***
Фушигуро как обычно встал посреди ночи, направляясь в туалет по естественной нужде. Ночью он плохо спал — в последнее время его тревожат незванные чувства, активно борющиеся меж собой, пытаясь вытеснить друг-друга. Одно из них это разрастающееся беспокойство за состояние его друга. Этот парень стал на глазах закрываться ото всех, но привычная, уже не такая солнечная улыбка всё также расцветает на губах, не давая другим и повода задуматься о каких-то изменениях. Да, они прошли через многое вместе, и самое главное то, что остались живы в этой бесконечной войне. Но что именно могло на него повлиять? Разные события, кои прошли в его жизни без участия Фушигуро или Кугисаки? Мегуми иногда кажется, будто в какие-то моменты Итадори хочет заплакать. Грусть, проскальзывающая в медовых, стеклянных глазах слишком явная, чтобы просто так не заметить невооруженным взглядом. Как понял и сам Фушигуро, это заметил не только он. Нобара ходит с повязкой на левом глазу, словно пират, часто поднимая настроение друга, хотя сама не лезет к нему с расспросами, и без того зная причину его общего состояния. Говорит, что если сам захочет, то всё расскажет. Да и Годжо-сенсей каждый раз после продолжительной работы приносит всякого рода вкусняшки, дабы его ученики смогли воспылать духом (а сам в это время краем глаза наблюдет, хоть этого и не видно за чёрной повязкой, как Юджи почти ни к чему из этого не притрагивается). Мегуми обреченно выдыхает. Этот оболтус никогда не решится кому-нибудь что-то рассказать о своём самочувствии, держа всё в себе до конца. Почему всё нужно усложнять? Он же видит, как Итадори отчаянно пытается выглядеть как прежде, но Фушигуро с ним достаточно знаком, чтобы знать где ложь, а где искренность. Вот болван, не иначе. Спускаясь вниз по лестнице, дабы попить воды и обратно лечь в постель, Мегуми замечает включённый свет на кухне. Перед тем, как они все разошлись по комнатам, Фушигуро точно помнит о том, что свет везде был отключенным. Все его догадки испарились после того, как в его поле зрения попала спина Юджи. Итадори одним движением что-то закинул в рот, запивая водой. Стакан был промыт и поставлен в сушилку, и парень медленно, с усталым вздохом провёл по лицу, разворачиваясь. Фушигуро точно не повиделось: припущенные веки, глаза под которыми были покрасневшими, словно от бурной пьянки или потока слёз, неестественная бледность на загорелой коже, синяки под глазами... Мегуми даже опешил; как он не видел этого раньше? Или как хорошо Юджи скрывает это? Ведь весь прошедший день даже не было и намёка на что-то подобное... Да и, вроде бы, Итадори говорил, что его часто мучают кошмары... Итадори встретился со взглядом тёмно-лазурных глаз, испугавшись от неожиданности. По неосторожности ударился ногой о край стола, что-то пискнув от накатившей боли. Придерживаясь о стол, он сел на ближайший стул, всё еще отходя от боли в мизинце, натянув на лицо привычную, как ему казалось, улыбку. Мегуми почуял неладное. — Хэй, Фушигуро, ты меня испугал! — тихо рассмеялся за свою неуклюжесть Юджи, — Ты же попить? — Да, — Мегуми прищурил глаза, смотря на человека напротив. Юджи старался упорно не отводить взгляд, но выходило плохо. — Ну, тогда я пойду в кровать, — начал вставать розововолосый, отступая от дальнейших вопросов, коих он увидел в глазах друга. Вид его правда оставлял желать лучшего, что явно не укрылось от проницательного взгляда Мегуми, — спокойной ночи. — Итадори, постой. Фушигуро быстрыми движениями налил в стакан воду из графина, садясь напротив друга, не давая и повода сбегать. Натерпелись и хватит. Тон его холодный и проникновенный, от которого у Итадори прошлись ледяные мурашки по спине. Казалось бы, чему удивляться, ведь так Мегуми разговаривает всегда, но Юджи то не дурак. Раньше бы он отшутился, но сейчас даже сил на этого нет. Так что Юджи сел, а лицо его обрамляла мягкая улыбка. — Что-то случилось? — непонимающе спросил Итадори, поднимая брови. — Случился ты, — Мегуми отпил глоток воды, не спуская глаз от друга. Юджи чуть ли не стушевался под упорным взглядом, что сверлил в нём дыру. Сукуна в нём подозрительно долго молчит, — в любом другом подобном случае он бы стал ворчать, хотя бы надоедать, но сейчас такого нет. И хорошо, ведь Итадори точно не уверен, что смог бы выдержать еще и бравды Короля Проклятий в его голове. — А что со мной? — Юджи правильно понял намёк Фушигуро, но пытался выкрутиться. Не хватало в это дело втянуть и тёмноволосого. — Итадори, не прикидывайся. Ты прекрасно понял, о чём я, — Мегуми обречённо выдохнул, поставив еще полный стакан на стол, — Что с тобой происходит? — Фушигуро, я не