Золотые колосья пшеницы

Александр Гербовский вступил в отряд исследователей, когда ему было семнадцать. Из-за смещения тектонических плит произошла авария на местной электростанции, что повлекло за собой необратимые последствия. Нет, из трещин не вылезли гнилые мертвецы, никакой новой болезни не появилось. Но что-то явно было не так. И все это чувствовали. Так что буквально через месяц после катастрофы все жители покинули, пусть и обжитые и дорогие сердцу места, в страхе перед неизвестным. Через два месяца после катастрофы начали происходить странные вещи. «Сталкеры» находили блокноты, исписанные разными символами, рации и телефоны в этой Зоне (10 км во все стороны от электростанции) переставали работать, либо начинали вещать на неизвестном языке. Воздух был чем-то отравлен, и длительное там пребывание оканчивалось если не смертью, то потерей рассудка уж точно. Правительство, разумеется, заинтересовалось Зоной, и отправило туда несколько больших гарнизонов. Однако это не увенчалось успехом. Солдаты тонули в болотах, погибали в лапах зверей. Хотя, если подумать, именно из-за этих бравых вояк стало известно об отравленном воздухе и людях, по каким-либо причинам оставшихся в Зоне. Тогда правительство решило сформировывать небольшие группы по два-три человека, бывших жителей ближайшего к электростанции города, знающих это место как свои пять пальцев с самого младенчества. Именно в таком отряде и состоял Александр. Ну как отряде. Их всего было два человека - он и его старый знакомый, Лёня Кудрявцев. Лёня был менее опытен, его привлекли к этому делу совсем недавно. Так что для товарища Саша был , скорее, экскурсоводом. Они остановились перед небольшим ржавым забором, который означал границу Зоны. На нём висел небольшой знак - знак биологической опасности. Лёня и Саша зашли в некое подобие комнатки, большой железный контейнер, какие обычно стоят на стройках. Одели непромокаемые плащи, противогазы, взяли рюкзаки с консервами, водой, блокнотами, фотоаппаратами и запасными фильтрами для противогазов. Александр подошёл к воротам, открыл их и махнул рукой в сторону Лёни. Это был первый поход Леонида, и он, разумеется, волновался, но Саню послушал и зашёл в Зону. На него сразу накатило странное чувство. Будто теперь в голове не один разум. Он помотал головой. Ощущение прошло. Исследователи двигались в сторону электростанции. Сашка твёрдо решил дойти до ,по слухам, выброшенного на берег танкера, перевозившего некий правительственный объект... Пока Гербовский искал тропу предыдущих исследователей в лесу неподалёку, Лёня вышел в некую полосу земли посреди леса. В этом месте стояла опора ЛЭП, с какими-то деревянными постройками, закреплёнными на ней. Под ней располагались груды мусора, среди которых нашёл место даже старый, толстобокий телевизор. Лене даже показалось , что экран включился на секунду. Снова мотнув головой, Лёня кинул камень в телевизор, разбив экран. На него тут же шикнул Саня. Противогазы сильно приглушали слова, но Лёня разобрал «Ты что творишь, дубина?». Мутные линзы маски пялились прямо в душу. По спине пробежали мурашки. Спустя два часа исследователи уже выходили из леса. За такой, казалось бы, короткий промежуток времени он превратился практически в первобытные заросли. Внезапно Сашка остановился и показал рукой куда-то за дерево. Лёня подошёл и глянул туда, куда указывала рука. Тут его пробрал холод. Там лежал труп. Иссохший, с разбитыми линзами противогаза, он застыл в последней попытки защититься. От чего , правда, никто не знал. Подобно трупам на Эвересте, здесь он использовался как опознавательный знак. Вывозить его отсюда слишком дорого и опасно. Вскоре они уже добрались до самого края леса. Саня обернулся, и , смотря на лес, записывал дату. Лёня прошёл чуть вперёд