***
Шестой сосуд проводил дни за тренировками с Провидицей и Маркотом. Он заглядывал в разум заражённых и здоровых жуков, собирал Сущность с корней, находил могилы древних воинов, что не нашли покой при жизни, помогал заблудившимся духам и неудачливым призракам, погружался в Грёзы всё чаще и быстрее. В последнее время они учились очень сложной, но в то же время одной из самых простых техник: вызову гвоздей из Грёз. Суть этого приёма состояла в том, чтобы воззвать ко всем духам воинов, что когда-либо держали в руках любой гвоздь, увидеть их воспоминания об оружии, которым они владели, будь это легендарный Чистый Гвоздь или деревянная игрушка, найденная в Стоках. Затем нужно было увидеть все их эмоции связанные с инструментом, все навыки, заработанные тысячами жуков за тысячи жизней, прочувствовать, познать их и воплотить в один спектральный гвоздь в мире бодрствующих. Такое оружие долго не держится, его обычно хватает на один удар. Воины часто создают такие, чтобы отправить их в полёт в направлении противника. Даже если не удастся нанести удар, это послужит хорошим отвлекающим фактором. Величайшие воины могли создавать даже несколько подобных и поддерживать их до нескольких дней. В свободное же время он в основном скитался по Землям Упокоения и прилегающим регионам, медитировал или тренировался в технике сражения. Он часто залезал в катакомбы и однажды наткнулся на секретный проход, который привёл к весьма неожиданной встрече. Ему повезло наткнуться на особняк Таинственной Зе’Мэр. Волшебница радушно его встретила, обрадовалась знакомству с его новыми друзьями и даже взялась помочь в его обучении. Её советы были крайне полезными, пусть и слегка туманными. А ещё она приходила в чистый восторг каждый раз, когда у него что-то получалось. Кстати, она также предложила имя для него. Тенк. На её родном языке это означало «видящий», но точно так же могло иметь значение «пустой». Сосуду понравилось, как оно звучит и его интересное происхождение, так что теперь это было его именем, что обрадовало Зе’Мэр ещё сильнее. Ещё Тенку нравилась непредсказуемость рыцаря. Она могла в самый неожиданный момент пропасть на несколько часов, не давая никакого объяснения, и затем так же неожиданно появиться. Ну, у неё наверняка были свои дела. Тенк как-то слышал, что она навещала кого-то в Садах Королевы, но не стал углубляться, это не его дело. В любом случае, дела с его тренировками шли в гору. Казалось, у Провидицы был целый список того, чему она хотела научить воина, и они шли по нему гораздо быстрее ожидаемого. Причиной тому были, скорее всего, божественные родственники Тенка, а также его внутренняя Пустота. В ближайшее время они планировали попробовать снова погрузить его в Грёзы. То было таинственное и неизведанное поле, все они задавались одним и тем же вопросом: если Воины Грёз достигали такого могущества только здешними средствами, какие же силы могут стать доступны в Мире Грёз?***
Грот провёл где-то пять дней в исследованиях кристаллов, в наблюдении за ними и за заражёнными оболочками, на которых они начали расти, за светожуками и осколиками, за этими загадочными камнями, излучающими пронзающий свет и зазывающими путников в глубины Пика. Ему удалось достичь сравнительно многого. Для начала, он понял, что эти кристаллы не излучают свет. Когда он достал свой светомуший фонарь в комнате с покрытыми кристаллами стенами и потолком, свет от маленькой мухи многократно отразился от камней не очень ярко, но весьма заметно. Это натолкнуло сосуда на одну мысль, и после более тщательного обследования «излучающих» кристаллов, он пришёл к выводу, что свет не зарождается в них, но появляется рядом с ними, и уже тогда отражается, многократно усиливаясь, и в итоге выходит мощным раскаляющим потоком. С таким источником света, как его фонарь, не получится создать смертоносных