понима- — Юджи, — переключился на имя, понизив градус своего голоса. Ей богу, парню кажется, что он отчитывает малолетнего ребёнка, что где-то нашкодил, — пожалуйста, скажи, что тебя беспокоит? — Ме... гуми, — в медовых, слегка потемневших глазах проскользнула грусть. Итадори сильнее растянул улыбку, пытаясь одновременно не зацикливаться на том, что совсем скоро, и он не выдержит, — В последнее время тренировки стали намного сложнее, тебе не кажется? Вот и устаю, а так, со мной всё отлично. «Но в последний раз у нас тренировки были на прошлой неделе...», — пробежало в голове, отчего Фушигуро нахмурился. Даа... Юджи толком то и не умеет врать. И сейчас это явственно доказывается нервным перебиранием пальцев, и лёгкой нервозности. — Юджи, — сново попытался достучаться до непрошибаемой головушки Итадори, но уже более мягче, — я обещаю, что помогу чем смогу. Итадори видит потуги своего лучшего друга, и чётко видит, что еще одна капля, и он взорвётся. Он видит, как ему не нравятся ответы Юджи, мрачнея на глазах. Розововолосый нервно икнул. Что делать? Он точно не сможет сказать того, что лежит у него на душе уже три месяца. А если и отважится, то разревётся как самая последняя истеричная девочка, не выдерживая тяжкого давления внутри головы. Сказать то, что он не смог спасти от цепких лап Махито жизнь Нанами? И если бы он поторопился, то наверняка бы сейчас Годжо-сенсей как прежде доставал блондина, шутя про его неосторожность и недальновидность. Или же то, что он не смог справиться с самообладанием, позволив Сукуне творить сей хаос, в котором и лишился руки Инумаки? По его вине и был разрушен район, в котором наверняка погибли и обычные гражданские. Люди, семьи, ни в чём неповинные дети... И если бы он был быстрее, успев перехватить Махито до того, как он активировал свою технику, то, возможно, Тодо бы не потерял кисть, навсегда утеряв свою технику «Буги-Вуги». Почему он был таким медленным?! И все беды из-за одного проклятого духа. Итадори медленно опустил глаза на столешницу, не решаясь ответить на поставленный вопрос. Если он разинет рот — расплачется тут же. Глаза, по собственным ощущениям стали слегка влажными; вот-вот хлынет поток, который явно уже будет не заткнуть никакими способами. Он не хочет так низко падать в глазах Фушигуро, отчаянно хватаясь за всевозможные отговорки, которые смогут успокоить непоколебимого Мегуми. Итадори открыл рот, готовясь сказать хоть что-нибудь, но, как назло, в голове ничего не было, кроме как повторяющейся сцены, где его дорогие люди калечились или умирали на его глазах. Чего стоит та картина, когда тот же Махито, чёрт бы его побрал, снёс глаз Кугисаки на его глазах. Нет, нет, нет. Он не сможет. Он не выдержит. — Я... — Эй, чего вы тут сидите? — сонно проговорила Кугисаки, прищурившись от резкого света. На её щеке красовалась красная отметина от подушки; было ясно, что она только встала. Итадори, ровно как и Фушигуро вздрогнули, обернувшись на девушку, что уже непонимающе глядела то на одного, то на другого. Взгляд её единственного глаза остановился на Юджи, что впопыхах соскочил со стола, приближаясь к подруге. — Да нет, мы уже идём спать. Я пойду, спокойной вам ночи, — не оборачиваясь протараторил Итадори, пытаясь обойти Нобару. — Стой, Итадори! — Фушигуро также встал, желая пойти за другом, но Кугисаки быстро просекла в чём дело, схватив Юджи за ворот футболки. Розововолосый извернулся от её руки, и это дело стоило ему теперь уже растянутого ворота белой ночной футболки. Юджи, ничего не сказав, быстро поднялся по лестнице, скрываясь в глубине. Мегуми и Нобара так и остались глядеть ему вслед. — Я помешала чему-то? — тихо, но вкрадчиво спросила девушка, завернув выбившуюся прядь за ухо, — Что с ним случилось? — Хотел бы и я этого знать...***
На следующий день Юджи особо не попадался на глаза Мегуми и Кугисаки, отъехав в город погулять. Воскресенье, можно и разомнуться. Ранее он никогда себе не позволял куда-либо ехать одному, при этом не сказав и не позвав с собой своих друзей. Фушигуро думает, что Итадори нужна передышка. Его голова явно перегружена чем-то, и ему нужно отдохнуть. Пускай и без них, всё же порой оставаться одному бывает полезнее. Но на душе как-то не по себе. Всё же — они его друзья. Они не раз проходили все смертоносные проблемы вместе, и даже как-то выжили. Так почему бы просто не рассказать, не держа всё в себе? И если даже это проблемы личностного характера, Мегуми уверен, что ни за что не отвернётся от Юджи. Высока вероятность, что он всё еще не может отойти от недавнего инцидента в Сибуе, ведь на Итадори была организована охота по причине Короля Проклятий. А раз Годжо