Кто твой победитель?

      В Италии было 5 утра, когда он позвонил ей. Был уверен — она не спит; и не прогадал. С финала прошло два дня, и Дамиано не намеревался забывать её. На всех интервью — Украина фаворит. Всем интервьюерам — Катерина прекрасный человек. Группе — скучаю.       Катерина выглядела очень по-домашнему, очень по-итальянски. Она была в растянутой белой футболке, явно очень старой, но Дамиано знал — именно в ней она чувствует себя спокойно. Её волосы были растрепанны, и ободок на её голове с ними не справлялся. Она заваривала себе чай, стоя спиной к камере и рассказывая какой-то забавный случай с недавнего интервью, не забывая вставить слова на украинском. Дамиано не сильно вникал в рассказ — он наблюдал за её медленными, немного неуклюжими движениями. Готов был поклясться — отдал бы всё, чтобы быть сейчас рядом. Ощущать её запах, обнимать со спины и пить этот грёбаный украинский чай, которым она так хвасталась в перерывах.       — Слушаешь меня? — девушка садится напротив камеры, отпивая глоток напитка. Она улыбается ему, рассматривая его сонное лицо. Он явно проснулся не так давно. Скорее, у него какое-то интервью, ведь она отчётливо помнит, как он опаздывал на все мероприятия.       — Да, — он кивает. — Устала?       — Очень, — Катерина выдыхает, а плечи её резко опускаются. — Интервью, интервью, выступления, опять интервью! Мне приятно, но не хочется этого всего, — она отвлекается на ноутбук. Быстро прочитывая письмо, возвращает свой взгляд парню. — У тебя что-то случилось? Выглядишь…       — Не надо продолжать, — смеётся. — Я понял, — Дамиано молчит пару секунд. — Сегодня у нас интервью на федеральном канале. И чёртова Виктория, — Катерина обожает его букву «р», особенно в своём имени, — поставила мне триста девяносто шесть миллионов будильников. Не проснётся только мёртвый.       — В таком случае, я рада, что ты проснулся. Мы с тобой давно не разговаривали.       Он слышит в её голосе нотки разочарования. Ему становится паршиво.       — Ну ничего, — тут же восклицает Катерина, заметив его заминку. — Наверстаем?       — Обязательно. О, ты знаешь, что у меня постоянно спрашивают, кто был моим фаворитом? — он резко вспоминает, почему два дня ходил, как в воду опущенный. Он не обижается, нет, но увидеть фотографию другого в её профиле было немного досадно.       — Что же ты отвечаешь? — она знает ответ. Она смотрит все его интервью. На итальянском. Не понимая ни черта.       — Украина. А кто же твой победитель? — наблюдает за её реакцией.       Катерина начинает смеяться. Кружка чая в её руке слегка начинает трястись, от чего пару капель попадает на футболку. Она смеётся так искренне, что Дамиано жалеет, что может слышать смех только через динамик телефона. Её смех — рай для ушей. Отдаёт теплом по всему телу. Дамиано смотрит на её едва заметные морщинки возле уголков глаз, на руку, которая продолжает держать кружку с надписью «rock and roll», на её плечи, и всё, что проносится в голове — единственное «ti amo ti amo ti amo ti amo ti amo» *. С каждой её фразой влюблялся всё сильнее. С ней забывал, кем являлся. Она была нужна всегда. Сложная. Иногда неправильная. Взбалмошная. Чокнутая. Весёлая. Серьёзная. Была нужна. И это не зависело от погоды на улице, города и страны.       Он не может оказаться рядом именно в эту самую секунду, но он сделает всё, чтобы она почувствовала, что он с ней.       — Ты что, обиделся?       — Совсем нет. Совсем, — Дамиано отрицательно качает головой. — Досадно просто.       — Так и скажи, что заревновал.       — Ну да, — он легко соглашается.       — Дамиано, — ласково произносит Катерина, — ты — мой победитель. В первую очередь, моего сердца, — она улыбается так нежно, а в глазах её тоска. Она бы бросила всё и уехала бы в Рим. Она оставила бы всё позади и прильнула бы в его объятья, прижалась бы к его груди так, чтобы слышать сердцебиение.       Но сейчас она не может этого сделать. Как бы её сердце не ныло, она не может.       А Дамиано не сразу понимает, что она говорит. Его спокойное лицо только через несколько десятков секунд становится серьёзным. Он прокручивает её слова снова и снова, как мантру. Она никогда не говорила что-то подобное — он и не ждал. Для него любовь была повсюду — не в словах. В полевых цветах, которые она так любила, в чёрном чае, в бегающем взгляде и румянах на щеках, в музыке, литературе, искусстве, в домашних подгорелых печеньях и старых футболках. Для него всем этим была Катерина. Она — все признания в любви, которые слышала эта земля, все песни, стихотворения и скульптуры, все письма и цветы. Она — одна сплошная любовь. Как сказки, которые мама читала ему в детстве. Они, как и Катерина, были пленяющими, вводили в заблуждение, но теперь они так далеко от Дамиано, и так же близки, и это переворачивает весь его мир.       Она, вот, сидит через экран, смотрит на него своими прекрасными глазами. И теперь он точно может назвать её своей. Он чувствует себя, как дома, когда смотрит на неё, чувствует себя собой, когда видит её улыбку и вечно выпадающие из прически прядки волос.       — И это лучшая победа в моей жизни, — отвечает он. — И я без неё уже вряд ли смогу.