лучей, для этого нужно что-то гораздо мощнее. Какими бы чудесными не были эти кристаллы, их структура не могла обеспечить такого сильного фокуса. К счастью, у Грота были мысли на этот счёт. Другой вопрос состоял в том, кто мог создавать эти лучи, что пытались атаковать его? Источник Чумы? Возможно. Говоря о кристаллах, ему также удалось понять, что кристаллы бывают разных типов. Большинство из них были монументальными, твёрдыми и росли в плотных группах. Такие скорее даже напоминали обычные камни. Ещё один тип был гораздо более прозрачным, хрупким и немногочисленным. Это были как раз те, что создавали лучи света. Другие были почти стеклянными и очень маленькими, но росли они практически везде. Рыцарь не мог точно сказать, для чего они предназначались, но, основываясь на их структуре и распространении, он предположил, что это были как раз те, что «зазывали», те, что излучали эти голоса и крики (или те, с помощью которых кто-то распространял этот зов). Кристаллы последнего типа (из тех, что удалось выделить) были слегка более яркого оттенка розового, нежели их собратья. Они были весьма хрупкими и почти совсем не прозрачными. Но если они касаются чего-то кроме кристаллов, они начинают расти с очень большой скоростью, постепенно становясь прочными и почти неразрушимыми. Именно такие кристаллы порождали кристаллические охотники для защиты от незваных гостей. Именно они привлекли внимание Грота. Он хотел научиться растить кристаллы по желанию, и эти кристаллы должны были ему помочь. Разумеется, потребуется ещё множество наблюдений и экспериментов, прежде чем он сможет даже подумать о том, чтобы коснуться одного из таких самому, не говоря уже о возможном поглощении. Ему по крайней нужен кто-то, кто сможет высвободить его из сверкающей ловушки в случае неудачи. После уже можно будет заняться выращиванием «ярких» и «звонких» кристаллов, и там уже посмотреть, что с ними можно сделать. А пока можно заняться поисками разных способов создания мощных лучей света из воздуха. И, кажется, у сосуда были мысли на этот счёт. По пути из Кристального Пика Грот решил заглянуть в лагерь шахтёров, что проявили такое гостеприимство по отношению к нему. Но это решение привело к весьма неожиданному исходу. Жуки в лагере, к его удивлению, не пели, не разговаривали. В пещере стояла непривычная тишина. Когда он приближался, даже подумал, что их тоже, не дай отец, настигла Чума. Но оказалось, что его знакомые просто пребывали в очень подавленном состоянии духа. Однако стоило одному из жуков увидеть его… — Малёк вернулся! Вся компания дружно обернулась и, едва завидев его, бросилась с объятьями и радостными возгласами. — Ты вернулся! — Что случилось? — Ты в порядке? — Где Спелот? — Вы не встретились? На вопросы сосуд непонятливо наклонил голову. Спелот? Он огляделся. Здесь не хватало того старого жука, что варил похлёбку при их первой встрече. Это его звали Спелот? В подтверждение его мыслей жуки притихли и опустили взгляды, и один начал разборчиво и понятно объяснять: — Вскоре после того, как ты ушёл… Он тоже направился в глубь шахт. Не сказал никому ни слова. Мы думали, он за тобой направился. Столько времени прошло, чуть ли не неделя… Уж и в живых то старика нет, наверное… Девушка с витой киркой возвела глаза к потолку и пару раз быстро моргнула. Молодой жук высморкался в платок. Тот, что был с треснувшей каской, смахнул слезу. Убедившись, что у них больше нет для него вестей, Грот моментально развернулся и почти бегом направился обратно в шахты. — Куда ты? — догнал его обеспокоенный голос. Сосуд не отреагировал и продолжил путь. Он не мог избавиться от чувства вины за произошедшее. А разбитый вид его друзей жёг глаза сильнее раскалённых лучей. Такие чувства были для сосуда в новинку. Если Спелот и правда направился за ним и***
