в твоих глазах отражаемся мы

Они встречаются в парке. Они встречаются в кафе. Встречаются в библиотеке, в клубе, на чьей-то квартире. *** Они встречаются в парке. В дождливом парке Лондона. Набившая уже оскомину шутка про перекормленных уток так и вертится на языке, но Нил не спешит озвучивать её, делая ситуацию неловкой. Шутка не смешная. Собеседник, словно ловя мысли, поворачивает голову в его сторону, бросая открытый, прямой взгляд, переводя затем на пруд, где лениво плавает пара закормленных птиц — обострение во внешней политике им выгодно. — Мог бы сказать — я бы посмеялся, — усмехается мужчина. — Сомневаюсь, что смех был бы искренним. Они останавливаются у небольшого прилавка, продающего напитки, которыми можно согреться, а за большими картонными стаканчиками спрятать на мгновение эмоции. Здесь же продают выпечку, хлеб для этих самых уток и — Нил почти уверен наверняка — чьи-то секреты. На полях чёрной фетровой шляпы собираются капли прошедшего только что дождя, которые то и дело соскальзывают с зелёной молодой листвы, норовя добраться до Нила. Много кто хочет, ни у кого пока не получилось. Мужчина снимает шляпу, стряхивая капли под ноги, где они теряются с такими же неудачливыми с чужих лацканов пальто. Пара прядей падает на лоб, щекоча кожу, но он возвращает их обратно, ловя на себе чужой взгляд с толикой восхищения. Расслабляться не стоит, но это сладкой патокой проходится по его самолюбию. — Я угощаю, — пальцы, передающие стаканчик такие же тёплые, как и все цвета в нём. — Благодарю, — у Нила нет поводов отказываться. Прогулка приятная во всех отношениях: приятные виды и атмосфера, и столь же приятная компания. Нил идёт неспешно вдоль аллеи высоких деревьев, наслаждаясь движением, горячим кофе и лёгким разговором, но на краю сознания назойливой мухой всё время жужжит напоминание о том, зачем он здесь, однако показать эмоции, проявить нетерпение будет означать, что он проиграл, что он заинтересован. Они успевают полностью обойти пруд и выпить напитки прежде, чем перейти к делам. — Мне нужна информация, — звучит сразу же после очередной неловкой шутки Нила. — Я уже начинал думать, что у нас свидание, — собеседник лишь смущённо улыбается, смыкая на мгновение ряд длинных ресниц. Они не соперники, но Нилу всё равно кажется, что он проиграл — слишком очарован человеком, с которым ему сказали встретиться сегодня утром. Его манера держаться, разговаривать, манера поправлять, поднятый порывом ветра воротник пальто, мягкость взгляда и лёгкая улыбка — всё это очаровывает. — Что взамен? — эмоции не должны влиять на работу. — То, что будет приемлемым: информация или мой долг перед тобой. Нил задумывается, взвешивая все за и против. На самом деле у него уже есть указания, и оба они это понимают, однако продолжают поддерживать игру, установившуюся веками существования их организаций. Последним в голову Нила приходит шутка про то, чтобы попросить свидание, но она кажется слишком неподходящей. Не подходящей ни времени, ни месту, ни компании — их образ жизни чётко определяет границы дозволенного — переступить их значит оказаться в опасности. — Долг подойдёт, — слова отдают горечью на корне языка и лёгким разочарованием. — Думал попросишь свидание, — неозвученная шутка возвращается Нилу тихим смешком. Атмосфера в парке успокаивающая. Мягкий свет солнца, закрытого плотными тучами и пробивающегося через ветви деревьев, коррелирует с влажностью воздуха, пропитанного всё ещё запахом дождя, создавая некое подобие уюта и спокойствия. Такая погода всегда настраивает на меланхоличные мысли, сглаживая острые углы всего вокруг. Нилу нравится, что разговор не выбивается из этого настроения, протекая медленно, неспешно. Информация для него не просто часть профессии, но способ жить в этом мире, наполненном опасностями и тайнами. У них обоих горят глаза при обсуждении дел — каждый живёт тем, чем занимается. Нил думает о том, что его собеседник кажется надёжным человеком, который до конца будет стоять на своём и не поступится принципами или данным словом. Это подкупает даже больше, чем красивые глаза. Он надеется, что они ещё встретятся. Он просит провидение, чтобы они не виделись больше никогда. — Будь осторожен с этим, — не удерживается Нил, когда они уже доходят до места их встречи и прощания. — Хорошо, что не попросил свидание — я бы и без этого согласился, — эта фраза и очередная улыбка напоследок заставляют Нила остаться там, где он стоял, провалившись в собственные мысли. Он не оборачивается, не смотрит на удаляющуюся