Сатору так «удачно» поймали в тот момент, и не было того, кто мог бы в два счёта остановить разбушевавшегося демона, то почему бы и не убить его запасным путём? Да и технически его убили, благодаря Оккоцу-семпаю, на время поумерив пыл старейшин, чтобы те могли горделиво рассаживаться по своим местам, потешив свое самолюбие этим известием. А как был зол Годжо-сенсей после его освобождения... Мегуми впервые видел такое. Да, он знает Сатору еще с детства, но чтобы настолько пылала ярость в голубых глазах, зрачок которых сузился в два раза, превращаясь в небольшую точку, он не видел. Все враги пали, экономика потихоньку возвращалась на своё место. Сатору был явно потрясен известием о смертях природнившихся ему людей. А вид потрёпанных, раненых учеников едва не был спусковым крючком на отсечение голов врагов. И всё это произошло пока он, фактически, отдыхал? Конечно, он возлагал большие надежды на своих учеников, ведь точно знал, что они смогут найти выход из этой ситуации. И нашли, освободив тем самым Сильнейшего. Годжо сразу же сгрёб всех троих в свою охапку, сжимая медвежьими объятиями после продолжительной разлуки. В трёх парах глаз читалось облегчение, смирение и усталость. Наконец этот ад закончится. Юджи, не сдержав своих эмоций, расплакался на плече учителя, осознавая то, что скоро всё будет как раньше. Всё вернётся на круги своя. Как только виновники происшествия были пойманы и изгнаны (Годжо даже не вздрогнул как в первый раз, при повторной встрече с Гето), мир начал потихоньку налаживаться. Все разрушенные здания начали реставрировать, а шаманы продолжили свою деятельность, так как проклятья самих себя не ждут, как говорится. Власти списали всё на то, что станцию метро захватили террористы, где погибло немало людей. Эффективно, а главное люди поверят в это больше, чем если бы им сказали, что их окружали десятки проклятий и проклятых духов, цель которых была поимка Годжо Сатору. * Итадори второй день подряд возвращается обратно в здание общежития только поздно ночью, камнем падая на кровать. На улице теплеет после нескольких дней дождей, что безостановочно лились, будто из ведра. Ну и ладно. Скоро начнёт цвести сакура, Юджи обязательно сходит посмотреть на это. Возможно, он возьмёт с собой Мегуми с Нобарой. Итадори небрежно кидает в рот две продолговатые таблетки, запивая их купленной минералкой. Снотворное и таблетка от головы. На пустой желудок это действие приводит к спазмам внутри, медленно разрастаясь и уменьшаясь в размерах. Юджи по часовой стрелке проводит по животу, пытаясь немного расслабиться, закрывая глаза. Лёг он кстати в той же одежде, даже не удосужившись переодеться. Сон к нему не шёл, ибо действие не такое моментальное, каким хотелось бы. Парень достал из кармана телефон, зажмуриваясь от резкого света. На часах было полпервого ночи. Неожиданно к нему приходит сообщение, заставившее от страха прикусить изнутри губу. Почувствовался металлический привкус. Мегуми: 0:38 «—Я скоро буду у твоей двери» Захотелось выбежать из окна, но бежать то некуда. Юджи предпочёл игнорировать сообщение друга. Он начал жалеть о том, что открыл вкладку с сообщением, ведь теперь оно «просмотрено» им. В дверь тихо постучали. Итадори вздрогнул. Ручка в полумраке повернулась с характерным звуком, но, хвала всем богам, он успел запереться перед тем, как войти. Мегуми: 0:40 «—Я знаю, что ты там. Я слышал как ты возвращался. А теперь соизволь подняться и открыть эту чёртову дверь». Итадори еще секунд пятнадцать пялился в это сообщение. Между строк отчётливо читалось раздражение и даже напущенная угроза. Парень медленно сглотнул так быстро накопившуюся слюну, поворачивая голову в сторону выхода. Продолжительное время за дверью не было и единого звука, и Юджи было решил, что Мегуми ушёл, и уже хотел облегчённо выдохнуть, как стук возобновился, но теперь уже довольно слышно. — Открой, Юджи, — требовательно сказал Фушигуро, впервые радуясь тому, что на этом этаже они жили с Итадори одни, и можно было ненамного повысить голос. Юджи всё еще колеблется, порываясь открыть эту долбанную дверь, вырвав с петлями, или же добровольно скинуться с балкона, а второй этаж казался не таким уж высоким. Но за этой самой дверью стоит Фушигуро. Наверное, он и сам понял то, что Итадори его избегает, а видеть расстроенное, из-за непонимания, лицо Мегуми не хотелось вдвойне. Так что Юджи собирается духом, чтобы хотя бы не оплошать. Встав на деревянный пол, что немного поскрипел под весом Юджи, Итадори на негнущихся ногах подошёл к двери, и тихо, совсем не слышно повернув замок, возвращаясь на кровать. Нужно расслабиться. Нужно успокоиться. Мегуми