Кин, по его скромному мнению, достиг небывалых успехов. Он провёл восемь дней, вовсю исследуя магию Живокрови. Он продолжил носить на спине стеклянный контейнер и пополнять его голубой жидкостью, несмотря на отсутствие нужды в этом. Вместо употребления Живокрови для лечения сосуд познавал субстанцию, понимал её лучше, стремился сродниться с ней. Говоря простым языком, он хотел, чтобы его внутренняя Пустота сроднилась с духами Живокрови. И это ему удалось! Постепенно он начинал слышать мысли голубых семян и субстанции, видеть их воспоминания, ощущать их присутствие неподалёку. Он узнал, что поначалу его боялись, но затем привыкли, им даже нравилось лёгкое покачивание, нравилось видеть новые места. Кин не был уверен, кто это, чьи это мысли и с кем он подружился, так что просто решил называть их Духами Живокрови. Постепенно он входил с ними в более прямой контакт. Как оказалось, Духи тоже владели языком Пустот, что удивило обе стороны разговора. Пусть их вариант слегка отличался, из-за чего общение становилось ещё сложнее, но они по крайней мере могли понять друг друга. Первым делом Живокровь указала Кину путь к гробнице Джони. У него не было с собой светомушьего фонаря, и потому он не нашёл её раньше, но сейчас жидкость в его стеклянном контейнере засияла ярче, чем обычно, давая достаточно света. Внутри этого прекрасного места сосуд нашёл один из самых нужных ему амулетов. Благословение Джони, помимо повышения его живучести и выносливости, помогло ему понимать Духов лучше. И не только Духи в его контейнере стали ближе: голубые бабочки начали садиться на его панцирь, если он стоял недвижимо, живни начали собираться вокруг него, а не убегать. Будто вся Живокровь признала его своим другом, своим союзником. Следующий подарок, что сделали Духи был ещё более необычным. В какой-то момент, когда Кин набрал много Живокрови про запас, они начали убеждать его сходить в Бездну. Когда сосуд пришёл к месту, где ему дважды подарили жизнь и посмотрел вниз, его взгляд поймало что-то тёмно-синее на выступе на противоположной от входа стене. Сосуд прыгнул туда и увидел гигантский проём в стене, закрытый толстыми гладкими лианами из потемневшей Живокрови. Рядом были камни с несколькими слегка вытянутыми тёмными сферами, которые, стоило ему приблизиться, начали зажигаться одна за другой. Духи торжествующе что-то говорили, будто в предвкушении. С каждой новой загоревшейся каплей Кин чувствовал какие-то пульсации в своём теле. Будто Живокровь, наполняющая его, отвечала на позывы закрытой двери, или наоборот, подавала сигналы, пропускала его внутрь. Когда все капли зажглись голубоватым светом, барьер исчез в мгновение ока, растворяясь в белёсой дымке, и Духи радостно пригласили его идти дальше. Атмосфера внутри была волшебной, просто поражающей. Кин едва умудрялся одновременно восхищаться красиво освещёнными глубинами пещеры и не умирать от острых шипов. Как в гробнице Джони, но даже лучше. Сначала невидимые экскурсоводы привели его в нижнее помещение, где лежало древнее яйцо. Отлично, он слышал, Призрак их собирает. Затем его направили наверх, в главный зал. Когда сосуд зашёл туда, Духи слегка притихли, но не в страхе или волнении, скорее в почтении и восторге. В центре просторной пещеры стояло нечто монументальное, напоминающее не то постамент, не то ещё одну гробницу. Вокруг вились синие лианы с яркими голубыми лепестками в некоторых местах. Кин заметил несколько мотыльков, пролетающих вдалеке и парочку символов Грёз. А в глубине пещеры… В глубине пещеры сидело поистине исполинское существо. Его тело (по крайней мере, видимая его часть) было полностью чёрным, будто состоящим из концентрированной уплотнённой Пустоты, а гигантские глаза (оно было таким большим, что рыцарь мог видеть только два!) напоминали коконы с Живокровью, что висели по всему королевству. Создание медленно моргало и, слегка сузило