Мой милый

      Тёплые струи воды стекают по стройному, подтянутому телу, лаская своей свежестью проступающие мышцы. Унося за собой усталость и тягости сегодняшнего дня, Зи с блаженной улыбкой подставляется под душ, улыбаясь ласкающей его чистой воде. Как же хорошо, после насыщенного дня, забраться в ванну или душ, и просто насладиться. Свободой, тишиной, чистотой.       Поездка в Японию была давно запланирована, и, как обычно, каждая минута была расписана непреклонным расписанием, потому Зи с раннего утра суетился, стараясь полностью выполнить прописанный график. С чем справился, к слову, замечательно.       Получать настроение от работы — не для всех доступная роскошь, а здесь даже утомлённость приятна, а это лишь усиливает хорошее настроение. Другая страна, пусть и по работе, но путешествие с близкими людьми: это его коллеги, его друзья и человек, который смог полностью овладеть сердцем. На романтическое путешествие, конечно, не тянет, но выкроить часок или даже парочку на романтику вполне возможно.       Закончив с такими желанными водными процедурами, наспех смахнув полотенцем влагу с тела и накинув нижнее бельё Зи покидает небольшую душевую комнату, находящуюся в их гостином номере. Не самый люксовый отель, но точно выше среднего, замечательное место, которое понравилось каждому из парней, сейчас стало для них той необходимой колыбелью, способной подарить силы и покой, забрав усталость. Но, к примеру, для влюблённой парочки, много и не надо.       Столкнувшись с полной темнотой, Зи невольно хмурит брови, предполагая, что уставший Нонг мог давно уснуть. Передвигаясь по памяти, но всё-таки запнувшись о сброшенную подушку, Зи, фыркнув, ладонями упирается на кровать, заползая на неё. В глаза сразу же бросается небольшая фигура, завёрнутая в одеяло и лежащая к нему спиной. Становится немного досадно, ведь так хотелось провести ночь любви в Японии — работу и личную жизнь сейчас они просто вынуждены совмещать, однако будить Нью Прук точно не собирается. Прекрасно понимая, что чувствует его нежный возлюбленный, Панит утомлённо улыбается, как можно тише укладываясь рядом.       Он укладывается поудобнее: ложась на спину, руку под голову, а другую на живот, и только успевает сделать глубокий, расслабляющий вдох, как слышит тихое и чуть сонливое: — Хиа, ты закончил?       Уголки губ приподнимаются вверх сами по себе, и Зи поворачивается лицом к завертевшемуся в одеяле Нью. — Да… Думал, ты уснул.       Пытаясь согнать с глаз нависавший сон, Чаварин потирает тыльной стороной ладони, немного позёвывая. — Глаза свет резал, м-м-м-м, — потягивается Нью, мягко улыбаясь старшему, — а свет выключил, начало в сон клонить!..       Разулыбавшись, Зи тянет руку к лицу Нонга, бережно поглаживая того по шелковистой коже. Глаза понемногу привыкли к темноте, так что видеть лицо Нью труда не заставляет, правда вот только от этого сердце Прука заходится в трепещущей балетной партии.       Как же можно быть настолько красивым? — Ты долго-о-о-о-о-о, Хиа, — сладко тянет Нью, ближе двигаясь к старшему. Объятия возлюбленного манят, ведь в них, как нигде не свете, уютно, комфортно и безопасно. Рядом с Зи Чаварин чувствует себя уверенно, чувствует себя гармонично, и именно поэтому лишний раз не отказывает себе в удовольствии понежиться с Хиа в объятиях. Сейчас исключением не становится. Нонгу нужно набраться сил — особенной энергией, которую может даровать только любящий человек. — Тоже не хотелось из-под воды вылезать, — признаётся Прук, пальцами проворно скользя по оголённой линии позвоночника. Сколько времени прошло: и мало, и много — как не посмотри, но всё также сладко: уже увереннее, но всё ещё настолько невероятно нежно. У Нью слишком бархатистая кожа, слишком гладкая — и этого слишком Зи всегда мало. — Ой! — вздрагивает Нью, за одну секунду покрываясь мурашками. — Холодно-холодно!.. — недовольно канючит Нонг, дуя губы. Его зрение тоже уже привыкло к окружающей темноте, потому он со всей внимательностью смотрит на Панита, чувствуя, как тягуче утягивает любовь, раскрывающаяся в чёрных глазах, в свою сердцевину. И настроение у Нью понежничать, поластиться, вот только холодные пальцы, скользнувшие под резинку трусов, требуют внимания. — Да? — довольный, словно