Останься со мной

      Выходной день был обычным. Несмотря на то, что с Мун Джо у нас все было относительно нормально — насколько это вообще возможно в непонятных отношениях, — я чувствовала, что не все так очевидно. В течение дня моя тревога только усилилась, и я не смогла себя успокоить. Походы по магазинам и встречи с одноклассниками никак не улучшили состояние. Поэтому, зная, что даже в девять вечера он еще на работе, я отправилась в его стоматологический кабинет. Сначала хотела предупредить о визите, но телефон разрядился, а искать возможности позвонить я не стала. Пусть будет сюрприз.       Приближаясь к небольшой клинике, где свет горел только в одном окне, я не спешила, будто ожидая чего-то необычного, и чутье меня не обмануло. У центрального входа стояли двое высоких мужчин, одному из которых явно было плохо. С того места, откуда я наблюдала, было очень хорошо видно, и я обнаружила еще нечто интересное. Со стороны другого выхода, где над крыльцом горел свет, я заметила фигуру чуть сгорбившегося и пошатывавшегося мужчины, который говорил что-то громко, но бессвязно моему стоматологу, а тот находился на безопасно близком расстоянии. Мужчина, махнув бутылкой, пошел дальше, не обернувшись, а Мун Джо вошел в помещение через запасной вход, затем через пару минут он появился на крыльце здания, впуская мужчин внутрь, и не задавая лишних вопросов.       Я услышала обрывки слов благодарности, ведь один из вошедших был рад, что врач может принять их так поздно. Какие-то непонятные слова про визитку, что оказалась у него в нужное время. И впрямь… а совпадение ли это?       Подождав еще немного, я заметила, как один из тех мужчин, что я ранее видела, направился в сторону круглосуточного магазина, чуть не зацепив меня на входе. Не помню как, но я оказалась у незапертой двери кабинета. Слышался звук бормашины, а в нос ударил неприятный запах медикаментов. Меня всегда немного передергивало от атмосферы больницы, может поэтому я тогда задержалась. Зная, что во время работы врачу нельзя мешать, я все-таки подошла ближе, слегка вглядываясь внутрь. Мун Джо, облачённый в свой белый халат, склонился над мужчиной в строгом костюме, сидящем в кресле. Лиц было не видно, но я почему-то разволновалась и не знала войти ли теперь или закрыть дверь, но снова сделала шаг вперёд.       Он не поворачивался, но я знала, что он услышал меня, при этом продолжал работать. Когда дантист выпрямился в полный рост и взял один из шприцев, я все-таки пришла в себя и приблизилась. На стоматологическом кресле в излишне расслабленной позе находился председатель Хон Ю Джин. — Что происходит? - спросила я.       Он развернулся вполоборота, проверяя готовность шприца и приподнял бровь. — В данный момент — лечение. Но если тебе так хочется, я могу поменять план действий. — Мы договаривались, что ты не трогаешь тех, кто близок мне.       Сверкнув глазами из-под очков, взгляд стал более жестким. — Он твой начальник только с понедельника, или я не прав?       Я расправила плечи и дернула подбородком. — Прав. Расскажи, что случилось.        Он отвернулся, продолжая работать. Стал вводить инъекцию, рассматривая повреждения. — Ушиб челюсти, раскол двух зубов, подозреваю, что может быть легкое сотрясение, но это не по моей части. Поэтому у него анестезия с особой добавкой, — он зло усмехнулся.       Я подошла ближе и вскользь взглянула на кровавое месиво во рту будущего начальника, в котором врач методично ковырялся инструментами. Лицо Мун Джо было абсолютно умиротворенным, пока он убирал сгустки крови. Погрузив ватные тампоны в раствор, протер вспухшие десны. Мне было страшно, но я почему-то завороженно смотрела, но не на раны, а скорее на то, как работает дантист. Я замечала, как иногда чуть шевелятся его губы, и он еле слышно произносит: «Прекрасно», «Великолепно», «Чудесно». Вот что значит, когда человек любит свою работу. — Я буду удалять осколки зубов. Тебе интересно посмотреть? — он усмехнулся, глядя на меня из-под очков.       Я сглотнула, понимая, что меня это пугает, но постаралась бесстрашно посмотреть на него. — Нет. Не интересно. Не навреди ему, — я повернулась, направившись к выходу из кабинета. — Ю На, как же ты будешь уверена в этом, если не будешь стоять рядом со мной? — он тихо рассмеялся, раскрыв мою задумку.       