Медея

Старый. Одинокий. Поверженный. Таким будет твой конец, Джеймс? Как же он устал. Бесконечная погоня, бесконечное бегство. Снова и снова, изо дня в день, из года в год… Обжигающая боль в груди – кровоточащая рана от когтей твари, оставленная в последней, он не сомневался в этом более, битве в его жизни. И сейчас, когда он уже безразлично смотрел на приближающегося к нему монстра, он уже не боялся. Тик-так, тик-так… Звук отдавался в его голове навязчивой иллюзией. – Тебе самой не надоело слушать это каждую секунду своей чертовой крокодильей жизни? Мне надоело. «Завод закончился, Джеймс. Твое время пришло», ответила бы крокодилица, если бы могла. Но тварь молчала, и пират хрипло засмеялся, сразу же схватившись за грудь. Пальцы погрузились в что-то теплое и влажное. Его собственная кровь, неуловимо поблескивающая золотом, с мерзким хлюпаньем закапала на каменный пол, и Джеймс, смачно выругавшись, осел на землю, с трудом удерживаясь от падения. Крокодилица неподвижно наблюдала за мужчиной, и только хвост нетерпеливо двигался из стороны в сторону. – Ну что ж… Наслаждайся… – Крюк прикрыл глаза и откинул голову назад. – А я отдохну. Теперь уж точно... едва ли в аду найдется пытка похуже этой. Тик-так. Он только вздрогнул, когда брюхо рептилии зашелестело по земле, и металлический крюк звонко клацнул о камень. Крокодилица замерла на одно мгновение, а через секунду с проворностью, которой не ожидаешь от такой грузной твари, нависла над Джеймсом. Его обдало запахом тины и мокрой земли, и он почувствовал, как когтистая лапа монстра задела его правую ногу и прижала запястье, увенчанное крюком, к земле. Мужчина вяло дернул рукой, но она держала крепко, и он грустно усмехнулся. Тик-так, тик-так, тик… так… Бешеный ритм, который отбивало его сердце, вдруг замедлился. Он открыл глаза и равнодушно посмотрел на крокодилицу. Он впервые видел тварь так близко и, несмотря на полумрак, царивший в пещере, так ясно: вот здесь, над сгибом передней лапы, не хватает полоски чешуек, а правый глаз перечеркивает оставленный чьим-то острым ножиком – отчего-то Крюк был в точности уверен, чья рука держала этот нож – шрам. Желтая радужка почти светится, а узкая полоска зрачка, кажется, лениво пульсирует в такт злосчастных часов. «Нет никаких часов». Тишина обрушилась на Джеймса лавиной, и он понял, что задыхается. Или это вторая лапа крокодилицы легла на его грудь? – С чего начнешь, красотка? – прохрипел он. Прикончила бы она его побыстрей. Меньше всего ему хотелось, чтобы липкий, леденящий, опустошающий страх вернулся. Он мог уйти с достоинством и улыбкой на лице. Так отчего она медлит? – Не тяни. Мы оба слишком долго ждали. «О, Джеймс, ты и представить не можешь, как сильно ты прав». Тварь моргнула и подалась вперед, касаясь волос и лица пирата прохладным шершавым носом. Она даже дышала почти беззвучно. Сама смерть. «Только бы не закричать». Когти твари продолжали впиваться в и без того кровоточащую грудь мужчины, и он, не выдержав, зарычал, вцепившись здоровой рукой в морду крокодилицы. – Действуй! – рявкнул он, потянув руку на себя. Тварь словно не ожидала от него подобного и дернулась, из пасти ее вырвался утробный рык. В глазах мужчины потемнело от боли, грудь пронзило огнем, дыхание давалось с трудом. Он не понял, как и почему крокодилица отскочила от него, словно ошпаренная. Сквозь пелену он видел, как тварь заметалась по пещере, словно разрываемая льющимся изнутри ярким светом. Джеймс инстинктивно прищурился, кожей ощущая что-то чужеродное: он провел в Неверлэнде слишком много лет, чтобы не почувствовать это даже сквозь боль. Магия. Это была самая настоящая магия. И хоть магией и был пропитан весь остров, эта была другой. Она металась по пещере, ударяясь о своды, громыхала камнями и запутывалась в его волосах, и когда наконец понемногу стала утихать, мужчина увидел крокодилицу. Только