глаза, будто в полуулыбке, когда заметило реакцию Кина на него. Сосуд обратил своё внимание на предмет на постаменте и, подойдя к нему, снова взглянул на существо, будто ожидая подтверждения. Затем почувствовал, что оно в унисон с Духами подталкивает и подбадривает его. Не прекращая зрительного контакта, Кин взял амулет в свои руки, и тут же почувствовал, как его уносит из этого места, обратно в Бездну. На прощание создание пожелало сосуду удачи, перед тем как окунуть его в небытие, чтобы он очнулся у теперь уже навеки закрытого входа. Духи ликовали и поздравляли Кина с новым приобретением. Живительное Ядро позволяло ему сильно увеличить запасы Живокрови и образовать с ней ещё более сильную связь. Его друзья больше не рассказывали о каких-то особых амулетах, местах или источниках, так что сосуду оставалось лишь исследовать голубую субстанцию самому, пробовать научиться контролировать её. И после бесчисленных часов Кин смог сделать что-то невероятное. Во-первых, они с Духами смогли придать Живокрови более сконцентрированную и плотную форму, благодаря чему ему больше не нужен был тяжёлый ограничивающий движения стеклянный контейнер. Вместо этого у него на панцире, между рогами, которые были так удачно расположены, всегда был пузырь с достаточно большим запасом чудодейственной жидкости. Духам тоже очень понравилась смена обстановки. Вторым важным открытием был тот факт, что Живокровь и Пустота при прямом контакте вступают в очень интересную реакцию. Две почти несовместимые субстанции, смешанные вместе, давали новую крайне смертельную смесь. Пустота будто забирала все целительные свойства Живокрови, делала их столь же губительными и усиливала в три раза. Такое взаимодействие требовало много сил и концентрации, так что часто его использовать не получится, но в важной битве оно может быть очень полезным. Кин, однако, остерегался, что Духи будут против нанесения вреда, но, к его удивлению, они не только доверяли ему, веря, что он не использует такое умение зря, но и были готовы применить его в любой момент, сгорая от любопытства и нетерпения увидеть, как тело живого существа отреагирует на его атаку. И третьим, пожалуй, самым важным достижением стало очень полезное и сложное изобретение. Кин смог научиться фокусировать Живокровь. Теперь он мог не только восстанавливать ею здоровье, как Душой, но и набирать её чуть ли не из воздуха, накапливать с гораздо большей эффективностью. Вместо того, чтобы постоянно возвращаться к достаточно редким коконам для пополнения запасов, он теперь мог служить маяком для Живокрови, которая сама шла к нему. Это тратило гораздо больше времени, чем фокус Душой, но было в разы полезнее для него. И теперь Кину пришла в голову ещё одна идея. Он мог хорошо исцелять и мощно атаковать при крайней нужде, но нужно было что-то более практичное и постоянное. И у него было несколько прекрасных догадок. Он планировал провести оставшееся время за продвинутым обучением сражению с гвоздём с кем-нибудь из Великой Пятёрки. Он уже узнал, что в казармах сейчас находятся Дрийя и Хегемол, которых и планировал попросить об услуге. Ещё он хотел наведаться в Архивы Наставницы Мономон и спросить её о заряженных светомухах, что им удалось вывести, и о силе электричества. И напоследок, он хотел посетить Племя Богомолов в Грибных Пустошах. То ли из любопытства, то ли просто от хорошего предчувствия. Он должен успеть как раз до истечения срока их путешествия и возвращения в Белый Дворец. Кину нравилось, как всё складывалось для него, подобно обрывкам старой карты.***