Я зло сжала зубы, понимая, что выхода только два — довериться ему и не задавать лишних вопросов, либо смотреть на то, от чего меня коробит. У меня снова случился кризис доверия, поэтому я осталась, вызывая в ответ его хищную улыбку. Улыбались даже глаза от признания своего превосходства надо мной. Судя по всему, его порадовал бы любой мой ответ, но данный выбор еще и позабавил.       Он спокойно вытаскивал осколки зубов, откидывая их в специальный лоток, заинтересовано рассматривал десны, пока орудовал медицинскими инструментами. Каждое движение было четко выверено, но его ритм был практическим ленивым. Мун Джо наслаждался, пока я еле сдерживалась от подступающей тревоги. Я старалась не рассматривать то, что он делает, но мне было по-прежнему интересно наблюдать за врачом. Вскоре он закончил, и в полости рта председателя все выглядело менее пугающим. Дантист снял расширитель рта, положил специальные тампоны в пространство, где произошло удаление, и сжал челюсть пациента, засекая время. — Можешь идти, если не хочешь, чтобы ваш разговор с начальником состоялся значительно раньше.       Я хотела попрощаться, но колебалась. — Когда мы встретимся? — Жди меня у родителей. Я наберу в полночь, — он говорил тихо, поглощённый собственным процессом работы.       Я шла со стороны центрального входа и чуть не столкнулась со спутником начальника, который вскользь посмотрел на меня. Было темно из-за слабо горящих фонарей, поэтому он вряд ли рассмотрел мое лицо. Он нес большой белый пакет, заполненный продуктами и водой в одной руке, и пакет из аптеки, в другой. Мужчина был явно погружен в собственные мысли, которые, судя по всему, были неприятными.       Я скрылась за поворотом и направилась домой к родителям. Наши отношения с ними стали прохладными, но теперь меня это мало волновало. В голове стояли картины сегодняшнего вечера, где мой дантист сосредоточенно доставал осколки зубов из окровавленных ран. Это произвело настолько сильное впечатление, что увиденное преследовало меня еще долгое время.       Обещанный звонок в полночь не состоялся. Я смотрела в окно, любуясь ночным небом, и думала, что не знаю зачем хочу услышать голос Мун Джо. Сегодняшнее событие оставалось неоднозначным. У меня было желание позвонить самой, но я не представляла, как начать разговор. Около часа ночи пришло сообщение «Выходи», и я мгновенно оделась в теплый спортивный костюм с курткой и оказалась перед домом. Эти мои вечные ночные вылазки когда-нибудь доконают родителей. Нужно скорее переехать в свою квартиру. На днях там закончился ремонт после проживания арендаторов, и я, наконец, снова смогу жить самостоятельно и не смущать семью своими новыми привычками к ночным встречам с мужчиной.       Он стоял в свете тусклого фонаря, из-за чего его вид был зловещим, но чем ближе я подходила, тем сильнее видела его изможденное лицо, что было результатом постоянной работы и недосыпа. Мне захотелось его обнять. Я приблизилась и посмотрела на него снизу-вверх, остановившись на покрасневших глазах. В душе я чувствовала такую теплоту и нежность к этому человеку, что мне просто необходимо было поделиться с ним этим. — Мун Джо, пойдем куда-нибудь поесть, я хочу тебя накормить сегодня. А то ты часто меня угощаешь, а я… — задумалась, что же еще следует добавить, чтобы убедить его. Почему-то показалось, что он обязательно откажется. — Если только ты тоже будешь нормально питаться. Не выношу твою привычку почти не есть при мне, — он устало улыбнулся.       Мы шли по улице и держались за руки. Дул слабый ветер, но от него не становилось холоднее, а приятная изморозь покрывала деревья, заставляя их сиять. Я улыбалась, сильнее сжимая его руку, но он просто принимал это, как данность. Оказавшись в круглосуточной забегаловке, где почти не было людей, мы заказали вкусной горячей еды. Я не заметила, как перестала жевать, пока он не спросил: — Почему ты так пристально меня рассматриваешь?       