вновь повернул ручку, благо на этот раз дверь поддалась, и тёмноволосый медленно прошёл вглубь комнаты. На кровати полулежал Итадори, а его уголки губ медленно поднимались при виде друга. К счастью розововолосого, полумрак не давал увидеть весь спектр эмоций на его лице, а лунный свет так кстати упал на Фушигуро. — Привет, Мегуми! Прости, мы же уже не виделись несколько дней... — неловко проговорил парень первое, что пришло в голову, тихо рассмеявшись. — И по чьей же вине, идиот? — немного резко бросил Мегуми, скрестив руки на груди. Фигура парня облокотилась о стену, опустив голову, — Я слушаю. — Что? — Говорю, что слушаю тебя. Что с тобой происходит, чёрт возьми? — Мегуми поднял голову. Брови были сведены, из-за чего на его глаза падала тень, — После последнего нашего разговора ты стал больше не походить на себя. Где ты вообще пропадал последние дни? Итадори сглотнул. Что же делать?.... — Я- — Я тебя стукну, если ты скажешь какое-либо оправдание, не вписывающееся в тему, — Фушигуро отлип от стены, приближаясь к кровати, где Юджи машинально сгрёб колени поближе к груди. Матрас прогнулся под чужим весом второго человека. — Я гулял. Ходил видеться со... старыми приятелями со школы. Мегуми придал значения тому, как неуверенно он всё это говорит. За всё это время Итадори ни капли не научился врать. — А твоё самочувствие? У тебя что-то произошло? — Ну... сейчас всё уже хорошо... — речь в конце предложения была более невнятной, почти на грани шепота. — Значит, что-то было до этого? — Мегуми начал давить, ведь сломать эту чёрствую маску, за которой Юджи прятался было почти невозможно. Это всё больше и больше походило на допрос. — Было. То есть не было... то есть... — Итадори стал запинаться, усердно анализируя и фильтруя все дальнейшие слова, сортируя речь, — Ты не подумай ни о чем! — он вытянул перед собой руки в сдающемся жесте, — Ну... я просто... Голова вновь начала гудеть. Похоже, та дозировка таблетки от головы оказалась недостаточной, чтобы даже временно заглушить боль. Где-то рядом на тумбе стояла новая пачка купленных таблеток, но представший перед ним Мегуми так некстати оказался тут. А ведь Юджи хотел было просто нормально уснуть, не желая видеть перед собой в который раз трупы близких ему людей. Итадори со вздохом впустил обе ладони в взлохмаченные розовые волосы, опуская голову на колени. Тревога нарастает. Внутренний голос, благо это был не Сукуна, шепчет наконец сбежать из этого треклятого места, опустошив голову от навязчивых мыслей на свежем воздухе, да и здравый рассудок держится на одном честном слове. Парень сжал руки в кулаки, почти вырывая себе волосы. По сравнению с физической болью, внутри головы творился бóльший хаос. «—Эй, пацан, — спокойным, слегка скучающим тоном наконец подал голос Сукуна внутри, — Ты ведь понимаешь, что когда ты в таком состоянии, я в два счёта могу отобрать у тебя тело?» Итадори вздрогнул, уставившись на одну точку. Фушигуро проследил за взглядом друга, но не найдя ничего путного, вопросительно поднял бровь. — Юджи? Итадори не отреагировал на слова тёмноволосого, пытаясь прислушаться к исходящему голосу, что слышался будто сквозь плотную завесу. Что он сказал? Сможет захватить власть над ним? «— Жду не дождусь, когда ты вконец сломаешься. Вот тогда то я и буду развлекаться» Тогда... все эти недели он ждал, пока Итадори ослабнет? Отвлечётся, потеряет контроль? По голове словно треснули сковородой. Кажется, эта головная боль скоро станет хронической. Плюс Рёмен со своими заявлениями... стало страшно. Юджи плюнув на то, что перед ним стоит Фушигуро вслепую потянулся к тумбе, где лежала та самая пачка вместе с водой. Он что-то задел, из-за чего что-то упало с громким стуком. — Юджи, тебе что-то подать? — Мегуми наблюдал за странным поведением друга, подняв с пола скинутую по неосторожности бутылку с водой. Итадори вынул из футляра две таблетки, тут же закинув в рот. — Что это? — От головы, — кратко ответил Итадори, забирая с рук Фушигуро свою воду, почти взахлёб выпивая полбутылки. Мегуми нахмурился. Юджи немного ссутулился, хрипло дыша от скоростного поглощения воды. Тёмноволосый аккуратно коснулся чужого, слегка вспотевшего лба рукой, ужасаясь от того, насколько тот горел. Да и бегло проведя по щеке Итадори Фушигуро понял, что у того явно жар. — Юджи, ты..! — Не надо. Я выпил таблетки, скоро они подействуют и всё пройдёт, — Итадори немного взволнованно посмотрел в чужие глаза, покачав головой в знаке отрицания. Мегуми разглядывал при лунном свете выражение лица Юджи, обрамлённого белёсыми шрамами, стараясь понять, что у того на уме. Фушигуро точно на все сто процентов уверен, что