Полый тем временем продолжал жить с Королём и Леди в Белом Дворце. Мономон, Луриен, Херра и Хорнет уже отправились восвояси, и последняя взяла с него обещание, что он навестит их в Глубинном Гнезде. А пока тренировки сосуда продолжались, его силы всё росли, он открывал перед собой новые и новые способности. Но, что было важнее всего, он проводил драгоценное время с самыми важными жуками в его жизни. Своё свободное время сосуд часто проводил рядом со своим отцом. Когда Король был занят заполнением бумаг, Полый любил просто тихо сидеть рядом, наблюдая за плавными движениями пера из стороны в сторону. Черв же, в свою очередь, отметил, что ему было гораздо приятнее работать в, пусть молчаливой и почти незаметной, но компании. Когда же у отца тоже выдавался перерыв, он учил сосуда игре на скрипке. Эта идея пришла ему в голову совершенно спонтанно, и она ему понравилась. Полый достаточно быстро смог повторять игру Короля и играть по нотам, запоминать мелодии, но вот с сочинением своей мелодии было сложнее. Впрочем, Черв был уверен, что они и к этому ещё придут. Вторую часть свободного времени рыцарь проводил, разумеется, со своей родной матерью. Белая Леди обожала приглашать сосуда в свой скромный сад, показывать ему всевозможные прекрасные растения, что ей удалось вывести, рассказывать о свойствах каждого, об их символизме в культуре Халлоунеста, о легендах, связанных с их названиями. Часто она рассказывала о красотах далёких земель, о древних могучих воинах, о происхождении и развитии народов и цивилизаций. Полому очень нравилось замечать в потоке времён логику, тенденции, закономерности, узнавать о таинственных и непостижимых местах и историях. И, конечно же, он мог провести целую вечность, просто слушая спокойный бархатный голос королевы. Пожалуй, был один из визитов, который выделялся из остальных. Одним вечером Полый пришёл в сад Леди в ином состоянии, чем обычно. В тот день он увлёкся практикой с Бледным Светом и потратил больше энергии, чем обычно. И поэтому сейчас, уже вместе с матерью, он чувствовал что-то, что никогда не испытывал. Усталость. — В забытом королевстве Молкрете издревле священными считались растения, — рассказывала Белая Леди, водя по листкам растений пальцами и поливая их водой из красивой витой ракушки — сувенира из рыбацкого города на берегу моря, Трилона. — Не потому что жители считали, что произошли от них, но из-за поразительных способностей, что давали плоды там, из-за чудесных свойств, которыми были наделены травы, росшие в каждом саду. Каждый цветок почитался как идол, каждый росток принимали за перерождение. Растительность считалась подарком богов, и каждый, кто незаконно брал не принадлежащий ему плод, подвергался смертной казни. Король же, всходя на трон, принимал от шаманов отвар из наиболее охраняемого и сильнодействующего фрукта, который многократно преумножал силу, выносливость и скорость реакции. Правитель не только управлял государством, но и вёл войско в атаку, лично возглавлял стан величайших рыцарей. Конечно, такой стиль правления приводил к частой смене главы, но он был весьма эффективным, — тут королева отвела взгляд от цветов и посмотрела на Полого. — Хм… Дитя моё… В порядке ли ты? Сосуд непонятливо наклонил голову. Да, он слегка устал, но… Он вёл себя как обычно, и выглядел точно так же, как и всегда. Ещё какое-то время Леди изучающе смотрела на него, а затем понятливо кивнула. — Вижу, ты сегодня провёл за обучением больше, нежели вчера. Или в любой другой день, — она аккуратно положила ракушку на столик и, выпрямившись и сложив руки, снова развернулась к нему. — Тебе стоит отдохнуть. Услышав это, рыцарь наклонил голову вниз и опустил плечи. Он не хотел уходить. Он хотел остаться с ней дольше. Королева подошла и взяла его за нижнюю часть панциря, заглядывая ему в глаза. — Я не говорю, что ты должен идти, — каким-то немыслимым образом она смогла правильно истолковать его немые невыразительные эмоции. — Ты можешь отдохнуть и здесь, со мной, — она немного помедлила. — Могу ли я поднять тебя в воздух? Полый не любил, когда его поднимают. Его никто не поднимал, но ему не нравилось