Я встрепенулась и сновала погрузила палочки в лапшу, готовясь захватить следующий кусочек. — Прости. Я рада, что ты ешь, потому что, когда я на тебя смотрю, кажется, что ты не часто это делаешь, — я рассмеялась, представив, как это звучит со стороны.       Его взгляд просиял, в нем промелькнула благодарность. — Ты права, но обещала тоже нормально поесть. Люблю, когда у девушки хороший аппетит.       Не знаю почему, но меня это смутило, зато после этой фразы я действительно поела с удовольствием, рассказывая забавные истории, которые произошли в магазине и на прогулке в этот день. Он внимательно слушал, редко задавал вопросы, но было заметно, что ему не все равно, о чем я говорю.        Я, продолжая разговор, посмотрела в витрину, а увидев наше отражение, не узнала себя. Не помню, чтобы была такой довольной до знакомства с моим дантистом. Я действительно светилась от счастья и ощущала легкость. Это то чувство, когда знаешь, что тебя понимают и принимают. Никто раньше не был мне так близок, даже подруга, с которой мы дружим почти всю жизнь.       Мун Джо мог говорить или молчать, смотреть на меня или в другую сторону, но всегда активно проявлял участие, что заставляло тепло разливаться по телу, и мне становилось спокойнее. Я понимала, что многое из того, что он вынуждал меня говорить или делать вызывало во мне сильный стресс и противоречие, но в итоге, когда я все это делала, то всегда чувствовала себя свободной и настоящей.       Через пару часов разговоров ни о чем и одновременно обо всем, мы разошлись по домам. Он проводил меня и приобнял на прощанье, пожелав спокойной ночи. Я хотела этого, а ему не составило сложности выполнить мое молчаливое желание. Мне было сложно разгадать его и понять, чего же он хочет для себя, и пока не представляла, каким образом аккуратно это узнать. Моя голова окончательно отключилась, и я услышала только собственные слова, звучащие как будто со стороны: — Пожалуйста, приходи завтра ко мне в гости в квартиру.       Он улыбнулся краешком губ и кивнул, уходя в темноту ночи с мерцающими вдалеке фонарями.

***

      Только в комнате я поняла, что даже вещи еще не перевезла, а уже позвала его к себе. Ненормальная. Как я успею навести порядок в пыльной после ремонта квартире всего за день? Поэтому прямо с утра заказала уборку, а затем подготовила все к переезду, сообщив родителям.       Я привезла вещи на такси, думая о том, что вся жизнь, по сути, поместилась в несколько коробок. Открыв дверь, я вошла и оказалась в узком коридоре, где через несколько шагов находился мини-уголок кухни. Подойдя к пустому холодильнику, вздохнула, вспомнив о том, что стоит заказать еды чуть позже. Пока я разобрала один из ящиков и достала пару кружек, пакет свалился на пол и из него выкатилось небольшое золотое яблоко. Я сразу нагнулась, подняла его, протерла рукой, проверив нет ли повреждений, но предмет остался целым. Яблоко отбрасывало блики на свету. Хорошо, что все в порядке, было бы жаль расставаться с ним. Я унесла его и поставила на открытую полку в зоне гостиной.       Вернувшись обратно, я продолжила разбирать вещи. Подвинула небольшую отдельно стоявшую духовку, протерла тряпкой кусочек рабочей поверхности и взглянула на небольшую плиту с одной конфоркой. После того, как я достала пару тарелок и убрала в шкафчик, направилась в гостиную зону. Там освободила стол от лишнего, чтобы разгрузить коробку с самыми интересными книгами, а потом поставить их на открытые полки. Затем разложила вещи на двуспальной кровати, понимая, что придется гладить, чтобы отправить их в комод. После длительных разборок, перестановок предметов и наведения порядка накатила безумная усталость, поэтому я заказала еды и устроилась за любимым столиком котацу. Было очень тепло и даже клонило в сон, поэтому я решила включить фоном фильм и немного отдохнуть. Когда я уже начинала дремать, позвонили в дверь. Наверное, это доставка.       На пороге стоял Мун Джо и держал в руках пакет с едой, которую успел перехватить у курьера.       