их проделанный путь сквозь пот и кровь оставил след на душе у столь яркой личности, коим он был ранее. Неужели Итадори настолько ранимый внутри? Мегуми, конечно, тоже больно. Больно терять тех, кого считал своими дорогими товарищами, больно зачастую даже думать о том, каким масштаб разрушения был бы, если бы они не подоспели вовремя. А ведь всё действительно могло быть куда хуже, скатываясь в тартарары. Им в этом деле подсобили многие другие маги, четверть которым.. можно сказать, больше не угрожает никакая опасность. Такова работа мага. Потерь не избежать, из-за чего приходится молчать в тряпочку и работать дальше. Но также больно видеть подавленного друга, что уже не так уверенно держал на лице улыбку. Внутри каждый раз что-то колыхалось при виде отрицательной эмоции на вечно улыбающемся лице. Фушигуро устало выдохнул. Не раз он проклинал свои корни, просто ненавидел свое происхождение, по которому ему прямой дорогой сулила жизнь шамана. Паршиво. И если бы тот поезд в Сендай приехал вовремя и без опозданий, Итадори бы первым не нашёл проклятый палец Сукуны, из-за которого он и оказался здесь. Он фактически помог Юджи ступить на этот путь, отрезав от тихой и спокойной жизни. — Юджи? — Хм? — парень слабо открыл глаза, повернув голову. — О чем ты думал, когда попал в мир шаманов? Твои первые мысли? — тихо поинтересовался шатен, пытаясь немного разговорить розововолосого. — Даже не знаю... Точнее не помню, если честно, — Итадори накрыл глаза рукой, утыкаясь в локоть, стараясь пораскинуть извилинами, вспоминая, — Но я знаю, что сначала стало интересно. Полагал, что это не так уж и сложно, ведь таким образом действительно можно было бы спасать людей как в комиксах. — Но это не комиксы, — вслух подумал Мегуми, дав себе мысленный подзатыльник за то, что перебил друга. Юджи впервые заговорил, а он портит момент. — Конечно и... оказалось совсем не так, как я ожидал. Шаманская должность дело муторное, смерть буквально ходит по пятам в виде различных особо опасных проклятий, — Итадори убрал с лица руку, отрешённо смотря на тёмный потолок, — И знаешь что самое ироничное? — он встретился со взглядом Мегуми, улыбнувшись, — Меня всё равно казнят. Я не хочу вечно прятаться за спиной у Годжо-сенсея. Да и во мне сейчас шестнадцать пальцев Сукуны... получается, это произойдет довольно скоро. Так что я и пытаюсь спасти всех без исключений, так еще и держать в узде Рёмена, ведь это всё что я могу сделать на данный момент... У Мегуми слегка расширились глаза. И это он говорит так спокойно? Брови вновь свелись к переносице. Насколько часто он думал о своей смерти, что уже так похуистически относится к этому? Так дело не пойдёт. Нет. Он не умрёт. Не в этой жизни. Фушигуро внезапно даже для себя потянул лежащего Юджи, заставляя того сесть, вцепившись в его плечи. Итадори зашипел от накатившей боли в мозгах из-за резкого толчка, схватившись одной свободной рукой за голову, когда второй удержался за запятье друга. Приоткрыв глаза, Юджи вопросительно посмотрел на Фушигуро, хоть этого и было почти не видно в темноте. Но всё что он увидел, это злого, нахмуренного Мегуми, что даже с зажмуренными глазами испускал такую ауру, под которой стушуются все. Нет, он не зол. Он в ярости. Итадори в который раз благодарит свою чуйку за то, что выучил любое выражение лица, эмоцию на чужом личике. Хватка на предплечьях стала только сильнее. Через мгновение Юджи резко впечатался лицом во что-то твёрдое, и ему кажется, что мозги скоро вылетят от таких резких движений. Но боль отошла на второй план, когда он почувствовал крепкую хватку за спиной, а в нос ударил несильный запах почти выветревшегося одеколона. На секунду он забылся, расслабляясь в чужом омуте. Стало даже как-то теплее что ли. Осознание медленно накатывало, и из-за удивления он не смог вымолвить и слова, да даже телодвижения давались трудом, свинцом налившись в конечностях. Мегуми одной рукой обнял Юджи, другой же зарываясь в короткие тёмные волосы парня. Оперевшись подбородком в широкое плечо, Фушигуро тихо заговорил: — Ты не умрёшь, — он не говорил, он констатировал факт. Утверждал, — Не сейчас, не потом, понял? Ты должен спасти еще больше людей, или ты забыл? Сколько можно еще прятаться в себе, когда мы здесь, с Нобарой, рядом? Да даже Годжо-сенсей. — Но- — Никто из нас тебя не бросил. И я обещаю тебе, ты не сможешь от нас уйти просто так. Не геройствуй, кусок идиотины, этим хорошего ты не сделаешь ни себе, ни нам, — Мегуми почувствовал, как Юджи слегка обнял его в ответ. Совсем неуверенно. — Нет, я, конечно, понимаю... — Этот дебил нихрена не сделал вывод из твоих слов. Сколько не говори — как об