кот чеширский, игриво спрашивает Прук. У него-то теперь сна ни в одном глазу, ведь из-за плотного графика они так давно не были близки. Так что теперь он готов как никогда. — Хиа!.. — Только, холодно, да? — продолжает напирать Зи, касаясь первым поцелуем уголка губ. Пальцы движутся увереннее, с силой сжимая упругую ягодицу. — Моему Нонгу хо-о-о-о-олодно, — и снова целует, только в другой уголок губ, а следом и сами уста накрывает. — Хиа… — в смачное прикосновение выдыхает Нью, окончательно оказываясь на спине. И вовсе он не против того, что его нагло лапает Прук, и вовсе не против того, что старший проявляет такой напор в его сторону. Честно говоря, это чертовски заводит Чаварина, потому его так быстро разнеживает. Какой тут может быть сон, когда ладонь Хиа так жадно сминает зад, а кончик языка начинает своё проникновение вглубь чужого рта.       Рвано выдохнув, Нью полностью расслабляется, позволяя Зи занять удобное положение для себя. Оказывается, когда сексуальный парень нависает над тобой сверху, но всё ещё на тебя находится — чертовски возбуждает, а ощущение опоры и безопасности в этот момент настолько велико, что ты перестаёшь распознавать реальность и феерические ощущения. Вот Нью и плывёт.       Но что нравится Зи в их поцелуях, так это жадность и страсть.       Начавшийся как самый невинный, не происходит постепенного проникновения, хотя пару раз кончики языков скользнули друг о друга, поцелуй перетёк в горячий и глубокий. Не скрывая своего желания, Зи плавно проникает вглубь чужого рта, хозяйничая там так, как у себя никогда.       По кругу скользя по языку Нью, Зи жадно лижет верхнее нёбо, позволяет Нью всасывать свой язык, прикусывая его, и снова сам лижет: нёбо, щёки, язык. Их рты открываются всё шире, и этих прикосновений хочется всё больше, а от влажного звука у Чаварина снизу живота всё сводит сладчайшим, но болезненным спазмом.       Пальцы ног поджимаются, когда рука старшего аккуратно скользит к паху, и самая нижняя часть оказывается во власти проворных пальцев и широкой ладони. — М-м-м-м!.. — плавный стон вырывается прямо в поцелуи, и Зи хочется взвыть, ведь так сильно его будоражат эти искренние, чувственные стоны. И он получает их ещё больше.       Чувствительный, очень неприкрыто принимая ласки возлюбленного, Нью позволяет Зи играться со своей мошонкой, шире разводя ноги. Пальцы Прука то крепко сжимают основание члена, делая грубые, круговые движения по ним, то вновь опускаются к яичкам, плотно сжимая и оттягивая их. Та самая искорка боли, вносящая бурю в их наслаждение, и Нью шипит, пуская пятерню в волосы старшего. Чаварин вдруг занимает лидирующую позицию в поцелуе, начиная активное вторжение в рот Хиа. Горячо, мокро, тесно — так мало места, и так сладко, ведь их языки невообразимо близки друг к другу.       Зи и не против. Он позволяет своему младшему делать то, что тому так хочется, пока сам начинает массировать чуть выше столь манящего входа. Оба знают, как сносит крышу, когда вот так, без подготовки, спонтанно, можно немного поиграться. От этого поджилки в бантики завязываются.             Не нравится Нью грубость, ой как не нравится, но почему-то в постели, особенно со стороны такого аккуратного и бережного Зи, это приносит острые, яркие ощущения. И, наверное, Нонг сам не замечает, как чуть приподнимает таз, пытаясь направить пальцы Хиа.       Ухмылка служит подтверждением, но Нью сцелует и её.       Стараясь не обращать внимания на давление в собственном паху, Прук полностью концентрируется на Нонге. Когда приносишь наслаждение любимому человеку, получаешь его и сам — они это знают не понаслышке, потому Зи начинает уверенно действовать. Указательным пальцем он давит на сморщенное колечко, проникая внутрь на одну фалангу. Он чуть двигается пальцем вперёд-назад, давая Нью немного времени привыкнуть, прежде чем засовывает палец полностью.       Слегка горит, но чувство пальца Хиа в заднем проходе на Чаварина действует слишком опьяняюще. Его это слишком заводит. — Хи…а… Зи… Сделай… М…м-м…       Сквозь быстрые, глубокие поцелуи, Нью выстанывает свою просьбу, нетерпеливо водя задницей по постели, но когда Прук чуть сгибает палец, надавливая на самую нужную точку, Чаварин замирает, прогибаясь в пояснице. Он вздрагивает внутри, а тело начинает наполняться щекотливой лёгкостью.       