Удушье

Он был серебряным. Расчетливым. Холодным. Металлическим. Преступник, убийца. Миру было бы лучше без таких, как ДракоМалфой, и, нависая над ним, она рассматривала все возможные варианты. Некогда чистокровный аристократ, теперь он был простой мухой. И он был пойман в ее сети. Это были моменты, ради которых она жила. Моменты, которых она жаждала. Моменты, когда она становилась той силой, которой они когда-то лишили ее − а она была сильнее их всех. Он мог быть серебряным, но она была огненной. Под ее пальцами он был беспомощен, податлив и бесформен. Расплавленный. Лежа неподвижно, он смотрел на нее, растянув рот в усмешке. Ее грудь вздымалась от возбуждения. Он ненавидел ее, а она − его. Рука, сжимавшая его горло, была уверенной в своих действиях. Она была осторожна в своих манипуляциях − даже физических. − Ты сожалеешь? − твердо спросила она. Она почувствовала, как мышцы его шеи напряглись от ее ладони. Извинение непременно должно было сорваться с его губ. В конце концов, она контролировала ситуацию. У нее есть власть. Он втянул щеки. Когда серебро встречается с огнем, оно плавится, но он был холоден. Слюна брызнула ей на лицо. В ярости она влепила ему пощечину. Розовый отпечаток руки исчез в его снежном цвете лица, исчез так же быстро, как и появился. Как будто ее сила ничего не значила. Как будто она ничего не значила. Она вытерла лицо рукой. Это была его возможность, и он ею воспользовался. Он схватил ее за запястье, сжимая так крепко, что она была уверена, что на нем появятся синяки. Она задыхалась и скрежетала зубами. Выкрикивая аргументы, она извивалась в его хватке, но он не обращал на нее внимания, легко вырвав свою шею из ее хватки и перевернув ее на спину. Она вздрогнула, когда ее позвоночник встретился с деревянным полом. − Как ты смеешь так со мной разговаривать? − шипел он. Она нахмурилась, глядя на него. Слишком долго в ней копилась ненависть. Страха не осталось. Больше нет. Была только ненависть. − Ты собираешься что-то с этим делать? − спросила она, дерзко вскинув бровь. − Не опекай меня, Грейнджер. − Считай, что тебя опекают, Малфой. С первобытным рыком он схватил в кулак ее дикие локоны и притянул ее лицо к себе. Его глаза были темными, затуманенными чем-то, что она не могла определить. Что-то, что она видела только в своих собственных. Как быстро все может поменяться. − Почему ты здесь сегодня? − прошипел он. − Да ладно, Драко, − ответила она. − Ты знаешь, почему я здесь. Он дернул ее за корни сильнее − на этот раз в другую сторону. Ее голова дернулась назад, но она не отвела от него взгляда. Если бы он не закрыл глаза, он был бы вынужден смотреть на нее. Сила. Она была опьянена ею. − Если бы я знал, я бы не спрашивал, − сказал он. Его тон был низким и опасным. И это заставило ее почувствовать себя живой. − Ты думаешь, что заслуживаешь знать? − она усмехнулась сквозь боль. − После всего, что ты со мной сделал, зачем мне тебе что-то рассказывать? Выражение его лица изменилось. Это был его взгляд − тот самый, от которого она чуть не разбилась вдребезги. Он превратил ее в стекло. Но она никогда бы не вернула свою силу. − Ты думаешь, что ты так чертовски умна, но ты просто грязная блядь… Адреналин хлынул в ее вены. Быстрым движением она обхватила его ногами и перевернула, вскрикнув от боли, когда он крепче вцепился в ее волосы. Она провела рукой по его лицу и толкнула, отчаянно пытаясь вырваться из его хватки. − Отпусти мои волосы! − Скажи мне, почему ты здесь! − Нет! Она убрала руку от его лица и обхватила его запястье, вырывая свои локоны из его лап. Разъяренный, он потянулся к ней, но она схватила его за другое запястье. − Я чертовски тебя ненавижу, − прорычал он. − Это чувство взаимно. − Я вижу. Серебряный снова уставился на нее, и на краткий миг Гермиона задумалась, не был ли Драко огнем. От него исходило тепло. Она была расплавлена. Притянувшись к мужчине, лежащему под ней, она отпустила его запястья и провела пальцами по его обнаженной груди. Она почувствовала, как затрепетала его кожа, когда она слегка провела пальцами по его шее. Линии челюсти. Она запустила пальцы в его растрепанные платиновые пряди и притянула его к себе. Их губы приникли друг к другу. − Я ненавижу тебя, − прошептала она, отпустив его волосы. Медленно она провела рукой по его обнаженному телу, проникая между ног, чтобы погладить его. Ее движения были томными и чувственными. Ритмичными. Решительными. − Чувство взаимно, − сказал он с ухмылкой. Гермиона сжала челюсти. Ему было слишком комфортно. Она сразу же перестала прикасаться к нему и провела пальцами по его губам, наслаждаясь тем, как он нахмурил брови от разочарования. Это было не для него. Это никогда не было для него. Она зацепила пальцами уголок его рта, когда вытаскивала их, − легкое напоминание о том, что власть принадлежит ей. Опустив руку, она увидела желание в его глазах. Она смотрела на него, накрывая свой клитор. Ее рука скользила вверх и вниз, она истекала его слюной и собственными соками. Она не отрывала взгляда от его тела, потираясь − осторожно, чтобы не поскользнуться и не коснуться его, как он того хотел. В конце концов, он был в дюйме от нее. Достаточно близко, чтобы чувствовать жар ее тела, а она − его. − Ты сука. Она ускорила движения, чувствуя, как исчезают запреты и напрягаются мышцы. Ее глаза хотели закрыться, но она не позволила себе этого. Не было никого более сильного, чем она. Пальцы ее ног поджались, а живот расслабился, когда она почувствовала сладкое облегчение. Внезапно сильные руки обхватили ее за талию, и она снова оказалась на спине, запястья были прижаты к голове. Ее защита подвела ее в момент блаженства. Беспомощность. − Ты так и не сказала мне, зачем пришла сюда сегодня вечером. − Ты этого не заслужил. Он отпустил ее, но она была парализована. Глубоко вдыхая, она пристально смотрела на него. Его губы проследили за ее горлом. Очень медленно они двигались вдоль ключиц. Это была агония. Она извивалась под ним, а он смотрел на нее, и в его глазах было что-то новое. − Ты здесь из-за этого? − спросил он. − Я не знаю, о чем ты говоришь. Из его горла вырвался рык, и он опустился губами к ее соску. Его язык заметался. Его зубы задевали. Она была податливой. Бесформенной. Слишком долго она позволяла ему овладеть собой. Она спутала их ноги и перевернула его, не обращая внимания на то, что его рот отделился от ее рта, а голова коснулась пола. Не раздумывая ни секунды, она осела на нем, слабо застонав. Малфой издал стон, но его быстро заглушили. Рука, сжимавшая его горло, была уже привычной.