стену горох, — на щеке у Итадори появился злобно ухмыляющийся рот. — Тебе ли это говорить? — холодно выплюнул Фушигуро, крепче стиснув в руках тело. Парень в его руках пискнул. Юджи, нахмурившись, выдохнул, внутренне опасаясь того, чего может лишнего наговорить этот старый хрыч, довольно сильно хлопнув по щеке, но говорящий рот тут же переместился на лоб. — Старый хрыч? Забавно, меня еще так никто не называл. Малец, лучше не разбрасывайся словами, я-то всё слышу, — рука вновь хлопнула на лбу, но Сукуна не сдавался. Довольно долго просидев в своей конуре захотелось пообщаться что-ли? — Самобичевание, конечно, дело вкусное, но мне это как-то поднадоело. Видеть, как ты сгораешь изнутри намного лучше. Тогда уж станешь слабее и- Договорить не дал новый удар, после которого Сукуна, наконец, ушел. Юджи только сейчас понял, что до сих пор находится в чужих объятьях, из-за чего кровь слегка прилила к щекам. Но, к его счастью, в темноте это особо и не виднелось. — О чём это говорил Сукуна? — Да это и не совсем таки важно... — Итадори понял, насколько в невыгодном положении оказался. Его держит Фушигуро, отрезая все пути к отступлению. Да и правильные ответы не приходят на ум, из-за чего выпалил первое, что пришло в тяжелую голову. Дурак, так ведь он сам себя сдаст. — Тебе плохо? — Не совсем, — парень вновь сконфуженно ответил на объятия, слегка расслабляясь. Медленно накатывал сон. Походу, подействовало то самое снотворное. — Тогда что? Юджи шумно вздохнул, положив голову на чужое плечо. На короткое время стало абсолютно плевать на всё, из-за чего он и терял связь со здравым умом в голове, не фильтруя речь. В объятиях Мегуми всё казалось таким лёгким, будто тот вновь оказался в крепких руках дедушки, утешающего Юджи после того, как тот набедокурит, поранившись. Но в реальности это не его дед, ведь как бы он не нафантазировал, тот помер естественной смертью. Кажется, это всё-таки своеобразные побочные действия от того же снотворного. Или же это чужое тепло, которое он беспардонно забирает себе, кто-знает. Веки тяжелели, наливаясь свинцом. Дедушка предчувствовал свою смерть задолго до того, как лёг в больницу. А как оказался там, то больше и не видел солнечного света над головой, не вставая со своей койки, всячески прогоняя медсестер и собственного внука. «Помогай всем... не умирай в одиночестве» — эхом всё также отдается в черепной коре последние слова деда, каждый раз повторяя про себя как мантру. — Я боюсь, — всё-таки прошептал совсем тихо Итадори. Фушигуро замер, прислушиваясь. Нужно подбирать слова, иначе Юджи словно напуганный зверек вновь забьётся в угол, и после уже не сможет добиться хоть какого нибудь ответа от него. — Боишься чего? — Мегуми навострил уши, почти не двигаясь. Только медленно двигалась рука, поглаживая чужой затылок. Кожа была непривычно горячей даже там, словно Юджи более часа парился в парилке. — Что не смогу оправдать надежды, возложенные на меня... — всё же ответил через долгую минуту Итадори, сжав шелковую ткань пижамы на спине у Мегуми. — Но ведь ты сильнее. Сильнее всех, кого я встречал. И это даже относится не столько физически, сколько в моральном плане, — Фушигуро почувствовал, как плечи Итадори стали слегка дрожать. Он всегда это знал. Сколько бы не страдал Юджи, тот обязательно найдет выход из ситуации, пусть хоть совсем необдуманный или из ряда вон выходящий. И та подбадривающая улыбка, после которой и вправду думается, что всё пройдет хорошо, во что бы то ни было. Кугисаки будет полностью согласна. — Если бы я был сильнее, — спустя некоторое время, каким-то отдалённым голосом начал Юджи, — то успел бы... они бы были живы... Нобара ведь... Нанамин и остальные... и это по моей вине... — парень всхлипнул, — Да и ты ведь тоже... — Юджи, — Мегуми успокаивающе провёл по лопаткам друга, слегка вздрогнув, когда Итадори уткнулся в его плечо. Стало влажно. Юджи... плачет? Фушигуро незаметно даже для себя сам почувствовал боль в груди от внезапных откровений Итадори. Вспомнились те дни, когда проходили похороны погибших шаманов в их небольшом кругу, когда траур не проходил еще более двух недель после окончания хаоса. Хотелось бы поскорее выкинуть те ужасные воспоминания. — Юджи, — снова позвал Мегуми, тихо похлопав по широкой спине. Но он, кажется, уже ничего не слышал, — Ты не виноват, слышишь? — Фушигуро понял, как он горестно, жалко сказал это. Стало как-то не по себе. — Нет! — громко, на грани крика прошептал Юджи, сильнее кутаясь в предоставленные объятья, отчаянно хватаясь за чужую, такую необходимую поддержку, коей нуждался в последнее время, будто та сможет легко ускользнуть, — Ты не понимаешь. Из-за