Как же хорошо. — Приподними, — хрипит Зи в губы Нонга, вытащив руку из трусов, и тот послушно поднимает таз, позволяя старшему грубо стянуть нижнее бельё.       Оставшись полностью обнажённым, можно немного смутиться, но темнота придаёт уверенности Чаварину, да и к тому возбуждение бьёт в голову. Уж слишком давно они не были близки с Зи, потому сейчас любая ласка доводит до экстаза. Смелость Нью в постели как та самая перчинка. И он точно знает, что делает со своим Хиа.       Только Зи собирается вернуться к своему увлекательному занятию, как Нью уверенно перехватывает руку Панита за кисть, поднося пальцы к своему рту. Сразу становится понятно, что именно собирается сделать Нонг, но это оказывается настолько очаровательным, что Зи вымученно стонет, припадая поцелуем к уголку губ Нью. Пока тот сосёт его пальцы, умело скользя слюной и языком по ним, пока чуть прикусывает их, Зи, кончиком языка полизывает губы Чаварина, и, кажется, вот-вот взорвётся.       Повезло, наверное, что у Нью сегодня настроение не изводить, а получать! Стоит пальцам покинуть влажный рот, язык Зи за долю секунды оказывается там, призывая язык Нью к активному танцу. Быстро, сочно, с чувством. Да! Так, как нужно больше всего.       Озабоченность — то, как можно сейчас описать состояние Панита. Ему просто это необходимо, как воздух, и Зи, скользнув пальцами к манящему его месту, начинает проникновение сразу двух пальцев, с замиранием сердца, даже слегка заворожённо, наблюдая за тем, как раскрываются губы Нью в немом стоне. А пальцы входят всё глубже…       Не давая времени, чтобы привыкнуть к более напористым ощущениям, Зи начинает неторопливо двигать пальцами, точно зная, какую именно точку и когда нужно задеть.       Эти вскрики…       Нью настолько чувствителен и эмоционален, что тёмные желания зарождаются сами по себе. — Хи…м… Зи… — пытается произнести Нью в коротких перерывах между поцелуями. Но как же тяжело достучаться до возлюбленного, когда он в таком расшатанном состоянии. Словно голодный зверь он смотрит на свою добычу, без проблеска надежды. — Ты обещал дать… — ослабевшая рука младшего скользит по прессу, хватая напряжённую плоть Зи через ткань. — В рот.       Зи начинает потрясывать. Густое возбуждение, словно магма с проснувшегося вулкана, наполняет каждую клеточку его тела, и пожаром здесь просто не обойтись. Внизу живота уже всё вскипает и болезненно тянет, настолько болезненно, что дико хочется продлить это чувство. — Не сейчас, — наконец-то выдыхает Зи, вновь покидая тело Нью. Он торопливо стягивает с себя нижнее бельё и сразу же тянется к тумбочке, доставая необходимые вещи. — Я сейчас взорвусь просто… — виновато шепчет он, выливая лубрикант на натянутый презерватив. — Прости, малыш.       Простить? Но за что? Если бы Прук только знал, насколько подобный его вид восхищает Чаварина, то просто обалдел бы. Ха-а-а-а-а… Статный, мускулистый, такой сексуальный… Хиа просто идеал, а видеть его в таком диком, буквально срывном состоянии — это просто один ментальный оргазм за другим.       Нью же не против. Такой вот спонтанный и горячий секс у них бывает не очень часто. Больше нежности и прелюдий, ролевые игры и костюмы, но… просто у спонтанности другой привкус, иное послевкусие.       Решив не тратить сил на разговоры, Нью чуть приподнимается, чтобы вновь утянуть возлюбленного в чувственный поцелуй. Всё такой же глубокий, влажный, но теперь же в нём проскакивает и сентиментальность, от чего желание лишь вскипает в крови.       Чувствуя, как упирается головка в анус, Нью тихо всхлипывает, собираясь сделать глубокий вдох перед проникновением, но умудряется лишь судорожно и громко глотать воздух.       Зи не делает это медленно — он просто скользит внутрь горячего, жаркого нутра, стенки которого раскрываются перед ним, что плотно обнять в итоге. — А-а-а-ах, — срывается долгий стон с уст Прука, пока он входит до предела, полностью заполнив собой Нонга. Его обжигает и утягивает, словно всасывая всё глубже и глубже. И какой тут может быть контроль, когда нега взрывается по телу короткими, но чертовски сильными разрядами?..       