быть в воздухе, даже зная, что он вернётся на землю. Он также терпеть не мог плавать в воде. Каждый раз его охватывало ощущение беспомощности, дискомфорт из-за отсутствия полного контроля над своим телом, он чувствовал себя подверженным опасности. Однако мысль о пребывании в руках его матери не звучала и на йоту такой же плохой. Наоборот, он думал об этом с радостью, чуть ли не с предвкушением. Он доверял Белой Леди, осознавал, что она не отпустит его, не даст в обиду, знал, что сможет быть спокоен. И поэтому он кивнул с едва заметной запинкой. Королева кивнула и аккуратно взяла его на руки, направляясь к своему креслу. Она обернула Полого в его накидку и села, кладя его себе на колени в горизонтальном положении. Сосуд сразу почувствовал себя лучше. А ещё почувствовал, как его разум отключается, погружается в сон. Белая Леди начала нежно поглаживать его панцирь между рогов и напевать красивую мелодию. Стоит ли говорить, что уже через пару секунд Полый заснул крепче, чем когда-либо. В общем, во Дворце дни сменялись днями, жизнь была спокойная и в целом однообразная, как и всегда. Чего не скажешь о жизнях остальных сосудов.***
К удивлению седьмого сосуда, он не проводил бесконечные часы и дни за изучением Магии Души. Ну то есть как, проводил, но неприлично большую часть его времени занимали сторонние исследования и уроки. Например, в Грибных Пустошах, он, как и планировал, нашёл пристанище Старейшины Ху и узнал у него заклинание Души, которое тот сам и изобрёл. А затем он ради любопытства зашёл на территории Племени Богомолов, сразился с их Лордами в непростой схватке и победил. В награду они научили его своей фирменной технике сражения, что было очень и очень хорошо, но немного не то, что он искал. Затем он направился в Туманный Каньон за помогающим собирать энергию Души амулетом, что был там спрятан. А в итоге забрёл в Архивы Наставницы, к Мономон, которая с радостью научила его базовым навыкам управления электричеством. Что, опять же, было очень полезно, но почти не относилось к магии Души (ладно, возможно, он немного кривил душой, электричество и Душа были достаточно похожи как по природе, так и по стилю владения, а, попрактиковавшись, можно было даже научить их взаимодействовать друг с другом, но сосуд не планировал тратить столько времени). По пути к источнику Магии в Улье он зашёл к шаману, что жил в Королевских Стоках, и, пожалуй, это была одна из немногих остановок, что не стоила ему дополнительного времени. Шаман научил его полезному, но затратному заклинанию Духа-Ищейки, который сам находил свой путь к цели, стоило его выпустить. Вдобавок шаман предложил ему способ найти себе имя, и теперь время в дороге рыцарь проводил перебирая сочетания букв и звуков, пытаясь найти что-то, что ему нравится. В Улье сосуд сразился с Рыцарем Улья, тоже выходя победителем. Баззерби после схватки почтительно поклонился ему и отвёл к Королеве Веспе, что радушно его встретила. Она указала ему точное местонахождение источника, а также наградила изящными наплечниками из Бледной Руды и иглой, которая была даже прочнее и острее иглы из этого редчайшего металла. Сосуд заметил такую ещё у Воина Душ в Святилище и решил, что такая понравится ему больше гвоздя. Пришлось ещё около пары дней провести за углублённым обучением и тренировкой с пчёлами, но, на самом деле, об этом перерыве он тоже не жалел: как оказалось, стиль сражения Богомолов, которым он пользовался, гораздо лучше сочетался с иглой, нежели с гвоздём. Кроме того, Баззерби, Королева и остальные пчёлы были очень дружелюбными и интересными. Оставшееся время Эрон (да, таким был его окончательный выбор) уже более сконцентрированно тратил не на приобретение новых навыков, а на оттачивание тех, что уже имел. Ближе к концу назначенного периода в две недели он зашёл в Глубинное Гнездо, где его чуть ли не