того, что я был слаб, пострадали многие! Инумаки, Тодо... Нобара... Я принёс многим лишь боль и разочарование, понимаешь? Кто я после этого? Если бы я был быстрее, если бы... пришел чуточку раньше, то Нанамин был бы жив. Потрепан, но жив! — Хэй... — И Нобара бы не лишилась глаза! Почему? Почему я настолько слабый, что не смог защитить тех, кто мне дорог?! Почему никто не предъявляет мне обвинения за причиненный ущерб другим? Какой я шаман после этого, желавший защитить всех, но не сдержавший обещание? Вот даже почему ты сейчас сидишь тут, и утешаешь меня? Я ведь и тебе сделал больно...! Меня надо было давно убить! Юджи попытался вывернуться из чужой хватки, но не вышло, да и как-то слабовато было. Голова становилась чугунная от нахлынувших воспоминаний, хотелось упасть и не вставать под воздействием пары таблеток снотворных. Мегуми зажмурился, стараясь отогнать от себя плохие мысли, что настойчиво лезли в голову. Нельзя. Это он пришел помогать другу, а не наоборот. Прочь. Во всей той суматохе был и будет виноват Гето Сугуру, а точнее Кендзяку. Или же Камо Норитоши, чего скрывать. Этот проклятый дух перевернул с ног на голову всё шаманское сообщество, устроив геноцид, где и был захвачен в ловушку Годжо Сатору — единственное препятствие к созиданию величайшего плана. Способ, конечно, подлый и для жуликов, но действенный. Да и многие другие шаманы во время «Смертельной Миграции» погибли... — Знаешь... — тихо начал Мегуми, обдумав подходящие слова в голове, проверив заодно Юджи спит ли он, ибо от него больше не исходило и звука. Но тот не спал. Пока, — Смертей не избежать, как бы ты не старался найти способ спасти и защитить всех, — Фушигуро почувствовал как сжался в его руках Юджи, и тут же поспешил добавить: — поэтому и нужно сводить все риски к минимуму. Это наиболее здравый вариант, ведь неправильный выбор может повести за собой целые потери. Итадори сильнее сцепил руки за спиной. Но молчал. Мегуми продолжил: — Юджи, ты не виноват, как бы ты не корил себя. Никто и не считает тебя виноватым. Ты сделал всё возможное что и привело нас всех сюда, — Мегуми сглотнул, — Да и без тебя мы бы вряд ли смогли освободить Годжо-сенсея. Тогда бы мы точно все играли в ящик без исключений, или же медленно гнили бы в какой-нибудь подворотне. — Но..! — Без «но». Сколько бы Нобара не бесилась, сколько бы другие не шутили, ты для всех уже близкий человек. Никто не оставит тебя. Юджи окончательно устал от всего этого. От шаманской жизни, от всей беготни, да даже года не прошло нахождения его в Техникуме, как он будто бы состарился эдак лет на десять точно. В тёплых объятиях становилось так треморно, из-за чего всё на свете уже не имело значения для сонного и задолбавшегося Юджи, что чисто на подкорке сознания отдалённо слышал убаюкивающий голос Мегуми. Его никто не бросил. Его никто не возненавидел. Да уж, верится, конечно, с трудом. Но... как называется это чувство после высказывания всего, что накипело внутри? Облегчение? Да, возможно именно оно. Но боль всё равно выжжена на сердце, исполосанная изредка ноющими шрамами. Сколько бы различных травм и ран он не получал,— они всё равно заживут. Но шрамы всё-равно останутся. Вечные шрамы, словно напоминание, всегда будут рядом. Но рядом с друзьями он теперь уже готов пройти всё, что встанет у них по пути. Бок о бок. Его никто даже и не собирался бросать. Фушигуро почувствовал, как тело в его руках совсем расслабилось. Отодвинувшись он понял, что Итадори заснул. Юджи хотя бы слышал то, что он говорил? Мегуми надеется, что так. Аккуратно положив того обратно на кровать, Фушигуро понял, насколько в неудобном положении сидел всё это время. В руках и в позвоночнике приятно отдалось хрустом. Положив ладонь на лоб друга Мегуми отметил, что тот по прежнему горел, но уже не так сильно. «Видимо, его таблетки помогают» — пробегает быстро в мыслях. Под лунным светом мелко подрагивающие ресницы выглядели так по своему красивыми, а лицо, что обрамляют шрамы, разгладилось, расслабившись. Умиротворённое выражение лица, для Мегуми, казалось таким необходимым для Юджи все последние месяцы, из-за чего Фушигуро засмотрелся. Время было полвторого. Утром надо было вставать, а они вот так разговорились. Фушигуро тихо вздохнул, проводя ладонью по лицу. Все эти дни Юджи ходил со всеми этими мыслями в голове? Насколько он изъел себя изнутри этими мыслями? Конечно, это рано или поздно привело бы к нервному срыву, как сейчас. — Ну? И чего ты добился разговорами с этим болваном? — низкий голос прорезал тишину, из-за чего Фушигуро вздрогнул, — Теперь он обязательно напридумывает себе всякого. — Захлопнись, — просипел