кровожадную тварь, десятилетиями преследующую его по всему свету, существо мало напоминало. Шкура сползала с монстра огромными лоскутами и пылью растворялась в воздухе, не долетая даже до земли. Существо ломало и крутило, оно изгибалось под невообразимыми углами, и Джеймс с отвращением наблюдал, как лапы крокодила становятся тоньше и светлеют, а с пальцев по одному сваливаются острые, обагренные его же кровью когти. Магия кусками отваливалась с тихо поскуливающего создания, и Джеймс даже подался вперед, не веря своим глазам, когда что-то ярко заалело на макушке твари, а сама она начала затихать, свернувшись подрагивающим клубочком на каменном полу. В дюжине ярдов от Джеймса лежала... женщина. Ее обнаженное бледное тело покрылось испариной, а длинные рыжие волосы, еще зеленеющие на концах, разметались за ней кровавой драпировкой. – Что за чертовщина происходит… я брежу, должно быть, – пробормотал Джеймс, даже позабыв ненадолго о кровоточащей ране и боли в ребрах. Но он не бредил. Женщина несколько секунд оставалась неподвижной, а потом резко, словно кукла на шарнирах, дернулась, жадно вдыхая воздух, и оказалась на коленях. Волосы потянулись за ней, прилипая к спине, и спали до самых пят, но Джеймс все равно успел заметить то, что леди неизменно прятали под ворохом юбок. Он бы хмыкнул, будь в нем на пинту крови и пару целых ребер больше, но он только вздохнул. Женщина тем временем повела плечами, ее позвоночник звонко хрустнул, и из груди ее вырвался резкий, кашляющий смех. Она мягко потянулась, голова ее прокатилась по плечам назад, а руки взметнулись вверх, и Джеймс заметил, как она щелчком скинула крокодилий коготь, до сих пор остававшийся на среднем пальце. – Наконец… – прошептала она и, лишь слегка повернув голову, посмотрела на мужчину. – Джеймс, о Джеймс… – ее голос оказался глубоким и низким. – Не одолжишь даме камзол? Или так и будешь пялиться? Джеймс кивнул, ведь, будь он проклят! пялиться было на что. Что, впрочем, было неудивительно. Даже в Неверлэнде подобное не каждый день случалось, оттого его удивление и даже замешательство было вполне объяснимым. – Очень вежливо, милый, – женщина обернулась и, опустившись руки на землю, по-кошачьи плавно – в ее движениях уже почти не оставалось угловатых движений злобной ящерицы – двинулась на Джеймса. По его спине побежали мурашки, ведь вкупе с очаровательной острозубой улыбкой шли все те же знакомые желтые глаза с узким зрачком. Мужчина глубоко вздохнул и попытался вжаться в стену еще сильнее, выставил перед собой крюк как последнее средство, но женщина лишь отвела его в сторону, улыбнувшись. – Не дергайся так! С этим я тебе, увы, уже не помогу, – она провела по крюку пальцами. – Но у меня все еще осталось немного магии, так что, – она нахмурилась и, не дожидаясь реакции Джеймса, прижала ладонь к его груди. – Интересно, чего мне это будет стоить? Мужчина зашипел и дернулся, но из руки незнакомки полился холодный свет, припечатавший его к стене. – Так-то лучше, не правда ли? Прости, я не особо контролировала себя тогда… – сказала она, когда сияние погасло, отодвинулась и села, поджав ноги под себя. – Так что с камзолом? Она снова улыбнулась – он и не заметил, как зубы ее поменяли форму. Она все еще меняется. Но почему глаза остались такими же пугающими? – Что ты, черт возьми, такое? – спросил он, не без удивления отметив, что боли больше не чувствует. Он не глядя дотронулся до своей груди и даже надавил, словно не верил своим ощущениям. Но раны не было – словно пострадала лишь рубашка, да и дышать стало заметно легче. – Жить будешь, и даже шрама не останется, – женщина перекинула огненно-рыжие волосы вперед, целомудренно прикрывая грудь, но Джеймс уже успел заметить все, что могло заинтересовать его как мужчину. И не будь ситуация столь необычна и даже абсурдна… Он покачал головой. – Ответь на вопрос, – он словно бы