встретили клыками и когтями. К счастью, ему удалось показать стражам, что он знаком с Принцессой, и тогда его под конвоем отвели в Логово Зверя. Хорнет была более чем рада встретить ещё одного сиблинга. Херра тоже была вовсе не против гостя, она считала сосудов забавными. Сестра показала ему место, отмеченное на его карте, помогла добыть скрытый там амулет и вдобавок подарила ему тёмно-фиолетовую накидку, сшитую на заказ лучшими ткачами в Гнезде. Как и в её одеждах, в ней была скрыта защитная и усиливающая магия, порождаемая зачарованным шёлком. Даже умей Эрон говорить, он никогда не смог бы отблагодарить Хорнет за такую доброту. Словом, примерно так и прошли его приключения. Оставалось буквально несколько дней до их конца, и этот период Эрон провёл, просто тренируясь в наскоро обустроенном лагере в Перепутье. Он очень хотел узнать, к чему же всё-таки они все так тщательно готовились, но решил не строить ложных предположений заранее, предпочитая узнать всё на месте.***
Когда ещё один сосуд пришёл во Дворец, Бледный Король был готов к его встрече. Его обещание о помощи никуда не делось, а это значит, что он моментально оставил все дела и принял явившегося рыцаря. — Здравствуй, дитя моё, — приветствовал его Черв. Когда сосуд кивнул в ответ, он заметил что-то странное в его поведении. Прямо как… Как тот раз, когда Призрак пришёл с неутешительными новостями о происшествии с другим сосудом. К счастью, в этот раз он казался гораздо менее обеспокоенным. Скорее, это было похоже на состояние шока. — Ты… Ты в порядке? Сосуд едва заметно повёл плечами. Король слегка нахмурился. Не от гнева, но от волнения. — Могу ли я заглянуть в твой разум? — спокойно спросил он. Сосуд кивнул в ответ. Черв положил ладони на панцирь рыцаря и начал смотреть его мысли. Он узнал, что сосуд выбрал себе имя — Грот. Что он выбрал себе Кристальный Пик в качестве места для обучения. И что он спас старого шахтёра, которого сам же подверг опасности. Сосуд был переполнен мыслями о том, что он чуть было не погубил того старца, что он едва успел, что он мог запросто опоздать, что он был на грани провала. Выйдя из его разума, Король взял небольшую паузу, а затем продолжил говорить: — Грот, — он снова взял его лицо в руки и посмотрел ему в глаза. — Послушай. Неважно, что могло и чего не могло произойти. Важно то, что произошло, что происходит и что произойдёт. Ты мог не успеть. Мог не справиться. Мог не спасти Спелота. Но ты спас его. И это главное. Сейчас он отдыхает и восстанавливается, всё в порядке, и ты можешь сосредоточиться на этом. Грот выглядел заметно лучше. Эти слова определённо помогли, но, казалось, чего-то не хватало. — Могу ли я тебя обнять? — снова спросил Король, получая ещё один ответный кивок. Черв немного наклонился и обвил свои руки вокруг воротника накидки Грота. Рук сосуда не хватало, чтобы сделать так же, поэтому он просто положил их на плечи отца. Король начал успокаивающе поглаживать его по спине, и это возымело должный эффект. Уже через пару минут он почувствовал, как сосуд успокаивается, как тревожные мысли отпускают его. — Ничего страшного не случилось. Ты прекрасно справился. Ты поступил очень благородно и смело. Я горжусь твоим поступком. Ещё с пару минут они обнимались; затем Грот едва ощутимо подался назад, и Король сразу же разжал руки. — Но я вижу, это не основная причина, по которой ты сюда пришёл. В чём тебе нужна помощь?***
Просьба Грота была необычной. Он показал, что хочет научиться магии Бледного Света, но только для одного заклинания. Достаточно мощного, надо сказать. — То есть, дай проясню, ты просто хочешь научиться создавать источники яркого света? — сосуд кивнул. Это было выполнимо. Поскольку он не собирался использовать Свет другим способом, он мог сконцентрироваться на оттачивании одного заклинания. Это займёт у него совсем немного времени. Ещё Грот попросил о помощнике. Эту просьбу было ещё легче выполнить. Полый будет рад провести время с сиблингом. К тому же, он может сам научить его контролировать Свет, он уже достаточно опытный. Да и не помешает ему проветриться.***