слегка охрипшим, от усталости, голосом, — Ты хотя бы в это не вмешивайся. Тишина наполнила комнату. Удивительно, но Сукуна послушался, исчезнув с лица. Чего же это на него повлияло? Хотя, уже даже думать давалось с трудом. Вставать и подавно. Так что, мысленно извинившись перед Юджи, Фушигуро сдвинул друга поближе к стенке, сам ложась на край. Места, конечно, было не так уж и много, но ничего не поделаешь. Здравый рассудок дал сбой и дико хотелось спать. Только когда прикрыв глаза, Мегуми в полной мере осознал, насколько страдал Итадори, скрываясь за натянутой улыбкой. Если честно, он даже не жалел о своем поступке, и если бы понадобилось еще, то он бы снова обнял Юджи. Даже за просто так. Рука невольно вновь потянулась ко лбу Итадори. Скоро всё уже пройдёт. Накрыв обоих одеялом, он спиной отвернулся от друга, совсем не беспокоясь о том, насколько странно это выглядит со стороны. Даже в полудрёме он почти не чувствует то, как чужая рука обвила его тело, обнимая.***
Сатору тихо плетётся ко второму этажу где спали его ученики, виляя между коридорами. В руке тихо шуршал пакет со вкусностями, купленные в глубинках Токио, куда его отправили на задание. Там же лежали и мелкие сувениры по одной манге, кою он случайно заметил читающим Итадори. А чего бы не порадовать мальчишку? А то совсем раскис. Но Годжо ничего поделать не может. Такие перемены наступают у каждого начинающего шамана, и Сатору соврет, если скажет, что не скучает по улыбчивому Юджи. Второй отдельный пакет для других его учеников он оставил на кухне, а этот специально припас в качестве подарка. Остановившись перед дверьми Итадори, Годжо совсем не тихо постучал. — Проснись и пой, Юджи-кун! — после этих слов дверь беспардонно распахнулась, позволяя белобрысому войти в комнату. Каково было его удивление, — благо за повязкой этого не было видно, — когда он заметил вместо Юджи сонного и взъерошенного Мегуми, уставившийся точно с таким же лицом на сенсея. Кажется, тот понял абсурдность всей картины со стороны, из-за чего кровь быстро прилила к щекам. Но даже от такого шума Итадори не проснулся, уткнувшись носом в бедро парня, скатившись с подушки. Годжо заметил пунцовость парня, отметив про себя, что таким он видит его впервые. Рука сама полезла в карман штанов, выуживая оттуда телефон, и быстрым отточённым движением сфотографировал парня, пока тот ничего не понял. Гаденькая ухмылочка сама налезла на лицо. Но, похоже, Мегуми тут же просёк в чем дело. — Удалите, — угрожающим хриплым голосом начал Фушигуро, предостерегающе сев на краю кровати. — Нет уж, ты сейчас так мило выглядел! — тихо рассмеялся сенсей, вспоминая, по какой причине оказался тут, — Ах, да! Я тут принёс сувенирчики для Юджи-куна, но, как оказалось, я тут вам помешал... — Нет! Не напридумывайте себе всякого! — парень нахмурился, сжав под руками простыни. По ощущениям, лицо стало на тон розовее. — Ну, ладненько. Можете на сегодня отдыхать, задание можно перенести, — пожал плечами Годжо, будто это само собой разумеющееся, — А это побудет у меня, — рука с телефоном поднялась, где красовалось не самое удачное фото в жизни Мегуми. Хотелось провалиться сквозь пол. Но Фушигуро промолчал. Он всё-таки не сможет ничего противопоставить, если Годжо-сенсей чего-то захотел. Пакет был оставлен на тумбе, и вскоре дверь захлопнулась, оставляя Мегуми в тишине. Юджи до сих пор не проснулся. Ну и пусть спит. Ему кажется, что Итадори не спал несколько суток. Руки медленно прошлись по лицу, стряхивая с себя остатки этого паршивого утра. Как можно было настолько с этим налажать, из-за чего теперь Годжо-сенсей точно подумает что-то не то... Но взгляд снова пал на Юджи, что расслабленно лежал на кровати. При свете дня его лицо выглядит немного исхудалым, а под глазами залегли тёмные круги от недосыпа. Но кожа, где не была затронута шрамами выглядела гладкой, даже в какой-то степени хрупкой. И Фушигуро моментально отбросил мысли провести пальцем по этим самым шрамам и бархатной коже, поражаясь самому себе. Но было уже поздно. Желание ощутить под пальцами шероховатость шрама, пересекающего переносицу только возросло. Медленными, почти невесомыми движениями проведя по глубокому шраму, Мегуми понял, что увлёкся. Щеки, нос, лоб, всё вскоре было истискано легкими движениями Фушигуро. В какой-то момент, Мегуми не знает в какой именно, Итадори совсем легонько улыбнулся, вводя в ступор шатена. Эта полуулыбка была настолько нежная, что Фушигуро забыл, когда в последний раз Юджи ему так улыбался. Но тот продолжал всё также мирно спать, тихо сопя. Мегуми и сам не понял когда улыбнулся в ответ. Кажется, всё-таки надо было закрывать дверь.