Первое движение, второе. А дальше уже не остановиться.       Нью даже прийти в себя не успевает — ему не больно, но всё настолько быстро, что эмоции начинают переполнять, и слёзы накатывают на глаза. Он в стороны разводит дрожащие ноги, удобнее их устраивая на бёдрах Зи, пока тот, уткнувшись носом в его щёку, продолжает свои быстрые и грубые движения. И Нью начинает растворяться в этом наслаждение.       Огненно, плавяще, его утягивают густые реки истомы, пока Зи продолжает грубо бить по простате. Вскрики сменяются стонами, а стоны сменяются безмолвным криками — настолько приятные, крышесносные ощущения получает Нью. Его грубо трахают, и это приносит соответствующее наслаждение, сгоняя всё возбуждения в одну точку. Чтобы уже взорвалось. Чтобы на части, прямо в пропасть!.. — Зи! А-а-а-ах! Зи!!! — вскрикивает Нью, когда движения Прука становятся грубее. Пальцами он хватается за вспотевшую спину Прука, резко поворачивая голову, в попытке найти желанные губы. И хоть они не смыкаются в поцелуе, то тяжёлое, горячее, неровное дыхание намного сексуальнее и непорочнее.       Зи, полностью отдавшись наслаждению, совсем перестаёт думать о том, сколько сил он вкладывает в свои движения. Понимает вроде, что Нью кричит в экстазе, взглядом ловит глаза, переполненные острым наслаждением, слышит влажные, быстрые шлепки — и срывается ещё дальше, глубже и быстрее. Он не секса хотел, он хотел дико трахнуть, и именно это Зи делает.       Услышав тихий писк и ощутив замеревшее тело Нью, Зи чуть приподнимается на ладонях, жадно смотря вниз. Его сжирает возбуждение от увиденной картины: член возлюбленного извергает сперму, и для Прука это становится окончательным щелчком. Ощутив внезапные мучительные спазмы в мышцах, непривыкший к такому болезненному возбуждению, он выскальзывает из тела Нью, резко срывая резинку с члена. Сам не понимает как, но уже стоит на коленях возле головы Нью, проталкивая вглубь рта собственный покрасневший член. Эти яркие вспышки наслаждения перед глазами не сравнить ни с чем.       А как же Чаварин этого хотел. Ещё даже не отойдя от головокружительного оргазма, сотрясаясь всем телом от наполняющего наслаждения, он жадно принимает в рот плоть возлюбленного, сразу же заглатывая её полностью. Втягивая щёки, активно работая языком, он сосёт, сосёт и доводит Зи до состояния, что тому приходится начать вдалбливаться в чужую глотку, чтобы отпустить себя полностью.       Мускусная жидкость начинает заполнять рот, и Нью кашляет, поперхнувшись от обильного количества спермы. Зи на грани сознания понимает, что причиняет возлюбленному дискомфорт, потому, сотрясаясь от удовольствия, он вынимает свой член изо рта Нью с неприличным звуком, и начинает падать, едва успев опереться на руку.       Тяжело дыша, не в силах отойти от ярких вспышек перед глазами, Прук ложится на спину, начиная понемногу приходить в сознание. Он пытается перевернуться к Нонгу, но сил в теле просто не осталось, от чего он недовольно шикает.       Нью подползает сам. Чаварин, более менее отошедший от сильного оргазма, укладывает голову на грудь Прука, погружаясь в слушания биения его сердца. — Прости… — выдыхает Зи, чуть выровняв дыхание. Всё же понимание о чрезмерной грубости начинает прорываться в голову. — За что?.. — чуть слышно спрашивает Нью, пальцем начиная выводить замысловатые круги на голой груди старшего. — Я… был слишком груб и… — Не-е-е-т, — выдыхает устало Нью. Кажется, Зи из него последние силы вытрахал, оставив только сладчайшее послевкусие, — это было невероятно… — Нонг. — Я бы хотел так ещё, — тише произносит Нью, кажется, начиная проваливаться в сон. — Было так хорошо…       Зи нервно усмехается, не зная, стоит ли всерьёз принимать слова Нью. Дикость, что он сегодня проявил, не особо свойственна ему, однако отрицать того, что оба получили нереальное удовольствие, он не может. А может… стоит поменьше думать?       Совладав с руками, Прук натягивает на два голых тела одеяло, и, прижав к себе свою драгоценность, нежно целует в макушку. Близость ещё приятнее, когда остаются силы на умильные разговоры, потому с улыбкой на лице, Прук обещает себе обязательно повторить нечто подобное, чтобы после, с озорством и любовью смотреть на залитые румянцем щёки любимого человека.