спину, взглядом блуждая по спокойной глади озера, мыслями же в смелых фантазиях «а что если». Фантазии для него так же опасны, как пересечение границ, но Нил откидывает эту мысль на задворки сознания. *** Они встречаются в кафе. Кафе расположено на крыше здания, с которого открывается отличный вид на один из арабских городов. Нил, стирая каплю с виска, мысленно благодарит персонал за предусмотрительно поставленные зонты над их головами. Жара для него кажется слишком ощутимой, хотя по времени даже ещё нет полудня. Его собеседник спокойно пьёт свой горячий, свежесваренный кофе, выглядя при этом так, словно жара его не касается. Нил немного завидует, но ещё больше восхищается. — Выглядишь так, как будто тебе не жарко, — слова вырываются сами, слишком долго хранимые на языке. — Могу я считать это комплиментом? Нил усмехается оставляя вопрос висеть в воздухе. Отворачивается, рассматривая стены зданий цвета раскалённого песка и воздух, видимым маревом изнывающий от жара. Всё время, пока он находится в этом городе, Нил тоже изнывает от жара. Ему кажется, что скоро он расплавится, растворится в этом раскалённом воздухе и приплавится к одному из зданий цвета песка. Однако, это всё внешне. Внутренний жар начинает разгораться, когда он чувствует прикосновение чужих коленей к его собственным под столом. Прикосновение лёгкое, не настойчивое, такое можно принять за случайное, но проходит время, а человек напротив не спешит менять положения. Нил поворачивается и ловит пристальный лукавый взгляд с искрами сомнения. — Мне убрать? — вопрос звучит буднично, но скрывает за собой всё неозвученное и является отправной точкой. — Оставь, — Нил не задумывается над ответом, потому что провёл неприлично много бессонных ночей взвешивая это своё решение. В ответ он получает довольную улыбку и смущённо опущенный к чашке кофе взгляд. Жар разрастается. *** Они встречаются в библиотеке. В библиотеке, наполненной звуками приглушённого шелеста страниц и едва различимого стука каблуков, который тонет в ворсе ковра. Нил приходит сюда первым, набирая себе стопку книг и устроившись на балконе за самым неприметным столом. Несмотря на это, он знает, что его обязательно найдут. Полностью погрузившись в своё небольшое исследование, чужое присутствие он замечает только когда стул напротив оказывается занят. Обмен улыбками не нарушает тишину, но лёгкое касание пальцев говорит о том, что оба скучали. Общение без слов для них единственно возможное. На некоторое время они оба утыкаются в книги, но каждый периодически поднимает взгляд чтобы встретиться с глазами напротив. Нил не может полностью сосредоточиться на прерванном исследовании — мысли все обращены к тому, кто под столом задевает его колени. Если быть совсем честным, то он задевает всё в Ниле — его разум, его чувства, его ощущения. Он даже мысленно не называет это отношениями — характеризует как зависимость. Тихую, разрушительную, пожирающую его изнутри. Поток мыслей прерывает тихий звук отодвигаемого стула и исчезнувшее тепло на месте соприкосновения. Нил поднимает голову от книги как раз вовремя для того, чтобы поймать лукавый взгляд, брошенный ему через плечо. Он откладывает книгу, потягиваясь и вместе с этим незаметно оглядываясь. Кровь отливает от головы от резкого подъёма и долгого сидения. Нил рад размять ноги. Он находит его у дальних стеллажей, пытающегося достать книгу с верхней полки. Этот вид заставляет Нила остановиться, аккуратно оперевшись о стеллаж позади. — Помочь? — усмехается он спустя пару ударов сердца. — Справлюсь, — звучит как приглашение. Чувствуя, как от своей смелости, немного кружится голова, Нил делает шаг, другой, пока между ними не оказывается лишь сантиметр свободного пространства. Он дотягивается до нужной книги, почти прикоснувшись к чужим пальцам. Вытаскивает её с полки, пока чужая рука не дотягивается до его собственной, ползёт по запястью и чуть выше. Лёгкая ласка и близость заставляют сердце сбиться с ритма. — Как банально, — голос немного хрипит от долгого молчания. — Это классика. Всё оставшееся время было наполнено взглядами, лёгкими касаниями и запахом кофе, исходящего от человека напротив. *** Они встречаются в клубе. В душном, наполненном запахами алкоголя и громкой музыкой, клубе. Встречаются у барной стойки, отпихивая локтями пьяные тела, почти висящие на столешнице. — Один здесь? — у Нила в голове опять дурацкие шутки. — Для такого красавчика — да, — ответ заставляет расплыться в улыбке и заказать им обоим выпить. Громкая музыка и сама обстановка не располагает