между делом коснулся крюка. – Думаешь напугать? – Иронично спросила она, но тут же лицо ее приняло серьезное выражение. – Я… давно не слышала своего имени… так давно, что позабыла, – она закусила нижнюю губу и нахмурилась, глядя в пустоту. – Что ж, его мне еще предстоит вспомнить. Но я, кажется, помню все остальное. О, не смотри на меня так! – Она засмеялась, и ее смех, отражаясь от сводов пещеры, растворился в темноте. – Не стану вдаваться в подробности, скажу лишь, что я разгневала одну морскую волшебницу. Поверь, ничего приятного в том, чтобы иметь в родственниках ведьму с дурным характером нет. Она была моей… кузиной? Так принято говорить? Была ли? Может, она все еще жива. Это я планирую выяснить. Джеймс неотрывно следил за незнакомкой, в ожидании, что та выкинет какой-нибудь фокус, но вот только вопреки здравому смыслу он чувствовал, что верит ей. – До нелепого глупо вышло… не поладили из-за какой-то мелочи. – Она принялась задумчиво накручивать прядь на палец и посмотрела на море, в лунном свете поблескивающее в расщелине пещеры. – Мне слишком хотелось сбежать на сушу, вот я и одолжила у нее одну безделушку. Мне даже удалось пару месяцев понаслаждаться жизнью среди вашего брата, пока меня не настигла расплата. Сестра заколдовала меня и оставила не самую удобную лазейку. Видишь ли, – она снова посмотрела на Джеймса, – снять заклятие с меня мог лишь тот, чьей крови я вкусила, – она кивнула в сторону крюка Джеймса. – Но в шкуре крокодила не так просто сохранить рассудок. “Одержимая одной идеей убивать”, – она поморщилась. – Нелегко контролировать голод. Так что с тобой мне повезло: ты ускользнул. – К вашим услугам, – Джеймс усмехнулся и начал подниматься. Боль совсем исчезла, словно и не было ни битвы, ни ран. Он посмотрел на женщину снизу вверх и с быстро возвращающимся настроением прищурился. Он только сейчас заметил бледный шрам, пересекающий ее правую бровь, и еще один, глубокий и не такой незаметный там, где волосы сбились с плеча ближе к шее. Еще одна отметина, а точнее четыре, явно от когтей какого-то хищника, красовались на бедре. Он быстро стянул с себя камзол и протянул его женщине, после чего подал руку, помогая подняться на ноги. – Благодарю. – Значит, заклятие все же пало? Разрушено? Но почему сейчас? Я не сильно похож на стандартный типаж разрушителей заклятий. Я не какой-нибудь принц на белом коне. Я пират на корабле под черным парусом. Она подняла на него глаза и прошептала: – Ты так в этом уверен? * * * – Капитан… – Сми выронил швабру и как за сердце схватился за шапку. Джеймс Крюк спрыгнул на палубу Веселого Роджера и, перегнувшись через борт, втянул на корабль рыжеволосую женщину в наглухо застегнутом капитанском камзоле. Признаем, что на своем веку команда Веселого Роджера повидала много чудес, оттого неожиданное появление капитана удивило бывалых пиратов чуточку меньше, чем его добыча. Добыча ли? Мы-то знаем, что охотнику и жертве придется разобраться в их новообретенном статусе, но у пиратов, озадаченно разглядывающих прибывших, было свое мнение на сей счет. Кто-то присвистнул, увидев обнаженные ноги незнакомки, почти светящиеся в ярком лунном свете, но в следующую секунду по палубе пронесся дружный вздох: женщина подняла лицо, сверкнув желтыми глазами, и хищно ухмыльнулась. – Свора мерзавцев. Стоило мне отбыть в мир иной, как вы тут же нашли мне замену? – тем временем тихо зашипел Джеймс, свысока разглядывая экипаж. – Что вы, кэп, – залепетал Джукс, торопливо пряча капитанскую шляпу за спину. Он попытался скрыться за спинами товарищей, но те лишь отшатнулись от него, как от чумного. – Мы и не думали… – Неужели? Да, думать не ваш конек! – он выглядел злым как черт, но в глубине души был рад, что команда осталась в живых, хоть он и помнил, как на его глазах погиб каждый из них. Господь, неужели и он сам не смог бы просто умереть? Его передернуло