Дела у Кина шли как нельзя лучше. Великие Рыцари с радостью согласились тренировать его. Могучий Хегемол и Свирепая Дрийя были лучшими из лучших, и это он знал чуть ли не с момента появления на свет. Но вдобавок он выяснил, что они были ещё и одними из самых приятных в общении жуков. Хегемол был очень добродушным и дружелюбным, он всегда мог поднять настроение своими простыми легкомысленными шутками и всегда находил нужные слова поддержки. Дрийя же была более сдержана в своих эмоциях. Во время спарринга в ней всегда просыпался боевой азарт, и она сражалась до последнего издыхания, не давая Кину ни единой поблажки. В остальное же время она была скупа на добрые слова и жесты, но под её маской легко определялись истинная доброта и немая поддержка. Но когда эти двое были в одной компании, они создавали бесподобную пару. Хегемол отключал свою обычную учтивость и начинал кидаться налево и направо пассивно-агрессивными шутками, сохраняя, однако, вежливость и такт. Недавно Дрийя решила, что Кину стоит потренировать удары, и, за неимением более подходящего варианта, предложила ему бить прямо по Хегемолу. С его бронёй никакой гвоздь не был страшен, так что Кин согласился. Хегемол же моментально принял очень обиженный вид и спросил: — Хочешь сказать, я только на манекен и гожусь? Его голосу с лёгкостью удалось заставить Дрийю поверить, что она по-настоящему ранила чувства жука: — Нет, я… Её лицо за пару секунд сменило с пару десятков разных выражений, и, наблюдая за этим, Хегемол рассмеялся необычно громко для своего размера. Когда он был в доспехах, никто не удивлялся его звучному голосу. Но немногие знали, что бронёй управлял жук меньше обыкновенного. А те, кому это было известно, день и ночь гадали, как в таком маленьком теле умещается такая большая душа. Разумеется, такой юмор Хегемол сохранял только для близких ему, чаще всего — для остальных членов Пятёрки, и лишь они догадывались об этой стороне их товарища. Для всех остальных жуков в королевстве он был высоким, статным и благородным. Всех поражал его на удивление мягкий темперамент для кого-то такого большого размера. А всех, кто знал его лучше, удивляли необычайные храбрость и сила духа для кого-то настолько малого. В последние дни, оставшиеся от двух недель, их тренировки прекратились, и Кин потратил это время на самостоятельное осваивание двух дополнительных техник: сражение с защитным панцирем во второй руке и использование электричества. Сосуд, как и хотел, зашёл в Туманный Каньон к Мономон после того, как Эрон рассказал ему про её Архивы и выдающиеся способности, которые доступны её приспешникам. Добрая Наставница с радостью научила его необходимой базе, а дальше он уже пошёл сам. У него получалось на удивление хорошо, электричество чем-то напоминало в управлении и магию Души, и Живокровь, что было любопытно и удобно. Ещё Кин зашёл в Грибные Пустоши и сразился с Лордами Богомолов, выходя победителем. О них он тоже узнал от Эрона. Он думал, что его тоже захотят научить технике сражения, но, видя его стиль, Лорды решили преподнести ему другую награду. Их Племя издревле хранило ценный и очень прочный панцирь некоего гигантского доисторического жука. Они научились делать из него броню и ручные щиты, но сами не использовали их, полагаясь на скорость и силу атаки. Вместо этого они награждали такими реликвиями своих союзников, тех, кто был достаточно силён, чтобы пройти их испытание. Кин стал одним из них и был весьма польщён таким щедрым и полезным подарком. Ему оставалось научиться его использовать вместе с гвоздём, и у него как раз хватало времени для этого.