Приступив к ужину, мы сидели в тишине, похрустывая кимчи и наслаждаясь идеально приготовленным мясом. На заднем плане продолжал играть фильм, где, судя по звуку, наступил конец, что было понятно по рыданиям главной героини. Печальный финал. Интересно… а что же ждет нас дальше… и есть ли мы? Находясь в своих размышлениях, я не заметила, как мой гость вовсю изучал мой дом, неспешно рассматривая все вокруг. Его взгляд остановился на золотом яблоке, которое он сразу же принялся крутить в руках. — Чем оно особенно для тебя? — С чего ты взял? — Ты поставила его близко к кровати на среднюю полку, чтобы с любого места его было хорошо видно. Плюс — это самый блестящий предмет в комнате, и ты задала этот вопрос. Все очевидно.       Какая наблюдательность, а главное — все обосновано. — Да… этот предмет важен. Это моя первая награда за коллективную работу в школьной газете. — … но любишь ты его совсем не из-за этого, — продолжил Мун Джо за меня, — так из-за чего?       Я задумалась и села на подушку на полу, смотря снизу в верх. Обняла себя за колени и продолжила: — Это единственное, что осталось от моего друга детства. Ю Си А был близок для меня больше пятнадцати лет. Мы были вместе всегда. Учились ходить, писать, рисовать и заниматься школьной газетой. У него отлично получалось, а я редактировала его статьи. Этот приз мы получили на конкурсе между школами за лучший выпуск. Яблоко оказалось у меня, когда он уехал не попрощавшись, — я заметно погрустнела и уткнулась носом в колени. — Пыталась найти его? — спросил он, смотря в окно. — Нет. Мне это не нужно, — мой голос дрогнул.       Он, не поворачиваясь, уточнил: — А в чем настоящая причина конфликта, Ю На? — его взгляд проникал в глубину моего сознания. — Он захотел большего, и это стало концом нашей дружбы, — губы задрожали на последнем слове.       Через некоторое время моего молчания, он сел напротив меня, не позволяя полностью уйти от разговора. — Что он сделал? — голос стал чужим и отстраненным.       Мне потребовалось огромное усилие для того, чтобы сказать хоть слово. — После попытки склонить меня к сексу, неудачных романтических ухаживаний, он стал странно себя вести. В одно время он был крайне внимательным, и, как мне казалось, обычным. Мы занимались школьной газетой, ходили есть мороженое. В другое время он полностью игнорировал меня, был словно чужой человек. Со временем эти эпизоды становились все чаще, пока однажды…       Я зажмурилась и медленно выдохнула. — Он напугал меня. Возвращаясь с поздних занятий, я шла вдоль знакомых домов, где уже не горел свет, так же, как и пару раз в неделю до этого. Мой маршрут длился недолго, но приходилось преодолеть несколько полузаброшенных зданий в не очень благополучном районе. Сначала я слышала шорох, постоянно оборачивалась и даже ускорила шаг, но это не помогло. Кто-то схватил меня со спины, быстро зажав рот, а когда я пыталась бороться, только сильнее сжал меня, толкая в проулок между темными домами. Справиться с ним оказалось невозможно — настолько сильным был нападавший, но самое страшное наступило после.       Чем больше я погружалась в воспоминания, тем более странно себя чувствовала, будто это снова происходит со мной. — Он прошептал мне на ухо таким знакомым голосом «Попалась» и развернул к себе лицом. В темноте я не видела его, но кричать больше не хотелось. Меня охватило странное чувство страха и восхищения, когда я узнала, что это Ю Си А, а не кто-то другой. Все что случилось с нами после, отзывалась в моем теле только едва сдерживаемым желанием. Это впервые, когда я почувствовала себя лучше.       Я закусила губу и остановилась. Мун Джо слушал меня с совершенно нечитаемым лицом. Он не торопил, поэтому через время я продолжила. — Так было еще несколько раз, когда я совершенно не ожидала, но с каждым разом перерывы между встречами только увеличивались. Он стал исчезать из моей жизни и от этого чувства становилось горько. Он всегда был искренен, и я знала — все идет к неминуемому концу. Это заставляло меня страдать, хоть я никогда не любила его как мужчину. У нас были очень странные отношения. Я могла выложить ему все, что тревожило душу, но при этом могла стать не интересна в ту же секунду, как начинала говорила о чем-то обыденном.       