от этой мысли, и он хмуро обвел присутствующих взглядом. – Ну, псы! Чего встали? Нечем заняться? Киль давненько никто не чистил! – Он жив! Наш капитан! – весело захохотал Чекко, и одобрительный гул раздался в рядах пиратов. – Жив, да не вашими стараниями, – зашелестел из-за спины Джеймса женский голос. – Это еще кто? – подозрительный шепот заставил капитана напрячься. Не стоило ей подавать голос сейчас... – Моя гостья, – рыкнул Джеймс, попытавшись заслонить женщину, но она уже вышла из тени его фигуры. – Джеймс, милый, я и сама в состоянии постоять за себя, – ее пальцы скользнули по лицу мужчины. Его рука невольно взметнулась вверх и, задев полы камзола, легла на талию женщины. – Если кто ко мне сунется, – она снова улыбнулась и повернулась к матросам – что ж, я всегда не прочь полакомиться пиратом. Хотя, признаться, предпочла бы запеченного поросенка. Крюк не видел ее лица, и не знал, что такого пираты увидели на ее лице, но команда его дружно сделала шаг назад, а мистер Сми стянул очки и принялся оттирать их, словно не веря своим глазам. – К...какие приказания, кэп? – боцман перевел испуганный взгляд с незнакомки на Джеймса. Крюк довольно хмыкнул. Так-то лучше. * * * – Миледи, – Джеймс насмешливо поклонился и пропустил женщину в капитанскую каюту. Взглянув напоследок на команду корабля, пират и сам последовал за ней, да так и замер на пороге. – Ты же знаешь, что это моя каюта? И моя кровать, – лукаво протянул он, наблюдая за своей гостьей. – О, Джеймс! Я не просто так рвалась в мир людей. Я не спала в постели много лет, неужели ты откажешь мне в такой мелочи? – она не стала дожидаться ответа и, небрежно скинув камзол под ноги, юркнула под одеяло. Бесстыдная. Крюк все так же стоял рядом с дверью, не выпуская ручку из пальцев, и размышлял, как поступить. Всего пару часов назад он был готов к смерти. Готов был отдать себя на растерзание злейшего врага, лишь бы закончить эту пытку в плену у Пэна. А сейчас только и может думать о том, как бы прикоснуться к этой бестии. С другой стороны она могла откусить ему вторую руку. Или даже… ну нет. Глупости. У нее был шанс убить его. И инстинкт подсказывал Джеймсу, что это ей больше не нужно. Женщина мягко застонала, отвлекая мужчину от тяжелых дум. Брови его приподнялись в неподдельном удивлении, и он покачал головой, усмехаясь. – Как же хорошо… – Раздался ее приглушенный голос: она закопалась в простыни, сладко вздыхая. Он наконец повернулся, подошел к кровати и крюком подцепил камзол с пола. Мистеру Сми предстоит потрудиться, чтобы привести его в порядок… А рубашку уже сейчас можно пускать на тряпки. – Не хочешь присоединиться? – неужели он так быстро привык к ее глазам? – Не смущайся, Джеймс! Я не кусаюсь… если только ты сам не захочешь. Он смущен? Такого ему не говорили много лет. – А я ведь просто пытался быть галантным, – ответил мужчина. – Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на такие глупости, – патетически отозвалась женщина. – О, если бы, – камзол упал обратно. – Знаешь, Джеймс, нам обо многом еще предстоит подумать. Во многом, – она сонно зевнула, привстав на локте, – разобраться. – Неужели? – Ты же хочешь выбраться с этого острова. Для этого надо разделаться с… – она задумчиво провела пальцами по шраму, пересекающему бровь. – Да как же его? Такой маленький летающий наглец... – Питер… – хрипло подсказал Джеймс. – Питер, – она кивнула. – Да. Сначала он. – А потом? – он поставил колено на кровать, чуть наклонившись вперед. Женщина быстрым движением облизала губы, ее рот приоткрылся на выдохе. Одна маленькая хитрость, и Джеймс, все равно что загипнотизированный томно пульсирующими вертикальными зрачками понял, что галантность – последнее, что им сейчас нужно. – Потом ты поможешь мне с моим делом, капитан, – сказала она, откидываясь на подушки и протягивая к нему руки. – Я очень хочу... вернуть один должок.