к разговорам, поэтому через пару шотов Нил чувствует, как его тянут на танцпол. Чувствует, как его затягивает в толпу единую, но разрозненную, заставляя двигаться в одном ритме со всеми. Басы проходят через всё его тело, кажется, активируя алкоголь в его крови, придавая обманчивое чувство спокойствия, заставляя расслабиться и отдаться на волю этого течения. В самом центре толпы они, наконец, останавливаются. Движения рваные, неуверенные, но всем плевать. Между ними расстояние, которое наэлектризовывается почти мгновенно. Нилу кажется, что он видит искры. Постепенно они оба нарушают границы, выставленные в начале вечера. Прикосновения, лёгкие в самом начале, становятся всё более смелыми, и вот они уже позволяют себе больше, чем безопасно в их положении. Они растворяются во всём этом, остаются одни среди толпы, потерянные, но нашедшие друг друга. Каждый со своей жизнью и обязательствами, но становящиеся почти одним целым, дышащие одним на двоих раскалённым воздухом. В этой толпе их никто не увидит, поэтому можно быть смелым. Нил чувствует, что ему это жизненно необходимо. Он чувствует, что ни к чему хорошему их это не приведёт. *** Они встречаются на чьей-то квартире. В огромной, двухэтажной квартире с кучей людей и громкой музыкой. В коридоре не протолкнуться — там собрались люди, ищущие место для разговора без того, чтобы перекрикивать музыку и шум вечеринки. Нил проталкивается, попутно с кем-то здороваясь и отказываясь от предложенных белых шайбочек. На первом этаже гостиная — основной источник шума и головной боли соседей. Нил шарит глазами по толпе в поисках той единственной причины, что привела его сюда. Ему кажется, что он выхватывает знакомый лукавый взгляд, но в следующее мгновение теряет его. Он спешит в то место, где возник этот мираж, чувствуя, что гонится за ускользающим силуэтом в бесконечном потоке теней. В следующий раз он замечает его в другом углу комнаты, а затем возле лестницы. Так, обойдя весь первый этаж, Нил оказывается на втором, с длинным коридором, людьми, сидящими прямо на полу группами, и кучей неизвестных дверей. Он заглядывает в каждую из них — не все те, что оказываются открыты, не заняты. Нилу приходится дойти почти до конца, когда в очередной пустой, на первый взгляд, комнате, его не затаскивают внутрь, прижимая затем к захлопнувшейся двери. — Нашёл, — облегчённо выдыхает Нил. — Это я тебя нашёл. Возражения не успевают даже сформироваться в мыслях, когда их губы, наконец, встречаются. За первым и таким долгожданным поцелуем следует второй и третий. Сладость запретности их действий, их чувств, зреет где-то между рёбрами, делая все ощущения ещё острее. В этот раз они позволяют себе полностью раствориться друг в друге. Забыть обо всём, кроме самих себя. Нил ещё долго будет вспоминать ощущение горячих рук по всему телу, ощущения гладкости чужой кожи. То, как хрипло вырывается воздух из лёгких, если спускаться поцелуями по шее к ключицам, и как напрягаются мышцы живота от лёгких касаний губ. Будет вспоминать колючие ощущения чужой щетины, приносящие вместе с тем наслаждение. Тихие выдохи на грани стонов, собственное бессвязное бормотание, переплетение пальцев и взгляд, обычно мягкий, сейчас же прожигающий своей страстью. Они плавились и вплавлялись друг в друга, становясь одним целым. Пожар страсти, разгоревшийся между ними, растапливал все запреты, выставленные Нилом для себя самого. Он никогда не думал, что может настолько потерять голову. Неозвученное, опасное слово так и витало в воздухе, почти срываясь с кончика языка, передавалось от одного к другому через поцелуй. Эта ночь для Нила стоила всех нарушенных запретов и всех ожиданий. Что-то внутри него сломалось и уже никогда не вернётся в прежний вид. Внутренние приоритеты поменялись местами, а ценности переосмыслились. Теперь он не думал о том, как ему выживать в этом мире, он думал о том, как выживать им. Вместе. — Где мы встретимся в следующий раз? — не выдерживает Нил молчаливого прощания. — Встретимся там, где нас нет, — в ответ грустная улыбка. — И никогда не было. Нил не может больше смотреть, он закрывает глаза. *** Нил лежит с открытыми глазами в подземном бункере Стальска-12. На ровной, стеклянной поверхности глаз, если присмотреться, можно заметить мелькающие силуэты — отражения того, что могло бы быть в какой-нибудь другой жизни. Они встречаются в парке. Они встречаются в кафе. Встречаются в библиотеке, в клубе, на чьей-то квартире.

Там, где нас нет, горит невиданный рассвет Где нас нет, море и рубиновый закат