Я усмехнулась, начиная осознавать некоторую связь. — Затем, когда у нас наладились отношения, и мы стали иногда заниматься сексом в неожиданных местах, он вдруг полностью прекратил любое общение. Перед своим отъездом, он оставил на пороге золотое яблоко, которое я заметила утром, выходя из дома. И после этого я не встречаюсь с кем-либо дольше нескольких месяцев. Вот пока говорю тебе это, понимаю, что я точно ненормальная, которая испытала адреналин в прошлом и, видимо, только и ищу его теперь всюду, — грустно усмехнувшись, я закончила рассказ.       Его пристальный взгляд проникал в самую глубину моей души, видимо, в попытках, увидеть что-то еще, что я возможно не сказала. Не отыскав ничего нового, он сказал: — Со мной часто говорила одна девочка, пока я жил в детском доме. Отец умер, а мать была психически нестабильна, поэтому я оказался там. Мне нравилось сидеть в одиночестве и читать. Иногда она звала меня в игры с другими, но это было недолго, потому что мало кого привлекали мои способы развлечься. Все что я мог делать после неудавшихся попыток игр — повторять за ними, поэтому с детства я умею копировать поведение, смех и эмоции, которых не испытываю.       Он смотрел холодно, но мне от этого стало спокойно. — Она единственная, кто все понимала, поэтому вскоре оставила попытки знакомить меня с друзьями и приходила одна. Ее единственным условием была честность до конца и то, что я никогда не должен перед ней показывать то, чего не испытываю. В ответ на мои слова, что я не чувствую боли и радости, только безразличие, она все время искала способы поспорить с этим. Ночью мы перелазили через забор детского дома, бежали к реке, иногда мы ловили насекомых и мелких животных. Очень редко я действительно что-то чувствовал, но меня это раздражало, а ее только веселило. Но однажды я увидел, как она дерется с мальчиком, который был вдвое сильнее нее. Тогда я впервые сорвался и избил его до полусмерти, и мне это понравилось, — кривая, но удовлетворенная улыбка исказила лицо Мун Джо.       Я принесла согревшийся на плите чай и разлила по пиалам. — Она не говорила со мной около часа, наверное, пыталась понять, что произошло, затем пришла и обняла меня. Потом она вела себя как обычно, но смотрела уже иначе. Окончательно поняв кто я, все равно общалась со мной. Все стали бояться меня, а эта девочка говорила, что мои глаза стали стальными и пугающими. Когда мальчишки решили мне отомстить за дружка, который обижал мою подругу, она вступилась за меня. Услышала их разговоры, знала, что они придут ночью, чтобы душить меня подушкой, якобы припугнуть. Она прокралась в общую комнату и спряталась под моей кроватью, но я не спал в эту ночь и немного удивился ее приходу. А когда через несколько минут пришли трое парней, я все понял.       Он отставил пиалу на столик и улыбнулся на удивление искренней улыбкой. — Она дернула двоих за ноги так, что те заорали, полностью раскрыв себя. А третий в это время застыл надо мной с подушкой. Все спящие в комнате проснулись от крика, а она сказала, что они — придурки и должны отстать от меня. Я слышал голос где-то вдалеке, ведь тот парнишка, что стоял надо мной, был уже сверху придавлен принесенной им же подушкой и мной. Неизвестно как, но она остановила меня, сжав плечо. Еще секунда и я бы убил его. Затем она поцеловала меня.       Мун Джо отпил остывшего чая, подливая еще теплой воды. — После этого ее закрыли в изоляторе на недельный арест. Удивительно, что на такой короткий срок… Я приходил и бросал письма ей под дверь, слышал, как она плакала, когда читала их. Через неделю ее удочерили, и я увиделся с ней только перед отъездом. Прощание было мимолетным. Она прижалась ко мне и не отпускала, пока ее за руки не выволокли из помещения. Тогда все эмоции ушли из меня.       Я села ближе и взяла его руку в свою. — А еще через неделю ее убил приемный отец, пытаясь изнасиловать. Мне рассказали это, прямо глядя в глаза, в тот же день, когда это случилось. С этого момента я начал вести двойную жизнь. — Ты наказал его? — прошептала я, не веря, что спрашиваю такое. — Да. Я узнал, где он живет и куда ходит, оказалось это не далеко. Он стал первым, кого я убил. Но сначала я заставил его страдать, затем он все рассказал, а после — умолял остановиться, пока я не размозжил ему череп. Я подготовился заранее, поэтому никто не узнал о моем отсутствии, а его убийцу так и не нашли.              