанной игрушки — зверское представление! Хотя некоторые очень даже миленькие. Но одно дело — чужие дети, и совсем другое — свои собственные.       Вернувшийся Джон посмотрел на всё так же зависающего брата, специально несколько раз громко вздохнул, но, не добившись никакой реакции, снова ушёл. Он попытался сварить кофе, но только обжёг пальцы, сделал какое-то вонючее варево, которое было нереально пить и, матерясь, утопал лечить ожог к Лекси. Ещё и от неё выслушал за это и готовился выслушивать от среднего брата за беспорядок на столе, но… Махнув рукой на средненького, Джон всё же решил добраться до Гила.       Тиберий же озадачился несколькими вопросами. Больше всего его волновало, чем кормить детей. У него же нет молочных желез! Или сразу с ложечки? Или бутылочка? А смесь? Тиберий почувствовал, как у него волосы на затылке пытаются встать дыбом от осознания, что ему с этим придётся что-то делать. И не только с этим: нужно во что-то их одевать, как-то распознавать, почему плачут, и ещё куча всего свалится на его и без того седую голову.       Пока соображал насчёт младенцев, Тиберий чудом вспомнил, что Скотт и Сара ещё не в курсе его интересного положения. Даже страшно представить, какой будет их реакция. Наверняка очень бурной — иначе у этой парочки и не выходило. Главное, чтобы они не бросились его обвинять во всех смертных грехах, а то они не знают же, что их любимый старший братик умудрился переспать с тремя ангара. Да не просто так, а с серьёзными последствиями. Которые и убить могут…       Тиберий нахмурился, начав думать о любовниках. От них он ждал много чего, но держал все домыслы при себе, ни с кем не делясь ими. Да даже и поделись он, что бы это изменило? Он сам не уверен в том, что нужно лично ему. Как вариант — тишина и спокойствие. Это никогда лишним не будет. А с детьми этого точно не случится. Они ведь постоянно куда-то лезут, что-то ломают, хулиганят. За все их действия отвечать нужно будет родителям. В данном случае Тиберию. Это ведь ему отвечать за них перед всеми. А если что не так, то в него будут тыкать пальцами и орать, что он их нисколько не воспитывал. Тиберий, сжав голову руками, в очередной раз подумал, что всё это слишком сложно и он не готов. Вообще ни разу.       — Всё, хватит, — вздохнул Джон, подхватывая брата на руки, чем напугал до чёртиков. — Топай спать. — Нагло швырнув его на кровать, закинул сверху одеяло. — Ты так четвёртый час сидишь. Придумал что-нибудь?       — Только то, что я дурак, — пробормотал Тиберий, кутаясь в одеяло, как в блинчик.       — Чего это ты так вдруг? — Джон присел на край кровати, потыкав брата в голову.       — Вот каким я буду отцом? Только серьёзно.       — Откуда мне знать, — озадаченно протянул Джон.       — И я не знаю, — тяжко вздохнул Тиберий. — Мне кажется, я не справлюсь.       — Лань, ты мне доспех собрал, кучу турелей и гранат и думаешь, что не справишься?       — Во-первых, перестань меня так называть. Во-вторых, ты реально сравниваешь сбор оружия и воспитание детей? Ты спятил? Ребёнок — это тебе не автомат, из которого ты палишь во все стороны! Ребёнок — это же огромная ответственность! Не дай Галактика, они что-то натворят! Мне же отвечать!       — А у тебя тройная радость! — хмыкнул Джон и расхохотался в голос от стона брата.       — Это же не смешно! — захныкал Тиберий, спрятав голову под подушку, будто она могла спасти его от всех бед.       — Тиб, да угомонись! — отодрав подушку, Джон завалился рядом, подпирая голову рукой. — Всё у тебя нормально будет!       — А ты мне это гарантируешь или что? — фыркнул тот. — Между прочим, ещё неизвестно, что за мутанты могут родиться!       — Почему сразу мутанты-то?       — Да потому! Сам подумай: я человек, а они ангара. На кого будут похожи дети после такой смеси? И ладно, если получится так, что они будут выглядеть как люди или как ангара. А что, если смески возьмут от той и от другой расы? Гены и ДНК штуки интересные, Джон. Лично я не могу дать гарантию, что они будут нормальными. А если это повлечёт отклонение в развитии? Или они родятся инвалидами!       — Стоп! — не выдержав, Джон накрыл рот брата ладонью. — Ты чего меня кошмаришь? Сам нервничаешь, кстати, перестань это делать, а то чревато последствиями, и меня заставляешь бояться.       — Они хотя бы не в твоих кишках!       — А нечего трахаться не предохраняясь!       Под громкий ржач старшего брата Тиберий недовольно крякнул. Вот уж действительно, шутка века! Кто же знал, что ангара-мужчинам без разницы, где оставлять своё семя, главное только, чтобы среда подходящей была для этого. Благоприятная! Тиберий же не знал, что итог будет вот таким, своеобразным и непонятным — хорошо это или плохо.       — Разберёмся мы, Лань, не парься, — заверил Джон.       — До сих пор не могу разобраться с тем, чтобы ты перестал меня так называть.       — Ой, ну поплачь! Вдруг полегче станет!       — Не дождёшься!       — Отдыхай.       — А ты чем займёшься? — сунув под голову подушку, Тиберий глянул на вставшего с кровати брата.       — Нужно разобраться с отчётами, составить пару рапортов, чтобы Эддисон от меня отвалила. Иногда так и хочется ей с ноги в морду прописать, — тихо ругнувшись, Джон развалился в кресле, берясь за планшет.       — Как бы она тебе не прописала, — коротко рассмеявшись, Тиберий устало прикрыл глаза.       — Если ты осядешь на «Нексусе» кто нам будет кофе варить?       — Даже не знаю… Сами? — Тиберий приоткрыл один глаз, не сдержав смешка от красноречивого взгляда брата.       — Пять баллов, — хохотнул Джон. — Когда мелким расскажем?       — Можно, как-нибудь потом? — прохныкал Тиберий, с головой спрятавшись под одеяло.       — Чем позднее они узнают, тем яростнее будет недовольство!       — Скорее, надуются хомячками от обиды и будут делать вид, что не разговаривают со мной. Но если сказать прямо сейчас, кто даст гарантию, что они не полетят устраивать разборки?       — Хороший вопрос… Тогда когда?       — Я не знаю… Потом.       — Главное, не затягивай, а то получишь от них возмущённые писки.       Посмеиваясь, Тиберий устроился поудобнее и, прислушиваясь к тихому бормотанию Джона, начал засыпать.