по тропинке. Посмотрел вправо. Поле было усыпано золотыми колосьями пшеницы, которые покачивались на ветру и сильно выделялись на фоне общего серого пейзажа поздней осени. Кудрявцев посмотрел в другую сторону и замер. На спине выступил липкий пот. Дышать стало трудно. Лёня чуть не закричал. На поле стояли перевёрнутые кресты, с распятыми на них людьми. Свежими и не очень. Кресты простирались метров эдак на сто. Вдалеке виднелись многоэтажки. Сашка подошёл к Лёне и тоже замер. Он достал фотик, запечатлел эту картину, записал в блокнот. Потом повернулся и сказал: «Это что-то новенькое. До этого тут такого не было». Это напугало Кудрявцева ещё больше. Они начали идти дальше по тропе, минуя кресты. Через примерно час пути началась городская застройка. Исследователи остановились в одном из разрушенных подъездов. На улице лил дождь. Трубы и перекрытия скрипели. Гербовскому даже показалось, что он слышал шаги. Такой, быстрый топот, как от... детских ножек? Неважно - чего только не послышится после такого зрелища. Картина с крестами все никак не выходила из головы Лёни. Ещё и снова шум и звон в ушах. Он даже слышал голос, зовущий его в некое здание. Здание - если верить голосу - было совсем недалеко. Кудрявцев бросил взгляд на товарища. Тот спал, повернувшись к костру спиной. Шанс. Лёня поднялся, стараясь не шуметь, вышел из здания под проливной дождь. Вдалеке слышен гром - за время посиделок у костра дождь окончательно превратился в грозу. Лёня закрыл глаза, давая чужому разуму внутри него вести туда, куда надо. Открыв глаза Лёня уже был возле небольшого зданьица, судя по всему, раньше принадлежавшего местному вокзалу. Стёкла выбиты, дверь лежит, крыша провалилась внутрь. Аутентичненько. Шум в голове усиливался. Поле зрения потемнело с краёв, как бы фокусируясь на предмете, что лежал на провалившейся крыше. Сфера. Стеклянная сфера, похожая на шар для гадания, с каким-то дымом внутри. Лёня потянулся рукой и взял сферу. Звон уже разрывал его изнутри. Голоса в голове вторили «Разбей! Разбей сферу!». Кудрявцев занёс руку. Отпустил сферу. Она не разбилась. В недоумении Лёня повторил сие действие ещё пару раз, окончательно убедившись что всё не так просто. Голос в голове... «Сожми сферу!» Лёня сжал. Стекло пошло трещинами. Сжал ещё сильнее. Стекло разбилось, высвободив наружу дым. Он набросился на Кудрявцева, окутывая и пытаясь попасть внутрь. Отмахиваясь руками Лёня выбежал на улицу. К нему с ножом уже подбегал Гербовский. Лёня споткнулся и упал. Правое стекло противогаза треснуло. Дым, обрадованный такой удачей, ринулся на Кудрявцева и в мгновение ока полностью оказался в противогазе. Когда Гербовский понял что делать, уже было слишком поздно. Проткнутый бок не нанёс Лёне ( уже не Лёне ) никакого вреда. Низким басом, таким , демоническим голосом, Нелёня рассмеялся. Размашистым ударом отправил Гербовского в полёт. Саня приземлился прямо в поле пшеницы. Нелёня продолжал смеяться, попутно поднимая в воздух шпалы. Да-да, Александру не показалось - поднимая в воздух. Он перевернулся на спину. Кудрявцев подходил к нему - он стал головы эдак на две выше - грозно молчал и пялился прямо в душу. Шпала проткнула живот Гербовского. Изо рта пошла кровь. Кудрявцев взял его за горло. Саня чувствовал, как из него утекает жизнь. То, что теперь было вместо Кудрявцева вытягивало его душу. Никто не знал, как исследователю удалось насладиться на шпалу, словно кусок мяса на шампур. Основной версией было, что он и его товарищ ш(который тоже кстати пропал) отправлялись по намеченному маршруту, его товарищ убежал в сторону моря (судя по следам), а сам Гербовский упал с высоты насадившись на шпалу. Лишь золотые колосья пшеницы, заляпанные засохшей кровью, были свидетелями гибели. Не только Александра. Всего живого.