Я села рядом и обняла его. Мне сложно понять, что происходило у него внутри, но отчасти я осознала, почему его отклонение проявилось. Возможно, в других условиях он был бы просто странным и замкнутым, но учитывая все обстоятельства — это стало одним из поворотных эпизодов в его жизни. — Поэтому я не лгу тебе, мне это не нужно. Ты сама открываешь мне дверь, когда я прихожу. Это твой выбор, хотя, конечно, особого-то выбора у тебя и нет. Если я вцеплюсь, то уже не отпущу.       Спорить бессмысленно, я сама это понимала. — Твой друг устраивал тебе эти эмоциональные качели не просто так, он видел весь твой потенциал в этом отношении. Когда он решит появиться, я не дам ему возможности повторить эту игру, — Мун Джо усмехнулся, зарываясь пальцами мне в волосы, чуть оттягивая их и открывая шею. — Что значит «когда решится»? — удивилась я и чуть отдернула голову. — Он всегда знал, где ты и с кем, а в нужный момент он решит напомнить о себе, особенно сейчас. Эгоистичное чувство обладания. Не обольщайся, ты сделала выбор и озвучила его мне сегодня в самом начале. Хотя и без этого все очевидно, — он медленно целовал мою шею, перебирая пряди волос.

***

      Мун Джо быстро уснул, а я в это время все больше думала над его словами. Значит, я давно стала странной? Мне всегда нравились такие вещи? Я втайне хотела, чтобы мной обладали и поступали так двусмысленно? Сначала были со мной, потом покидали и так по кругу. Как оказалось, меня всегда привлекала опасность и какие-то нестандартные ситуации.       Тогда почему я многих не воспринимала всерьез и отказывалась от полноценных отношений? Ах да, Ю Си А всегда был моим мерилом удовлетворения. Никто больше не понимал меня так и не возбуждал своими выходками. Все старались удовлетворить свое эго, рассказывая о себе, в попытке добиться признания, понимания. Но никто из них всерьез не задумывался обо мне и моих желаниях. Ни один из них не спрашивал о моей боли, не бередил старые раны. Все они были пустышками, масками, надетыми на людей в костюмах, где нет ничего настоящего и стоящего. Социальные нормы душили любые попытки честности, ведь все хотели скорее устроить свою жизнь, а не найти счастье.             Сначала я тоже велась на эту игру: пыталась понравиться, думала о том, как не навредить другим, но в итоге надолго меня не хватало. Невозможно вечно изображать из себя того, кем не являешься, если тебя что-то не устраивает. Я бросала, меня бросали и этому не было конца, но в один момент я перестала пытаться. То, что бывшие заклятые подруги вечно пытались меня «подложить» под очередного «принца» вызывало жгучую ярость, но я была не готова сказать «нет».        Потом появился Мун Джо, и желание притворяться кем-то другим полностью отпало. За это я благодарна. Но наметилась другая проблема — теперь становилось все сложнее долго находиться в обществе, поэтому я вернулась к концепции уединенности.              Не знаю, все ли во мне понимал Мун Джо. Я не уверена в том, что он чувствовал, были ли его эмоции настоящими, но единственное, в чем была уверена — в доверии, которое он ко мне испытывает. Для меня это стало наилучшим признанием, а еще большим удивлением стала моя взаимность. Когда он касался меня своими длинными пальцами, то будил настоящие желания, которые, казалось, навсегда угасли с повышающимся градусом негативных эмоций. Оказалось, ему лучше меня самой удавалось управлять моей радостью и удовольствием. Я чувствовала, как он, порой, подавлял меня, заставляя подчиняться. Если это происходило в постели, я по-настоящему расслаблялась, забывая обо всем. Если это было в беседе — я спорила, ничем не уступая ему в аргументах, но в нужный момент умела перенаправить его недовольство в позитивное русло.       Услышав историю Мун Джо, я задумалась о том, кем эта девочка была для него. Возможно, это его первая любовь, если он, конечно, может, умеет любить. В любом случае — она была его болезненной привязанностью, которая, возможно, где-то внутри еще не угасла. То, что он позволил узнать о себе больше, очень тронуло меня. Но мне все еще было не понятно, кто я для него, и я планировала это выяснить, даже если это причинит мне боль.